Особая миссия

Мы катили двухместную коляску по узким улочкам и еле успевали уворачиваться от едущих навстречу машин. Впереди шла Саша. Нино смотрела на нее и засыпала меня вопросами:

- Расскажи, как тут без меня было. Как учится, что делает. Ой, смотри, немного ногу неправильно ставит. Надо обратить внимание. Такого раньше не было. Я ведь специально из-за нее приехала, долг взяла, чтоб к Сашиному дню рожденью успеть. Знала, что она обрадуется...

Я слушала ее и с трудом могла в это поверить. Нино в свое время работала няней Саши, а потом все изменилось. Товарно-денежные отношения просто изжили себя. Попросила рассказать о себе.

Услышанная история превзошла мои ожидания.

-... Я родилась в Зугдиди. У нас была дружная счастливая семья. Нас, детей, было семеро. Отец занимал хорошее место и требовал от нас учебы и чтобы мы много читали. Потом я закончила субтропический институт по специальности декоратор – дизайнер, позже Сухумский университет, факультет грузинского языка и литературы. Распределили меня в учреждение – «Городское озеленение». Там я и работала. В 1989 году меня послали в командировку в чешский город Оломоуц.

Мы с моими подругами гуляли по небольшому парку. Недалеко какая-то пожилая женщина подметала дорожку от опавших листьев. Поравнявшись с нами, она подозвала меня. Я подошла.

И вдруг я услышала от нее:

- ... Несчастней тебя трудно найти человека. Ждут тебя скоро большие испытания. Когда приедешь к себе на родину, встретит тебя кровь размером с небольшое озеро, но потом будет ее столько, как воды в море. Вон та твоя подруга через год погибнет. Ей бомба попадет в голову...

Я слушала эту уборщицу и не знала, что думать. Кто передо мной, сумасшедшая или действительно провидица.

Она, не обращая внимания на мой столбняк, продолжала:

-... Ты переедешь в другую страну и будешь жить очень тяжело. Будет перед тобой две дороги: одна далекая, другая поближе. Вторая именно твоя. Замуж ты не выйдешь...

Я вздрогнула. На тот момент я была влюблена и готовилась к свадьбе.

- Жениха твоего убьют на войне. Через несколько лет родится в одной семье девочка. Ты встретишь ее случайно и будешь растить ее. Ты ее окрестишь. Это будет твоя миссия на этой земле. Семья девочки - не христиане. Но они станут твоей семьей…

Она пошла мести себе дальше, а я, потрясенная, вернулась к моим подругам. Ничего говорить им я не стала. Мне часто предлагали мои сухумские друзья и соседи стать крестной, но я отказывалась. Что должно было случиться, чтоб я связалась с совершенно чужой семьей?

Потом мы прилетели в Москву. И, первое, что мы услышали в аэропорту, было сообщение по радио:

- Рейса в Сухуми не будет. Там военное положение.

И тогда я первый раз задумалась. Вот оно предсказание, начало сбываться.

Через какое-то время все же объявили вылет и мы добрались до дома. Через год началась война.

В дом моей подруги попал снаряд. Прямо в окно залетел и ей оторвало голову.

Это был второй звонок, что та уборщица меня не обманула.

Ужас войны трудно передать словами. Помню, когда ее объявили, включили сирену, в церкви стали звонить колокола, машины непрестанно сигналили.

Помню, как мы шли с одной женщиной по проспекту Мира. Разговаривали. Вдруг начался обстрел. Снаряд пролетел прямо между нами. Женщина, говорившая со мной исчезла моментально. Я побежала. Куда, зачем, ничего не могу вспомнить. Пришла в себя только на другой улице. Меня кто-то остановил. Оказалось, на мне были внутренности той женщины.

Я всегда была церковным человеком. Иконы дома были открыто еще при коммунистах. В наш дом тоже попал снаряд, но мы не пострадали.

Мы работали в системе озеленения города. Рассаживали цветы по клумбам. Как будто ничего страшного не происходит. Нам всем начальство говорило:

- Не оставляйте Сухуми до последнего.

На другой день мы должны были высаживать азалии в приготовленную огромную клумбу. Ночью мне приснился отец и сказал не выходить завтра на работу.

Начальник рассердился на меня, когда я рассказала ему о сне.

- Какие глупости ты говоришь. Кто верит снам?

Потом задумался и сказал:

- Кто его знает. Ладно, не ходи.

Пока мы разговаривали, в ту самую клумбупопал снаряд и взрывом вырыл огромнуюворонку. Мы бы с рабочими там все погибли.

Потом, помню, следующей ночью началасьрукопашная. Света не было. На рассвете наулице лежало много трупов. Тут чья- то рука,там человек без ноги. Наутро похорониливсех подряд, не разбирая кто чужой, ктосвой. Заключили перемирие.

1 сентября начались занятия в школах иинститутах. Все вернулись на свои места. Мырадовались, думали, конец войне.

15 сентября объявили общую мобилизацию.Сухуми был окружен.

Ардзинба объявил, что откроет коридор имирные люди могут выйти.

Потом вошли в город танки. Дальше насталосамое страшное. Насилия и грабежи. Я ссоседкой Розой спряталась в канализацию задомом и сидели там, боясь показаться. Черезнесколько часов сосед - казак заглянул влюк и позвал:

- Тихо выходите, я вас спрячу у себя дома.

Вскоре пришли к нему:

- Есть тут грузины?

Он сказал:

- Сперва меня убьете, потом их.

Пронесло нас на этот раз.

В другой раз когда меня схватили и хотелиотрезать голову, но тут сосед - абхаз спас:

- Это моя сестра! Не тронь ее.

И начал драться.

Он сам привел машину и помог мне инескольким нашим соседям доехать доИнгурского моста.

До этого он мне предложил два вариантапокинуть город. Через Сочи (это былоспокойней) или через Ингурский мост (этобыло опаснее). Опять увидела я во сне отца ион сказал, чтоб я ехала через Ингури.

Там, на месте нас задержали.

- Не пропустим, вас нет в списках.

- Стреляй в меня прямо тут же, - говорю. –Нам некуда возвращаться.

В итоге посадили нас всех на самосвал иповезли в Зугдиди. Там шофер нажал на рычаги мы все вывались кубарем на асфальт.

Моего жениха, как и сказала та уборщица,действительно убили на войне.

В Зугдиди прожила год. Как именно, дурновспомнить. Собака хозяина б не нашла втакой суматохе. Было много беженцев, нехватало еды. Потом добрались до Тбилиси.Жили в гаражах

Я обошла весь город в поисках работы.Ничего не могла найти. Даже место уборщицы.Нас, беженцев, было очень много. Нам давалипособие 8 лар. Существовать на него былоневозможно. У меня еще мать была лежачая.Жили мы в жутких условиях. Почти на улице.От постоянного холода у меня лопнул яичники пришлось ампутировать все женскиеорганы. Мне не хотелось жить. Точнее, я невидела смысла продолжать дальше этимучения.

Потом умерла моя сестра. На руках у меняоставался маленький племянник, сын брата,которой погиб. Другому брату отрезали ногуи он ничем не мог помочь. Наоборот, самнуждался в уходе.

Я была в отчаянии. Как-то вытащила изволос шпильку и воткнула в розетку. Меняотбросило об стену, но не убило. На шумприбежали соседи. Их я пугать не стала,сказала, случайно так вышло.

Потом, осмысливая свой порыв, поняла, чтобыла не права. Вспомнила слова тойуборщицы. Я не принадлежу себе. Мне надорастить племянника.

Мне родственники предложили поехать вКанаду и там по тоннелю перейти в США. Яколебалась, на что решиться, какую дорогувыбрать: Москву или Канаду.

Мне приснился покойник – отец и сказалвыбрать короткую дорогу. Потом я ещевспомнила тот момент из предсказания одвух путях и приняла решение.

Помню, что в конце марта 2006 я прилетела вМоскву еще с советским паспортом.

В 2008 году меня остановили полицейские:

- Ваши документы!

Показываю свой красный, советский. Они сменя деньги требуют.

- Давай 100 долларов.

- У меня только 50. Больше нету.

- Давай.

Отдала я им последние деньги. Один вышелза мной и тихо отдал назад:

- Не надо нам твоего. У меня друзья грузиныесть. Много хорошего от них видел.

И научил меня куда пойти и взятьвременное удостоверение.

Я вспомнила слова отца: «Делайте людямпобольше добра. Пусть оно встретитсякому-нибудь из наших, кто будет в беде».

Разные люди мне встречались. В то время яходила по улицам Москвы и присматриваласьк детям, искала ту, обещанную мне, девочку.Ведь уже сколько лет прошло. Рассказывала освоих поисках родственникам, но они толькопереглядывались друг с другом:

- Ты с ума сошла.

А я чувствовала, что девочка где-торядом.

Однажды была я в детском центре. Вижу,навстречу мне идет молодая женщина сребенком и коляской. Грудную девочку онадержала на руках и еще была обвешанасумками. У меня само собой вырвалось.

- Дай, помогу.

Это была Лия Сергеева с детьми.

Как только я взяла Сашу на руки и онаположила мне головку на плечо,я испыталанеобыкновенное чувство. Эта была та самаядевочка, кого я искала.

Лия в то время как раз искала няню. Мыобменялись телефонами. Так я началаработать у Лии.

Там было много проблем. Менятерроризировала их бабушка, проверялакаждый шаг и изводила меня придирками.Затем Лия решила крестить детей иобратилась ко мне. За это время я такпривязалась к детям, что, услышав опредполагаемом крещении в Новгороде,сказала:

- Если надо будет, пешком туда пойду.

Так я стала крестной Саши. В 2009 году, 11июня. И с тех пор обещала себе, что, еслинадо будет, жизнь свою положу за нее. Так иживем. Приняла это как свою миссию на этойземле.

Потом был суд. Родная бабушка пыталасьотнять у Лии старшую дочь Алису. Явыступала на суде как свидетель.

Уже сколько лет мы вместе. На моих глазахродился Серафим. Это я сагитировал Лиюприехать в Уреки, чтобы мальчику сталолучше.

У меня до сих пор нет своего дома. Живу вдругой стране. Работаю кассиршей. За своюжизнь где только не работала, но что-топостоянное найти сложно. Мне 63 года. Оченьхочу хоть на старости лет иметь свое жильев Грузии и здесь умереть. Хотелось бы, чтобыабхазское правительство о нас тожевспомнило.