Про архимандрита Филарета.
Когда Варвара пришла в церковь в 94 году, больше всех ей понравился о. Филарет. Улыбчивый, добродушный и веселый. Стала приглядываться к о. Филарету, стараясь усмотреть что-нибудь сверъестественное, то самое, о чем все остальные прихожане говорили с придыханием, возводя глаза к потолку.
Одна служба, другая, третья - вроде ничего особенного. Мертвых не воскрешает и больных взмахом руки не исцеляет. Но сразу заметно, стоит человеку с улицы зайти в церковь, его как магнитом тянет к о. Филарету. И каждого он выслушивает, не прерывает и на часы не смотрит, да у него и часов что-то не видно. И вот странность, всех своих знает по имени. А этих, своих по самым малым подсчетам набегает довольно приличное число. Да еще и во время молебнов, помимо записок, если случайно взгляд упадет на кого-то из знакомых, тут же начинает перечислять всех его близких. Та же картина во время панихид повторяется. Технические мозги Варвары и этому нашли обыденное объяснение. Память у человека феноменальная, вот и весь фокус.
Ну, а какой он в простом общении? На бумаге не передашь, как умилительно о. Филарет поет на грузинском с русским акцентом « Пресвятая Богородица спаси нас». Или какое у него сияющее выражение лица, когда дает малышам приложиться к кресту, говоря «Акоце» - «Поцелуй».
Как-то Варвара обратилась к нему с вопросом.
- О. Филарет, одна моя знакомая очень унывает. Что делать?
- Пусть почаще повторяет «Христос воскресе!». У нас есть великая радость. Мы не имеем права унывать....
О благословениях стоит сказать особо. О. Филарета после службы потому и осаждает толпа желающих получить благословение. Кому в дорогу, кому ребенка в школу, третьему сложную житейскую ситуацию разрешить и т.д.
Через какое-то время пришли за Варварой в церковь подруги, хоть и помладше нее, но натурой очень на нее похожие. Потому и реакция у них на отца Филарета была схожая: « Вот к нему на исповедь пойду, а к вот тому, сердитому – ни в коем случае.»
Сперва интерес к нему был совершенно потребительский. В первую очередь интересовало, что он скажет на счет замужества. Но тут ждало девушек сильное разочарование. На подобные вопросы о будущем о. Филарет отмаличивается и на вопросы о каких-либо своих сверхъестественных способностях тем более говорить не желает ни под каким видом.
- Откуда вы такое берете? Одни греховные у меня способности и больше нет ничего.
Тем не менее через какое-то время о.Филарет уже знал во всех подробностях жизнь Дарьи и Кати.
Дарья, например, свои наблюдения за о. Филаретом вела,а потом как же ими не поделиться.
— Ой, я что видела! Что видела! Сегодня одна женщина во время службы накинулась на о. Филарета с криком: «Где мои поминальницы!» И бах ему пощечину залепила. Мы все замерли.
- А он что?
- Прикинь! Никакой ответной реакции. Говорит ей, как ни в чем не бывало, « Не волнуйтесь, я сейчас в алтаре посмотрю». Пошел, поискал и говорит так же спокойно «Нету». А ей тем временем все, кто был рядом сказали « Вы что тут вытворили?». Она немного в себя пришла и потом на коленях у отца Филарета прощения просила.
А он еще стал её успокаивать: «Ничего, со всяким бывает». Мы с тобой наверное, никогда так не сможем?
- Наверное, - согласилась Варвара. Тем более, что они с Дарьей в таких вещах , как близнецы, даже грехи, одинаковые, ни дня без осуждения прожить не могут. А потому следом, конечно, уныние обоих тут как тут.
Время какое-то прошло, у Дарьи новые впечатления.
— ....Я плакала, рассказывала отцу Филарету, как я устала от этой жизни. Я же с пятнадцати лет на улице! Не знаю, как жить, за что схватиться. Бегаю, косметику перепродаю, чтоб лишние две копейки сделать. А кому оно нужно, это турецкое барахло. Не знаешь, как наврать, чтоб всучить. А дома еще дядя пьяница концерты выдает. Вчера все окна побил. Ветер свистит, как на улице. Где я новые стекла теперь нарисую? А батюшка слушал меня, успокаивал и своей рясой мои слёзы вытирал...
- А что, платка у тебя не было?
- Оставь, пожалуйста, видно, посеяла его я где –то на нервах....
Несмотря на то, что в лице о. Филарета Дарья нашла себе бесподобного слушателя, все равно вскоре отошла от церкви.
Логика известная.
— Молюсь, молюсь, а толку нет. Ничего в моей жизни не меняется. И бабки в церкви какие-то противные, только замечания могут делать. Одна мне говорит: «Что ты волосы распустила, как блудница вавилонская?» Я, что виновата, что у меня они из под косынки на пол метра торчат.
Долго ещё отец Филарет ходил к ней на рабочее место — в будку на Навтлугском базаре, где она работала продавщицей ширпотреба.
— Приходит, стучит в форточку, улыбается: «Дарьюшка, как ты тут?» Потом зайдёт, сидит не брезгует, что у меня тут мешки с макаронами и ящики с консервами стоят, о матери и о работе расспрашивает. Я ему ещё записки с грехами писала, чтобы он потом разрешительную молитву прочёл. О, что было, когда отец Филарет приходил! Наши татарки с ума сходили: вот какая честь — священник к ней в будку ходит!...
Не обошлось и без искушений. К Дарье в будку стали заглядывать местные иеговистки и усиленно совать книжки. Тем более, что ей, как человеку в теософском плане необразованному, ничего подозрительного в этом не показалось. Она и оставила себе почитать одну потолще да покрасочней. Увидел ее приобретение о.Филарет и сразу реквизировал. Дарья потом Варваре плакалась.
- ...Я думала, он почитать хочет, ну и дала. А он ее в печке спалил. Стала просить назад, мол, книга-то чужая, эта девочка меня трясет: «Верни!», а отец Филарет отвечает: «Так и передай ей, я эту гадость сжег и очень рад. Знаешь, как хорошо горела!». В какое неловкое положение меня поставил. А ? Сказал бы, я ему кучу макулатуры для его печки бы принесла, а то чужая вещь....
Отцу Филарету было в ту пору семьдесят с лишним лет. И как он находил силы ходить на базар к Дарье после долгих исповедей и служб, до сих пор не понятно.
Варваре очень хотелось узнать по подробней про жизнь о. Филарета. Но спросить об этом она прямо смела. В церкви, при обилии народа это никак не сделаешь. Как-то в 1997 г. о. Филарет разговорился, стоя у своей калитки. И Варвара, замерев, боялась вставить лишнее слово, чтоб не прервать его рассказ. Вот как было дело.
- ...Отец Филарет, мне бы хотелось записать Вашу биографию. Есть ли кто-нибудь, кто знает о Вашей жизни в подробностях?
- Никто не знает. Только Бог...
Я еще учился в 7-8 классе, все бегал по деревне, духовные книжки искал. Сказали мне как-то, что в соседней деревне, в трех километрах от нашей, есть верующие и я побежал туда. Вообщем, нашел я этого человека, стал просить книжки почитать. А там жила в этой семье монашка. Ну и стал я туда бегать, а она мне – рассказывать. Потом об этом узнали и в школу сообщили. Милиция к ним приходила выяснять, хожу я к ним или нет. Те, понятное дело, сказали, что не хожу. На обложке одной из книг, которые я читал, обнаружил список дополнительных книг и среди них «Добротолюбие» преп. Федора Студита для монашествующих. Ну и захотелось мне очень ее почитать.
В 1944 году, когда мне было 17 лет, меня призвали в армию. Год воевал в зенитных войсках. Потом сверхсрочную служил. Потому что фронтовиков отпустили, а нас оставили. Война кончилась и в 1946 посвободней стало, меня перевли в хозвзвод. Сутки работаешь, сутки отдыхаешь. Стал я в церковь потихоньку ходить, когда время было. Никто об этом не знал. Увидел я в церкви одну старушку монахиню и прямо к ней.
- Матушка, - говорю, - у вас есть «Добротолюбие»?
- Есть, -говорит, - а тебе зачем?
- Почитать хочу.
- А войны не боишься? – спрашивает.
«Какой войны?» - думаю. Я тогда еще ничего не знал.
Прошел год. Эта матушка как-то сама подошла ко мне, видя, что я продолжаю в церковь ходить, и сама предложила «Добротолюбие» четвертый том.
Потом познакомился я там с верующими из Тамбова, стал к ним заходить. Потихоньку стал духовные кни ги покупать на те деньги, что нам как солдатам платили. Одалживал и покупал, потом отдавал. «Добртолюбие» стоило 70 рублей, а нам в месяц давали 30. Книги, которые покупал, прятал у этих эвакуированных.
А тем временем к нам в хозвзод прибыл лейтенант, тихий такой, скромный, на других не похожий. Мы сблизились и я его несколько раз в церковь повел.
Потом, в 48 – м меня внезапно арестовали. Сперва от всех дел отстранили. Я и не понял почему. Потом командир намекнул между делом: « Ты вступи в комсомол, тебе ничего не будет.»
Я отказался, зачем мне это надо. «Ну как знаешь,» говорит. А до этого еще вот, что было. ... Книги свои духовные, их уже полмешка набралось, я у себя в помещении спрятал. Но кто-то увидел и донес. Книги отобрали. Вскоре вызвали меня в штаб и давай обыскивать. Два часа терзали.
- А что делали, били?
- Ну, одним словом. Я под конец не выдержал и говорю: « Что вы менякак Иисуса Христа жиды распинаете?».
Один так и подскочил от этих слов и кричит: «Подписывай, что сказал!»
- Ой, - говорю, - давно бы так! – и подписал.
(Я то в детстве, когда жития святых читал, все мне хотелось за Христа пострадать.)
Потом, конечно, суд, приговор: «За антисоветскую пропоганду, восхваление религиозного культа и клевету на советскую действительность – 10 лет ИТЛ и 3 года поражения в правах». А лейтенант тот, кого я в церковь водил, на суде свидетелем был. Дали мне последнее слово. Я попросил книги мои сохранить. Но не вышло. Когда конечное решение объявили, я обрадовался, а чему и сам не знаю.
Потом отправили меня в камеру смешанную. Я и не знал, что на свете такие люди живут.
- Какие «такие»?
- Звероподобные. И сперва я даже пайку тюремную не мог есть, когда видел, что они делали.
- Они у вас еду отбирали?
- Они меня не трогали, просто от того, что я видел, очень плохо мне было. Потом меня в другую камеру перевели, где обыкновенные люди сидели. Успокоился и стал есть.
Вначале очень я скорбел. Как это так, думал, к богу тянулся и вдруг в тюрьму попал. Очень меня в это время схиигуменья Олимпиада(2) в письмах утешала, как мать сына. «А ты что в рай хотел с комфортом попасть и чтоб здесь не упустить и там не потерять?» - писала она. Еще писала она что-то в этом роде «За житие с разбойниками ждет тебя житие с ангелами». Царство ей небесное. Она сама в свое время в Архангельском крае отбывала тюремный срок в 20-х годах. Вот и подбадривала. И, наверное, молилась за меня. И мне потом легче стало...
... Еще писала мне, что все в свое время будет. Так и получилось. Все мне Господь даровал, к чему меня тянуло, и монастырь, и семинарию...
.... Затем отправили меня этапом в Ижму, Коми АССР, потом в Печоры перевели. Затем в Нарьян-Мар. Это еще севернее. Там 30 % кислорода в воздухе не хватает. Стали на работы с собаками водить... В лагере были разные люди, иногда попадались верующие. Один из них всячески протестовал против работы. Говорил, что нельзя работать на эту власть. Я размышлял над его словами, может он прав и мне надо отказаться от работы. А схиигуменья мне на это ответила так: «Все честные люди трудятся. Это только одна шпана не работает». Только в большие праздники я от работы отказывался.
Вызывает меня начальник.
- Почему, Кудинов, не работаешь?
- Сегодня, - говорю, - Рождество. Не могу работать.
А он мне тихо.
- Мы же тоже христиане.
А рядом начальник по политической части сидит, очки протирает ( всегда на эти должности евреев ставили). Потому тот тихо сказал, чтоб этот не услышал. Видно, тоже у него что-то внутри было.
Конечно, за отказ от работы в карцер сажали на 400 грамм хлеба...
.... Начальник этот ко мне неплохо относился. Идет как-то с обходом, а я на нарах письмо от матушки Олимпиады перечитываю. Он подошел: «Что читаешь?». Я ему подал письмо. Он посмотрел молча, вернул мне его и вышел.
Как-то на Пасху он мне на мои деньги муки, масла и сахара выписал и я себе на праздник блины пек.
.... Потом в 53 –м Сталин умер и Маленков сразу в конце марта амнистию ворам объявил. А наша статья осталась. Но намного легче стало. В еду нам мясо стали давать и на работу уже без собак водили. И жили мы уже не в зоне, а около нее. Кто школу не кончил, учителя стали приходить заниматься. (Меня, ведь, тоже после 9 класса в армию взяли.)
В 53-м, когда две трети моего срока прошло, меня отпустили. «Куда поедете?» - спрашивают. Я отвечаю: «В Загорск». Они не сообразили, что в Лавру, так и написали в пропуске. Приехал я в Загорск. Иду в тюремном ватнике с самодельным чемоданчиком, милиционер меня останавливает: «Ты куда?» и в пикет повел. Стали документы проверять, думали, я убежал... Просмотрели все, начальник начал кричать: «Его за это же посадили, а он опять за старое! Чтоб в 24 часа уехал отсюда!».
Вообщем, отправили меня в деревню, а там участковый посмотрел документы и говорит: «Ты где родился?» - «В Ленинграде,» - отвечаю. « Ну и еезжай туда», - говорит.
- Так я же не имею права жить в больших городах.
- 72 часа имеешь право там находиться.
Поехал я в Ленинград. Приезжаю к сестре в комуналку, а она увидела меня, да как закричит: « Брат с тюрьмы приехал!» . Все соседи высыпали посмотреть... Пожил я у нее, одежду с ее помощью купил нормальную, чтоб милиция не остонавливала и стал думать что мне делать дальше.
Через месяц вызывает меня председатель райсполкома и говорит мне, чтоб я ехал жить в деревню, в колхоз. А я колхоза больше тюрьмы боялся.
- А почему?
- В тюрьме я был верующий и никто меня не трогал. А в колхозе собрания и т.д.
Пошел я к тете посоветоваться, что мне делать дальше. Она подумала и говорит: «Езжай в Семеновку к болящей Марии».
Болящая Мария (3)была слепая и лежачая больная с детства. Родственники от нее отказались и только роптали, что, дескать, живет и не умирает. А она людям помогала. «Нет пророка в отечестве своем».
Однажды в соседней деревне кому-то приснился сон: «Идите, мол, к болящей Марии и она вам поможет». После этого стали к ней люди ходить за советами. Сама она жила в жутких условиях. Рассказывала мне, что в избе такой холод стоял, что святая вода на полке, которая над ней стояла, и та замерзла.
- А кто за ней смотрел все это время?
- Сестры ребятишки выносили после нее.
- А это не блаженная Матрона?
- Нет, это совсем другой человек, хотя и жили в одно время. Так вот, когда о ней люди узнали, стали приезжать и еду привозить и дежурить там. Ну и сестра рада, что так получилось.
Вообщем, поехал я к ней, а сам волнуюсь, вдруг не примет. Она не всех принимала. Приехали к ней как-то мать с дочкой из Москвы в стужу, а она их не приняла. «Не за делом, говорит, приехали». По человечески их, конечно, жалко, откуда куда ездили. А оказалось, дочку интересовало, выйдет она замуж или нет.
Приехал я и встал у дверей: «Здесь, говорю, живет болящая Мария?» А она мне из комнаты говорит: «Проходи, садись». Сказала мне ехать в Глинскую пустынь. Царство ей небесное. До нее я о Глинской пустыни и не слыхал. А каких я там святых старцев встретил! Тогда вов сей России таких не было.
Стал я там жить. Постригал меня мой духовный отец о. Андроник. Царство ему Небесное. Мудрый был человек. Я ему как-то рассказал, что в детстве меня мальчишки называли Филарет т.к. был у нас в деревне один такой набожный человек. Он посмеялся и дал мне это имя при постриге.
При Глинской пустыни была семинария, которая тогда называлась Богословский институт. Я туда поступил.(4)
А в 61-м приехали ночью два наряда милиции разгонять монастырь. Хватали молодых монахов и на ближайшую станцию – езжай куда хочешь.
- А почему молодых?
- Много чего от молодых зависит. А стариков не трогали, итак, мол, скоро умрут. А старцы наши это все, конечно, знали заранее.
- Так что же было после разгона пустыни? Как вы попали в Тбилиси? И почему именно сюда?
- Хозяйка этого дома, где я сейчас живу, приезжала к нам в монастырь еще до того и приглашала в гости. А после разгона о. Андроник, о. Вениамин и я приехали сюда к ней жить. Потом перед смертью, хозяйка написала на меня дарственную на этот домик...
- .... Жили мы вместе с о. Андроником. Он перед смертью 1,5 года лежал парализованный, только знаками показывал, что ему нужно. А уже в предпоследний день открылся ему духовный мир. Видим мы, что он, лежа, кому-то головой кланяется, кого-то благословляет, а на наши попытки заговорить не реагирует. О. Вениамин побежал за митрополитом Зиновием. Потом о. Андроник говорит «Я буду умирать» и стал говорить какие-то слова. Я подошел и говорю «Я ничего не понимаю». А мне молчать надо было. Может быть и сказал что-то важное. После этого он замолчал и отвернулся к стене.
Как он умер я и не видел хотя рядом был. Он мне еще прижизни говорил, что смерть таких людей великая тайна. Редко кто видит. Я подошел, а он уже теплый был.
Так и болящая Мария умерла. Женщины, кто к ней приходили, ждали этоого момента. А она и говорит одной дежурившей: «Пойди, дескать, посмотри, куры в огород залезли!». Та пошла. Вернулась, а Мария уже отошла.
- Что еще говорил о . Андроник о будущем?
- Говорил, как и блаженная Матрона. «Вздохнете на малое время».
- А разве это время еще не наступило?
- Пока еще нет. Тогда хорошая жизнь будет. Православный царь в России. Россия даст проповедь всему миру. Я тоже спрашивал у него, когда это будет. Он отвечал, что ляжем мы спать при одной власти, а проснемся при другой...
1997 г.
..... ...... ......
Еще одно для Варвары смущение – это общая исповедь. Народу, желающих попасть к о.Филарету набегает приличная толпа. 90% грузин, недавно пришедших в Иоанна Богослова и среди них кучки старых кадров, которые знают батюшку лет 20-30. Ему уже 86 и силы, естественно, уже не те. Выходит он и читает общую молитву – перечисление грехов. Потом спрашивает : «Все слышали? Признаете себя виновными?» Все в разнобой радостно кивают головами: «Слышали, признаем.» Потом каждого он накрывает епитрахилью, немного трясущейся рукой крестит и шепчет разрешительную молитву. «Иди, причащайся!».
«Проформа какая-то», думала Варвара, наблюдая не раз знакомую картину. Подошла на исповедь без особого трепета, у Варвары все тот же известный набор, перечисляемый о. Филаретом в общем списке грехов. Об убийствах, грабежах и абортах надо говорить отдельно, но это не по ее части, потому и была Варвара в совершенном покое. Дошла ее очередь. Посмотрел на нее о.Филарет и говорит «Нечистым воззрением на мужчин признаешь себя виновной?» и Варвара вспомнила, что нечто такое крутилось у нее в голове сегодня утром...
Что тут добавить? Разве что такой ньюанс. Стоит Варваре просто посмотреть на о. Филарета во время службы, сразу хочется плакать о своих грехах. Наверное, это и есть непоказное Православие в действии.
30.09.2013
Примечания.
1. Архимандрит Филарет (Борис Анисимович Кудинов) родился в 1927 году в селе Перевоз Ржаксинского района Тамбовской области.
2. Схиигумения Олимпиада, настоятельница Свято-Троицкого Александро-Невского Акатовского монастыря. С ней он познакомился в родном селе на Тамбовщине, где в эвакуации жили некоторые из насельниц подмосковного монастыря. Матушка часто напоминала слова Священного Писания о необходимости перенесения скорбей для наследования Царства Небесного.
3. Монахиня Мария (Матвеева),блаженная старица, которая ослепла в пятилетнем возрасте и уже 56 лет лежала недвижима в селе Семеновском. Она-то и посоветовала отцу Филарету ехать к старцам в Глинскую пустынь, что в Курской области. И после же предрекла ему принятие священного сана.
4. В 1958 году отец Филарет получил благословение на поступление в Ленинградскую Духовную Семинарию. На каникулах приезжал к старцам в Грузию. До сих пор до мельчайших подробностей помнит отец Филарет второе свое духовное рождение - монашеский постриг, совершенный архимандритом Андроником (Лукашем) в Тбилиси. Затем была диаконская хиротония, совершенная митрополитом Гурием (Егоровым) и иеромонашеская, совершенная митрополитом Никодимом (Ротовым). Долгое время находился отец Филарет рядом со старцами, день за днем впитывая каждое их слово, поучение, в основе которых заложено было самое главное и важное для каждого православного человека - любовь к Богу и людям, терпение, смирение и кротость, дар молитвы. Даже когда отца Филарета направляли на различные послушания, при первой же возможности он приезжал к старцам в Тбилиси. Совсем приехал в 1967 году.
Примечания взяты из статьи Архимандрита Романа (Лукина) «Старец» http://www.pravmir.ru/starec/
Статьи
http://podelise.ru/docs/50062/index-2758.html?page=11
http://rudocs.exdat.com/docs/index-187987.html?page=10
http://www.old.glinskie.ru/common/mpublic.php?num=446
http://foto.pravmir.ru/showphoto.php?photo=2417&title=-d0-a1-d1-82-d0-b0-d1-80-d1-86-d1-8b&cat=501
http://foto.pravmir.ru/showfull.php?photo=2427