Встретились два одиночества.

В чистенькой небольшой кухне было по весеннему светло и радостно. На плите варились вареники с картошкой и грибами. Олеся стояла рядом и следила за бульканьем в кастрюле. Ще трошки и треба выключать. Как раз горячие будут к приходу ее коханого Витеньки. Точно, как он любит. С пылу, с жару. А на сладкое вишня. Витя говорит, она для сердца полезная. Ему виднее. И вишня, главное, своя, не покупная, не опрысканая, с ее, Олесиного сада. Еще отец, когда пришел молодым хлопцем из армии, посадил. Деревце то и прижилось. «Цэ добрий знак», говорила тетка Ганна. Да как сказать. Не сбылось. Отец, женившись, не пойми почему, запил ипошла жизнь вкривь и вкось, как нехоженнаятропка за их Калиновкой. Эх, да чтовспоминать. Только зря душу бередить.

Олеся поправила свою длинную толстуюкосу и стала вылавливать шумовкойплавающие на поверхности разбухшиевареники. Тут главное, не переварить.

Поставила тарелку с аппетитно пахнущейдымящейся горкой на стол. Полиларастопленным маслом, чтоб не слиплись.Пошла в спальню, глянуть для порядка как ихдонечка Валя спит. Скоро два годаисполнится, но сон у Вали хороший. Тьфу,тьфу, чтоб не сглазить…

В уютной детской с розовыми обоями вбелой кроватке спала девочка, ровно дыша восне. Олеся еще кормила ее грудью и не хотелапока отрывать. Что может быть лучше еемолока. Со старшей дочкой Юлей все было подругому. Ее первый муж, Петро, так по пьянитрепал Олесе нервы, что все шло кувырком.Бачили очи, шо купували, когда он к нейсватался, но вот понадеялась, что всеустаканится. Не получилось и это... Юляросла нервной, истеричной девочкой. Да имолоко пропало почти сразу после родов.Олеся долго терпела через «не могу», нопотом все же ушла с ребенком к матери в ихбедную хату. Только и было у нее утешения –на клиросе петь урывками и по ночам своииконы писать. В остальное время надо былолибо по хозяйству управляться либо посельсоветским делам ноги сбивать. Закопейки....

Олеся прикрыла дочку. Нехай ще поспытьтрошки маля. Потом вернулась на кухню плитупротереть. Мыслями унеслась в недавнеепрошлое.

...С клиросом как-то само сложилось,сладилось. Церковь у них в Калиновкеоткрыли, когда Олесе было 15. Она и матьсразу стали прихожанами. У Олеси голособнаружился, высокий чистый, батюшка ещеслово какое-то научное тогда сказал, но оназабыла. Пришлось учить на слух распевы изаучивать непонятные церковно-славянскиеобороты. Не сразу, но потихоньку, пениестало ее частью.

Привел как-то батюшка в их церковкуиконописца – фрески обновить. Олесязаинтересовалась, как он краски смешивает,олифу кладет и прочее, что там художествутребуется. Выпросила баночки с остаткамикрасок, кисточки с растворителем и как-тона порыве, за одну бессонную ночь написалаобраз Иоанна Предтечи. Даже сама утромдивилась, как хорошо вышло. И стала с техпор «малевать». Буквально заболела этимделом. Постепенно стали ей заказы давать.Но одно плохо. Медленно пишет, все хочет,чтоб получше вышло. Потому как, чем большеОлеся вникала в премудрости, тем большехотелось соответствовать. Абы какмухлевать, душа не лежала.

Так вот, в тот памятное лето, когда Олесяуже третий год мыкалась одна с дочкой нацерковные копейки, дали ей заказнеожиданно – написать образ КсенииПетербургской. Выписывала она тщательноскладки на юбке великой блаженной имолилась ей.

- Пошли мне вируючого чоловика, Ксеньюшка.Дуже хочеться хочется Юлечке моейсестренку або братика родыть.

Сама потом спохватилась, чего только вголову не полезет. По логике вещей: «Кому янужна з чужою дытыною?»

А утром, помнится, холодный душ как изведра - нос к носу со своим бывшим Петромстолкнулась. Опять выпивший и с придирками:«Шо так доньку мою погано вдягаешь? И самана скажену схожа ?!». Рот как раскрыл, такпонес и понес без передыха. Все настроениеизгадил. Иди не расплачься после такого.

Вечером стучится к ней на фейсбуккакой-то френд. На аве написано ВикторСеменов. Просмотрела его стену. Кацап он иесть кацап. Но видно, шибко ученый. Постытакие у него мудреные. Половину Олеся непоняла. Ясное дело, не для простых умовписано. Однако, зафрендила его. Нехай буде.Он, видать, на Олесины иконы запал. Она своиработы фоткала да на фейсбук себе ставила.Просто так, на память.

Дальше пошло, поехало, погоняй, не стой,благо кнут не свой. Виктор стал писать ей,культурные заходы делал. То да се. Олесяотвечала. Самой интересно было. Виктор тоэтот не стал тень на плетень наводить,сказал о себе честно. Так мол, и так.Разведен, двое детей от первой жены. Сам ондоктор. Еще и студентов чему-то учит. Корочеговоря, шибко ученый. С Олесей не сравнить.И, главное, что совпало. Он как и Олеся ровнотри года один по жизни бредет. И, видно, чтотошно ему, мочи нет, но он бодрится.

Потом предложила вместе в съездить вАрхангело-Михайловский Зверинецкиймонастырь. Читала о нем в интернете, чтопостроен он в византийском стиле.Насмотрелась фото и жутко туда потянулопопасть, на экскурсию хотя бы, рассмотретьчто и как там сделано.

Виктор не долго собирался, скоренько такдень назначил. Поехали они в тот монастырь.Им еще один батюшка тамошний типаэкскурсии провел. А пока водил их по кельям,да хозяйство монастырское показывал,как-то особенно на Виктора этогопоглядывал. По всему видать, какие-то знакиподавал. Потом выяснилось, что,оказывается, Виктор здесь свой человек,читает неусыпаемую Псалтирь.

На обратном пути, когда они ехали всторону Броваров, Виктор указал на окнакакого-то городского будинка.

Указал и улыбнулся.

- Хочешь хозяйкой тут быть?

Молчит Олеся, не знает, что отвечать.Растерялась. А Виктор продолжает.

- Этим летом я Питере был, на могиле уКсении Петербургской и молился ей, чтобпослала мне верующую жену! Трудно мнеодному. Невыносимо.

У Олеси аж сердце заколотилось, будтонаперегонки с кем-то бежала. И она, ведь,этим летом Ксеньюшку умоляла о том жесамом.

Дальше само сложилось. Прямо послеэкскурсии их так называемой, поехали они вКалиновку к Олесиной матери – ставить всеточки над и. Тут и познакомились. ВикторОлесиной родне сразу приглянулся, хоть икацап. Так то не главное. Вскоре поженилисьи вторично повенчались. А через положенноевремя и Валюшка родилась. Как по заказу.Олеся теперь в Киеве живет, с ребенком домасидит. Чистоту у Виктора наводит, неналюбуется на новое жилье. И Юля при ней.Вот что значит, Ксения блаженная их свела.Все сразу пришло, откуда и мечтать немогли.

Вымолить то вымолили, а теперь главнаяпроблема этот Божий подарок сохранить. Ох исложно как! Очень уж они разные. Какговорится, из разных слоев и мест. Туттройная мудрость нужна. Витя слово какое-толатинское часто повторяет, что значитдоктор, не зря эту древность в институтесвоем учил. А, вспомнила, «консенсус»,кажись. Прямо записывать надо, чтоб неспутать. Он много чего такого говорит. Инойраз и не поймешь, к чему. А спросить Олесястесняется. Запоминает и потом в гуглесмотрит. Но и зацикливаться на той мутитоже не дело. Мужчине главное совсемдругое.

..... В прихожей повернулся ключ в замке.Вот и коханый с работы пришел. Как раз кстолу. Жаль, чуть вареники остыли. Но этодело житейское, со сметаной хорошо пойдет.Сметана у Олеси не покупная, своя, изКалиновки. Лучше не бывает.