Спор на Рождество или что главное.
· Вот вам факт глобального потепления, - отрыгнул Заур, седой 50-летний мужик, побалтывая бутылкой пива. - За всю зиму грамма снега не было.
Яркое солнце на безоблачном голубом небе освящало небольшую тбилисскую улицу, зеленую траву на газонах и огромный крестный ход, движущийся по проезжей части.
Впереди шел розовощекий упитанный священник в полном облачении и широким размахом кропил направо-налево все подряд: встречные машины, асфальт, а если мог достать, то и прохожих на тротуаре. За ним два быка тянули арбу. На ней сидела целая ватага ребят, одетых в белые стихари, и распевала «Алело» - славили новорожденного Богомладенца. За ними шла разноцветная толпа, в основном женщины. В первых рядах бородатые парни несли хоругви и иконы.
Друзья Заура - его бывшие одноклассники Бадри и Кока, тоже вооруженные бутылками «Казбеги» скользили глазами по идущей толпе. Настроение у всех троих было благодушное - Рождество как никак.
Все они к 7-му января окончательно протрезвели от новогодних поочередных пьянок дома, у родственников и друзей, и теперь, стоя на своем давно забитом перекрестке у родного корпуса, расположены были на философский лад.
· Хорошо идут, красиво! - зевая, оценил Бадри. - В наше время такого не было.
· Сравнил! - отмахнулся Кока. - В наше время столько церквей тоже не было. А сейчас на каждом углу понастроили.
· Это, кстати, не главное. - Вклинился Заур. - Я вам это как буддист говорю.
Кока с Бадри переглянулись и захохотали, расплескивая пиво по сторонам и частично себе на брюки. Это был старый прикол. После развала Союза Заур сообразил наодалживать деньги и смотаться в Индию - удовлетворить свое давнишнее любопытство. Вернулся оттуда с кучей впечатлений, какой-то весь просветленный от общения с каким-то гуру, но вскорости угодил в тюрьму - пытался побыстрее развязаться с долгами всеми возможными способами. Коке и Бадри, как верным друзьям, пришлось таскаться с передачами и от избытка чувств крыть «буддиста» последними словами.
· А что главное? - Переспросил Бадри, отряхивая джинсы. - В нашей вере самое главное - монахи, - и тут же уточнил, - только не эти - сегодняшние, а те, настоящие, которые еще до революции были. Вот мне мой дед рассказывал…
· Да погоди ты со своим пьяницей-дедом, - перебил его коротышка Кока, который уже не мог спокойно в 100 раз слушать байки про старого маразматика. - Сегодняшние монахи тоже крутые бывают. Помните Нугзара?
Собутыльники наморщили лбы, копаясь в дырявой памяти.
· Это тот Нугзар, который вчера на углу Бердзенишвили машину разбил? - вскинул брови Заур.
· Да нет, - скривился Кока от такой недогадливости, - Нугзар, по кличке «Верблюд», - здоровый такой, со сломанным носом. Он уже 10 лет в Зедазени монахом сидит.
· А- а, да-да, был такой клиент, - у друзей почти одновременно прояснились лица.
· Короче, я его год назад пошел проведать, - пустился в объяснения Кока, растягивая слова. - У него день рождения в конце декабря. Вот я и попросил маку приготовить сациви, толму, бажи, чачу взял. Навьючил все на себя и попер в горы. Чуть в пропасть не свалился, пока на эту верхотуру залез. В Тбилиси тогда снега не было, а в Зедазени - белый ковер по колено. Вообщем, разыскал я Нугзара. Он теперь, вникните, мама Шио. Тут как раз я и узнал, что монахи мясо не едят. Во, думаю, фраернулся. Нугзар меня узнал, обрадовался, про вас всех стал расспрашивать. « Я, говорит, за всех ребят с нашей улицы молюсь.» А я тем временем все из рюкзака вытащил, перед его носом разложил и смотрю, что дальше будет.
Нугзар глянул, сперва замялся, потом перекрестился, вино мне и себе налил и тост сказал. Красиво так завернул, еще к месту каких-то святых приплел: «Без любви, мол, все ничто», и крылышком из сациви закусил.
Очень мне это поправило, - удовлетворенно закруглился Кока, и скособочил свой франтоватый берет. Именно за этот бордовый блинчик на лысине его в убане звали Вангогом. - Не стал, значит, передо мной нос задирать: монах с понтом и так далее…
· Он же из-за тебя обет нарушил, - заржал Заур и свернул на свою излюбленную дорожку. - Вот у буддистов вобще никто мясо не ест.
Тут уж Бадри не утерпел.
- Ну ты достал на с сегодня со своим буддизмом. На то он и монах, чтоб потом грехи замаливать.
Заур (не даром его за изворотливость на улице звали Чия (Червяк)) мирно заулыбался.
· Хоть я и буддист, а знаю, что в Православии самое главное, а вы только зря на себе тельняшки рвете: «Я грузин, значит, православный!» Вот, ты, Бадри, шапку с мтиульскими крестами нацепил, а что к чему - и не в курсе.
Друзья переглянулись, силясь сообразить, каким образом сделать хотя бы ничью.
· Крест, наверное, - не очень уверенно предположил Кока.
Заур только оставшиеся клыки в ухмылке показал: дескать, мимо, дорогой.
· Это, как его, 4-ре Евангелия, да? Просиял Бадри, с надеждой поглядывая на всезнайку. - Еще тост такой есть. В нашей деревне всегда в конце за это пьют.
Заур великодушно похлопал его по плечу.
· Учитесь, пока я живой. Я вам одну историю расскажу, а вывод сами делайте.
И, неторопясь, ударился в воспоминания.
- … Когда я сидел в Ортачальской тюрьме, был у нас в камере один взрослый тип Вахо. Не помню уже за что он сидел. Но уважали его. И вот как-то ночью будит меня Вахо (наши шконки рядом стояли). Весь из себя бледный и страшный, как моя жизнь. Руки чуть подрагивают. « Я, говорит, Заур, только что моего отца видел. Он сказал, чтоб я подготовился». Стал я его успокаивать: «Это, мол, тебе дурной сон приснился!» А он свое: «Не сон это был!» и все тут. «Нет ли у тебя свечки? - спрашивает потом. «Сейчас, думаю, нарисую тебе пару штук».
А Вахо не унимается: «Может, молитву какую знаешь?» Тут мне в голову стукнуло. В одном месте кто-то «Мамао чвено» (1) чем-то острым нацарапал. Пошли мы туда, отодвинули тот стояк. Видели бы вы, как Вахо стал читать эти каракули. Читает, а у самого глаза мокрые. «Э,- думаю,- совсем у него нервы не годятся.» Я спать пошел. На утро, как все проснулись, смотрим, Вахо холодный лежит. Такая, короче, история.
Заур закурил и оглядел слушателей, следя за реакцией.
Бадри поднял брови домиком - не понял.
· К чему это все?
Заур победоносно оглядел обоих, улыбнулся.
· К тому, что главное в христианстве - покаяние. Не всем же монахами быть.
В этот момент запищал его мобильник. Заур извлек его из недр вельветового бежевого пиджака, и все присутствующие насладились утонченной беседой супругов. Явно динамик давно нуждался в починке.
· … Хватит обтирать стенки корпуса…- неслось из трубы. - Иди, отведи ребенка на музыку!
· Замолчи женщина! Лучше в календарь посмотри! Сегодня Рождество - вся Грузия празднует! Какие уроки?!
Заур запихал мобильник на полагающееся ему место и подал идею.
· И, правда, ребята, что мы тут торчим, как негры? Надо отметить праздник!
Поцарапанный мобильник снова извлекается на Божий свет и на противоположной стороне улицы редкие прохожие слышат хрипатый голос Заура.
· Васо, брат, мы тут собрались, тебя вспомнили. Закуска есть, а вина нет. Придумай что-нибудь, мы тебя ждем на прежнем месте…
Затем набирает другой номер и снова кричит в трубку:
· Заза, это ты,… У нас тут шикарное вино, только что за тебя пили, а вот закуски не хватает. Придумай что-нибудь и приходи на наш куток.
Затем радостно потирает руки.
· Дело сделано… Пошли ребята. Рождество раз в год бывает. Не будем ломать традицию… У меня тут хороший тост созрел: "Так выпьем за то, чтобы орлы не падали, а козлы не летали!"..
6.08.07
1. "Отче наш".(гр.)
·