Великая  идея.

  Утро 7 июля 2014 года обещало перерасти в жаркийбезоблачный день.

  Заира Берулава, рассредоточив по периметру вокруг себя ящики с яблоками, персиками и другими дарами земли, села передохнуть. Самое время для завтрака.

  Мимо Лия как раз катила свою тачку, уставленную термосами с кофе и чаем. Тачка в своем розовом детстве была детской каляской, но это не помешало ей в старости исполнять не менее важную роль. Невдалеке маячила разносчица хачапури.

  -  Иди-ка сюда! – Заира помахала рукой Лии и та тут же подрулила к ней со своим ежедневным ассортиментом. Следом, очень оперативно возникла тетка с дымящимся хачапури.

  Только пристроилась Заира спокойно поесть, но не тут-то было.

  - Заира, умоляю, 20 лар разменяй! У меня сипта(1)!

  Только спровадила соседку с мелким разменом, слева кричат.

  - Заира, весы одолжи!

  Дала. Как не дать. Святое дело.

  Снова потянулась к тарелке. Тут клиентка подошла. Ой, глаза – тормоза нехорошие.

  - Это что за яблоки?

  - «Иверия». Лар пятьдесят, тебе первой. А так за два продаю.

  - Похоже на «Старт».

  - Детьми клянусь – «Иверия». Ты вот с этой стороны посмотри.

  - Кислые?

  - Сладкие, как мед.

 - А весы у тебя какие?

 Заира молча ткнула ей в нос только что вороченные назад электронные весы с крючком. Комар носа не подточит. Все знают, что китайские пружинные рукой подвернуть на полкило – раз плюнуть.

  - Дай за лар двадцать.

 - Дам. Сколько тебе взвесить?

 - Дай за лар. – обнаглела вконец эта рыба –прилипала.

- Э, уйди, на нервы не капай! – проравло Заиру.

- Не нервничай! Я и не думала покапать такую мелочь. Не яблоки, а козьи какашки.

И пошла себе неторпливо  дальше.

 Заира от души послала ее по известному адресу и, поорав минут пять для разрядки в догонку, взялась за чашку.

  Но оказалось, что кофе превратился в пойло, а хачапури лежал на тарелке плохо пропеченой резиной.

  Все ясно, день не задался. Затарсовала(2) таки ее эта негодяйка.

  Когда 20 лет торгуешь на улице, волей-неволей поверишь в приметы.

  В той жизни Заира такими глупостями мозги не загружала. Да и в страшном стене бы не увидела, что будет заниматься чем-то иным, кроме нот и пианино – природной стихии учительницы музыки в детском саду.

  Война 1992 года пронеслась вихрем по жизням сотен тысяч таких как Заира, перевернула все верх дном и оставила их в другой реальности.

  Сейчас уже и ей самой с трудом верится, что был у нее когда-то любимый муж, прекрасный двухэтажный дом на окраине Сухуми. Рядом была мандариновая роща, дававшая в сезон неплохой доход...

  «В жизни наступил какой-то новый этап», - осознала Заира, меся с детьми  дорожную грязь на перевале. Поток беженцев огромной змеей медленно полз к Тбилиси. Убитый муж остался где-то в Сухуми в братской могиле. Зима в том году наступила рано. Ее младший, двухлетний Омари подцепил воспаление и умер в дороге. Его похоронили рядом с какой-то старухой, из той семьи, которая шла рядом.

  Оплакивать его не было ни сил, ни времени. Надо было идти со старшими дальше.

Напоролись на своих же защитничков – троих солдат из отступающей армии. Они взяли Заиру в оборот и отняли припрятанное золото – последнюю надежду на новом месте. Вдвойне было обидно еще потому, что Заиру с детьми до определенного момента провожал сосед абхаз, чтоб, мол, никто не обидел в дороге. А тут, почти у самой столицы такая тройная подлость. От своих же.

  Тбилиси встретил их неласково. Беженцев кое-как распихали  по гостиницам. Дали 22 лара на нос – ежемесячное пособие и пожелали.

  - Живите, как знаете.

  Так оказалась Заира на базаре и освоила бессмертую профессию «купи-продай».

  Дети за это время выросли, сами стали родителями, обзавелись жильем.

  Примерно в полдень по ряду торговцев пронеслась молнией новость.

  - Эй, люди, слышали?!!! Он умер!!!!

  Заира вскочила с ящика и переспросила у соседки.

  - Это точно?

  - Только что по радио передали!

  Заиру затрясло на нервах.

  - Вот оно, свершилось!...

  Все эти годы Заира жила двумя великими идеями: поднять детей и отомстить  человеку, который обрек ее на мучения. Причем не только ее одну, а, считай всю Грузию. Ее врага простые люди звали «Белый Лис», а газеты всего мира не ленились перечислять его меняющиеся титулы и писать полностью – Эдуард Амбросиевич Шеварднадзе.

  «О, с какой радостью я бы перегрызла ему горло!», - пыхтела Заира,отслеживая все новые движения «нелюдя» по новостям. Как еще по другому назвать бывшего кгбешника, а потом единственного  официального миллионера в повально нищей стране. Это он продал Абхазию России за 25 миллионов долларов. Так упорно говорили знающие люди и Заира в этом несколько не сомневалась.

 Сколько проклятий было послано в эфир, а ему, обидчику, все, как с гуся вода.

  Заира внимательно  отслеживала все этапы биографии Белого Лиса, сладостно ожидая заслуженного возмездия. Семь или восемь покушений он пережил -  и все без сучка, без царапинки. Революция Роз смела его с пьедестала, но не отняла нажитого иммущества. А, наоборот, ему еще и пенсию начислили. Да какую - четыреста-долларовую! Как тут от злости не лопнуть? Вот уже и правление Миши - реформатора закончилось. Коалиция клятвенно заверяла, что выведет всех на чистую воду, а Лис - опять в тени. Обратно не причем. Мемуары себе строчит и интервью из крцанисской резиденции дает - умничает.

  В ожидании этого возмездия Заира иссохла и выглядела на добрые 15 лет старше своего паспортного возраста. Нервы, как известно, не восстанавливаются.

  Говорят, когда что-то очень хочется, то дается такой шанс осуществить свою мечту. Столкнулась как-то Заира со своим обидчиком во Мцхета. Было это еще в конце 90-х. На Мцхетоба(3) поехали ее дети с классом на экскурсию и родители с ними, кто хотел. Зашли в Светицховели. Как раз патриарх служил. Народа – ни протолкнуться. Вдруг какая-то суматоха пошла. Заира оглянулась. Ввалились десять амбалов двухметровых при костюмах и  галстуках – телохранители. Тоже наглые морды. Жевачки жуюют и народ расталкивают по-хозяйски. А среди них – он, собственной персоной. И мимо нее, Заиры, в двух метрах прошел – к патриарху прямо. С понтом суперверующий. Тьфу – глаза б не смотрели на эту картину. Близко, а не ухватишь....

А теперь вот – умер в своей постели, как по заказу.

  - Назико, посмотри за  товаром! – крикнула Заира. – За мной не пропадет.

  И понеслась к метро. А оттуда – к крцанисской резиденции. Как говорится, сами ноги понесли.

Там ее встретила уже целая толпа таких же разъяренных женщин – борцов за справедливость.

  Все они скандировали.

  - Судить негодяя! Живой или мертвый пусть вернет наши деньги!

  К  толпе вышел молодой патрульный, худенький краснощекий мальчишка  и культурно попросил.

  - Тети, дорогие, пожалуйста, не шумите. Имейте совесть! Только что причастился и отошел батони Эдуард. Сейчас панихиду как раз служат. Разойдитесь. Тут люди из правительства находятся. Скоро иностранцы подъедут. Не удобно...

  Такое обращение только подлило масла в огонь и вызвало новый взрыв проклятий и криков.

  За толстыми стенами, видно, решили, что народ понимает только кнут, а не пряник и вызвали несколько нарядов полиции. Стихийный митинг был разогнан быстро и четко, вполне на уровне европейских стандартов.

  Заира, чувствуя себя выжатым лимоном и морально и физически, брела к остановке автобуса. Бормотала себе под нос.

  - Не было и нет справедливости на этом свете. Только твари живут и наслаждаются этой жизнью.

  Тут взгляд ее остановился на бомже, который сидел на скамейке.

  Лето, а на нем толстенная куртка и шапка с идиотским бомбоном неопределенного цвета. Сидит, блаженно улыбается себе в бороду и кормит хлебом голубей.

  Птицы стайкой толкались у его ног в разбитых чарличаплинских ботинках и проворно клевали новые россыпи крошек.

  Столько неподдельной радости было написано на лице бродяги, что Заира забыла всю свою злость на этот безумный мир и царствующую в нем глобальную несправедливость.

  Бомж что-то мурлыкал себе под нос. По еле уловимым ноткам Заира почувствовала что-то родное и сразу вскинулась.

  - Сухумский?

  - Да, - он поднял на нее голубые глаза и как-то сразу поставил диагноз. – Ва, ты тоже наша?

  - Угадал.

  Помолчали.

  Крошки. Стук клювиков об асфальт, курлыканье голубей.

  Заира невольно провела параллель между собой и им. Вот она эти двадцать лет мучалась, боролась, жила на остатках нервов, скрипя зубами, а этот бомж давно сошел на дно. Возможно, жизнь была еще безжалостней к нему, чем к ней, Заире. А он еще кормит голубей и поет.

  У бомжа кончился хлеб. Он встал и пошел дальше. Полуоторванные подметки шлепали в такт его шагам.

  - Интересно, где он находит силы, чтобы жить? – думала Заира.

  Вдруг бомж оглянулся и уже на расстоянии показал ей пальцами очертания сердца. Потом помахал рукой.

  Странный жест. Ведь сердце – единственный орган, который работает по принципу вечного двигателя по чьей-то невидимой воле, несмотря ни на что...

 

 

Примечание.

1.Первый покупатель, кому принято уступать в цене и он же по идее привносит удачу в дневной торговый оборот.

2. Сглазила (искаженое грузинское).

3. Церковный праздник принятия Грузией христианства.