Байки.

                      "В искушении никто не говори:"Бог меня искушает";

потому что Бог не искушается

злом и Сам не искушает никого,

но каждый искушается, увлекаясь

и обольщаясь собственной

похотью.

Иак. гл.1; 13,14

 

                Вступление.

 Вы видели несерьезных людей в жизни? Так вот вам еще один такой экземпляр - Варвара многогрешная собственной персоной.

В вере нетверда, само собой любопытна, страстями и эмоциями обуреваема, духом противоречия гонимая. Мозги у нее все мирскими делами заняты. Грехов много, а спасительного покаяния - ноль с копейками, со смирением тем паче - полная напряженка.

Круг общения у нее самый что ни на есть от церковной ограды далекий. А потому сбывается на ней слова псалмопевца Давида "Со избранными избран будеши, а со строптивым развратишися." (Пс. 17, 27). Поэтому, если какое жаргонное словечко ввернет - не обессудьте.

Словом, Варвара - ходячее недоразумение и сплошной соблазн.

Люди нововоцерковленные, читайте осторожно, в голову особо не берите, но на ус мотайте. Может и вам какая смутительная мерзопакостность подножку в вере подставит. Хоть будете во всеоружии.

А вы, рабы Божьи, в вере устоявшиеся, сотворите молитву о грешнице. Авось, в разум истинный придет. А  то совсем кранты...

 

   Про антиабортную рекламу, осуждение, фанатизм и любовь, покрывающую множество грехов.

 

 -...Да не будь ты жмотиной! Купи себе хоть раз в год газету, как человек! - говорила Нино, хозяйка макулатурной кучи Варваре, перекапывавшей ее прессу в поисках "интересненького".

 - Э-э! - отбрехивалась та, нисколько не смущаясь обличением. - Зачем тратить денежки, когда так можно взять?

  И выудила-таки, скупердяйка, что искала. Статью под названием:

           "Удивила  цыганка.

 Эту историю рассказала Н.

 - ... Мы рано поженились. У нас, 20-летних было 2-ое детей. Жили мы трудно  и поэтому, когда я снова забеременела, решили убрать ребенка. К врачу пошли вместе с мужем. По дороге нам надо было пересечь сквер, где крутились несколько цыганок. Увидев нас, одна молодая цыганка с младенцем на спине оставила клиента с протянутой ладонью и бросилась к нам со словами.

 - Я должна сказать вам правду.

 Мой муж сделал недовольное лицо.

 - Отстань от нас.

 Но цыганка не унималась.

 - Не убивайте этого ребенка! Потом себе  не простите! Он - ваше единственное будущее.

 Мой муж прикрикнул на нее.

 - Заткнись и оставь нас в покое.

  В большом смущении мы пришли в больницу, но врача не застали. Всю ночь мы не спали. Муж мне сказал то, о чем я думала.

 - Давай, оставим ребенка. Цыганка меня напугала.

 Так родился у нас третий сын. Ему сейчас 19 лет и в этой тяжелой жизни это единственное наше утешение.

 - А ваши старшие сыновья?

 - Они погибли 3 года назад в аварии. Если бы не спасенный  по словам цыганки наш последыш. мы бы не пережили это несчастье.

     Инга  Джакели

 Газета "Квирис палитра" 18 дек. 2006 г.

 

"Прямо не статья, а антиабортная реклама, - подумала Варвара,- очень на Гочину историю похоже."

... В 1999 г. у Елены на даче появился новый человек  - Гоча. Этот факт выплыл сам собой, когда Елена с Варварой перебирали гречиху "на запас".

 - ....Как в этой жизни все Промыслительно, - рассказывала Елена, не отрываясь от зернышек пирамидок. - Как милосердный Господь старается сохранить нас от неверных поступков. Конечно, разница в том, кто  что воспринимает.

  У Гочи было уже 2 дочери-школьницы, когда Мерико снова забеременела. На эхоскопии узнали, что будет девочка. "Зачем нам третья дочь, вот если бы сын, тогда другое дело", решил Гоча, давая свое "добро" на аборт. Подруга Мерико пошла в это время погадать на кофе. Смотрит гадалка ей в чашку и говорит:"Кто-то из твоих близких собирается убрать ребенка. Скажи ей, чтобы ни в коем случае этого не делала. Это богоизбранный ребенок. Потом сильно жалеть будет."

  Мерико как услышала это в пересказе от подруги, так и передумала что-либо предпринимать. И правда, родилась девочка. Хотя она росла в совершенно неверующей семье, еще совсем маленькой удивляла родителей тягой к бумажным иконам и тем, что с нее не возможно было снять платок.

  - Кого ты больше  любишь маму или папу? - приставали к ней взрослые.

 - Бога. - отвечала 2-х летняя кроха.

 Сейчас, когда Гоча сам воцерковился, его младшенькая с радостью молится и бежит в церковь. Даже заставлять не надо. Интересно, что из нее вырастет...

 - А Гоча-то  сам чем дышит? - не унималась приставучая Варвара, жадная до всего нового.

 - Гоча раньше бандитствовал, долго сидел, - неохотно отвечала Елена, избегая малейшего осуждения и зажигательных подробностей. - Было у него всякое.

 - Ну и ?! - давила на нее прилипала.

 - Потом Господь ему послал о. Лаврентия  и тихо- тихо  человек начал жизнь с чистого листа.

 - Вот бы расспросить его подробно! - загорелась Варвара новой идеей.

 - Не вздумай приставать к человеку! - Елена тут же встрепенулась, зная, чем обычно кончается такой азарт. - Не исповедимы пути Господни! А любопытство грех! Молилась бы лучше побольше. Все никак твой зуд журналистский не выветрится!

  На том поперепирались слегка и перешли на другое, более нейтральное.

 Прошло какое-то время и на горе начался сенокос. Явился и Гоча - высокий, черноволосый мужик лет под 50 - запасать сено для своей коровы.

  Варвара, урвав подходящий момент, пристала  к Гоче с наболевшим.

 - Как вы, батоно (1) Гоча, к Богу пришли?

 - А так и пришел, - не удивляясь беспардонному вопросу, с ходу ответил Гоча. - Мне Бог до 45 лет всю земную мерзость показал. Когда я этим во так приелся, - и рукой по горлу провел, - потом тошно стало. Захотелось другого...

 - Что конкретно вы видели на протяжении 45 лет? - Варвара уже предвкушала услышать что-то суперсногшибательное, благо собеседник не лез в бутылку.

 - Вот  сидел я как-то в Минске за грабеж, - начал было Гоча, опершись на косу. Но тут подоспела Елена в сбившейся косынке и тяжеленной охапкой сена на спине и с разбегу бросилась извиняться за сестру во Христе.

 - Прости ты ее, родной, и не обращай внимания. Она ко всем вот так, со своими вопросами... Никак не отучится.

 Гоча только засмеялся и рукой Варваре махнул:

 - Потом как-нибудь расскажу!  - и пошел косить. Потом снова обернулся с полдороги и крикнул:

 - Меня хлебом не корми - дай потрепаться. Я же лентяй неисправимый, не люблю работать!...

  Не вышло, вообщем, в этот день интервью с покаявшимся разбойником...

 ....Осень сменила лето и принесла новые проблемы. На соседней горе появились экологические беженцы - хевсуры с огромной отарой овец, которую пригнали сюда со своих снежных вершин на зимовку. Овцы, как саранча, сжирали остатки жухлой травы, не оставляя ничего для Елениных коз. Но это  было еще полбеды. Вокруг овец носились огромные кавказские овчарки.

  Приходить к Елене стало невозможно. Медведеподобные монстры кидались на всякого прохожего, норовя порвать на куски. Все просьбы привязывать их  хотя бы в течение дня оставались без реакции.

  Елена с огромным трудом и призыванием всех святых редко спускалась в город, чтобы причаститься и закупить продукты.

   Глядя на ее измученное лицо, все,  кто был в курсе этой истории, жалостливо охали и качали головами.

 -... Ну, как вы там? Вот искушенье-то!

 -... Помоги тебе Господи!

- Может в полицию заявите?

 Елена терпеливо выслушивала бесполезные советы и только смиренно ответствовала:

- ...Господь выше сил креста не дает. Иду с молитвой "Да воскреснет Бог" и двумя палками от собак отбиваюсь. Кое-как прохожу.

  Поохав и поругав хозяев овчарок, прихожане мирно расходились, дескать, "что тут поделаешь, каждому свое."

  А те, кто не отходил, предлагали разное.

  Элисо, как и подобало верующей со стажем, говорила:

 - Надо усилить молитву. Давайте Псалтырь читать все вместе.

 Семен, и в хорошее время немногословный, теперь просто убито молчал.

  Тамара, как человек здравомыслящий, робко заикнулась.

 - А может, коз продать и в город спуститься. Хевсуры там надолго.

 На что Елена грустно вздыхала.

 - На что мы жить будем? У меня на это нет благословения.

 - Нету, потому что не спрашиваете, -  влезала бесцеремонно Варвара. - Надо Гочу к этой разборке привлечь! Куда он, кстати, делся?

 - Гоча очень серьезно постится. На хлебе и воде сидит. - Елена осенила себя крестом. - Грехи замаливает. Его беспокоить сейчас никак нельзя... Первый в его жизни пост... Он очень ослаб и дома лежит.

 - Нашел время лоб разбивать! - разозлилась Варвара. - Лучше  бы вам помог на гору хлеб таскать и хевсуров на свое место посадил! Фанатизм какой-то...

 Тут еще Лика - одного ума с Варварой- свой вариант вывалила.

 - Давайте, Елена Николаевна, я своих ребят гвардейцев приведу. Они им живо рога пообломают! А че? Чем плохо?

 Елена замахала на них обеих руками:

 - Да что с вами, девочки? В Рождественский пост столько греха набираете! Я уж как-нибудь сама, с Божьей помощью!

 А тут еще Элисо случайно подлила масла в огонь, шепнув кому-то на ушко:

 - ... У Гочи от старой жизни где-то пистолет припрятан.

 Варвара неуемная это запеленговала и давай вперед с новой идеей.

 - Вот и шикарно! Пусть меня стрелять научит. Я всех собак перебью, раз хозяева без понятия! Потом нехай себе дальше постится.

 Елена чуть не заплакала с досады.

 - Да что ты несешь сегодня? Это все бесы тебя в пост крутят! Причем здесь бедные животные? Все! Кончено! Пусть все будет как было! От своего креста не побегу... - тут она взвалила на себя набитых хлебом рюкзак, перекрестилась на алтарь и пошла к выходу.

 Состав болельщиков долго и так, и сяк рядил, пока не пришел к консенсусу:

  - Ждать Рождества, когда Гоча окрепнет, собраться кучей, закупить продуктов, сколько можно на себе унести, вооружиться палками и идти на прорыв через строй собак.

 Так и сложилось.

 После Рождества пошли всем составом в полном боевом порядке к Гоче на его гору.

 Варвара, мало надеясь на свои кособокие молитвы, прихватила кухонный нож подлинее, Элисо и Нино запаслись дубинками из вербы, Лика и вовсе была без оружия, с нервически сжатыми кулаками.

 Для Элисо, которая панически боялась тараканов, петухов, а уж собак тем более, такая экспедиция была верхом героизма. Вот уж воистину. любовь сильнее страха. А для Нино, привыкшей в своей деревне с собаками воевать, - наоборот, плевое дело.

  Гоча, как увидел их у ворот своей фазенды, расцвел майской розой.

 - Ва-а! Мои сестрички пришли! Давайте, заходите!

 Зашли. Небольшая комната, железная печка в углу, дощатые крашенные полы, у окна грубо сколоченный стол и вокруг него табуреты.

  Мерико- молчунья  быстро выкладывала на стол самодельный сыр, только испеченное мчади (2), вино и зелень.

 И пошло, поехало.

 Гоча дорвался до тостов.

- За Рождество!

-..За Грузию - удел Божьей Матери!

- ...За всех хороших людей, где бы они не были!

 Чем дальше, тем цветистее.

-... Хочу этим маленьким стаканом выпить за то, чтобы Господь дал нам такую большую веру как у Марка Афонского. Помните, как он объяснял одному монаху о силе молитве: " Как скажу горе:"Бросься в море..." Тут оба  видят, что гора напротив стала двигаться. Св. Марк обратился к ней со словами:" Остановись, это я с братом разговариваю." И гора послушно застыла.

 Для Варвары это было последней каплей. ( Грузинское застолье это вам не русское на скорую руку "Будем здоровы", хлобыстнул и пошел. Люди тут часами сидят. За каждый тост каждый в отдельности должен выпить да еще что-то свое красивое добавить. Для торопливых жуткой резиной кажется.) Вот и ляпнула она очередную крамолу:

 - Пока мы здесь время теряем, лучше бы там, у Елены одно лишнее бревно распилили.

 Тут уж взвились Нино с Элисо.

 - Тамаду перебивать - последнее дело! Совсем в тебе веры нет. Конечно, где твоим армянским мозгам грузинский менталитет оценить и вино, которое человек от души выставил. Постыдилась бы!

 Варвара на это окрысилась.

 - Предпочитаю еврейскую деловитость с немецкой пунктуальностью! - и Лике-немке лукаво подмигнула.

 Сестры во Христе недобрым словом помянули христопродавцев и масонов.

 Чуть было склока не началась, да хорошо Гоча со смехом разнял.

- Я сам наполовину армянин. Вы меня, девочки, тормозите. Никак не могу свое многословие преодолеть. От плана Господь избавил, а от сигарет да ля-ля-фа-фа пока нет.

 Вообщем, с канителью, но все же вышли и через час, миновав собачий кордон, были у Елены.

 У отшельницы по неволе, конечно, при виде каравана посланцев с "большой земли" в голубых глазах радость блестит.

  - Ну, наконец-то, дождалась. Я чувствовала, что вы в пути и молилась, чтоб благополучно дошли.

 Толстушка Элисо- бессменный казначей - тут же с порога стала рапортовать о закупках и тратах.

 Елена отмахивалась от дотошной Элисо "Потом, потом" и жадно выспрашивала:

 - Что нового в храме? Как батюшки? - и поворачиваясь к Гоче. - Как о.Лаврентий в Сиони?

 Ей отвечали в разнобой.

 Много чего при встрече на Эльбе было рассказано, обсуждено и спорено до хрипаты. Причем Лика с Варварой за свой экстремизм неизменно оказывались в греховном меньшинстве...

  Затем последовало еще несколько таких экспедиций во всеоружии. Словом, общими усилиями дождались весны, а там и самоликвидации пришельцев с овчарками восвояси.

  После Пасхи Елена затеяла делать в своей хибарке ремонт, чтоб хоть как-то прикрыть кровь на стенках - недобрую память, оставшуюся от визита разбойников с 1998 г.

  Гоча привел мастера - хронического безработного Вову, невысокого парня 30 лет.

 Варвара с Ликой, поглядев на его неторопливые пируэты с кистями, вывели Елену во двор и загалдели в унисон.

 - Гоча, что, зря в тюрьме сидел? Не научился в людях разбираться? Для чего вам этот алкаш?

 - Да он просто с вас деньги спишет и все - куку, Джузеппе! Какой из него маляр? Как Айвазовский краску кладет!

 - Девочки, перекреститесь, ну опять вы с осуждением! - возмутилась хозяйка. - Господь никого просто так на мою гору не приводит. Либо для моей душевной пользы, либо для кого-то другого. А деньги не мои. Это Он мне все на время дает. И если Вове они нужнее, значит, так надо. Дело, ведь, не в ремонте. Кто знает, может, мы здесь все вместе Антихриста будем пережидать. Заберем сюда нашего дорогого  батюшку. Ему же чистота нужна! Здесь женская келья будет, там, чуть подальше, мужская для Семена, Гочи, Вовы и еще кого Бог пошлет. Разве не здорово! Какие же вы маловерные!

 И тем фонтан эмоций у оппонентов совсем на нет свела.

 Время- непредвзятый судья - показало относительную правоту обеих сторон. Ремонт 1 комнаты затянулся на год и обошелся хозяйке очень кучеряво, а из-за "высокого качества" не продержался и 2-ух лет. Зато Вова за это время дошел до церкви, послушал службу и с интересом спросил у сопроводительницы.

 - Это что там играет за воротами? Магнитофон?

 Елена пояснила, что это "живой эфир".

 - Круто! - восхитился Вова.

 На том его хождение в веру и закончилось. Вскоре он благополучно запил и исчез с горы в неизвестном направлении.

 Елена продолжала его упорно поминать на  утреннем правиле, поясняя скептикам.

 - Авось, одумается. У него душа добрая. Сына он мне чем-то напомнил...

 Жизнь катилась дальше. Общие дела, крошечные новости и, конечно, споры.

 Видно, в чем-то Варвара перегнула палку и долготерпению Елены пришел конец.

 В один прекрасный день Лику с Варварой Элисо поставила перед фактом.

 - Нету вам благословения ходить к Елене. Она вам передала, чтобы вы исповедывались и почаще в церковь ходили.

 Для обоих, что называется, "треснул мир напополам". Кинулись с расспросами, но Элисо, как воды в рот набрала, отвечала загадками.

 -Раз вы сами не понимаете, тем хуже для вас. Исправления в вас никакого нет, только искушаете всех.

 Пошли со своими недоумениями к духовнику, но выяснилось, что он никому подобных благословений не давал.

 Бес гордыни был тут как тут и давай нашептывать обеим одно и тоже:

 - Вы для Елены тельняшки рвали, а вас первых и кинули!

 Само собой, обе кукушки смертельно обиделись.

Лика стала утешать Варвару, доставая трясущейся рукой сигарету.

 - Да наплюй ты! Они же фанатики! Святоши свистящие!

 - Как наплевать? - потеряно спрашивала Варвара. - Елена мне как духовная мать... Кому тогда верить?

 Вообщем, переживали они настолько сильно, что Нино не выдержала убитых лиц и пошла к Елене разбираться.

 - Да как же так можно? Зачем в людях любовь убивать? Ну, несвятые они! Такие же грешные, как и мы. Но мы все должны быть вместе!

 Мир кое-как был восстановлен. Просили друг у друга прощенья, но прежняя радость общения куда-то исчезла. Что-то сломалось. Осталась только дипломатическая вежливость при встречах.

  Сентябрь 2003 г.

 Широко распахнутые глаза Нино смотрят с испугом на Варвару.

 - Елена в больнице! Элисо только что звонила! Совсем плоха!

 - ??

 - Несколько дней ничего не ела, постоянная тошнота. Глаз вылез из орбиты. Гоча как узнал, помчался за  о.Лаврентием. Взял его из церкви, быстро на машину и - к Елене домой. Потом прямо в больницу повезли.

 - Да что с ней?!

 - Опухоль в мозге. Нужна срочная операция. Это все от неподъемных тяжестей. Доконала себя,  несчастная...

... На больничной замызганной койке без всякого намека на белье лежала исхудавшая Елена с багрово- красным лицом. Неестественно огромный левый глаз был закрыт. Правый с трудом раскрылся - взглянуть  кто пришел. К Варваре потянулась слабая рука, которая тут же упала.

 - Умираю я.... родная... Прости меня.... Христа ради... Сообщите всем  нашим.... Попрощаться хочу.

 Рядом всхлипывала Элисо.

 Снаружи, у дверей палаты собрались все, кто был потрясен случившимся. Рассматривали томографический снимок, на котором было видно затемнение 3x4 см - опухоль, давящая на глаз. Обсуждали также вытекающий отсюда расклад. Срочная трепанация стоит около 2000  долларов. Каждый день пребывания в больнице обходится 70 лар. Для всех, стоявших у дверей, это были огромные деньги. Выяснилось также, что пока Елена лежит здесь как бы нелегально, из уважения к о. Лаврентию - платить не надо, но и лечить ее, пока не появятся реальные деньги, тоже никто не кинется.

 Вот и плакали от бессилия матушка Лали и Элисо:

 - Господи! Ты сам управь! Не отнимай ее от нас!

 - Давайте Акафист Божьей Матери читать! - предлагала Нана, Гочина дочка.

 Варвара по греховному обыкновению злилась и психовала.

 - Не молиться тут надо, а действовать! Почему эти падлы врачи ей ни мочегонного, ни болеутоляющего не дают?!

 На нее привычно фырчали.

 - Помалкивай! Ты как неверующая! Раз о.Лаврентий ее сюда привез, значит, врачи верующие. Надо просто ждать!

 Варвара плевалась и лезла качать права с эскулапами.

 - Почему вы ее не лечите? Она от боли уже говорить не может!

 Зеленые халаты футболили ее с умным видом.

 - Мы делаем что можем!

 Как после этого не озвереть?! И Варвара понеслась за "тяжелой артилеррией" - Верой. Уж она-то наведет здесь гвардейский порядок. Человек 15 лет в уличной торговле провел, всякое обращение знает, а где надо и гавкнуть сможет плюс в медицине разбирается.

 - ...Ах, скотобаза какая! - разразилась "тяжелая артилеррия" первым залпом, сразу вникнув в суть дела. - Они ж ее точно  в гроб загонят!

 И вскоре железные витые ступеньки больницы, построенные еще в 19 -м веке, гнулись под ее поступью.

 Вера рванула дверь в палату. оставив за собой удивленно-испуганные лица посетителей. упала на обгрызанный стул у койки и заголосила:

 - А-ва-ва, это что за беспредел такой делается! Что с тобой сталось?! и куда Бог смотрит? А? Сколько тварей по земле ползают и накакая холера их не берет! А- ва-ва... А ты такой Божий человек и...

 За дверью сестры зашипели на Варвару с удвоенной силой.

 - Зачем нам здесь неверующая?! Да еще и такая? - намекая на Верины моральные устои.

 Затем Вера вышла, утерла слезы и, оглядев сестер с покрасневшими носами, приступила к выработке стратегического плана.

 - Значит так! Я буду уколы делать, чтоб санитаркам 5 копеек  не перепало. Буду жрачку готовить, а эта - кивок на Варвару, - таскать. На большее все равно не способна. Я раньше всех с утра буду приходить и врачей за глотку брать. Тут без контроля нельзя!...

 Вообщем, кое-как все утряслось. Вера приходила первая, сменяла бессменную ночную дежурную Нану. Дальше подходили кто когда мог по уговору. Элисо вела переговоры с сыном Елене в Москве на предмет денег. Гоча с Семеном по очереди пасли коз. Дважды в день приходил о.Лаврентий причастить и проведать Елену.

 Ко всем приходящим у Елены была одна просьба - постоянно читать акафист, а из съестного приносить виноград.

 Вот и читали посетители почти непереставая акафист.

 Вера в этом благом деле по неверию не участвовала, шушукалась с Варварой.

 - Состав еще тот, я тебе скажу! Я для нее все что хочешь сделаю, но вот эти "ижи еси на небеси" выше моих мозгов!... А Гоча ничего из себя, видный клиент. Жалко, верующий, а то б пообщались...

 В день операции произошло неожиданное.

 Варвара была на работе, когда ее выловила Нана и, с перепугу путая грузинские и русские слова, сообщила.

 - Елену воруют с операции! Срочно звони Вадику в Москву!

 Подробности "ворования" потом рассказывала Элисо, задыхаясь от слез и обиды.

 - ...Пришла Капитолина с Александро-Невской церкви и переубедила Елену делать оперецию. Святые отцы, дескать, не благословляют вскрывать черепную коробку. И Елена отказалась. Мы попытались спорить и о. Лаврентий пытался, как священник, воздействовать. Но Капитолина подняла крик.

 -Вам всем лишь бы человека под нож кинуть! Вы убийцы! Зачем привели сюда грузинского священника? Пусть русский этим делом займется!

  Мы стояли и слушали как оплеванные. Это мы-то убийцы? Мы ли ночей  не спали из-за Елены? И нас еще в национализме обвинять?  - и в трубке надолго воцарилось всхлипывание. Потом Элисо снова вернулась к своемй рассказу.- ...Откуда нам взять русского священника, если их раз два и обчелся? Кроме того, о. Лаврентий специально к о. Филарету ходил советоваться. Ты же сама видела, что о. Лаврентий свою паству бросал и к Елене шел...

 - Что же вы ей морду не набили за поклеп на такого человека? - разъярилась закоренелая экстремистка. - С Елены спрос не велик. У кого крыша не поедет перед лицом смерти?

 - Что ты! - убито отвечала Элисо. - Мы просто онемели от упреков. Капитолина тем временем забрала Елену к себе домой. "Я, говорит, буду ее мазями лечить." Но это невозможно. Опухоль огромная. Сама не рассосется. Вообщем мы все ушли из больницы, а Вера предложила ездить к Капитолине домой и делать Елене болеутоляющие уколы. Сама-то самоучка не умеет....

 .... Через 2 недели приехал Вадик и, поговорив с врачами, повез мать на операцию в ту же больницу.

 Несмотря на обиду, у дверей операционной собрались все участники этой истории. Варвара с удивлением узрела рядом с о.Лаврентием Вову. Он, как ни в чем ни бывало, рассказывал всем следующее.

 - ... Я, как тогда с горы ушел, набухался где-то и попал в аварию. Меня Елена до того предупреждала:"Бросай пить, а то пошлет тебе Господь испытание, чтобы отвести от греха."... Вообщем, попал я в больницу без сознания. Там как узнали, что у меня никого нет, ни одна санитарка ко мне не подходила. Елена и Гоча каким-то макаром разузнали и пришли. Елена каждый день меня кормила и обмывала, а Гоча с врачами разбирался, чтоб они меня хоть как-нибудь да лечили... Короче, собрали меня по кускам.. А теперь во какое дело... ей самой плохо, а я ничем помочь не могу..

 Маловерная Варвара, смущая его мемуары, напряженно пыталась вспомнить кто это так в тему сказал:

 "Нам не дано предугадать как слово наше отзовется."..

 ... Как только Елена отошла от наркоза, к койке хлынула кучка из коридора. Открылся один глаз и слабая улыбка появилась на бескровных губах.

 - Дорогие  мои! - голос то и дело прерывался. - Я молилась перед операцией:" Господи, молитвами Богородицы и всех любящих меня людей, продли мне жизнь!" И вот я с вами...

                                                   25.02.07

Примечания.

1. Обращение к мужчине.

2. Кукурузные лепешки.

 

   Знатоки     благодати.

 

Из алтаря уже вынесли записки и выгрузили их несторойной кучей на ствол в притворе.

Варвара напрасно пыталась сосредоточиться на словах, которые пел хор. Но куда там. Тверди не тверди себе "Любопытство  - грех" в вперемешку с Иисусовой молитвой, а против натуры идти - тяжко вдвойне. Вот и вытягивались уши антеннами - ловить каждое слово из разговоров сзади.

За спиной тем временем шло живейшее  обсуждение.

-Вчера на вечерней такая благодать была - слов нет! - и говорящая это прихожанка закатывает от избытка чувств глаза к куполу.

- Когда о. Павел служит, всегда такое испытываешь! - поддакивает другая в синтетической шляпе с цветочками.

- А вот когда о. Георгий ведет - пустота какая-то. Как мертвая домой ползешь, - делится своими ощущениями третья в воздушной цветастой накидке.

- Нет, это вы зря на о. Георгия наговариваете, - вмешивается четвертая, судя по хорошо поставленному голосу, либо заслуженная учительница либо бывший партработник. - Я от его служб наполненная выхожу...

Все. Это было последней каплей. Природное желание всюду совать свой горбатый нос взяло вверх над насильно прививаемым смирением и Варвара нарушила эту идиллию.

- Объясните поподробней, что в вашем понимании "благодатная служба". Я, например, вообще ничего не чувствую.

У обсуждавших на лицах чуть ли не весь спектр человеческих эмоций: удивление, недоумение, подозрительность и желание отойти от греха подальше.

- Как? Ты не чувствуешь благодати?

После того, как Варвара подтвердила поставленный ей диагноз, посыпались разнобойные объяснения.

-... Благодатная служба - это когда ты в хорошем настроении выходишь из церкви...

- ...И усталости не чувствуешь....

-...Благодать, например, есть у о. Филарета. Он идет и от него как теплый шар отходит...

Варвару все эти определения никак не удовлетворили. Скорее наоборот. Нечто похожее ей толковали и раньше, но ясности от этого не прибавлялось. Только смущение множилось.

Как-то, на заре своего воцерковления, отправилась Варвара к одной сестре во Христе домой, авось, что-нибудь та да скажет новенькое и впечатляющее. Ну и получила сюрприз прямо с порога - внимательный огляд и потом вопрос с испугом.

- Ты где была?

- На уборке, у новой  клиентки, - отвечает ничтоже сумнящаяся Варвара. - 5000 рублей дали. А что такое?

- За тобой какой-то черный шлейф отрицательной энергии идет.

Было от чего вытаращить глаза и потребовать пояснений.

- ...Чувствую так. Что за квартира, где ты была? Ты там всю благодать оставила.

Варвара порылась в памяти. Вроде  все как у всех, ремонт не первой свежести, старого хлама много - так, ничего особенного.

- Вспомни, вспомни, - настаивала суперчувствительная личность.

- Во время уборки мне попалось несколько книг по черной магии. И ножи какие-то странные, с латинскими надписями, - выдала и сама удивилась такому проблеску  в мозгах.

- Вот видишь, - оживился ходячий рентген, - я же чувствую: что-то не то. А ну покажи эти деньги.

Варвара протянула новенькую бумажку.

Купюра подверглась детальному изучению, а затем последовал вердикт.

- Лучше в монастырь пожертвуй. Это грязные деньги. Как бы чего не вышло.

Скрипя сердцем пришлось Варваре подчиниться. Как тут спорить с таким компетентным человеком, когда у самой с ощущениями полный пролет. Благодать - штука тонкая, пальцем не потыкаешь...

А то вот еще случай был. Все на ту же тему, да с другим уклоном.

Звонит как-то Варваре подружка Катя (было время, когда Катя за ней, длинноносой, как теленок на веревочке тоже в церковь пришла, только недолго там задержалась и стала отходить, но не про то речь.). Позвонила, короче, да так и оглоушила новостью.

- ...У меня дом сгорел!

- Шутки шутишь?

- Да нет, - сказал в трубке убитый голос. - Керосинку зажженную заправляла... Она возьми и полыхни до потолка... Еле выскочить успели, в чем были..- тяжелый вздох. - Ты же знаешь мое цыганское счастье... На святую Нину чтоб у человека дом сгорел!...

Цыганское счастье было налицо. Месяц назад Катя, выкладываясь из последних сил, отремонтировала свою хибару - самострой у мусорной свалки. Земляной пол досками покрыла, стены заштукатурила, крышу новой жестью оббили соседские ребята "за уважение". И на тебе - за 15 минут куча углей, как светлое воспоминание об удачном ремонте.

- Где ты сейчас?

- У моих девочек... они тут же примчались и забрали меня, мать и Белу к себе. Шмотки дали - у кого что нашлось...

- Молодцы девчонки! Они все в том же амплуа?

Трубка невесело хмыкает.

- Да, без изменений. Работы -то  нет. Не всем же в уборщицы идти...

(Амплуа было той самой востребованной во все времена профессией).

- ...Скажи там нашим в церкви, что у меня за каша...- и Катя поспешила закруглиться. - Ладно, все, пока.  Тут позвонить хотят...

Сестры во Христе, услышав Катины новости, естественно, ужаснулись, поохали и .... вскоре успокоились. На все, дескать, воля Божья.

Через месяц Катя появилась в церкви  - и прямиком к одной из наших прихожанок с конкретной просьбой.

- Пустите нас к себе на 1 месяц. У вас ведь все равно квартира закрытая. Вы не бойтесь, мы ничего не испортим. Я ручаюсь. Потом через месяц мы снова к моим подругам перейдем. У них сейчас временные проблемы.

Просьба застала в врасплох.

- Ты не обижайся, - последовал медленный ответ. - Не могу я вас пустить...У  меня квартира освященная, а твоя мама курит... Бела вообще нецерковный человек... Вся благодать отойдет...

Ясное дело, продолжать просить было бессмысленно. Катя извинилась и отошла. Только на Варвару удивленный взгляд кинула.

- Ты считаешь, это правильно?

Нашла тоже у кого спрашивать! Варвара не мастер двух зайцев ловить: советы премудрые давать о неосуждении и одновременно человеку пошатнувшуюся веру в благодатное церковное братство укреплять. У самой голова от сомнений пухнет.

    А благодать - дело неизученное. Откуда берется и куда исчезает - лабораторным путем не установишь. Законам физики не подчиняется, а уж логике скептика - тем более.    И отрицать ее начисто тоже не выходит. Не даром столько людей об этом явлении говорят и всяк со своей колокольни судит.

                                 6.10.06

 

 

 

 

 

 

 

  Открытое письмо или поиск единомышленников.

        Посвящается моим друзьям из других

конфессий, удивляющихся, что «есть еще

живые православные».

 

                            Глава 1.  Фиаско.

Туман висел над головой как косматая папаха - в 2-ух метрах ничего не было видно.

Пила упрямо не хотела грызть мокрое бревно, а норовила пройтись по  пальцам. Время от времени мелкие опилки фонтанчиком падали на ватники и сапоги пильщиков.

Варвару распирала злость на весь мир: на гнилую погоду, на зубатую железяку, изгибающуюся змеей, и на всех верующих в целом.

С того конца пилы раздался тихий совет-наставление.

·                 Пили с молитвой. Даже в этом тебе гордыня мешает.

·                 Да причем здесь гордыня? - огрызнулась Варвара, хотя в более спокойной обстановке легко бы согласилась со  своей духовной матерью. - Вот вы  тут все жилы из себя вытягиваете, а вашим братьям и сестрам во Христе до лампочки. Вы пол жизни церкви посвятили и что?

   Ходят взад-вперед зубы по дереву.  С того конца опять медленный и взвешенный ответ Елены.

·                 Достойное по делам своим приемлю. Значит, я в свое время тоже кому-то должного внимания не оказала… Все, что Господь посылает, надо принимать со смирением.

·                 Ну, ничего себе! - разрывалась Варвара. - Почему сейчас нет в церкви «вечеров любви» и общности имущества, как у первых христиан?  Только на словах «Возлюбим друг друга», а на деле все в молитвах, видите ли, пребывают.

·                 Не греши и перекрестись лучше! Это все тебя темные силы смущают.

Зубцы злобно рвали древесину. Варвара не унималась.

·                 Во научились! Все на масонов да на темные силы валить! Вот погодите, я открытое письмо напишу! Католики, иеговисты, баптисты - все лучше нас выходят в любви к ближнему.

·                 Ты устала, наверное, бедная, - вздыхает Елена, опуская пилу. - Отдохни лучше. Я уж как-нибудь сама потом закончу…

Спор этот был осень  в 1996. Вот уже два года Елена мужественно тянула беспросветную лямку на безлюдной горе в окрестностях Тбилиси - ухаживала за парализованной матерью и инвалидом отцом. Единственным источником существования было стадо из 6-7 коз.

Несмотря ни на что, Елена не унывала, да еще и посмеивалась.

·                 Мы как отшельники… Молитвы читаем при керосинке, воду с крыши по желобу собираем. Сами пьем и скотинку поим. - И продолжает  кочергой головешки в проржавленной печке помешивать. Потом неизменно подытожит. - Слава Богу за все!

Варваре суемудрой такое смирение и во сне не приснится. Вместо спасительной веры в Промысел Божий в голове совсем другие мысли роются: как бы в церкви сильный пол подловить и на гору к Елене заманить, чтоб женщина на непосильной работе не надрывалась. Но, увы! Мужики, во-первых,  все на перечет, а во-вторых, сами еле до служб доползают и как заслышат о Елене, только охают.

·                 Как же она там, бедная? Передай ей, что мы молимся.

Вот на эту кислую картину глядючи  и решила Варвара написать открытое письмо - призыв к решению общих проблем в приходе.

Наспех накатанный меморандум выглядел так.

«Дорогие братья и сестры во Христе! Мы долгое время ходим в один и тот же храм, но не знаем ни адресов, ни конкретных нужд стоящих рядом. Как же нам исполнить закон Христов, не нося бремен друг друга?

Чем мы хуже евреев, католиков, иеговистов, имеющих налаженную систему сведений друг о друге?

Поэтому предлагаю:

1.             Сдать наши адреса священнику с кратким описанием  кто, что может делать, чтобы выявить самых беспомощных и прикрепить их по месту проживания к дееспособным.

2.             Сдавать всем 10% заработка или другого рода доходов в общую кассу на решение общих проблем.

3.             Вывесить в притворе еженедельное сообщение о событиях прихода и возникающих проблемах.

4.             Собираться после воскресной  службы для обсуждения того, что надо сделать»

   И т.д. в том же стиле. Вручила Варвара это рукописание священнику. Тот ознакомился с хартией и говорит:

·                 Что ж. ..Зачитаю я это на проповеди. Посмотрим, что будет.

 Сказано - сделано.

Прихожане в относительной тишине прослушали Варварину хартию, не выразив особых эмоций. Священник в заключение вызвал инициатора из толпы, перекрестил и сказал.

  - Благословляю тебя на это богоугодное дело.

Основная масса слушателей тут же спокойно разошлась, логично рассудив, что это конец проповеди. Никому и в голову не пришло сдавать свои адреса.

Подошли только 2 бабки и один мужик с недавно отпущенной бородой.

Пенсионерки с ходу стали излагать свои беды.

·               Вот я в прошлом годе, - жаловалась первая, - как руку сломала, полгода дома валялась. Ко мне одна живая душа  с церкви не пришла. Спасибо, соседи-мегрелы кормили, а то б не знаю, что  и делала.

·               А у меня дом сгорел, - дребезжащим голоском докладывала вторая. - Хуже меня никого здесь нет. Запиши, деточка, Валентина Ивановна Сундукова. И никто - то обо мне не думает. У соседей второй год из милости живу.

 Варвара в темпе накалякала координаты страждущих, обнадежив  их, что «как только, так сразу» и приготовилась выслушать бородача в очках.

Медленно выговаривая каждое слово, он назвался Семеном и сообщил фантастическое.

·               У меня есть лишние деньги. Не подскажете, кому их дать?

   Варвара оценила рыцарство. Надо же, одет человек в какой-то жуткий плащ «времен очаковских и покоренья Крыма» и туда же, «есть лишние деньги». Их, правда, тут же не стало, - разделили между собой давешние пенсионерки «во Славу Божью».

  В последующие недели ничего интересного не произошло. Иногда подходили старушки, диктовали свои адреса (среди них кто-то пустил утку, будто Варвара главная по гумманитарке). Семен продолжал рассовывать по карманам их кофт свои лишние капиталы.

  Варвара еще пыталась раскочегарить среднее поколение, но неизменно наталкивалась на туманные рассуждения.

·               Сейчас время такое… Всем трудно…

Короче говоря, открытое письмо поросло мхом забвения.

   Можете себе представить, в какое уныние впала Варвара из-за фиаско своей идеи.

   Елена, улыбаясь, успокаивала повесившую нос сестру.

   - …А ты не скорби. Кого надо Господь Сам приведет. Сейчас времена последние. Никого осуждать нельзя. У меня и так есть два Симона Киринейских - Элисо да ты. Чего же больше? - И знай себе керосиновую лампу надраивает. - …Когда я в последний раз в Троице Сергиевой Лавре была, мне мое сегодняшнее положение о. Кирилл предсказал. Увидел в яве, что меня ждет. Аж зажмурился. Но потом утешил: «Милость Божия все покроет.» Так что все в порядке. Комфортно спастись не возможно…

  В одно из воскресений Семен отправился с Варварой к Елене. Внял, бесхитростная душа, ее увереньям.

·           Там от тебя будет наибольшая польза.

По дороге, увязая в снегу, рассказывал  неторопливо.

·           …Я очень Ксению Петербуржскую почитаю… Она мне всегда с работой помогает… И еще Николая Чудотворца… Я в свое время институт иностранных языков кончил… Как Союз развалился, и работы совсем не стало, я пристроился окна  в офисах мыть… Потом в азербайджанские деревни ездил лук собирать.

·           Не страшно было туда с армянской фамилией ехать?

·           Они на мою работу не жаловались, а я - на их гостеприимство. Ездил, молился…. Мне на хороших людей везет… Именно азербайджанцы меня подтолкнули фотоделом заняться…

   Так, с пространными разговорами дошли до ворот  с проволочной оградой. Глядь, у порога Елена  в  ватнике стоит, собак унимает.

·           Христос посреди нас! - приветствовала гостя с улыбкой. А улыбка у нее такая, что голливудские стандартные ухмылки перед ней - ничто.  (Варвара все интересовалась, у всех полек такая любовь ко всем окружающим на лице написана или только у конкретной Елены Николаевны. Да так и не выяснила. Польки в Грузии - большой дефицит.)

  Семен растерялся с непривычки.

·           А что мне сказать?

Елена рассмеялась.

·           Скажи: «Был, есть и будет всегда!»

Семен послушно повторил. ( Потом признался, что именно это приветствие произвело на него огромное впечатление.)

  Елена его тем временем в дом повела с родителями знакомить, по пути поясняя.

·           Мы здесь живем по - простому, все в одной упряжке. С Каркушей нашей, - кивая на Варвару, - ты уже знаком… Таин друг от друга никаких не держим. Друг дружке помыслы раскрываем, чтобы темные силы нас ничем искусить не могли.

  Семен это слушал, слушал, а как переварил, оглоушил выводом.

·           Раз я к вам сюда попал и у меня никаких таин от вас не должно быть. Можно я вам про свою личную жизнь расскажу?

  Тут уж Елена растерялась. Потом перекрестилась, быстро сказав: «Пусть Господь это примет как исповедь".

  А Семен стал подробно докладывать про свои пробные браки и кто когда от него аборты сделал в хронологической последовательности.

  От такого послужного списка Елена прослезилась и спросила.

·           Ты сколько лет в церковь ходишь?

·           Лет 14.

·           А на исповеди это все говорил?

·           Нет. А что, разве надо? Я там про другое говорю. Что мало молюсь.

·           Это все обязательно батюшке скажи, чтоб он тебя от греха разрешил.

Вообще, уходил Семен какой-то обновленно-радостный.

·           …Сколько  лет в церковь хожу, а такой женщины не встречал. - Пояснял он Варваре по дороге назад.

После этого Семен стал у Елены бессменным помощником и со своим неторопливым трудолюбием и многочисленными талантами был просто незаменим.

                          

                                      Глава 2.

      Нино. Чаша вина для друзей и меч для врагов.

                               «Над городом возвышается скульптура

Матери Грузии, женщины в националь-

ной одежде с чашей вина в одной руке и

обнаженным мечом в другой.»

Из путеводителя.

  1999 г. Эту квартиру Варвара всегда старалась обойти стороной. Что хорошего можно было ждать от хозяев, когда через окно в глубине комнаты виднелось огромное бордовое знамя республики. «Наверное, супернационалисты,»  думала Варвара, вспоминая митинги Гамсахурдиа в начале 90-х годов.

   И вот как-то, Нино, хозяйка бордового стяга, зазвала Варвару на огонек.

   Пьет Варвара чай из сушеного инжира и удивляется, как это с Нино легко общаться. Веселая, общительная, лицо открытое со здоровым крестьянским румянцем  во всю щеку. И не скажешь, что 6-й десяток разменяла. А логически ожидаемого национализма и  в помине нет.

  Нино тем временем стала расспрашивать, откуда странные отметины у Варвары на руках. Пришлось рассказать про Елену - отшельницу по неволе.

·           Они кто, грузины? - заинтересовалась Нино.

·           Нет, русскоязычные.

·           А-а, - Нино сделала правильный вывод. - Значит, им вдвойне тяжело. Родственников, наверно, нет… Кто мог, уже давно  уехал.

 Чем больше Нино вникала в ситуацию, тем больше переживала. - Да  как они вообще там живут? - и тут же предложила. - Давай в это воскресенье туда сходим!

·         Это далеко, - отнекивалась Варвара. - От Мухиани 5 километров пешком.

·         Ну и что? Я - геолог, меня этим не напугаешь… Только продукты соберу и пойдем.

 «До  воскресенья, небось, 100 раз забудет,»   подумала Варвара и не стала ее разубеждать.

  В 7 утра Варвару разбудил звонок.

·         Где ты? Я уже готова и все собрала.

  Под «все собрала», как выяснилось, подразумевалась внушительная спортивная сумка, под завязку набитая хачапури, чурчхелами, пхали и вином.

  - Куда столько? - скривилась Варвара. - Не на свадьбу ж идем.

·           Неудобно в первый раз с пустыми руками идти, - подмигнула Нино. - Это все мое,  с деревни, не покупное.

  Пока преодолевали крутые ухабы, Нино рассказывала про свою деревню в Кахетии. Подразумевалось, что это лучшее место на земле.

  -… Она находится недалеко от Кварели - родины Ильи Чавчавадзе. Обязательно тебя   к себе на лето заберу. Увидишь, какая там красота. До Алазани рукой подать, а вокруг голубые горы уходят верхушками в небо. Именно о них Илья Праведный сказал:

 «Родные горы,

Ваш сын покидает вас…» - и давай дальше наизусть шпарить.

  Варвара, сделав умное лицо, слушала, недоумевая: « И не лень было учить».

  -…Мне от мужа несколько ульев осталось, - продолжала Нино, закончив со стихом. - Со мной там недавно один случай вышел.

   Шла я как-то с моими односельчанами на пасеку. Дорога пролегала через ущелье. Ребята перешли по перекинутому через него старому дереву и ждут меня на той стороне. Двинулась и я за ними. В какой-то момент мой рюкзак перевесил, и полетела я с 10-метровой высоты вниз, прямо на огромные валуны. Знаешь, будто кто меня подхватил и мягко на землю опустил. Мои друзья в ужасе сверху кричат: «Нино, что у тебя сломано? Спина цела?» А у меня ни царапинки!

  Я это  к тому отношу, что в этот день богородичное правило полностью прочитала. Где-то слышала, что это завещание св. Серафима Саровского, которого я так люблю! Дескать, кто «Богородица Дева, радуйся» 150 раз в день читает, с тем удивительные вещи происходят.

   Варвара не уставала удивляться: «Вот тебе и сельская жительница со знаменем в обнимку". На минуту представила себе объем работ в деревне - аж дурно стало неженке-горожанке. Вот и предложила.

- Может, лучше продать этот дом с виноградником. Возни много, толку мало.

  Благодушие Нино как ветром сдуло. Ястребом кинулась она к  Варваре, только что за грудки ее не схватила, и - в крик.

·          Как продать? Зачем продать? Как мне, грузинке, без своего вина? Шах-Аббас не смог до конца уничтожить все виноградники! А ты хочешь, чтоб я, княжна, кому-то продала свою землю?! Вот, смотри, - и она выставила вперед свои широкие, шершавые руки. - Я, ведь, все сама делаю: и опрыскиваю, и окучиваю, и обрезаю свой участок. А знаешь, как правильно надо обрезать лозу весной? Каждую веточку надо пересчитать и перебрать с молитвой: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!», а четвертый отросток срезать.

·          И сколько литров вина  в год выходит? - не унималась акула капитализма, силясь подсчитать реальный барыш от трудов праведных.

·          Когда 200, когда 500 литров получается. Это все для дома. У меня каждый день гости. - Нино постепенно стихала.

Так, кипя и булькая эмоциями, дошли до пункта назначения.

  Елена выбежала за ворота на лай собак.

·          Христос посреди нас!

·          Аминь! - засияла Нино, подтверждая эту мысль троекратным поцелуем.

  Варвара только хмыкнула; вот бы правителям  такое единомыслие и любовь как этим двум политическим противникам.  Нино-то всей душой за независимую Грузию времен Давида Строителя, а Елена - за нерушимый Союз республик свободных, но без коммунистов.

  После трапезы Нино приступила к бревнам.

  Огромный топор, который Варвара еле-еле могла оторвать от земли, летал как молния в ее руках. Хрясь, хрясь и через минуту кругом лежали ровно разрубленные клинья.

  Дядя Коля, баюкая нерабочую правую руку, даже прослезился,  глядя на такой натюрморт.

·           Нино, родненькая, кто тебя научил так рубить? Это, поди, не каждый мужик может.

  Нино только улыбалась и яростно крушила остатки пней и коряг. Остальные наблюдатели еле успевали таскать набрасываемое.

  Само собой, княжна-дровосек прочно вписалась в общий состав.

 

                  Глава 3. Ликуша. Сердце, надрезанное ножницами.

  1999 г. Пасхальная служба закончилась. Все спешно кинулись разговляться яйцами, сыром и только что освященными куличами. Голубоглазая, высокая девчонка кивнула Варваре.

·           Ну, че? Христос Воскресе! - и с готовностью протянула руку с малиновым кругляшом.

  «Наш кадр,»  растаяла Варвара, врезаясь в протянутое яйцо.

  Слово за слово, Лика, как звали новое приобретение, нравилась Варваре все больше и больше. Ни тебе лишних славянофизмов в речи, ни показных молитвенных поз, а вместо этого простой современный базар.

  Разговор перекинулся на общих знакомых по церкви и на Елену, «по жизни в скорбях пребывающую».  Лика навострила уши.

·           А че? Если надо помочь, я с удовольствием. Все равно от скуки дохну. Я медик! Чесслово! Я раньше в  русском госпитале работала. Ты не смотри, что я шкиля-макарона. Я там, знаешь, каких бугаев ворочала! Короче, когда пойдем?…

  … На место встречи Лика явилась в полной экипировке: на плечах рюкзак, с пояса завывало радио, в руках альбом с рисунками, который тут же был вручен Варваре с пояснениями.

-… Это душа моя и вообще жизнь поломатая…

  На черном фоне было нарисовано ярко красное сердце, надрезанное ножницами. По лезвию стекала кровь…

  Второй рисунок был еще абстрактнее. Белая и черная полоса. На белой - черные следы, ведущие в никуда.

·           …Это моя клиническая смерть. Когда я на том свете была, - бойко продолжала Лика тоном экскурсовода. - Вышла моя душа из тела, а эти черные меня к себе тащили. И звуки такие: чав-чав. Будто кто по грязи шлепает. У меня такое 2 раза было…

  Варвара слушала зачаровано. Хотела уж сунуться с советом продать абстракцию подороже. Но интерес к потустороней жизни взял верх.

·           И как так? На том свете?

·           Ничего конкретно сказать не могу. Меня скоро назад вернули. По чьим-то молитвам. Наверное, матушка Аскитрия за меня молилась. Помнишь такую?

·           Помню. Всегда у Георгия Победоносца стояла. Тихая такая, со светлым лицом.

·           Во-во! А добрая, слов нет. Сама голодала, на хлебе и луке сидела в 90-ые годы, а последний кусок тебе могла отдать. И, прикинь, никогда не роптала. Мы за ней смотрели и она нам свою однокомнатную отписала…. Матушка мне столько  чего про веру рассказывала, что я в церковь пришла. Царство Небесное, -  и Лика перекрестилась.

Тем временем доплелись до ворот с изображением креста. Вышла к ним Елена с уставными словами: - Христос посреди нас!

  А потом почему-то стала молитву читать.

·           Отрицаюсь от тебя, сатана, гордыне твоей, служению тебе и сочетаюсь Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святого Духа.

  И после этого только лягушек-путешествениц в дом завела. Радио, впрочем, сразу сказала выключить, чтоб «молитвенное настроение не исчезало».

    Ликуша ошалело таращила глаза, но потом быстро освоилась и начала генерировать идеи.

·           Чем помочь? Давайте, я навоз у козочек почищу.

  Варвара стала попутно тарахтеть про Ликины посмертные приключения, а сама участница дополняла их новыми душераздирающими подробностями.

  Елена слушала, неперебивая. Потом обратилась к Лике.

·           Ты понимаешь, какая на тебе ответственность? Это большая редкость, чтоб человека 2 раза назад возвращали.

  Лика почему-то скисла и вздохнула: - Знаю.

·           Впрочем, - продолжала Елена с меня тоже двойной спрос будет… В 30 лет у меня был инсульт. Моя душа тоже вышла из тела. Я хорошо помню, как меня поднял белокрылый ангел и понес куда-то.

·           А какого размера был ангел? - встрепенулась Варвара, любительница подробностей.

·           Сейчас мне трудно сказать.  Но явно выше человеческого роста… Он поставил меня перед иконой Казанской Божьей Матери… Больше ничего не помню. Потом пришла в себя.

·          Причем тут икона? - спросила Лика.

·          Я родилась на Казанскую, - как бы не слыша вопроса, рассказывала Елена. - Потом  сама стала  всем этим интересоваться и так к Богу пришла. Мне, как инженеру - программисту, много чего в начале казалось странным;  и догматы, и молитвы на церковно-славянском языке. Потом постепенно все в голове улеглось и появилось восхищение логичностью Божьих законов. Я их сравнивала с моей любимой математикой…

  …Много чего еще было тогда рассказано и в результате Лика при прощании стала обговаривать время следующего похода.

  На второй поход Лика явилась под градусом и сразу ошарашила Варвару требованием: - Срочно дай лар!

  Получив просимое, Лика тут же купила бутылку пива и опустошила половину.

  Дальше стало твориться что-то невообразимое… Песни и пляски народов мира  от одного лица по всему маршруту следования.

  Временами репертуар сменялся слезами.

Ликуша, вращая совершенно безумными глазами, несла околесицу.

·       Это они меня заставляют… Я ведь слово давала… Что же я делаю?…

  Слезы тут же сменялись яростью, и она начинала боксировать воздух.

·       …Они, красноглазые твари, мне жизнь поломали. Порвать бы их на части…

Елена, увидев перекошенных помощников, бросилась кропить обоих святой водой.

    Кое-как Лика утихла и заснула. А проспавшись, уже рассказывала более или менее связно.

·       …Стоит мне стопку выпить, все … мозги набекрень. Не могу с собой совладать. Матушка Аскитрия  это знала и всячески меня поддерживала. Только с ней мне было хорошо… У нее, наверно, аура, такая…

·       Благодать, - тихо поправила Елена.

·       …Поговоришь с ней и уходишь другим человеком. Если бы вы знали, как мне ее не хватает… Искала я таких людей в церкви да куда там… Каждый  сам по себе. Батюшки-то  у нас хорошие. Но они очень занятые. Причащаться мне говорят почаще. А у меня, когда получается, когда нет… Нервы на нуле. Чуть что психую… С родителями грызусь… Потом плачу… а у вас, Елена Николаевна, мне нравится… Спокойно... Можно, я к вам приходить буду? Даже после этого?

Елена кивнула и, смотря куда-то вдаль, задумчиво сказала.

·       Явно тебя ко мне матушка Аскитрия привела. В свое время она и мне помогла найти ответы на какие-то вопросы… Потом, когда я узнала о ее переходе в вечность, все думала, кто же ее досмотрел. Она была совершенно одинока. Оказывается, это была ваша семья… Не устаю поражаться, как мы все незримо связаны… - и, доставая свой пухлый синодик и ручку, спросила. - Как, говоришь, твоих родителей зовут?

  Лика назвала.

  Варвара уже знала, раз Елена кого в свой список занесет, то это на всю оставшуюся жизнь…

                  …..         …..       …..

  Про каждого из обретенных соратников  много еще чего можно рассказать веселого и грустного, но уж это как-нибудь в другой раз. Когда Варвару еще муза посетит.

                                                         12.03.07

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Про иеговистку, чудотворную икону и блудные помыслы.

                        «Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев,

разлука с которыми терзает нас.»

Св. Григорий Богослов.

1997 г.

Асфальтовая дорожка шла между корпусов - хрущевок - ни свернуть, ни скрыться от приближающегося торнадо Варваре никак не выходило.

Торнадо неминуемо приближалось. Именовалось оно Анаидой. Раньше был человек как человек; боевой, веселый с вечной жаждой справедливости, а теперь все эти качества активно работали на неутомимую вербовщицу-иеговистку в деле привлечения новых членов.

«Все. Сейчас начнется", - только и успела тоскливо помыслить Варвара как словесный вихрь обрушился на нее всей своей мощью:

·               Как я рада тебя видеть! Что нового? Ты еще в этом мракобесии?! Все еще ходишь туда?! - сыпала вопросами Анаида, нервно поправляя черные волосы. - У меня, ведь, душа болит! Такой  человек, как ты, гибнет в православии!

·               А что у меня такой агонизирующий вид? - отбивалась Варвара, уже предчувствуя, что основного натиска ей не понести.

   И пошло, поехало. Анаида потащила свою жертву к перекладине, прибитой между двумя соснами местными аборигенами, раскрыла потрепанную Библию и, с ловкостью фокусника, вычитывая оттуда нужные места, приступила к просветительской деятельности. Только и слышалось.

·               Глава такая-то, стих такой-то.

  Уж на что Варвара сама языкатая, а в эту трескотню еле-еле успевала свое вставлять.

·               Вы,  как язычники, идолам поклоняетесь… - гремела старая подруга хорошо поставленным голосом. - Вот на эту тему в Ветхом Завете…

·               Ну, ты скажешь «язычники»! - злилась Варвара, не зная чем отбрить. - Вот, например, Владимирская икона Божьей Матери во время нашествия татар…

·               Не смеши меня этими бабушкиными сказками, - строчила Анаида, не вникая, - Все эти выдуманные чудеса от темных сил! - И тут же раскрыла соответствующее место.

Варвара со вздохом озиралась вокруг. Во, тошно-то как! И вокруг ничего подходящего, чтоб на светлую мысль натолкнуло. Только, вон, алкаши у пивной будки трутся и недвусмысленные взгляды на них, двух раскричавшихся сорок, кидают.

Анаида всего этого не видела - заблудшую душу из омута догматизма спасала. Тут не до мелочей пейзажа.

·               А ты говоришь «иконы», - закончила она чтение очередного куска, возвращаясь к прозе жизни. - Вот с тобой лично какое-нибудь чудо от икон было? Только не надо рассказывать, что было при царе Горохе.

Варвара  уж и рот разинула, чтоб постоять за 2000 -летнюю Мать-Церковь, но почему-то медлила. Факт в защиту иконопочитания вертелся на языке, да только при пересказе мог весь эффект на ноль свести…

…Внешне это выглядело так. Все присутствующие на службе стояли молча. Хор пел Херувимскую песнь.

В углу, над Варварой висел старый потемневший образ «Покров Божьей Матери». А под черепушкой копошились мысли, совсем обратные тому, что в этот момент пелось. Если совсем точно, то Варвару опять мучили блудные помыслы. Вдруг от иконы раздался треск, будто дерево раскалывается. Все стали оборачиваться на шум. К Варваре подошла Элисо, догадавшаяся о ее мысленных потугах, и потребовала.

·               Сейчас же пойди и исповедуйся! Не слышишь,  икона трещит!

Треск в это время прекратился.

·               Это не из-за меня, - слукавила Варвара.

·               В ответ треск раздался снова.

Перепуганная Варвара козой отскочила от облюбованного угла и сразу все стихло.

Служба кончилась, оставив вопросы:»Что это было?». Вот и отправилась Варвара к Елене за выяснением:

 - Может ли икона трещать сама по себе?

·           Может, - последовал ответ без тени удивления и тут же контрвопрос. - Что, "Покров Божьей Матери" трещал?

-Да.

·           Наверное, в этом твоя вина. Это чудотворная икона. На моей памяти она уже трещала…. Как-то во время службы около нее стояла одна раба Божья. Вдруг мы все услышали треск. Я каким-то образом почувствовала, что причина в ней, подошла и спросила, обратившись по имени: "Что ты наделала?" И она рассказала, что когда ее мужа посадили, ей пришлось очень туго материально и с ней произошло падение. Теперь она очень переживает и не находит в себе силы покаяться. Треск  от иконы придал ей смелости для исповеди. - закончила Елена, а для большей убедительности еще и процитировала по памяти. - Как  Филарет, митрополит Московский говорил: "Девство и брак не для всех, но целомудрие для всех."…

… От воспоминаний Варваре  еще хуже стало. Вот бы Елену сюда, уж она бы не растерялась какой довод помощнее привести.

   А свой личный опыт лучше не вспоминать. Анаида еще чего доброго жалостливую рожу скорчит и скажет:

·           Ну вот, что и требовалось доказать. У тебя уже слуховые галлюцинации.

  Анаида тем временем, не дождавшись личного Варвариного чуда, тактику поменяла и перешла в контрнаступление - уколола в самое больное.

·           Вот скажи, - даже темп речи замедлила, как пантера перед прыжком, - а есть в вашей церкви любовь, такая, как у первых христиан была?

   Варвара только  вздохнула. Крыть было нечем.

·           А- а, то-то же… Нету! Вот приходи к нам, свидетелям Иеговы! Увидишь, у нас совершенная любовь! Нигде такого общества нет!

  Варвара только хмыкнула недоверчиво.

·           Не надо мне лапшу на уши вешать. Совершенного общества при Иисусе Христе не было. А вы кто такие?

  Анаида бросилась было спорить, но потом устало сказала.

·           Я, ведь, люблю тебя и твоем спасении думаю. Такие, как ты в будущем веке, обречены.

  И Варвара уцепилась за эту идею, как за соломинку.

·           Главное, чтоб мы друг друга любили, там пусть нас Господь рассудит, кто прав.

   На том и разошлись. Жаль, что в церквях специальных молебнов не служат об отошедших от Православия. Варвара бы длиннющий список подала. А-то спорить, переубеждать - ни красноречия, ни теософской подкованности не имеет.

  А может, кто из единоверцев прочтет и воззовет ко Господу:

·           Покажи, Господи, рабе твоей Анаиде и всем, кто с ней, красоту Православия, чудотворные иконы и Пасхпльную радость.

  Без того, ведь, и жизнь не жизнь. Тем более, что по иеговистскому учению душа после смерти умирает.

                                                                11.03.07

·            

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

      Если вам захочется в монастырь.

  2006 г. Варвара потягивала из трубочки пепси-колу, скользила ленивым взглядом по костяным четкам Коте, лежащим на белом пластмассовом столике и ждала. Что наконец-то это 2-ух месячное шатанье по кафешкам дойдет до своего логического конца.

Коте нервно сглотнул и произнес и с придыханьем долгожданное.

·         Я давно тебе хотел сказать… об этом только мой мамао (1) знает… Родные говорят, чтобы я женился…

 Варвара замерла как гончая, почуявшая дичь.

·         Я долго думал об этом, - тянул Коте, перебирая четки. - Я хочу принять постриг, поехать на Афон - возражать грузинский монастырь, основанный Торнике Эристави.

 «Вот невезуха какая! - жалела Варвара потраченное время, слушая краем уха исторические подробности про Иверский монастырь на Святой горе. -И этот туда же!»

·         …Там уже есть грузинские монахи, - восторженно рассказывал Коте, - 2  из них - духовные чада моего мамао.

·         А ты сможешь?

·         Не знаю, - он пожал плечами. - Я в себе не уверен.

 И Варвара решила устроить ему холодный душ - рассказать про Антонину…

       …..     …..   …..

Весна  1997 г. Елена прочитала доставленное из рук в руки письмо со слезами на глазах и бросилась к красному углу, крестясь на Спас Нерукотворный.

  - Благодарю Тебя, мой Господи, за утешение! - и только потом обернулась к Варваре. - Антонина из монастыря на побывку едет!

  Варвара знала Антонину по рассказам. Дескать, была такая тбилисская девчонка, ходила вместе с Еленой в церковь Иоанна Богослова. В начале 90-х годов уехала в Москву поступать в институт, затем резко с первого курса ушла послушницей в Александровский монастырь. Провела там 6 или 7 лет, и теперь она инокиня с каким-то мудреным именем из Римской эпохи. Вообщем, живая легенда в Варварином представлении. Вот бы познакомиться поближе!

  В один прекрасный солнечный день Антонина появилась у Елены на даче.

  Высокая, голубоглазая, с типичным русским лицом, одетая в простое темное платье до пят и подпоясанная широким ремнем, она показалась Варваре неземной красавицей.

·           Ты классно выглядишь! - бухнула Варвара с порога, увидев долгожданную «легенду» за столом.

 Антонина несказанно удивилась. А Елена, знакомя их, объяснила любознайке.

·           Это просто монастырская благодать на ней. Там все матушки такие. Сейчас сиди тихо и не мешай вопросами. Антонина через неделю уезжает.

 И инокиня продолжила прерванный рассказ  о том, как ездила на богомолье в Саров, на Валаам, в Мурманск, называла местночтимых святых, рассказывала о послушаниях и еще многое другое, что так жаждала Елена, а для Варвары было занятной диковинкой.

·           Неужели домой, в тепло не тянет? - не утерпела таки Варвара. - От одного снега там, у вас одуреть можно.

·           Тянет, как нет! - простодушно отозвалась Антонина, перебирая четки. - Родина есть родина. Очень тоскую по фруктам и солнцу. Но я борюсь с унынием.

·           Когда снова приедешь? - поинтересовалась Елена.

·           У-у, нескоро. Я и сейчас неожиданно приехала. Меня после пострига позвала игуменья и сказала: » Езжай, повидай родню!» Это впервые за все годы. А может и вообще не вернусь.

  Каникулы Бонифация пролетели у Антонины как один день.

  Перед отъездом пошли Антонина с Варварой побродить по базару. Шли через толпу, и Варвара то и дело ловила удивлено-уважительные взгляды прохожих, провожающих глазами статную фигуру Антонины.

·           Странно, - удивлялась Варвара, зная специфику базара, - час  уже ходим, а никто не пристал.

·           А, - отмахнулась инокиня, занятая своими мыслями. - Одежда на мне благословленная, вот и не цепляются.

  Варвара с интересом оглядела ее простенькое платье, но так для себя ничего и не уяснила.

  Не знали ни та, ни другая, что пройдет всего несколько часов и скромное платье в незаметную крапинку перевернет жизнь молодой инокини ровно на 180 градусов…

  В воскресенье Варвара с Элисо, груженые, как два ишака, мешками с хлебом, поднялись на гору к Елене и застали такую  картину.

  Елена, бросив на столе неубранную посуду, коленопреклоненная плакала у красного угла и шептала.

·           Вразуми их, Господи, настави на путь истины.

  Обернувшись к вошедшим, она сказала  несусветное.

·           Девочки! Антонину украли!

·           Как? Кто?

·           …В день отъезда к ней пришли попрощаться ее одноклассники, а среди них Тенгиз -  ее первая любовь.  Поднялся шум, кутерьма. Подруги-неверующие заладили: » Да сними ты это убожество! Что ты как бабка старая!» Антонина поддалась на уговоры, сняла платок, переоделась в мирское  и… все. Подступил к ней лукавый. Тенгизу, видно, вступили в голову давно забытые чувства. Он тут же где-то достал машину, посадил в нее Антонину и увез к себе. Потом ночью она позвонила  своим домой сказать: » Сдавайте билет, я остаюсь!». Что же она наделала! - и Елена горько заплакала. - Ей же никак нельзя замуж выходить. Обеты даны.

Элисо так и осела на кособокий табурет и захлопала глазами.

·           Что ж теперь делать? Вот грех какой!

·           Мне надо обязательно ее видеть! - Занервничала Елена, - и уговорить вернуться. Еще не поздно! Потом замолит. Игуменья уже знает, звонит в Тбилиси. Она в ужасе…

·           Думает, небось, абрек  на коне с кинжалом в зубах, - влезла Варвара не к месту, - увез ее монахиню в горы, да в сванскую башню на  цепь заковал. Позвоните человеку, успокойте, что дело тут полюбовное. Это не «украл», а «укралась» называется.

  Елена не слушала раздражающую трескотню Варвары и продолжала свое.

·           Побудьте с моей мамой, пока я в город спущусь и увижу Антонину. Ее спасать надо! Я себе места не нахожу. Вон, за ночь как поседела!

  И правда, с ее лба свисала седая прядь, которой еще на днях не было.

  Кто бы тут отказался подменить человека около болящей.

  Посеревшая Елена вернулась под вечер  с невеселыми новостями. Нецерковная семья жениха, хоть и не в восторге от русской невесты, тем не менее, уважая выбор Тенгиза, вручила ей официальные подарки, причитающееся количество золотых колец и спешно готовится к свадьбе.

  В церкви, узнав последние новости, все выражали единодушное осуждение.

·           Как она могла?

·           Это все равно, что Христа предать!

·           Как посмел этот негодяй взять то, что принадлежит Богу?!

Варвара протестовала, как могла.

·           Ну не смогла она больше в монастыре! Там тяжело! Полюбил человек! Что же она - робот железобетонный, чтоб постоянно себе гайки завинчивать? Господь ведь само Милосердие!

Естественно, трещотку никто всерьез не слушал. Все знают, какая из Варвары верующая. Так, соблазн ходячий и много шуму из ничего.

  Прошло 2-3 месяца.

  Елена получила весточку от Антонины, где говорилось, что семейная жизнь не для нее, и она очень хочет вернуться в монастырь, несмотря на беременность.

  Само собой, Елена тут же развернула бурную деятельность: не жалея денег, звонила в Россию, обговаривала как лучше доставить обратно заблудшую овцу.

  Варвара скептически наблюдала всю эту суету, обильно сдобренную молитвами, и посмеивалась.

·           Давайте спорить, что Антонина здесь останется. Зря только энергию тратите!

Чем и довела Елену до белого каленья.

   Вскоре из Троице-Сергиевой Лавры с большими приключениями и пересадками приехал духовник Антонины о. Димитрий, чтобы забрать свое чадо в родные пенаты.

  На решающей встрече перед отъездом собрались участники этой истории решить вопрос: быть или не быть.

  Тенгиз, узнав причину приезда о.Димитрия, очень удивился, а потом сказал.

  - Я не держу тебя, Антонина. Хочешь, вернись в монастырь. Любовь не возможно ни купить, ни удержать силой. Я и не знал, что ты не имела права выходить замуж.

  Антонина долго думала и … решила остаться. Увидев красноречивые лица потерпевшей стороны, Тенгиз церемонно  обратился к несостоявшемуся похитителю его жены.

·           О. Димитрий! Мы приглашаем вас к нам на обед! Не обижайте нас отказом!

  И тут же, перейдя на грузинский, стал торопить Антонину домой - готовить для гостя сациви.

  Антонина возразила, что монах не будет есть мясо.

  Но Тенгиз, по прежнему избегая русский, поставил точку в обсуждении меню.

  - Я не разбираюсь в обычаях  монахов, но знаю законы гостеприимства. Нельзя человека, котроый проехал из-за тебя 2000 километров, отпустить на голом «до свиданья». Наше дело накрыть стол. Тем более что о. Димитрий в Грузии

впервые…

  На Пасху 1998 г. у Антонины родился сын. Через год второй.

  Увидела ее как-то Варвара и не узнала. Вроде, те же голубые глаза, нос и улыбка. Но что-то неуловимо прекрасное исчезло. Не было больше той небесной красавицы. Перед Варварой  стояла обыкновенная молодая симпатичная женщина, которых тысячи.

·           Поздравляю тебя! - бросилась к ней Варвара. - Как здорово! Уже 2 сына!

·           Эх, - безразлично отмахнулась молодая мама, - ты просто не знаешь, как мне тошно. У меня постоянная депрессия. Монастырь по ночам вижу… Настоящая жизнь была там, а здесь что… - и отвернулась.

·           Тенгиз у тебя хороший, интеллигентный парень. - Лезла Варвара со своими успокоениями. - А дети! Это же такое счастье!

·           Тенгиз, да, неплохой, - вяло согласилась Антонина, - любит меня и детей. С работой у него не ладится. Мы очень нуждаемся. Господь, видно, наказывает нас за мой грех.

·           Да ладно тебе паниковать! - пихала ее в бок Варвара. - Вся Грузия без работы ходит. Время такое. Ничего. Прорвемся!

  Антонина только вздыхала.

·           Не поймешь ты меня. Мне ничто не в радость. Туда тянет.- Потом слегка улыбнулась. - Тенгиз из-за меня стал посты держать… Венчались мы с ним недавно в грузинской церкви. Эх, не то это все, не то…

  Хотела Варвара ей для поднятия тонуса анекдот рассказать, да та и слушать не стала. По жизни, значит, человек без настроения.

  На том и разошлись.

  Сейчас у Антонины трое детей.

                                                                         2.05.07

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

________________________________________________________________________________

 

 

 

 

 

 

 

               Для чего нужно благословение.

  1994 г. Служба уже закончилась. Несколько человек, каждый со своим делом, ждали о. Филарета сбоку  от алтаря. Задняя часть очереди оккупировала скамейки у стены.

  Варвара скучающе разглядывала сидящих и по обыкновению перепиралась с Еленой и Элисо.

·           Неужели нельзя поехать в этот Ольгинский монастырь без благословения? Только зря время теряем.

  Елена, строго поблескивая очками, еще тише отвечала.

·           Нет, никак нельзя. Сколько раз тебе говорить: верующий на все должен брать благословение, а тем более  на поездку в монастырь.

  Элисо подтверждающе кивала. У нее, в отличие от Варвары, никогда никаких сомнений и завиральных идей не рождалось. Раз надо, значит надо. И точка.

  Варвара - новичок  в церкви - и раньше наблюдала эти смиренные подходы к священнику с руками, сложенными лодочкой, и внутренне всегда протестовала против такой проформы. А тут еще надо было эту самую проформу сидеть и ждать не знамо сколько. Иди и не психуй при этом. Но все-таки лучше не возникать. Очень уж хотелось поехать посмотреть, что за штука такая - монастырь. Елена вон сколько ей рассказывала про русские монастыри, в  которых сама была, про Пюхтицу, Александровский, Троице-Сергиеву Лавру и про жизнь, полную  чудных послушаний. Но до России далеко, как до Луны. А тут под носом, во Мцхета, единственный русский женский монастырь в Грузии - Ольгинский. Просто грех не взглянуть, что там такое творится.

  Неожиданно из алтаря появился о. Филарет и, держа крест и Евангелие, двинулся к сидящим.

  К нему навстречу рванулась фигурка в берете, известная всем под названием «маленькая Нона в черных очках». (Фамилий друг друга  никто не знает, вот и описывают по приметам, типа «Лида с пером» или «Валя с цветочками»). Нона схватила священника под руку и  зашипела театральным шепотом, широко раскрывая глаза.

·           Ой, батюшка, у меня опять смертельное искушение… Благословите в дом котеночка взять! Я женщина одинокая. Мне общение, как воздух нужно! - вещала Нона, не выпуская руку обреченного слушателя. - Все ж тварь живая… Мяукать будет.

·           Возьми.

·           Значит, благословляете мне котеночка, батюшка? В утешение?

·           Возьми, возьми, - заторопился о. Филарет, подняв глаза на других, красноречиво поглядывающих на часы.

·           А если котенок у меня святую воду выпьет? - не унималась Нона и снова расширила глаза в неподдельном ужасе. - Вот грех какой страшенный выйдет!

·           Тогда не бери.

Такой вариант тоже не годился.

·           Котеночек-то тоже кушать хочет. Если я его не возьму, жестокосердие с моей стороны выходит. Все ж тварь Божья.

·           Тогда возьми.

·           Взять - то недолго, - тянула свое Нона. - Я же, знаете, все по благословению делаю, с духовным рассуждением. А вдруг котенок в доме пакостить начнет? Или, не дай Боже, святое Евангелие порвет. Меня аж в жар кидает от этого.

·           Тогда не бери, - терпеливо отвечал ей батюшка.

  Невольные слушатели у стены закатили глаза - когда же конец?

  Нона еще добрые 20 минут выясняла участь «бедной животинки», потом отбыла домой.

  Радостно вздохнув, Елена кинулась с поклоном к о. Филарету.

·           Благословите нас в Ольгинский съездить.

·           Бог благословит! - ответил он и, мельком взглянув на набычившуюся Варвару, добавил. - И ее с собой заберите. Полезно будет.

Елена поблагодарила и повела сестер к выходу -  обговаривать подготовку к поездке. Варвара скептически бубнила ей в спину.

·           Ну и что? Ну и толк какой с этого благословения? Что мне от этого ума прибавится или денег?

  Елена поглядела на непутевую сестру любовно - жалостливо и засмеялась счастливым смехом.

  - Почему  ты такая Фома неверующая? Раз батюшка  благословил, значит поедем.

Вообщем так, встречаемся в 7 утра на Боржомском вокзале в воскресенье.

·           У меня денег на дорогу нет, - буркнула Варвара и отвернулась.

·             Ах, какая ерунда! - отмахнулась Елена и заверила. - Господь подаст.

Потом наскоро поцеловала сестер и побежала к метро.

  Вечер пятницы пролетел быстро. У Варвары еще была надежда - может, кто из старых клиентов позовет ее на уборку в субботу. Увы, телефон молчал.

  Прошла половина субботы. Варвара горько анализировала: «Все глухо, как в танке. Туфта это все - благословение".

  В ответ на ее мысли тренькнул телефон.

·           Вы можете прийти ко мне помыть окна после ремонта прямо сейчас? - заговорил в трубку незнакомый голос и начал диктовать адрес.

  Через полчаса она, шуруя тряпкой по окнам, уже разглядывала квартиру, куда попала. Шкаф, набитый медицинской литературой, говорил сам за себя. Рядом полка с духовными книгами:  тисненые издания Дьяченко, Феофана Затворника. Над полкой несколько икон.

  Разговорившись с клиенткой, выяснила для себя следующее. Этери - потомственный врач, лет 10 ходит в соседний с Иоанно-Богословской церковью Лурджи Монастыри (грузинская церковь св. Андрея Первозванного).

  На прощанье Этери вынесла Варваре обговоренные «оконные» деньги и лишнее от себя.

·           Возьмите, вам они больше пригодятся, чем мне.

Потом достала деревянный крестик.

·           Мне несколько штук с Афона привезли. Вот, последний остался. Возьмите в честь нашего знакомства. Мы же сестры во Христе.

На другой день Варвара, обнимая рюкзак, тряслась в электричке в обществе Елены и Элисо, глазела из окна, как меняется пейзаж от Тбилиси до Мцхета, и тут только поздним умом скумекала: «лишние» деньги Этери это точная цена билета туда и назад. Как по заказу.

  Впереди ее ждал Ольгинский монастырь. Но это уже другая история.

  … Сколько Варваре было вразумлений и подтверждений - считать, не пересчитать, а все не в коня корм. Не любитель она брать благословения и все тут. Елена говорит «Гордыня».

  Другие верующие, всяк по своему, тоже пытались объяснить Варваре для чего нужно благословение, но мало в чем преуспели. Зато окончательную жирную точку в этом деле поставила Вера, убежденная атеистка.

  … 1997 г. Крошечная кухонька 2 на 3 метра на общем балконе - любимая Верина резиденция. Здесь она, еле умещаясь за крошечным столиком, постоянно священнодействует - жарит кабаби, готовит толму и закрывает соленые огурцы. По проистечению указанных процессов обычно  изрекаются умные мысли. Например, вот такие.

·           Вы с Ликой - два бестолковых человека, - Вера делает многообещающее вступление, чистя картошку. - Носитесь в эту церковь, шебаршитесь чего-то, а воз и ныне там. Ничего ни в вас, ни у вас в жизни не меняется. Вот я, например, хожу редко да метко.

Варвара только фыркнула.

·           Я, - продолжала Вера, врезаясь в очередную картофелину, - когда поняла, что первый раз за три брака беременная, сразу образ жизни поменяла. На водке и сигаретах крест поставила и занялась своим здоровьем. 15 лет уличной торговли так просто со счетов не скинешь. Потом на соборование пошла.

·           Я еще удивлялась, какая муха тебя укусила, - вставила Варвара.

Совсем, чтоль у тебя здесь, - и Вера постучала себя по внушительному лбу, - как в домино, пусто-пусто? Во мне ребенок сидел! Не ты ли мне мозги  песочила: «На соборовании смываются забытые грехи". Вот я и пошла одним чохом все перечеркнуть. Ну и чтож, что я атеистка? А мне тогда было не до сомнений! Потом еще  перед родами к о. Вячеславу  пошла для благословения. Он меня благословил иконой  Казанской Божьей Матери.Это, кстати, единственная икона, которую я точно знаю. Моя бабка точно такую же из Сибири в Грузию привезла. Храню, как зеницу ока. Мне за нее 1000 долларов предлагали. Я на принцип не дала.

·           Чего ж не польстилась?

·           Ты знаешь, какой я экономный человек! Одной спичкой две конфорки разжигаю, чтоб лишнюю не потратить, - и Вера указала на вещдок - обгорелые лучинки на плите.

·           Тебя бы министром финансов поставить - расцвела б наша бедная родина!

·           Брось приколы ловить! - отрезала Вера на полном серьезе. - Спички одно, икона - другое. Продай я ее тогда, может что-то более важное в жизни упустила. И вот, пошла я роддом. Смотрю, в палате Казанская висит. Ведь могла там быть какая-нибудь другая. Ан нет. Ну, думаю, добрый знак. Главврач  с меня деньги хотел списать, панику поднял: «Ей 33 года, старородящая. Надо кесарево делать!» Вдруг на мое счастье молодой врач подошел и говорит: « Не трогайте ее, она сама родит!» Я и правда за пять минут девочку родила.

Вот что значит благословение о. Вячеслава, - закончила Вера, сгребая чистую картошку в облупленный тазик.

  Варваре на это нечего было сказать, т.к. о. Вячеслава знала лично и тоже могла добавить о нем пару слов. Но об этом как-нибудь потом.

                                                                         1.05.07.

·            

 

 

 

 

 

 

 

 

 

________________________________________________________________________________

 

 

                            Искушение.

  Кто не сталкивался с искушениями в церкви? Хорошо, если человек найдет в себе силы их преодолеть. А если нет? Так и уйти можно.

Варвара, хоть и сама бурей помыслов и сомнений одержимая, все же думает, что у Матери-Церкви нет лишних детей, чтобы их терять. Каждый бесценен и незаменим.

  Страшно подумать, что было бы, если бы в свое время от церкви отошел всеми любимый и безотказный о. Вячеслав.

  …8 ноября 1994 г. был ливень со снегом. Для большинства тбилиссцев этот день запомнился еще и тихой паникой - ночью отключили газ. Тогда только все об этом и говорили.

  Для Елены этот день оставил о себе еще одну грустную память. Ночью парализовало ее мать. Так началось для Елены ее многолетнее вынужденное «сидение» на безлюдной горе без света и воды, с больными родителями и козами, как основой натурального хозяйства.

·           …Только ты сможешь привести священника и врача, - говорила измученная бессонной ночью Елене приунывшей Варваре. - Кроме тебя никто не знает дороги на эту верхотуру. Вот, держи записку для о. Игоря. Я буду молиться, чтоб у тебя все получилось…

  Когда к машине врача вышел о. Вячеслав в рясе, с крестом и служебником, это было полной неожиданностью для Варвары т.к. с просьбой о Причастии она обратилась к более молодому священнику. (Это уже потом выяснилась причина такой замены. «Когда речь зашла о том, кому ехать, один стал  ссылаться на нездоровье, другой на головную боль, а я оказался самый здоровый», улыбаясь, рассказывал о. Вячеслав на обратном пути. «Самому здоровому» тогда было не менее 65 лет, под внешним спокойствием он успешно скрывал мучившие его сердечные и желудочные боли, вызванные тяжелым заболеванием.)

  Выехав из города, машина остановилась перед грунтованной дорогой - грязевым месивом из глины и камней.

·           Дальше ехать - значит, машину ломать, - логично заключил врач и остался в кабине.

  О. Вячеслав не стал спорить и пошел вперед, прижимая к груди одной рукой крест со служебником, а другой придерживая края рясы. Только спросил у Варвары: - Далеко ли идти?

  - Отсюда третья гора. Вон ее вершина в тумане, - нехотя ответила Варвара. Ей-то хорошо: сапоги и плащпалатка есть. Ливень не страшен. А  этому человеку каково?

    О. Вячеслав от Варвариного дождевика отказался и пошел, утопая по колено в грязи, по дороге.

  Через час он, даже не передохнув от резкого подъема, уже читал молитву перед Причастием. Затем, отмахнувшись от предложенных денег, пошел вниз.

Всю дорогу до церкви в машине о. Вячеслав рассказывал что-то поучительное, адресуясь к врачу-водителю и Варваре: о мудрости царя Соломона, о верности молитвенному правилу. (Сам он, еще, не будучи монахом, ни на минуту не расставался с матерчатыми потертыми четками.)

  Что же касается парализованной причастницы, то после приобщения у нее началось восстановление речи и двигательных функций.

  Через год о. Вячеслав снова поднялся к Елене на гору причастить болящую. Погода в этот день была солнечная, торопиться было некуда и поэтому, слегка задержавшись перед уходом, рассказал следующее.

·           … Я был тогда чтецом в Богословской церкви и работал на  31-ом заводе радиосборщиком. Стали меня на работе слегка прижимать  из-за пропусков во время церковных праздников. Тогда возник передо мной вопрос: как жить дальше? Остаться на заводе или посвятить себя церкви?

  И как бы в ответ на это настоятель предложил рукоположить меня в священники. Я колебался. Был у меня в то время друг, которого я считал очень близким и вел с ним разговоры на духовные темы. Он поделился  со мной, что тайно был посвящен в дьяконы.

  Позвали меня к патриарху Ефрему, чтобы решить вопрос о моем священстве. Я стал предлагать вместо себя моего друга, как более достойного. Патриарх ответил: «Пока я жив, на него рук не возложу". Мне сперва непонятна была причина отказа, а потом все выяснилось.

  Спустя какое-то время вызываю меня на заводе в партком и показывают донос, будто я  рассказывал о военных тайнах завода (что и, правда, имело место). А за всем этим подпись … моего друга дьякона.

  Что со мной стало,  я и описать не могу. Если бы кто-то другой, мне бы не  было так больно.

  Парторг и говорит мне:

  - Тебе за это светит 5 лет, но мы не дадим делу ход. Ты у нас столько лет отлично работаешь. Ты лучше подумай, стоит от нас уходить или нет…

  Вообщем, по милости Божьей все обошлось. Но дело не в этом. У меня было огромной смущение. В голове не укладывалось это предательство. Как же, думаю, в церковь ходить, когда там такие люди. И решил для себя, что ноги моей  там больше не будет. А внутренний голос как бы говорит: «Сходи сегодня в последний раз, а дальше можешь не ходить".

  Пришел я в Александро-Невскую на службу, а там тогда о. Андроник был, известный своей прозорливостью и мудростью. Подошел я к нему, не выдержал и сказал о том, что меня мучило. А он только воздел руки к Распятию и воскликнул.

·           Прости нас, Господи, ведь ради меня грешного, ради него, - кивнул в мою сторону, - Ты пролил свою Пречистую кровь.

  У меня с глаз как будто какая пелена спала. Сразу стало необыкновенно легко. И не малейшей обиды на моего друга.

  Потом, во время вечерней подошел ко мне мой друг и говорит: «Ты меня, брат, прости!». И рассказал, что его толкнуло на донос, почему он хотел вместо меня стать священником. «У тебя, - говорит, - в руках специальность, а у меня ничего. Чем мне семью кормить?». Простил я его, конечно. Вскоре меня в священники рукоположили, а потом и моего друга.

  Все это я потому вам рассказываю, чтобы вас ничего не могло оттолкнуть от церкви. Чтобы не увидели, не смущайтесь, продолжайте ходить, потому что там благодать, - закончил о. Вячеслав и взглянул на Варвару.

  Варвара, не выдержав его взгляда, отвела глаза.  Как раз на днях она с пеной у горла твердила Елене, что нет ей смысла ходить в церковь, т.к. ничего в ней самой духовно не меняется и в  церкви не нашла того, что искала - сплоченного братства верующих. Елена, как всегда, возражала и цитировала святых отцов.

  …. Варваре посчастливилось видеть о. Вячеслава, тогда уже архимандрита Варсонофия, за неделю до перехода в вечность.

·           Не могли бы вы рассказать по подробней про вашу жизнь, - робко заикнулась Варвара.

·            А что про нее рассказывать? Тридцать лет отдал крестьянству, столько же заводу. Все, как у всех.

О священстве и монашестве  он по своему смирению даже не упомянул.

  Прощаясь, о. Варсонофий протянул своей посетительнице иконку Божьей Матери «Всецарица» со словами:

·           Ты по ночам ходишь. Пусть Матерь Божья тебя хранит.

  Варвара потом долго недоумевала, откуда батюшка узнал про ее ночные круизы.

  Что тут добавить? Царство ему Небесное.

                                                                                24.05.07

 

 

 

 

 

 

________________________________________________________________________________

 

 

 

    Ольгинский монастырь  и еще одно доказательство вечной жизни.

  1994 г. Поезд остановился у  маленького пустынного перрона. Перед  путешественницами открылся величественный вид. С одной стороны заросшие лесом горы, а с другой - широкая панорама слияния Арагви и Куры, сбоку виднелись купола Светицховели и Самтавро.

  Елена взвалила на себя рюкзак и уверенно повела за собой сестер в сторону горы. Пока карабкались по узкой тропинки, слушали исторические подробности от самоназначеного гида.

  - Известно, что в шестом веке здесь был основан монастырь св. Екатерины. В 12 веке здесь построили церковь Пресвятой Богородицы. Со временем обитель опустела и о ней забыли. В начале XX века во мцхета решили провести железную дорогу, по которой мы приехали, - рассказывала Елена. - Строительством руководил инженер Брайловский. Руководство подарило ему участок земли вот на этой горе для постройки дачи. Однажды, когда инженер осматривал свой участок, он увидел металлический крест, торчащий из-под земли. Стали раскапывать и удивленные рабочие постепенно освободили от земли и сухих веток древнюю церковь, на дверях которой висел заржавленный замок.

  Инженер между тем руководил строительством дороги. По плану через гору надо было провести туннель. Гору стали долбить с двух сторон. По расчетам Брайловского рабочие должны были встретиться в назначенный день. Но этого не произошло. Брайловский впал в отчаяние и, решив, что допустил ошибку, застрелился.

  Его жена Ольга, потрясенная поступком мужа, решила основать около найденной церкви женский монастырь. Она приняла  постриг и с великим трудом возродила обитель, которую люди стали называть Ольгинской. Она же стала здесь первой игуменьей.

  Удивительно, что после революции монастырь не закрылся. Здесь всегда жили несколько русских матушек, - закончила Елена.

  Так, за разговором, добрались до источника, выложенного каменными плитами, заросшими мхом. Естественно, все пристроились на водопой.

  «Вода, как в Сан-Франциско! - оценила Варвара. - Ни тебе песка, ни хлорки».

  На маленькой расчищенной площадке 20 на 10 метров стояла крохотная  церковь, сплошь построенная из разнокалиберных валунов-кусков скал. Рядом, за проволочной оградой домик - трапезная и совсем крошечные кельи. Возле калитки бродили 3- 4 белые курицы - все натуральное хозяйство монастыря. За церковью небольшое кладбище с десятком могил, где покоились насельницы прежних лет. На заднем плане  сплошной стеной заросли кустарника и снова нескончаемая гора - верхушки не видать.

  Зашли в церковь. Служба уже началась. Варвара исподтишка озиралась на висящие кругом иконы русского письма.

  У дверей, за свечным ящиком стояла голубоглазая игуменья с крестом, она же и свечница по совместительству.

  Дальше в центре стояли 6 монахинь в апостольниках и несколько паломников. Чуть позднее к ним прибавилась еще группа монахинь из Самтавро (черные платки повязаны по глаза и закреплены на головах булавками). Среди них Варвара углядела 12-летнюю послушницу. Кроха, как ни странно, стояла и слушала службу, не проявляя ни малейшей усталости или потери интереса ко всему происходящему.

  Варвара еле дождалась конца длиннющей монастырской службы, чтобы пристать к Елене с вопросами.

·         А на что матушки живут?

·         На пенсию да на пожертвования. Наша церковь часто собирает деньги и продукты для них.

·         Это же капля в море. А патриархия?

 - У патриархии денег нет.  Сейчас время тяжелое.  Но Матерь Божья никого не оставляет, - поспешила закруглить скользкую тему Елена. Так ненароком и в осуждение можно впасть.

  На обратном  пути, спускаясь с горы, Елена с воодушевлением рассказывала опять про монастырь.

  -… Мы как-то поднялись сюда несколько лет назад. После службы решили сфотографироваться. Пришел потом фотограф в церковь потрясенный и показал негатив. На нем мы все и …. Двое монахов в полном облачении. Он пальцем в них тычет и спрашивает, заикаясь : » А эти откуда взялись? Их точно не было!»

Наверное, это были древние насельники монастыря, которые незримо присутствуют в Ольгинском и сейчас.

  Элисо слушала с «велием» вниманием, а Варвара по маловерию усомнилась.

·           А может просто пленка как-то засветилась.

·           Я негатив тот у фотографа выпросила. Потом покажу. Сама увидишь. - Пообещала Елена.

  Единственно, что вынесла Варвара из экскурсии (паломничество с простым мирским любопытством как-то плохо совмещается), это тихое уединенное место точно не для нее, любительницы шума и суеты. И, конечно, матушкам удивлялась  - как это они тут долгие годы живут. Наверное, для этого надо специально родиться.

  Вскоре и электричка  подошла. Надо было возвращаться из тихого благодатного Мцхета в пыльный, деловой Тбилиси.

                                                     14.05.07

·          

 

 

________________________________________________________________________________

 

 

 

 

 

       Про  Нону в черных очках и духовную брань.

 

  Варвара не раз слыхала от Елены про духовную брань, но всерьез это как-то в мозги не впускала. В эпоху Интернета такое словосочетание слегка ухо режет.

  И вот однажды…

  Шла служба. Сбоку от алтаря стояла очередь исповедников. И вдруг в стройное пение хора вклинились бессвязные выкрики.

·           …Фашист! Негодяй!… Целую неделю готовилась… Уж так держалась… Все насмарку… До Причастия не допускает…

  Перед очередью дергалась маленькая фигурка в берете и в черных очках, отчаянно жестикулировала, потрясая сухонькими кулачками. Окружающие шикали на нее.

·           Держите себя в руках!

·           Вы в храме находитесь!

·           Выйдите отсюда.

·           Не мешайте молитве!

И тем самым только подливали масла в огонь.

  Нарушительница тишины, отпихиваясь локтями, естественно, защищалась.

·           А это не ваше дело!

Поворот  влево.

·           Ты заткнись, святоша!

  «Святоши» в  своем праведном гневе никак не хотели затыкаться. Из алтаря уже выглядывали ребята-иподьяконы.

  Не знаю как вам, а Варваре стало жалко эту маленькую крикунью. Точнее, даже не ее, а себя.

  Представилось моментально - это, ведь, ее, грешной Варвары,   возможное будущее. Если сейчас еще  кое-как ухитряется прятать свою злость внутрь, то к 60 годам, когда нервы на ноль сойдут, будет из нее фонтаном бить тоже самое.

  И Варвара, подхватив крикунью под руку, повлекла ее к выходу, изливая на нее все свое восточное красноречие, почерпнутое у старика Хотаббыча.

·           Выйдемте- ка отсюда, наше солнышко! Давайте вот сюда, алмаз души нашей. Расскажите мне, кто вас обидел.

  Продолжая бухтеть Варваре в ухо о том, как расплодились вокруг всякие фашисты и негодяи, Нона механически вышла  за ней во двор.

  Тут, на свежем воздухе, она слегка остыла, вывалив предварительно по пунктам, что именно думает о священнике, не пустившем ее к Причастию.

  Потом вдруг уставилась на Варвару, сверля ее голубыми глазами через черные очки.

·           Чего это ты меня так выслушиваешь?

·           Я тебя хорошо понимаю, сама такая же.

·           Правда? Неужели! - голубые глаза  расширились в неподдельном изумлении. - Со мной же никто не общается. Даже не здороваются… твари позорные.

  Ее тут же перекосило от нахлынувших воспоминаний и старых обид.

·           Сколько я людям добра сделала, а они мной  пренебрегают… У-у зла на них не хватает!

  Варвара бросилась опротестовывать.

·           Нет, это не совсем так. Вот один человек вас точно любит!

·           Кто любит? - Нона аж задохнулась от неожиданности.

·           О. Филарет! - удар пришелся прямо в яблочко.

·           Он… да… Он знает, какая я на самом деле, - лицо ее тут же разгладилось и стало каким-то беззащитно-детским. -  Он, родненький, знает какая у меня душа… Хоть я и великая грешница … Я… я... ведь какую жизнь провела, - прикрыв глаза, качала головой. - Я же гной смердящий. Тьма тьмущая во тьме ходячая… И покаяния нет во мне… Он меня за простоту любит… Я, если пьяницу или бомжа на улице увижу, ему последнее отдам и домой иду, от жалости плачу.

  В глазах у нее заблестели слезы размером с горошину.

  Варвара удивлялась резким перепадам ее настроения. В голове сами собой всплывали рассказы Елены.

·           … Знаешь, как отличить, кто находится рядом с человеком? - так начала она  свое объяснение Варвары на тему «Что такое духовная брань». - Когда злишься,  или унываешь, значит, все, подступил к тебе лукавый, на свою волну настраивает, все больше и больше тебя заводит. А если ты в умиротворении и всех тебе жалко, а себя ничтожнее всех почитаешь, значит, рядом твой Ангел-хранитель…

  Нона тем временем занервничала.

·           Ах, как курить хочется… Пойдем в лесок! Не могу я здесь, в святом месте…

По дороге в парк Нона не замолкала ни на минуту в самообличении.

  - Вот, ведь, страсть гадкая. Никак от нее не избавлюсь… Уж как Боженьке молюсь и все напрасно! О.Филарет сказал, что  как меня на курево потянет, чтоб я сразу за Евангелие бралась. Так  он, искуситель, мне так мозги заморочит, что я и коснуться Евангелия не  могу.

  Варвара слушала, не встревая.

·           … Я как-то помолилась Божьей Матери перед ее иконой Нечаянной  радости от всей души. И что ты думаешь? Как отрезало! 6 месяцев никакого желания. И опять  этот проклятый меня попутал! Убиралась я как-то на работе (тогда в одном учреждении подрабатывала). Вытряхиваю, как обычно, урны. Смотрю, начатая пачка Мальборо лежит. У меня глаза разгорелись. Такое добро пропадает! Я-то никогда его  не пробовала. Дура, я дура! Выкурила одну сигарету и все... С тех пор не могу избавиться... Иной раз на хлеб денег нет, а на Астру последнее отдаю.…

  Явно табак настраивал Нону на философскую  волну.

·           Я что думаю, - рассуждала она, затягиваясь. - Почему я, когда с этой соской сижу, совсем не психую, себя, грешницу, ругаю, а всех других так жалко - слов нет. А когда в церкви на Литургии стою, прямо как пантера лютая. Чуть кто толкнет случайно, готова глаза выцарапать. Из-за любого пустяка аж трясти начинает. Боюсь, чтоб инсульт меня не ударил. Итак уж из-за нервов зоб у меня и сердце барахлит.

  Варвара не нашлась, что ответить. Пыталась вспомнить, что там еще ей Елена вычитывала  из своей толстой тетради с выписками на духовные темы по поводу очередных ее, Варвариных, психов. Кажется, что-то от св. Ефрема Сирина.

  «Гневливый убивает и губит душу свою, потому что всю жизнь проводит он в смятении и далек от спокойствия. Он чужд мира, далек и от здравия…»

   В это время мимо них проходили несколько школьников. Глянули в сторону парочки, чему-то засмеялись и побежали дальше.

  Нона проводила их беззлобным взглядом.

·           Эх, смеетесь, детишки, надо мной, страхолюдиной. Я тоже раньше над такими, как я теперь,  хихикала. Не знала тогда, что, если кого в чем осудишь, сам потом в это же попадешь…

   «Во, кошмар какой!», ужаснулась Варвара. Это что ж такое будет, если все, что она осуждала, на ее голову свалится? Просто туши свет, кидай гранату. Тогда точно от нее все нос будут воротить. Недаром ей Елена на днях дала перфокарту, оставшуюся от ее программистского прошлого, на котором собственноручно вывела:

  «Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии  тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.

                                          Преп. Никон Оптинский.»

  Велела при себе носить и раз в день перечитывать. Носить-то Варвара носит, но читать, ясное дело, забывает.

    И вынула тут эту грамоту Ноне показать. Пристроилась уже Елене хвалебные песни петь, как Нона насторожилась.

·           Это которая? С голубыми глазами и много на себя берет, да? Знаю ее, задаваку! Она еще к отцу Зурабу ходила в Михаила-Тверского…

  Нону снова перекосило от воспоминаний. И понеслась она чихвостить Елену с отцом Зурабом вкупе, заводясь все больше и больше.

·           А я о нем много хорошего слышала, - заикнулась было Варвара, стараясь переключить Нону на что-то другое. Но только вызвала очередной приступ яростного мата и новый залп уже на себя.

·           … Иди ты знаешь куда… Защитница…

  Словом, пришлось Варваре ретироваться обратно на службу.

  В церкви люди уже подходили к кресту. Варвару окликнула Зинаида, ее бессменный обличитель. Она человек убеленный сединами и наделенный жизненным опытом, вот и печется о младшей сестре во Христе.

·           Куда тебя понесло с этой болящей? Я видела, как вы вышли. Нашла с кем общаться!

·           У нее душа хрустальная, - пыталась втолковать ей свое Варвара, заранее понимая тщетность своих попыток. - Она из-за бомжей плачет и такое мне рассказывала!!!

·           Ты в  церковь молиться ходишь или сплетни собирать? -  не слушая ее, продолжала Зина, гневно морща лоб, потом обнадежила. -  Погоди, попадешь ты с ней в историю!

В историю Варвара попала и очень скоро.

  Заметила она как-то, что Нона в церкви уже вторую неделю не появляется. ( Нона-то не в пример Варваре, ходит всегда, не пропускает). Вот и запаниковала неуемная, стала ко всем приставать.

·           Вы не знаете, где маленькая Нона в черных очках? Она совсем одинокая. Вдруг, что случилось.

  Никто ничего толком не знал. Только плечами пожимали.

  Варвара все-таки провела расследование и кое-как выяснила адрес.

·           Знаешь, где мужик с рогами стоит? - так начала свое подробное объяснение Ольга.

·           Чего?

·           Ну, памятник такой на проспекте!

Насилу Варвара сообразила, что Ольга подразумевала скульптуру Важа Пшавела - великана в бурке, а у ног  оленьи рога лежат.

·           … От мужика того в бок, - продолжала толстушка обстоятельно, поправляя завязку платка у подбородка, - вправо пойдешь. Там еще одна мегрелка майки  на веревке развесила - продает. Посчитай от нее третий корпус. Зайди во двор и кричи погромче. Нона не всем дверь открывает.

  Так оказалась Варвара в незнакомом дворе у корпуса-хрущевки и стала выкликать Нону во всю глотку, вглядываясь в окна, авось откуда-нибудь черные очки мелькнут.

  Вместо очков на крик появилась из подъезда какая-то внушительная тетка   ( ну вылитая Верка Сердючка) и поманила Варвару пальцем-сарделькой.

·           Чего орешь? - спрашивает, и уже пыхтит от злости, как закипающий самовар. - Кто такая?

·           Нону ищу в черных очках, - отрапортовала Варвара, держа дистанцию. - Вы не знаете?

  (Вот жалость какая, что в церкви ни фамилий, ни адресов прихожан никто не знает. То ли дело у католиков или лютеран. Все, как один в компьютер занесены, и искать не надо.)

·           А ты ее откуда знаешь? - тетка ощупала Варвару злыми глазами.

·           С церкви.

  Тут копия Верки Сердючки как завопит сиреной.

·           Ах, вы еще и в церковь шастаете, алкаши проклятые! Еще и сюда, наглая твоя рожа явилась, не запылилась, чтоб ее и дальше спаивать! Нону тогда пьяную соседи на улице подобрали и домой принесли. Сейчас смотрят за ней! Давай мотай отсюда, собутыльница, а то полицию вызову! - и пошла на Варвару мощной грудью.

  Варвара, само собой, струхнула и боком, боком от крикливой тетки в бега кинулась. Тут не до объяснений.

·           Ну что, нашла свою шипящую подругу? - спросила Зинаида с ехидцей при очередной встрече. И, узнав подробности визита, со знанием дела заключила. - Нечего общаться с кем попало!

·           А как же «возлюбим друг друга да единомыслием исповемы…»? Должно же быть хотя бы элементарное общение  между нами!

Э, - Зинаида заметно погрустнела   и смягчилась. - Думаешь, я тебя не понимаю? Я тоже так думала, когда в церковь пришла. Мне казалось, что здесь я встречу людей, от которых веет любовью, а выяснилось, что здесь те же страсти кипят, как у меня на работе.

Поэтому и тебя хотела уберечь от лишних разочарований, - и обобщила круг деятельности Варвары в церкви. - Ходи, молись и хватит с тебя. Не надо здесь самодеятельностью заниматься.

  Скоро Нона снова появилась в церкви. Пришла к Варваре извиняться.

·           … Мне соседка рассказала, как ты приходила и она тебя поперла… - Нона заплакала. - Прости меня Христа ради… Из-за меня, грешницы, претерпела…

·           Да ладно, проехали! - засмущалась Варвара, не любительница таких высокопарных фраз. - Меня хотя горшком назови, только в печку не ставь!

Вообщем, помирились два ходячих осуждения. Да на долго ли, неизвестно. Духовная брань - штука непредсказуемая.

  Только Варваре после всей этой катавасии расхотелось вникать, что с кем в церкви стряслось. Что ей, больше всех надо? Поумнела, наверное.

Не каждый из духовной брани выходит победителем.

                                                                                  22.05.07

 

·            

·            

 

 

 

________________________________________________________________________________

 

 

 

          Конфессий   острые   углы.

 

                    «Ибо нет лицеприятия

у Бога".

Рим. Гл.  2,11

«Итак во всем, как хотите,

чтобы с вами поступали

люди, так поступайте и

вы с ним".

Мат. Гл.7,12

               Сказ первый. Про иудея.

  Еще Варвару неразумную сильно обилие вер смущает. Все веры говорят, что Бог один и любовь друг к другу самое главное, но попутно везде свои можно-нельзя, как стенки непробиваемые, установлены.

  Вот из-за этих самых стенок и вышло меж двух неофитов целое сражение.

  1993 г. У Варвары, несмотря на тяжелые 90-ые годы,  было веселое студенчество и своя компания. Ходили вместе в кино, в театр, обсуждали прочитанное, иногда грешили спиритизмом (кто не пробовал,  лучше не начинать, поверьте, ничего особенного, дурь и грех).

  И вдруг среди такого мирного жития случился для всех шок. Самуил - всеобщий любимец и убежденный атеист - обратился к вере отцов. То бишь ударился в иудаизм со всеми ветхозаветными вывертами: хранение субботы, вкушение кошерной пищи и прочая, прочая.

  Общий состав скептиков подшучивал: «Ох, быть тебе, Самуильчик, раввином Израиля!» ( А слово, как известно, штука малоизученная, иногда может и в жизнь претворится.) Самуил только вежливо улыбался.

  Варвара тем временем тоже верой предков заинтересовалась, воцерковилась и духовными сестрами обзавелась. Читая одолженные «Жития святых», поражалась: «Как я жила без этого раньше? Красота-то какая!». И взахлеб рассказывала все прочитанное своим подругам. Подруги лениво внимали трескотне, а когда очень уж надоедало, тормозили: «Ой, хватит, завелась! Смотри, в монастырь не рвани!».

  Елена, узнав о существовании верующего иудея в Варварином окружении, забила тревогу на правах духовной руководительницы.

  - Не вздумай спорить с ним в вере! И вообще, вам лучше не общаться. Для тебя сейчас это духовно  вредно.

·             А что  будет? - недоверчиво скривилась Варвара, как раз жаждущая обратного.

·           У тебя вера только-только зародилась. Она еще очень слабая. Он может растоптать этот росточек. Да, и еще, не ешь мацы, если будет предлагать!

   Варвара усмехнулась. Представить добрейшего Самуила в роли похитителя христианских младенцев и выкачивающего из них кровь (что-то такое кажется  болтали бабки в церкви) - это уж слишком!

  …Неизбежное столкновение конфессий произошло на Варвариной территории.

  Трапеза была своеобразная. Хлеб и копченая рыба красовались на газетах (от тарелок Самуил отказался - некошерные, а своих, одноразовых у него с собой не было).

  Предварительно он торжественно совершил троекратное омовение рук на Варвариной кухне. Затем приступил к чтению молитвы на древнееврейском над хлебом отдельно, над рыбой отдельно. Ритуал длился добрых 10 минут. Варвара терпеливо лицезрела все происходящее,  не дерзая прерывать молитву. Потом решила сравнять счет, полагая, что церковно-славянский не хуже иврита. Взяла и прочитала «Отче наш» и «Богородицу», осенив все крестным знамением ( как это ее учила Елена).

  Уравновешенного, выдержанного Самуила будто муха цеце укусила.

 - Что ты делаешь?! - взвился он, сверкая глазами. - Это типичное идолопоклонство! И вообще, Он не был Сыном Божьим!

 - А как же, - с жаром запротестовала Варвара, - написано:"Се, дева во чреве примет..."

 - Во-первых, кто дал вам право толковать Тору?! - гремел он. - Во вторых, с чего вы взяли, что там именно это подразумевалось? В-третьих...

  Его обличительная речь напоминала огнедышащую лаву. Досталось всем, и апостолам, и Божьей Матери ( не стоит  повторять дословно) и всему христианскому миру в целом.

  Все Варварины жалкие аргументы натыкались на несокрушимый монолит:

 - У нас каждая буква имеет свое значение и цифровой код. Кроме того, существует 7 уровней понимания Торы. О каких переводах может вообще идти речь?!

  Короче говоря, в конце этого разгрома, у Варвары было ощущение обкраденности. Красота Православия, разбомбленная Самуилом, превратилась в какую-то мракобесную лужицу.

 Елене потом стоило огромного  труда разгрести ту жуткую мешанину, которая осталась в голове у Варвары после  теософского диспута.

-...Вот твое непослушание! - выговаривала ей Елена. - Говорила я тебе:" Лучше не общайся!" И батюшка тебе тоже самое скажет!

  Общаться   два неофита  все-таки  продолжали. Дружба есть дружба.

  Самуил стал дневать и ночевать в еврейской гуманитарной организации. Общие друзья сочувствовали от души:

·           Каждый день видеть рожи маразматиков! Как это скучно!

  Самуил быстро перекрыл поток соболезнований, сказав  без всякой рисовки.

 - Я служу моему народу, как могу.

  Кто-то подал умную идею.

·           Хоть килограмм сахара вынеси с твоей работы!

  В ответ все услышали негромкое, но веское.

·           Я не стал бы воровать даже у вас! Тем более не буду этого делать у своих! Господь мне итак дает все, что нужно.

  Желание шутить и советовать у всех как-то само собой пропало.

  Стычек между  новоисеченными верующими больше не было. Он, избегая любого празднословия, говорил о своей вере только, когда мы его спрашивали. И давал исчерпывающий ответ буквально на физико-молекулярном уровне: почему надо хранить субботу и избегать всякой работы, что происходит с организмом человека, принимающего некошерную пищу и многое другое.

   Варвара тоже к тому времени уразумела, что проповедовать свою веру  вовсе  не обязательно,  вполне достаточно жить в ней без лишней шумихи.

  Самуил совершенно серьезно ждал обещанного Машиаха (1), скорбя о своих неверующих собратьях:

 - Если бы евреи всего мира хранили субботу, Машиах пришел бы завтра.

 - Хорошо, что у вас много неверующих. - радовалась Варвара, боясь пришествия Антихриста.

  Потом ее осенила неожиданная мысль.

 - Слышь, потомок царя Давида, быть таким ярковыраженным верующим небезопасно. Вдруг начнутся гонения на евреев? Если что, я тебя спрячу!

   Самуил только улыбнулся.

  - Я это учту... Быть евреем не каждому дано и надо жить достойно, не отрекаться. Я, кстати, и правда его потомок. Положение обязывает...

Думаю, мне не придется у тебя прятаться. Грузия - единственная страна, где никогда не было еврейских погромов. Надеюсь, и не  будет.

  Общие друзья, слушая подобные диалоги, многозначительно переглядывались: у обоих, мол, крыша едет на почве религии.

  Жизнь постепенно разводила  Варвару и Самуила все дальше и дальше друг от друга.

  Как-то они встретились перед зданием ОВИРа.

 - Я уезжаю в Иерусалим через два дня, - говорит Самуил, - буду учиться в религиозной школе. Это воля Божья.

 - С чего ты взял?

 - Знаешь, какие они взяточники, - кивок в сторону ОВИРа, - со всех берут дикие деньги, а с меня лишней копейки не взяли.

  Потом вдруг спросил.

 - А ты довольна своей жизнью?

 - Вообщем-то, да. - ответила Варвара, осознавая, что  мало чем может похвастаться в земных успехах. - А ты доволен тем, чем занимаешься?

 - Я для этого родился. - Самуил улыбнулся, смущенно теребя бороду. - Мне всегда чего-то не хватало. Теперь оно у меня есть.

 - Я ощущаю нечто похожее. -говорит Варвара

 - Рад за тебя. Я думаю, что к истине ведут разные пути.

  Слышать это от человека в кипу, носящего цицит (2) и имеющего шагомер (в субботу ему можно делать только определенное число шагов) было странно и и в тоже время приятно.

  Консенсус - великое дело.

    Варвара неугомонная, довольная консенсусом, тут же решила рискнуть.

·           Может, поставишь за меня свечку у Гроба Господня. Я, ведь, туда никогда не попаду.

  Самуил  только вздохнул, отводя округлые глаза в сторону.

·           Ты же знаешь, мне туда нельзя. Я вспомню о тебе у Стены Плача.

Прощаясь, он не подал руки. Только поклонился. Варвара не обиделась, знала, по его  вере мужчина и женщина, не связанные узами брака, не должны касаться друг друга. Ох, уж эти табу!

….Спустя несколько лет Самуил, и в самом деле, стал раввином. Только не в Израиле, а в другой стране.

  Зная его душевные качества, Варвара думает, что  его паства не пожалеет о своем выборе. (Ведь, раввин, как и мулла, должность выборная).

  А еще в глубины души у Варвары теплится надежда: может, свершится чудо и Самуил поймет, что долгожданный Мессия уже  давно пришел. Потому иногда вспоминая о друге-раввине, шепчет: «Спаси его, Господи! Он хороший! Подари ему ту же радость, которую мне подарил!»

 

 

   Сказ второй.

 Про агарян, террористами  нареченных.

  2002 г. Совершенно случайно по  ходу своей бродячей работы Варвара попала к чеченцам. Вот уж был простор, где любопытству разгуляться. Варвара то и дело задавала свои бесконечные вопросы, с интересом наблюдала за экзотическим мусульманским бытом   (не нравилось одно - необходимость разуваться при  входе в ту или иную  квартиру) и для общего развития учила обиходные чеченские слова. Ее лингвистические занятия вызвали встречный вопрос.

 - Не хочешь ислам принять?

 - Да нет.

 - Почему? У нас вера хорошая.

 - Я же вам не предлагаю христианство принимать. Знаю, что у вас с ним  плохие ассоциации.

 - Конечно, не примем. Хотя раньше наши предки были христиане.

 (Проповедывать им что- либо  она и не пыталась. Во-первых,  куда такой грешнице проповедывать. Во-вторых, знала, что на непрошенную рекламу  зададут вопрос:

 - Если вера ваша такая хорошая, чего вы так дурно живете?

 И перечислят по пунктам язвы  христианского общества. Крыть будет нечем.)

  Общаться с чеченками было на удивление легко и просто. "Они совсем не страшные," -думала Варвара, вспоминая русские фильмы о чеченской войне. Говорили  о разном: о политике, о воспитании детей, вызывавшим  Варварино восхищение, и, конечно, о религии.

  Вот сидят, значит, они втроем; Седа, Яха и  Варвара и беседуют. ( Седа рыжая, Яха блондинка. Обе голубоглазые, белокожие. Обе замужем, с высшим образованием, в Грузии находятся 5-6 лет. Седа, не смотря на жару, в длинном закрытом платье до пят, Яха в юбке средней длины и футболке)

 - Угощайтесь! - и Седа подвигает  Варваре печенье.

 - У нас пост сейчас.

 - А-а, - сразу же с пониманием отступается, но ищет альтернативу. - А что можно?

  Услышав перечисление, обе смеются.

 - Да разве это пост? Никакого мучения для тела. Вот у нас другое дело. До захода солнца даже  воды пить нельзя.

  Седа тем временем вытаскивает мед:

 - Уж от этого вы не откажетесь.

 Яха протягивает  сбоку  книжку.

 - Смотрите, что я достала! Коран на грузинском, - и листает страницы с арабской вязью и грузинским текстом. - Он для аджарцев и абхазов издан.

 - Наверно, трудно научиться читать? -  таращится Варвара на загогулины..

 - Очень легко. Вот Седа каждый день читает.

 - А вы?

 - Эта сволочь даже не молится каждый день, - обличительное пояснение от Седы. - Бужу я ее в 6 утра на намаз, а ей встать лень. И как не боится умереть? Интересно, что ты  т а м скажешь, бессовестная?

 - Я надеюсь на Аллаха милосердного. - увертывается Яха.

 - Ты , ведь, не она! - Седа кивает в Варварину сторону, скользя укоризненным взглядом по ее джинсам. - Тебе это так с рук не сойдет!

- А почему? - встрепенулась Варвара, удивленая  теологической дискриминацией

 - Вы... вы другое дело, - просвещает  Яха. - Вы в нашем понимании заблудшие. И вас надо жалеть. И нельзя обижать.

 (Лично для Варвары это было открытием.)

 - Но вся история человечества этому противоречит.

 - Вы еще крестовые походы вспомните! - подмигивает Яха. - Лучше не вдаваться ни в историю, ни в политику.

  Нам в Грозном по вахабитскому каналу объясняли, что если в этой жизни у христианина что-то отнять, то на том свете он это не простит и Аллах из-за его обиды нас  в рай не пустит.

 - Не переживайте! Нам, чтобы в рай попасть, надо самим всем все простить. Так что  можете делать, что хотите.

 - Как раз нельзя "что хотите"! - подхватывает Седа. - Я своим детям объясняю, что Бог все видит и может наказать. У Него любимчиков нет.

 - А дети как воспринимают?

 - Слушаются. Они же у меня все законные.

 - При чем тут это? - не поняла Варвара

 - У нас незаконорожденным считается тот ребенок, если его отец, перед тем, как его зачать, выпил вино или согрешил с какой-то женщиной.

 - Это никто не узнает.

 - Люди узнают это, когда ребенок вырастет и не будет слушать своих родителей. Это первый признак. А когда таких непослушных детей будет много, настанет конец света. Поэтому у нас мужья стараются хранить верность   своим женам.

  Тут Седа взглянула на часы.

 - Извините, время молитвы.

 Через 15 минут она вышла из другой комнаты, снимая платок и возвращаясь к разговору.

 - Интересно, - поинтересовалась  скептик Варвара, вспоминая длительные молитвы Елены, - а толк от всего этого есть?

 - Есть. Когда что-то от души прошу - получаю.

 - Ну и у нас найдутся люди, которые скажут тоже самое. Есть ли у вас доказательства, что ваша вера истинная? У нас, например, Благодатный Огонь на Пасху с неба сходит. Слышали такое?

 - Да, по телевизору видели. - без особой реакции отзываются  оппонентки и миролюбиво заключают. - Все бывает.

 - Знаете, - Яха солнечно улыбается. - Мы надеемся, что мы на истинном пути. Я где-то читала, что, когда настанет конец света, пошлет Аллах белых верблюдов на все кладбища мира, чтобы собрать праведников из всех народов. Человек, если он честно жил, своей награды не потеряет.

 Варваре пора было закруглять визит.

 - Дельрисхил. - блеснула она зазубренным словом, что в переводе значит "Пусть Бог будет вами доволен."

 - На здоровье! -  их смешит топорное произношение. Но в их смехе нет насмешки. Яха тут же среагировала: - Ой, а как надо сказать это на грузинском? Скажите несколько раз -я запомню...

  Уходила Варвара в восторженном настроении. «Спаси их, Господи, - твердила она про себя, - за эту чашку чая! Как они правильно мыслят!  Спаси, Господи, всех добрых людей, где бы они не были, по великому милосердию Твоему!»

  ...       .....      .....

   Cестры во Христе ну очень не одобряли  хождение "к татарве", высказываясь так:

 - ...Ты доиграешься! Они тебе голову отрежут или в гарем затянут!

-...Гнать их надо отсюда! Из-за них у нас отношения с Россией плохие!

-...Они нашу молодежь развращают - наркотиками торгуют! А ты с ними чаи распиваешь! Вот скажи это на исповеди!...

...Хорошо, что  священники мудрее  прихожан.

  Выслушав  про  Варварино чаепитие, о. Павел удивил  своей толерантностью:

 - ...Какие они молодцы, что абортов не делают!...

 

    Сказ третий.

  Про людей Божьих, веру православную зорко хранящих.

 

  Самая животрепещущая тема сейчас - пришествие Антихриста. Поэтому часто  слышит Варвара  новые и новые версии.

  2000 г. Лика появилась на даче у Елены с ворохом церковных новостей. Начала с главного:

 - Ни сегодня, завтра Антихрист придет. Это абсолютно точно. Уже стены храма Соломона строят. Во-о такой вышины! Миша сказал.

 - А что у Миши личная агентура в Израиле? -  Варваре стало смешно от такой точности, - если стройка начнется, мы по телевизору узнаем. Это будет событие века.

  Елена слушала, затаив дыхание.

 - Просто так люди верующие не скажут.

 - Я у Самуила спрошу,-  пообещала Варвара, - узнаю из первых рук, что творится.

  Самуил, услышав вопрос, сразу сообразил откуда ветер дует.

 - Опять у вас  в церкви паника? Скажи им: мечеть Омара пока стоит на месте. Никакой стройки нет. Спите спокойно...

  Подобное случается часто. О всех казусах писать - бумаги не хватит.

  Вторая всегда актуальная тема - взаимоотношения между конфессиями.

  ...После проповеди молодой священник обратился к пастве  со следующим заявлением:

 - Дорогие братья и сестры! Предупреждаю! Если увижу в записках некононические имена типа Жанна, Ашот и т.д, читать не буду! Не обижайтесь!

  У многих слушателей "в зобу дыханье сперло". Всегда писали, а тут на тебе - нельзя.

 - Братья и сестры! - неслось тем временем с амвона. - Поймите! Подавая такие записки, вы толкаете меня на кононическое преступление. Я сам по национальности армянин, но счастлив тем, что я православный, а не григорианин-монофизит. Вы должны понимать, что эта церковь впала в пагубную ересь и тем самым отпала от всемирного Православия... И молиться о них нельзя!

  После службы самые ретивые прихожане настигли о. Филарета с претензиями; как, мол, это так, св. Иоанн Кронштадтский за всех молился, а тут, понимаешь, "кононическое преступление" выискалось.

  О. Филарет, всегда принимавший записки с любыми именами, огорошил их еще больше:

 - А вы его не судите. Я сам такой же горячий был. По молодости бывает...

  Дескать, пусть будет пока так.

  Неудовольство вопрошавших как-то само собой угасло.

  В своем мнении молодой священник далеко  не одинок и потому говорит Аракси Варваре  звенящим от обиды голосом.

 - ...Да куда же это годится?! Захожу я в грузинскую церковь. люди как раз к кресту подходят. Подошла и я. Священник, увидев меня, крест убрал:"Армянам нельзя к нему прикладываться!" Да что мы, прокаженые?! Сколько у нас мучеников за Христа было! Один геноцид 1915 года чего стоит!..  А в церковь хоть русскую, хоть  грузинскую зайдешь -прямо прохода не дают - "Вы монофизиты!", кричат, - и, порывшись в сумочке, дрожащей рукой достает бумагу. - Вот что нам в армянской церкви раздали, чтоб мы всегда при себе имели и людям показывали. Наша церковь официально осуждает эту ересь, как и ваша!

 Да. Мы крестимся слева на право! Ну и что? Чуть не съели меня эти бабки оголтелые, когда я в церковь входила. Пошла я тогда специально к о. Филарету. Он один меня утешил. Вот он совсем другой! Как он всех любит.

 Ушла я от него другим человеком

    .....   ......   ......

   Прихожане  обычно все люди духовно грамотные, начитанные и многих страсть проповедывания распирает. Любимая тема - истинность Православия. Тут только слушать и слушать.

 - Все они: католики, мусульмане, буддисты, григориане в ад идут. Я точно знаю. Я читала. - разрывается одна.

 - ...Да, да, как хулители Духа Святого, - вторит ей другая. - Не забудьте масонов.

 - И сектанты, раскольники! - вставляют сбоку.

 - Ибо сказано... - скрипит кто-то у них за спиной, - некрещенные младенцы...

  Варвара слушает их и удивляется про себя: "Легко же вы людей в ад посылаете!"

  Во всем этом никогда не принимает участия Евгения, младшая сестра о. Гавриила ( Ургебадзе).

 - А что ваш брат говорил по этому поводу? - подсела к ней Варвара.

 - Эх, деточка, - улыбается она, - мой брат в таких случаях говорил: "В Евангелии написано "Люби ближнего как самого себя." А копаться кто мусульманин, кто еврей - не нашего ума дело. Это Господь рассудит кого куда поместить на том свете. Как же мне говорить о других, когда я не знаю, куда сама попаду....

 

 

     Сказ   четвертый,  он же последний.

 

    Слова молодого священника долго не выходили у Варвары из головы.

  С ним, конечно, спорить трудно. Человек семинарию кончал, все каноны знает. Кроме него знатоков догматов и так хватает. Всех не переспоришь.

  Тут как раз получила одно знаменательное письмо, все на ту же тему. Вот оно.

"Здравствуй!

 Когда я ходил на курсы, ведущий

(человек очень эрудированный, и окончивший семинарию) говорил по поводу

других конфессий и религий нечто подобное, что и ты, т. е. без злобы и

агрессии и предупреждал об этом слушателей. В этом же духе пишут и

Гарегин1, и митрополит Антоний Сурожский. Как раз недавно у последнего

прочел, что за Православие не бороться надо, а быть Православием.

Тем не менее(хоть у нас и редко) бывают разные случаи, например, в

одном маленьком российском городке, батюшка отказался отпевать

пожилую армянку, хотя в этом городе армянской церкви не было.

И еще один случай, мне его рассказал наш дьякон. Как-то в нашу церковь

позвонила русская женщина, православная, работница одной из городских

больниц. В больницу поступил армянин, бездомный, одинокий человек,

очень неухоженный, в ранах, в тяжелом состоянии. Она попросила оказать

ему помощь. Дьякон пошел, они вдвоем его обмыли, одели, вообщем, как

смогли, ему помогли. Но поскольку он был в очень запущенном состоянии,

ему необходим был постояннй уход. Эта женщина позвонила  в один

православный приют, ей отказали. Тогда она попробовала обратиться в

католическое заведение. Там с радостью его приняли. Через какое-то

время наш дьякон его навестил и он бал изумлен, как за ним смотрели,

его выходили, окружили теплом и любовью. Спустя некоторое время этот

человек умер. И вот, представители трех конфессий-православная

женщина, католические монахини и дьякон Армянской Церкви

вместе молились у тела усопшего каждый на своем языке,так они встретились в молитве.

Затем католики его похоронили и все сделали как должно по

христианскому обычаю.

Вот такая история.

Целую, твой брат во Христе."

 Интересно стало любопытной, были ли в истории Православия люди, не считая особо чтимого Варварой св. Иоанна Кронштадтского, которые не лимитировали свою любовь догмами?

  Не сразу, но выяснилось, что были.

  Священномученик Григол (Перадзе), затравленный в концлагере собаками, взял чужую вину на себя, чтобы спасти еврея.

  Схиархимандрит Виталий (Сидоренко) молился  за целые страны такие, как Лаос и Камбоджа, Чили и Вьетнам, не задумываясь  о конфессиональной принадлежности живущих там.

 Владыка Стефан Никитин, он умер в начале шестидесятых годов ХХ века - совершенно святой человек. Фотографии сохранили его необыкновенное радостное-радостное лицо. Он и сидел за веру. После войны, в 1950-х годах, его отправили в Таджикистан. На службы к нему приходили в основном мусульмане, и он молился за Ибрагимов, Абдурахманов. Приносили записочки и он поминал мусульман - а те его очень любили. И ему было очень дорого, что его звали поп-Мулла. Это, снова, - удивительное свойство смирения. Смиренный человек делает то, что, кажется, ему можно, а другим нельзя. ( www.pravmir.ru  иерей Александр Ильяшенко Tue, 19 Sep 2006, )

  В процессе поисков Варвара обнаружила для себя слова святителя Филарета Московского: "Вера с любовью - вера христианская, а вера без любви  - вера демонская." Что к этому прибавить?

 

                     15.09.06

  Примечания.

 .

.Машиах (евр.) - Мессия.

 .Цицит - кисти из шерстяных нитей, одеваемые под верхнюю одежду.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                            В  Зедазени.

 

  Зинаида - жертва своей всеобъемлющей любви. Увидит, к примеру, на улице пустую бутылку и  давай ругать того, кто ее оставил. Как, дескать, не стыдно засорять родной город. Споткнется о поломанную ветку и обратно примется распекать тех негодяев, которые уничтожают зеленый покров планеты и не думают о глобальном потеплении.

  Телевизор для нее и вовсе источник постоянной нервотрепки. Увидит Зинаида бомжей в Москве - тут же разгневается и будет  Лужкова  с Путиным чихвостить; переключит ли на тбилисские каналы, тем более до белого каленья дойдет. Тут уж Саакашвили от нее достанется на орехи. Да еще и какие!

  На старости лет себя не переделаешь. Любит Зинаида от всей души и Россию, и Грузию, вот и переживает на всю катушку, последних нервных клеток не жалея.

  Варвару бестолковую Зинаида тоже любит, а, значит, и ругает ее во всю ивановскую. Вот как сейчас, например:

·           …Ты патологическая авантюристка! Твоя наглость не знает границ! - а сама, значит, мясо рубит, да так яростно, что во все стороны мясные ошметки летят. - Как  только тебя эта художница Марика в дом пускает?!  Разве ты можешь сделать нормальную уборку? Халтурщица!

·           Что делать, - блеет обличаемая постным голосом, стараясь не улыбнуться, - «В бездне греховной валяюся!»

·           Тьфу! Глаза твои бесстыжие! - отмахивается Зинаида в праведном негодовании.

·           Марика мне  много чего интересного рассказывает на духовные темы.

  Варвару испепеляют  красноречивым взглядом, не гарантирующим понимания. Надо срочно прояснять ситуацию.

·           Например, она мне недавно рассказывала, как ездила в Зедазени.

Настроение у Зинаиды тут же меняется.

·           Ну и как там? - ее нож замер в воздухе…

Об этом месте  Варвара знала следующее. Дескать,  "к...

северо-востоку от древней столицы Грузии - Мцхета, на левом берегу реки Арагви, уступами уходит в небо одна из вершин Сагурамского хребта гора Зедазени. Высота ее 1350 метров над уровнем моря, склоны покрыты густым лесом. Говоря образным языком народных преданий, «Зедазени стоит лестницей к небосводу». Предания эти повествуют, что некогда на горе Зедазени обитал сказочный дэв, который сторожил Мцхета. На заходе солнца он спускался к реке и, преклонив колени, пил воду.

Народные сказания и некоторые письменные исторические документы свидетельствуют, что в древности, при четвертом царе иберов Парнаозе (112-99 гг. до н.э.) на горе был установлен идол божеству Задени - Юпитеру - великому герою и воителю, полководцу, павшему на поле брани.

До принятия христианства, как государственной религии Грузии (ок. 337 г.н.э. ), идолу Задени приносили жертвы.

Идол Задени был низвергнут после принятия Грузией христианства. На вершине горы Зедазени сохранились развалины крепости, воздвигнутой в 109 г. до н. э. и монастырь Иоанна Зедазенского - памятник церковного зодчества VII века.

В полутораста метрах от развалин Зедазенской крепости расположен памятник VII в - монастырь Ионна Зедазенского. История его такова: Приблизительно спустя два века после принятия Грузией христианства, в Грузию из сирийского монастыря Симеона Столпника прибыли проповедовать слово божье тринадцать старцев во главе с отцом Иоанном. Местом деятельности Иоанн избрал Зедазенскую гору. Тринадцать святых сирийских (каппадокийских) отцов вероятно были грузинами, получившими духовное образование в знаменитой Лавре святого Симеона Столпника и в других монастырях Сирии и Месопотамии с целью вернуться на родину и содействовать ее христианскому просвещению. Святой Иоанн Зедазнийский, глава этих подвижников, получил духовное образование в Антиохии. О месте его рождения и о родителях сведений не сохранилось. В молодые годы он принял монашество и предался уединенной аскетической жизни, стяжав впоследствии удивительную кротость, смирение и дар чудотворения. Слава о духовных подвигах привлекла к нему множество учеников, из числа которых святой Иоанн Зедазнийский избрал по жребию 12 человек и, исполняя повеление Божией Матери, отправился с ними в Грузию. Во Мцхета, древней столице Грузии, они, перейдя "немокрыми ногами" реку Куру, были радостно встречены народом, царем Парсманом (542-557) и Католикосом-Архиепископом Евлавием (552-560). Летописцы повествуют, что святые каппадокийские отцы обратились к встречавшим их на грузинском языке, а войдя в соборный храм Светицховели и простершись ниц перед Животворящим Столпом славили и благодарили Бога. По благословению Католикоса Евлавия святой Иоанн вместе с учениками поселился на горе Зедазени (отсюда наименование святого Иоанна - Зедазнийский), где некогда было языческое капище и возвышался идол. Подвижники жили в шалашах, питались травами и кореньями, постоянно пребывая в молитве и духовных размышлениях. К ним притекало множество больных, получавших исцеления по их молитвенному предстательству. Святому Иоанну явилась во сне Божия Матерь и повелела ему послать своих учеников по разным местам Грузии для проповеди Слова Божия и пастырского назидания

Справедливости ради стоит начать с Марики, как с источника информации.

Ей 25 лет. Глаза серые, доверчивые. На вид подросток- школьница, в толпе пройдешь - не заметишь.

 -… Мы на машине поднялись в прошлое воскресенье на Зедазени, - так начала Марика свой рассказ об проведенных выходных. -…Машина с трудом шла по крутой дороге в гору. Очень труднодоступное место. Но зато какая красота, когда ты на самом верху!  Вся Грузия, как на ладони: тут Мцхета, там Лавра Давида Гареджийского. … Стали мы осматривать монастырь. Он небольшой, но впечатляет. Особенно меня удивил колодец.Все  вокруг - огромная скала вулканической породы. Откуда здесь взяться воде? Какова сила молитв святого Иоанна Зедазнийского!

·       Видели ли вы крест? Кто его строит? - Варвара от Гочи слышала о  ведущейся грандиозной постройке. Гоча часто в Зедазенский монастырь пешком поднимается и многих там знает.

·       Конечно, мы видели этот огромный крест. Он должен достигать 50 метров  и покрывать своей тенью всю долину. Думали, что постройкой руководит Патриархия Грузии, но, оказывается, мы ошиблись. Ее осуществляет кучка добровольцев. Возглавляет их некто Борис Николаевич. Говорят, что он пришел пешком из России после того, как имел видение, призывающее его начать стройку.

  Он не подчиняется ни одному из Патриархов и действует сам по себе. Среди строителей, которые пришли к нему кто откуда, Борис Николаевич пользуется непререкаемым авторитетом и славой блаженного.

·           А деньги на стройку откуда?- Варварино неистребимое сребролюбие снова вылезло наружу.

·           Деньги им жертвуют, - спокойно ответила Марика. - И довольно большие суммы… Дело в том, что среди рабочих мой муж Нугзар увидел своего друга. Бросился его обнимать, целовать, и, конечно, обо всем расспрашивать. В разговоре и выяснились все эти малоизвестные  детали об этом проекте энтузиастов. А среди прочего - и то, почему Ираклий бросил работу в клинике, дом в Тбилиси и поднялся сюда, чтобы изо дня в день в любую погоду класть кирпичи.

  Несмотря на то,что рядом Зедазенский монастырь, эти труженники-бессеребренники вообще не заходят туда. Монахи со своей стороны не  общаются с ними, считая их всех вроде еретиков-раскольников.

  Нугзар, хоть и сам недавно воцерковился, стал с жаром убеждать Ираклия вернуться к Матери-Церкви.

  Ираклий слушал все доводы и по его лицу было видно, что он колеблется. Но тут появился Борис Николаевич и всем своим видом дал понять, что такие разговоры здесь неуместны. Мой  муж замолчал, а его старый друг снова с головой ушел в работу.

  Больно мне за Ираклия, - вздыхала Марика, - такой хороший парень и вне церкви. Почему так получается, что так много хороших, чистых людей в наше  время, когда так важно духовное возрождение всего народа, живут вне церкви или уходят в секты?

 Не много найдется таких, кто в наше время способен на такое: бросить деньги, комфорт и уйти копаться в грязи - строить крест во Славу Божью?

·             А может такое быть, - у Варвары опять забурлили в голове бредово-крамольные идеи, - что со временем этого Бориса Николаевича резко переоценят? Вот, например, о. Гавриила (Ургебадзе) при жизни многие священники не воспринимали, а теперь книги за книгами выходят и чудеса на могиле у Самтавро творятся. Жанну Д”Арк, как ведьму, сожгли, а теперь, пожалуйста, канонизировали. В истории церкви много печальных мест, которые со временем пересматривали. Может, вместо того, чтоб не общаться  с этим человеком, стоит, наоборот, поближе познакомиться? В конце концов крест строит для будущего, а не казино.

·           Н-не знаю, - осторожничает Марика, косясь на искусительницу. Она, вообще, человек аккуратный, все сомнения  свои и грехи на бумажку записывает и к духовнику несет для детального разбора. А разные скользкие темы за километр обходит, чтоб не согрешить.

   Вдруг Марика, что-то вспомнив, бросилась к святому углу и бережно вынесла оттуда бумажную иконку.

·           …А на обратном пути мы встретили монахов из Шиомгвимского монастыря  и они нам подарили 2 иконки своего основателя, - и протянула Варваре образ св. Шио Мгвимского…

… Вот это все и вывалила Варвара на свою обличительницу. Зинаида монотонно резала зелень - слушала. Потом тряхнула седой головой и высказала свой вердикт.

·           Темная история.

·           Что тут темного? Крест-то  на Зедазени стоит! Факт!

·           Ну и что! - устало вздохнула Зинаида, уставшая от Варвариной теософской недалекости. - Они же раскольники. Раз церковные журналы о них не пишут - значит, закрытая тема. Есть догмы и все. Мы люди маленькие. Нам рассуждать не надо. Надо веровать, а не лезть, куда не просят. - И окончательно припечатала. - Будь моя воля, я таких, как ты, в церковь не пустила!

  Варвара на сей раз язык прикусила, а про себя помыслила: «Хорошо, что Господь - Само Милосердие и пока еще меня, несмотря на все мои сомнения, в церкви терпит". По Варвариному грешному разумению в церкви закрытых тем быть не должно.

     А вы, читатель, какого мнения?                                                            

                                                                                                                     26.10.06

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                               Два старта.

                                    «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным".

Народная мудрость.

 

 «В-вах, так бы взять и придушить!»- думала со злостью Варвара, поглядывая на проходящую мимо Ленку Озерникову.

  Ленка, тщедушная светловолосая девочка с бледненьким личиком, медленно шла по церкви, блаженно улыбаясь и раскланиваясь с кем-то из прихожан.

  На вид ей можно было дать 14. Ровный пробор посередине кукольной головки, полуприкрытый косынкой, голубые глаза смотрят по _ детски - ну, школьница 7-ого класса и все тут.

  На самом деле Ленке было 25, и она уже 2 года как окончила тбилисский пединститут.

 За спиной у Варвары раздалось негромкое сетование. Видно, не она одна отвлекалась мыслями  от службы и глазела по сторонам.

- ...Совсем дошла, бедная. Смотри, смотри, какие синяки под глазами, и руки, как спички. От голода, наверное.

Любопытная Варвара тут же скосила глаза вбок. Две пожилые прихожанки тоже, как и она, провожали Ленку сочувствующим взглядом.

  Что и говорить, у этой квелой пришибы, как окрестила ее Варвара, было полно тайных болельщиков. Но положение дел от этого не менялось.

… Ленка и ее мать Сима попали в поле зрения Варвары лет пять назад. Мать с дочерью не пропускали ни одной службы, пребывали в молчании, держались от всех особняком и курсировали вокруг панихидного стола. Мать обычно после службы уносила набитую продуктами сумку, под кодовым названием «что Бог послал». А в свободное от церкви время она продавала кульки на базаре,  чтобы было чем отдавать «кесарю кесарево».

  Варвара, проанализировав «базу данных», сделала вывод.

- Божьи люди.  Вот кому надо максимально помочь.

 От Елены и компании Варвара к тому времени уже безболезненно отошла, раз и навсегда сделав себе установку:

- От  церковных фанатиков надо быть подальше.

 Мятежная душа все равно жаждала бурной деятельности и не могла насытиться привычной рутиной: дом-работа. Тем более, что еще со школьных лет, проведенных в атеизме, твердо сидело неумирающее:

 - «Надо жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!».

  Урвав момент, Варвара выловила в притворе Ленку и обрушила на нее лавину своих возможностей.

 - Тебе в институте английский не нужен? У меня куча всяких тестов есть… И вообще, если что… имей меня   в виду.

  Ленка захлопала голубыми глазками и залилась смехом - колокольчиком.

- Хорошо, я буду иметь в виду.

 Так Варвара оказалась в спальном районе Вазисубани, в однокомнатной квартирке - Симиной вотчине.

  Оглядев мизансцену, она заключила: «Н-да, унесенные ветром». Мебель 50-х годов, которую увидишь только в деревне. Нет ни радио, ни  даже старого лампового телевизора, нет самых плохоньких занавесок. Зато везде какие-то  выцветшие узлы с тряпками и штук пять поломанных деревянных стульев друг на дружке. Роль стола играли железные ножки, накрытые большим   подносом с хохломской росписью. Причем сидеть за «столом» надо было очень осторожно, держа равновесие и не  делая резких движений, а то сложная  конструкция, ничем не закрепленная, грозила тут же развалиться.

  Сима развила бурную гостеприимную деятельность: нарезала крупными ломтями хлеб и сыр. Потом легла на пол и вытащила из-под дальнего угла гардероба банку с остатками меда на донышке, сообщив.

- Это очень полезно. В позапрошлом годе покупали.

 «Эге, до меня тут, видно, не ступала нога человека. Принимают от души, просто не знают как лучше», - продолжала мысленно дедуктировать Варвара.

- Руки помыть не хочешь? - робко заикнулась Леночка и  тут же предупредила. - Только у нас в туалете света нет… Уже 2 года… За неуплату отключили… Я тебе свечкой посвечу.

 Пока мать искала огарок, дочь рассказывала об их житье-бытье.

 -… Мы после 6-ти вечера на улицу не выходим… Опасно… Грузины вокруг… А мы русские, беззащитные…

 У Варвары медленно начали расти ветвистые рога. За всю свою жизнь в многонациональном Тбилиси ей не доводилось слышать ни об одном факте преступления на национальной почве.  И вообще многие этнические русские, как и армяне и азербайджанцы, при  ближайшем общении мало чем отличались от коренных грузин. И она, естественно, спросила.

- А вас, что, кто-то из соседей обидел?

- Не-ет, - блеяла Леночка еле слышно, - но на улице  все-таки страшно… Так все смотрят, когда я иду. Я по-грузински не говорю… А с соседями мы не общаемся. Лучше подальше быть.

Диагноз «унесенных ветром» подтверждался.

- А подруги у тебя есть?

- Не-а… Я только в институт, в церковь и домой.

 Такого доисторического экспоната Варваре встречать не приходилось.

 Уходила напросившаяся гостья под впечатлением и  горячим желанием.

- Надо что-то делать… Жалко девочку. Тут Интернет, телевизор, столько интересного вокруг, а эта курица живет как чукча в чуме…

 Говорят, умная мысль посещает сразу несколько голов одновременно.

 В церкви Варвара засекла Леночку, когда та разговаривала со своей ровесницей.

- …Как  твое сердце? - спрашивала худенькая брюнетка в модной джинсовой куртке.

- Болит, Ниночка, - печально морщилась  Лена. - Еле хожу. И желудок замучил…

- Так тебе поститься никак нельзя! - не здороваясь, влезла в разговор Варвара, яростно сверкая глазами. - Ни в коем случае!

 Ленка испуганно хлопала белесыми ресничками.

- Как это «не поститься»? А святые отцы говорят: «Без поста нет спасения!».

- Да ты у любого священника спроси, - взорвалась Варвара от такого садомазохизма. - «Пост  для здоровых, а не для больных». Ты на себя  в зеркало посмотри. Как будто только что из Освенцим выпустили.

- Я тоже ей говорю. Возьми благословение и ешь скоромное, - поддакнула Нина. - И слышать не хочет.

Ленка только судорожно замотала головой на тонкой шейке.

- Я читала в житиях святых «Пост лечит». Как же мне причащаться?

 Сколько не спорили с ней Варвара и Нина, но все их аргументы наталкивались на непробиваемую стену Ленкиной верности догматам.

  Потом отошли.

- Делай, как знаешь.

 Варвара подхватила Нину под руку.

- Давай выйдем во двор. Разговор есть. Здесь говорить не хочу. И так бабки шипят.

 Нина послушно вышла. Во дворе на скамейке она заговорила первая.

- У меня за нее душа болит. Мы  в институте вместе учимся. Она на химическом факультете, а я на «младших классах». Пыталась взять ее с собой на работу. Я недавно в Макдональдс устроилась  уборщицей. А Ленка боится: «Там греха много. Одни искушения». А что делать? Сейчас время такое.

 Варваре Нина понравилась с первого взгляда: «Сразу видно, наш человек».

При   дальнейшем знакомстве выяснилось, что Нина Сафарова любитель активного образа жизни. Она без всякой напряги успевала и ходить в церковь, и учиться, и смотреть телевизор да еще впридачу пробовала свои силы в репетиторстве, считая, что лишних денег не бывает. При всем при этом у нее еще хватало терпения общаться с бабками в церкви, выслушивать их ахи и охи, находя  для каждой доброе слово. Само собой, глас народа  был таков.

- Ниночка  молодец!

Ленку она опекала, как могла. И деньги при случае совала, и звала с собой на разные жизненные эксперименты.

 Варвара тоже с наскока пыталась улучшить Ленкины материальные возможности.

- Давай, я тебе учеников малявок найду.

- У меня денег на дорогу нет. И потом я не смогу. Сможешь, Нина же может. Я тебе в соседнем корпусе найду. У меня везде куча знакомых. И дети конкретные на  заметке. Второй класс. Плевое дело. Отказаться всегда можно.

- Не-е, - Лена испуганно мотала льняной головкой. Я сама ничего не умею. Чему я их буду учить?

 Как не  билась Варвара, расточая свое красноречие, но, увы.

 Прошло какое-то время, и к Варваре подошла одна прихожанка Иамзе, беженка из Сухуми.

  - Я вот смотрю на тебя. Ты с Симой и Леной общаешься. Поговори с Симой отдельно. У меня жених есть для Леночки. Мне как-то неудобно. Вообщем так. Парень богатый, в Сухуми дом, в Тбилиси дом. Леночка как сыр в масле будет кататься. Только он инвалид, вместо двух рук протезы. В детстве с дерева  неудачно упал. Вот его родители и  ищут верующую бедную девочку, чтоб восприняла его, как свой крест. Леночка, как раз то, что надо.

Если она согласится, он ей весь мир покажет.

  Варвара еле дождалась конца службы и бросилась ловить Симу  с радостной новостью.

- Для Леночки жених есть…

 Сима, не дослушав, замахала руками.

- Да какое ей время об этом думать. Ей институт надо кончать. Ко мне тут недавно один прихожанин подходил, карточку сына показывал. Я ему сразу отказала. Пусть Лена лучше об учебе думает.

 

- А она, что Складовская-Кюри? Все равно после института  ей негде работать. Никто не возьмет ее по специальности. Она в школе работать не сможет.

 Сима молчала, не зная, что ответить. Потом решительно поставила точку.

- Не надо ей никаких женихов.

 После неудачного сватовства у Варвары надолго отпало желание вообще что-то предлагать этой сладкой парочке.

  Лена и Нина тем временем закончили институт. Работы в школе ни для той, ни для другой не было. Нина, подучив английский и грузинский, устроилась на компьютерные курсы. Пыталась звать с собой Лену, но получила отпор от Симы.

- Не приставай к моей дочери! Ясно?!

 Нина оторопела и стала обходить  бывшую однокурсницу  стороной.

 Обе одновременно пристроились петь в церковном хоре. Нина - на нижнем клиросе, Лена - на верхнем, с оперными певцами.

- Ну, как ты? - иногда спрашивала Варвара Лену, сталкиваясь в толпе прихожан.

- По милости Божьей, - следовал шелестящий  ответ.

- Говорят, Нина в банк устроилась. Хорошо зарабатывает. А ты чего не пошла с ней?

 Слабое пожатие дистрофическим плечиком.

- Меня мама не пускает. Да я и грузинского не знаю. Куда мне. Я лучше по уборкам…

- Умоляю, - чуть не присвистнула Варвара, - да кто тебя зовет? И что ты можешь делать?

- Одна наша верующая раз в неделю. Я пыль вытираю и полы мокрой тряпкой мою. Больше ничего не могу. У меня сил нет.

 Прошло еще года два. Нина познакомилась в банке с грузином. Потом они повенчались.

  Лена по-прежнему еле слышно подпевала в хоре.

- Как ты? - тормознула ее  как-то Варвара в толпе.

 Последовал дежурный ответ.

- По милости Божьей.

- Я так рада за Нину. Ходит, светится.

- Да… Многие лета…

- А ты совсем скоро прозрачная станешь.

 В ответ еле слышный смех тоненьким ручейком.

- Ты бы не хотела  тоже замуж выйти?

Моментальный испуг в детских глазах.

- Нет, нет… Я мужчин боюсь… Грешно…

  Варвара закатила глаза к потолку.

- А со здоровьем у тебя как?

- Сказано: «последние христиане будут спасаться болезнями" - с легким смехом заключила Леночка. - Вот я и спасаюсь… Не знаю почему, зубы у меня крошиться стали. По грехам моим, наверное…

  Не знаю как вам, а Варваре после этого захотелось броситься на это бледно-лиловое создание и сильно-сильно ее потрясти. Но,  ясное дело, пришлось унять свою гневливость. Церковь, все-таки, как-то неприлично…

                        

                                                                                                11.11.08

 





Первые шаги.


«Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие.» (Евр. 13, 7)
Наверное, у читателя возникнет вопрос: как, мол, такой несуразный человек, как Варвара, оказался в церкви. Тут следует начать издалека, тем более что без приключений и здесь не обошлось.
Жила себе Варвара благополучной атеисткой до 23 лет в свое удовольствие по мере сил и финансов. Если происхождение ее кого-то заинтересует, то ограничимся определением – лицо кавказской национальности при соответствующей внешности. Так вот, закончила институт, начала работать в одной канторе по своей технической специальности. В свободное время по театрам и кино с подругами ходила. Подруги, конечно, ей под стать, такие же читающие и любопытные. Чем они только всей компанией не занимались: и английский по новым методам изучали, и журнал для своего узкого круга выпускали, и спиритизмом увлекались, хотели еще в экстрасенсорику залезть, да талантов ни у кого из интернационального их состава не оказалось. Родители эти сборища поощряли, считая:
- Наши умные дети культурно развиваются.
Неизвестно куда они так бы доразвивались, как мирное житие их враз возьми и рухни. В Грузии началась гражданская война, а за ней война в Абхазии и, как сопутствующее – перебои со светом, транспортом, зарплатами и прочими благами цивилизации. Журфиксы те сами собой сошли на нет.
На фоне всех внешних катаклизмов Варвара еще неприятное открытие для себя сделала. Делая уборку (тут следует заметить, что уборками она себя особо нагружать не любила, почитая их малоинтересными для своего духовного мира), выяснилось, что дом набит всякой дрянью: черные свечи, иголки в самых неподходящих местах и прочее. Как потом установили, одна из развитых гостей постаралась. У хозяев жилплощади, конечно, ужас, разочарование в людях и другие отрицательные впечатления случились. Заглядывая вперед, скажем, что переживала Варвара совершенно напрасно. Без этого сильного потрясения, не было бы и той большой радости, которая ждала ее впереди. Но до этого еще дожить надо было.
«Знающий человек» на вопрос «что делать?» подняла брови и покачала оценивающе головой.
Варвара хмыкнула:
Про себя так же тоскливо помыслила: « Как у них все легко и просто. С бизнесом проблемы – срочно барана святому Георгию, замуж не можешь выйти – обратно ему же парнокопытное. И смысл какой? Сами же пожрут бедное животное, а будут трезвонить на весь Тбилиси «Святому Георгию жертву сделали".
Причем на вопрос, как именно молиться, сказала честно: «Откуда мне знать».
Это уж было через край. Ей, Варваре, не мыслящей себя без джинсов и ботасов, предлагалось надеть ненавистную юбку и потащиться в церковь неизвестно зачем. В церкви Варвара была раз в жизни, в 15-летнем возрасте, во время своего крещения, навязанного матерью.
Потом у Варвары созрел достойный план: очищать жилплощадь с помощью рамок – точь-в-точь, как экстрасенс по телевизору.
Эх, знать бы заранее, что потом слез будет пролито из-за этих гнусных железок, не стала бы даже начинать. Но, увы, каждый должен в этой жизни набить свои персональные шишки.
Мысль о молитвах все чаще приходила в голову во время экспериментов.
Варвара раздобыла молитвослов, плюхнулась на диван и на первой странице прочитала:
Рот тут же разворотило небывалой зевотой, и что-то стало отталкивать ее от книги.
Так и не поняв, в чем тут финт, Варвара в скорости очутилась в церкви. Мать пристала неотвязно:
Пришла с бурчанием, глядь, у самой иконы Элисо, ее сослуживица на коленях стоит и о чем - то плачет.
Варвара Элисо на работе за человека не считала. Серая, забитая мышка, слова лишнего не услышишь, а анекдот приличный тем более. И тут – на тебе, встреча на Эльбе. Как только та с колен встала, Варвара прямиком к ней:
Элисо, вытирая покрасневший нос, стала что-то мямлить, потом сообразила, что неубедительна и пообещала.
Через день Варвара, проглотив житие Сергия Радонежского, помчалась к Леле за новой порцией:
Так тихо-тихо они сблизились. За полгода много воды утекло. Церковь уже не казалась Варваре сборищем птеродактилей. Тем более, что выяснялось много нового. Например, то, что Элисо:
Элисо много чего рассказывала. Короче говоря, было что переосмысливать.
И вот настал, наконец, тот день, когда Элисо подвела к Варваре ту самую Елену. Такой человек просто не мог не нравится всем окружающим. Открытое, улыбающееся типично славянское лицо, смеющиеся глаза цвета чистого весеннего неба и еще во всем облике было что-то такое, что Варвара не могла сформулировать. Зато Элисо сразу восторженный диагноз поставила.
Елена еще шире расцвела улыбкой.
Варвара, хоть и слегка обалдела от такого начала, но сразу полезла вперед со своим списком вопросов….
Получив исчерпывающие ответы, стала с того дня ходить за Еленой по пятам, отлично понимая, что ни один священник (каждый на разрыв) не сможет ей уделять такого внимания, умноженного на гигантское терпение….
……. ….. ……
У Елены вообще все было как на подбор – красноречие, обширные знания высказываний святых отцов, свой 20 –летний опыт путешествий по разным российским монастырям, и, самое главное, искреннее желание всем помочь, даже в ущерб себе. Ни до, ни после Варвара не встречала никого, кто бы воплощал в себе столько достоинств сразу.
Заручившись благословением своего духовника из Троице-Сергиевой Лавры, Елена детально объясняла подопечной о необходимости молитв перед едой, значение каждого возгласа на Литургии, словом все то, на что новичок в церкви обращает внимание.
И Варвара просто порхала от переполнявшей ее радости и благодарности Богу за каждое проживаемое мгновение. Ее опекунша, глядя на такое блаженное состояние, только крестилась потихоньку.
Непонятно и чудно было это слышать. ( Пройдет полгода и райское блаженство сменится окамененным нечувствием и душевной тоской. А на вопрос «Почему же мне так тошно?» последует спокойный ответ: « Не надо было наших прихожан за равнодушие осуждать. Добухтелась? Бойся даже самого малого уничижения ближнего в своей душе».)
Сестры во Христе (этот термин уже не резал новоначальной уши) виделись почти каждый день, за исключением того, когда Елена ходила к родителям. Они жили на горе в 5 км. От города. Там у них была хибарка, гордо именуемая «дачей» и несколько коз. Продавали молоко, сыр, тем и жили. Всем было известно, что место глухое и небезопасное. Часто Елена просила всех, кто знал ее по церкви:
Дело в том, что по ту сторону горы, которую Елена называла «моя Голгофа», были казармы гвардейцев. «Защитники родины» время от времени, размахивая автоматами, отбирали у местных пастухов козу или барана. Полиция в такие мелочи не вмешивалась.
Единственной реальной защитой от местного беспредела были только «воры в законе» того района. К ним Елена, естественно, не обращалась.
Варвара слушала в пол-уха эти страсти, недоумевая: «Какая все же глупость лезть на эту гору и жить как на линии фронта. Лучше бы на базаре барахло продавали, тоже с голоду бы не умерли». И не подозревала, что пройдет 3 года, и она сама столкнется с бандитами в точно такой же ситуации.
Как-то пришла Елена в церковь вся заплаканная, с огромным рюкзаком и говорит:
Варвара тут же скумекала, все, конец душеполезным разговорам, спросила:
Страх остаться без своего духовного поводыря был настолько силен, что Варвара, хоть и не отличалась особой смелостью, но тут же предложила.
Елена подошла к иконам, помолилась, потом к чему-то прислушалась внутри себя и уверенно ответила.
Варвара успокоилась. При ней несколько раз Елена таким образом разрешала спорные вопросы и всегда в точку. Трюк этот навсегда остался загадкой, хоть и не раз любопытная лезла с вопросами: « Как это у вас получается?».
(Забегая вперед, надо отметить, что за 6 лет хождения на гору, с Варварой и, правда, ничего не случилось. Самой Елене, несмотря на ее способности, повезло куда меньше: И разбойники ее не раз били, и волкодавы кидались. Самое удивительное, что обо всем этом Елена знала заранее и реагировала одинаково без эмоций:
Но до всего этого еще далеко.)
В тот же день они вместе пошли на гору. По обеим сторонам заброшенные домики, кое-где за порванными сетками были видны яблони, инжир и дикий виноград. Тащились с грузом час, пока не взобрались на вершину, увидев с высоты весь Тбилиси.
…… ….. ……..
Так начался «новый этап» для всех трех героинь. Основной темой для разговоров надолго станет доставка на верхотуру продуктов, пилка дров и прочее, что обобщает понятие «выживание в экстремальных условиях». Впереди их ждали новые знакомства, явные чудеса и осознание собственных немощей. На горе, как в увеличительном стекле, увидели сами в себе такое, о чем раньше и не подозревали.
2.10.2011.


Примечания.
1. Порча (гр.)























Hosted by uCoz