Дочки-матери.
В одном из недавно возрожденных монастырей на Севере России произошел на Литургии инцидент. Новый священник отказался читать одну из поданных записок. После службы стал выяснять с раздражением.
- Кто подал записку с неканоническими именами?! Да тут язык сломать можно: Нестан, Цира, Амиран, Малхаз...
Одна из сестер, мать Ефросинья, слывущая молчуньей, выступила вперед и протянула священнику какую-то бумажку. В ней значилось, что Грузинская Православная церковь признает эти имена каноническими и отмечает день памяти в такие-то дни.
Остальные матушки, хоть и знали о таком чудачестве, но от вопросов и пояснений воздержались. Потому как придерживались неписанного правила: “Хочешь спастись - не начинай разговор первым".
На том инцидент и кончился.
..... ..... .....
1977 г. Цира, невысокая, голубоглазая студентка тбилисского иняза, выглянула на улицу. Только что начавшийся день обещал быть жарким и суетливым. В зале, около турецкого старинного ковра на стене (рассказывали, что раньше, при деде здесь красовалась коллекция кинжалов, которую продали от греха подальше в 30-ые годы), лежа на тахте, стонал ее 80-летний отец, Габриэл. Рядом, в манеже, возился годовалый сын Циры, Малхаз. Сколько дел, и помочь некому. Мать умерла год назад, а муж Амиран только ищет случай уйти из дома и завеяться либо играть в карты, либо выпить с друзьями. Так он, видите ли, содержит семью и решает одному ему известные проблемы. И попробуй что-нибудь сказать ему - раскричится только так: “Я - мужчина!"
В дверь позвонили. "Что-то рано для мацонщицы", - мелькнуло в голове у Циры по пути в коридор.
На пороге стояла незнакомая русская женщина в каком-то невообразимом темном балахоне, на голове красовалась уродливая черная косынка в крапинку, повязанная по самые брови.
- Вам кого? - опешила Цира.
- Это вы Цира Сидамонидзе? - спросила незваная гостья, косо подсматривая в замусоленную бумажку
- Да, я, - насторожилась Цира, не любительница официальных обращений.
- ... Я... твоя мать...
Было от чего вытаращить глаза.
Странно одетая женщина опустилась на колени прямо на пыльную тряпку перед дверью и торопливо заговорила, видимо боясь, что ее прервут.
-... 21 год назад я познакомилась с твоим отцом на море в Батуми. Он привез меня в Тбилиси, обещал жениться, потом бросил. Мне некуда было деваться с ребенком. Я оставила тебя в бездетной семье и уехала в Россию, - тут по бледному остроносому лицу поползли слезы. - Прости меня, если можешь.
- Это ошибка, - пролепетала Цира, оглядываясь по сторонам. - Моя мать Нестан умерла год назад. Встаньте, пожалуйста! ... Вай, как неудобно! Что люди скажут?
- Нет, это правда, - женщина заплакала еще сильнее. - Прости меня..
- Оставьте меня в покое, - выкрикнула Цира и хлопнула дверью.
Из залы донесся стонущий голос.
- Кто там приходил?
- Да так, никто, какая-то ненормальная, - на бегу отозвалась Цира, вытаскивая сына из манежа. - Говорит, что она моя мать.
Старик замолк, пожевал беззубым ртом, потом негромко сказал.
- Мне уже мало осталось. Я ждал ее. ... Эта женщина сказала тебе правду...
.... ..... .....
После похорон отца в доме стало непривычно пусто. Никто не стонал, не звал подать воды, не надо было бежать в аптеку или звать соседку на уколы.
Цира наконец-то расслабилась. Снова стали забегать подружки, которые не решались раньше часто к ней заходить, зная, что в доме " не та ситуация".
Как-то Цира с соседкой Писо сидели на кухне, обвешанной связками лука и красного перца, и от нечего делать вертели так и этак только что выпитые кофейные чашки.
- Вот, посмотри, у тебя дорога...
- А у тебя здесь какая-то жаба... Наверно, опять свекровь кусать будет...
Писо наклонила чашку поближе к свету.
- А ну, открой сердце.
Цира не успела ткнуть мизинцем в холмик гущи на дне, как услышала, что в коридоре, что-то глухо упало. Бросились посмотреть. На полу лежал застывший Малхаз.
На крик и вопли сбежались пол улицы. Хорошо, что самым оперативным оказался Тазо - местный вор-рецидевист. Тут же вызвал "Скорую".
Цира все происходящее воспринимала как сквозь густой туман.
- ... Клиническая смерть...
- ... Пальцы в розетку ткнул...
- ...Кора головного мозга...
...... ..... ......
Малхаз выжил и, заикаясь, рассказывал матери.
- Я видел дедушка Габриэла и бабушку Нестан. Они совсем молодые. Стали прогонять меня от себя. А какая-то женщина в темном взяла меня за руку и повела сюда, к тебе.
Цира с ужасом ахала и царапала себя по лицу.
- Вай ме, вай ме, что ты такое говоришь, Малхо?
Врачи, слыша пересказанные видения, философски успокаивали.
- ...Это пройдет!
И, правда, прошло со временем. Только нервный тик остался. У Малхаза от любого волнения некрасиво кривился рот в сторону.
Дни - листки отрывного календаря летели с сумасшедшей скоростью и складывались в года.
Как-то пришло из Минска письмо написанное чернилами, а местами карандашом.
"Я, твоя мать, всю жизнь буду молиться за тебя и твоих детей и всей своей жизнью постараюсь искупить свой грех. Дома у меня нет. Я странствую по святым местам. Может, мы еще и увидимся.
Высылаю тебе молитвы - утренние и вечерние. Читай хоть иногда и Господь тебе не оставит..."
Из конверта вывалились листки с молитвами, жирно переписанные печатными буквами.
Цира пробежала эту писанину глазами, хмыкнула и спокойно бросила письмо в мусорное ведро. Опять эта ненормальная. Никак не отстанет. Хорошо, еще не требует внимания к своей персоне - и то дело. А вдруг снова приедет? Надо бы мужа подготовить.
Амиран, упитанный 40-летний историк, услышав новости о происхождении жены, разорался.
- Я так и чувствовал, что ты неизвестно какой породы! - и понес непечатный народный фольклор.
Вот и делись после этого своими страхами с единственным защитником. Правильно, себе дороже.
Шло время, а незваная гостья так и не появилась. Цира, дожив до 35 лет, решилась на героический шаг - родить второго ребенка.
В консультации врачи подняли переполох:
- Рожать нельзя. В моче ацетон! Возьмите направление на аборт.
Цира была в ужасе. Сколько раз убирала ненужные беременности, все не до того было, думалось, все еще впереди. А тут собралась - и на тебе!
Только забылась ночью беспокойным сном, глядь, стоит перед кроватью та ненормальная в темной хламиде и говорит ей что-то успокоительное, гладя исхудалой рукой по голове. А рука даже во сне теплая, приятная.
Проснулась Цира какая-то обновленная и обнадеженная: все, мол, будет хорошо....
... Девочку назвали Нестан, в честь матери Циры...
......... ......... ...........
1995 г. Цира, хоть и не проявляла особого интереса к мистике, а все же усмотрела во всех последних событиях нечто из ряда вон выходящее.
А раз что-то не так, то есть два проверенных пути: к ближайшей хорошей гадалке или нестись в церковь ставить свечки. Так все делают.
Цира решила начать с гадалки, как с более понятного. Выяснила адрес одной раскрученной курдянки Гуло (очень уж нахваливала ее директриса на работе), и, отложив 10 лар, поехала на другой конец города - местечко, именуемое Шанхаем, сплошь застроенное частным сектором.
Очутившись в однокомнатной хибарке, Цира с интересом принялась разглядывать жилище ясновидящей: кухню со связками лука и красного перца по стенам и большую залу, всю завешанную коврами, побитыми молью.
- Ты, видать, форсунка! - сразу поставила диагноз провидица, сверля ее карими испытывающими глазами из-под шелкового оранжевого платка, повязанного по самые брови.
- Кто я? - отпрянула Цира, пытаясь выяснить что у нее может быть общего с газовой конфоркой.
- Ты, это, которая всем фр-фр делает, - припечатала ее Гуло, для особой доходчивости приняв позу закипающего чайника.
Цира в конец растерялась, но Гуло тут же отрезвила посетительницу, деловито спросив:
- Свое кофе принесла? - и подперла пухлой ладошкой тройной подбородок, не сводя с Циры гипнотизирующего взгляда, милостив пояснив. - На моем кофе не гадаю. Барака (1) не будет.
Цира без звука извлекла заранее заготовленный целофанчик с молотым кофе.
На затертой порезанной во многих местах клеенке в цветочек как-то сами собой возникли чашки с отбитыми ручками. Натюрморт был своевременно снабжен комментарием.
- … Мои хорошие кружки на экскурсию к соседям пошли. Они вчера новую невестку привели. Надо гостям пыль в глаза пустить…
Когда выпитый кофе высох, Гуло принялась священнодействовать, вращая чашку то так, то этак и изрекая:
-… Деньги тебе идут от одного толстого… Себе больше оставляет, а тебе, как кость голодной собаке кидает… К любовнице ходит по понедельникам. На работе кто-то умрет скоро - по 5 рублей соберете…
Цира с замиранием слушала, стараясь ничего не пропустить.
Поток информации тек дальше.
-… Мать твоя далеко-далеко… Там много снега… Молится о тебе, а ты все фр-фр делаешь. Она тебе еще много чего у Бога выпросит. А в тебе гордости много… и сам не ам, и другим не дам… Уй ме, уйме, - Гуло шлепнула себя по щеке в ужасе. - Вот-вот у вас в доме воровство будет. … Мелкие слезы тебя ждут… Тебе срочно в церковь надо. Один десять свечек поставь… А то совсем дело плохо. И даже мать не поможет…
Цира оставила десятку и выползла на свежий воздух на двор - закуток с вечно сохнущим бельем на веревках и текущим ржавым краном в углу.
На дворе сомнения нахлынули с новой силой.
- А может все это вранье?
Дома Циру ждал неприятный сюрприз.
Дверь общего подвала была взломана. Стоящие вокруг соседи подсчитывали убытки. У слоновидной Пацико с первого этажа украли “совсем новые бабушкины стулья”, у врача Нуго со второго - чемодан “чистой кожи”, а у Циры - 2 покрышки, которые позавчера выиграл в карты Амиран. Цира еще вчера предвкушала, как их повыгодней пристроить. И вот, извольте радоваться!
Краснолицый весельчак Нуго похлопал приунывшую Циру по плечу.
- Не горюй, сестра. Ветер принес, ветер и унес твои покрышки. Смотри на жизнь проще. Бедным ворам тоже надо жить… - и пошел в перевалку к своему гаражу.
Цира, глядя ему вслед, кисло заключила про себя.
- Значит, точно надо тащиться в церковь. Пока чего хуже не случилось.
Неделя прошла в раздумьях как именно лучше обставить этот поход и вдруг все решилось само собой.
Забежала в гости однокурсница Лела, известная всем неутомимой энергией, поразительной способностью влезать в разные денежные авантюры и полным неумением хранить чужие секреты. Вместо приветствия застрекотала как швейная машинка “Зингер”.
-… Как ты проводишь пост, моя радость? Сто лет тебя не видела… - тиская Циру в объятиях и целуя в обе щеки. - Все о тебе думала последнее время… Ну, кто у тебя мамао (2)?… Как это - никто. Ты очень много потеряла. Сейчас пол Тбилиси постится. Даже политики имеют своих мамао. А ты сидишь как неродная. Если хочешь, я тебе статистику приведу, - и еще не получив согласия, уже неслась дальше. - Во время Великого Поста в городе в два раза снижается выпечка хачапури и в 3 раза увеличивается потребление лобиани и пирожков с картошкой. - Лела была сегодня явно в ударе и по ее сияющему виду было ясно, что она наслаждается производимым шумовым эффектом. Тут же родилась многообещающая идея. - Знаешь что, а давай я тебя воцерковлю. Потом спасибо скажешь. Завтра у нас в церкви соборование. Никак нельзя пропустить. Народу будет - иголку некуда уронить. Как это ты не знаешь что это такое. Ты ужасно отстала от жизни! - и, набрав побольше воздуха, Лела дала очередной залп. - При соборовании прощаются вольные и невольные забытые грехи с семилетнего возраста включительно. Все сразу. Это способствует восстановлению дыр в ауре и чистке кармы от последних трех воплощений по мужской линии. Так мне один наш прихожанин- экстрасенс рассказывал. Он к нам подзаряжаться ходит…
Неудивительно, что после такой словесной атаки Цира оказалась в переполненной церкви, предварительно выстояв длиннющую очередь к священнику, чтобы записаться “на поминовение о здравии”. Тут вскрылся неприятный казус. Оказалось, что каракуль “Цира” в толстенной тетради у мамао стоит ни много, ни мало 5 лар.
- Обдираловка. - Мысленно констатировала Цира, неохотно расставаясь с купюрой.
А вместо маломальского “спасибо” услышала торопливое бурчание.
- Быстро проходим, не задерживаемся.
Цира со вздохом отошла и критически оглядела все пространство, заключив, что мероприятие организованно из рук вон плохо. Никто не подумал о комфорте для посетителей. Сидячих мест катастрофически мало - только у стенок - пойди доберись еще до них; кондиционеров нет. И неясный гул в придачу - у здорового голова заболит.
Нет, положительно, здесь все действовало Цире на нервы: и дышащие в затылок бабки с какими-то иступленными лицами, все как одна, в застиранных платках, и духота, от которой плавились свечи, и толстый, как самовар, священник.
Обряд оказался не лучше. 7 раз за перегородкой впереди что-то читают, 7 раз все зажигают и тушат свечи, а потом в довершение всего твой люб пачкают какой-то маслянистой жидкостью. Причем говорят, что вытирать ни в коем случае нельзя. Стой и жди пока, мол, она сама высохнет.
- Интересно, что они все испытывают? - думала Цира, скучающе разглядывая бритый жирный затылок двухметрового верзилы в кожанке впереди. - Или одна я такая тупая? Ну, ничего не ощущаю.
Тут священник что-то возгласил и по церкви будто волна прокатилась - все перекрестились. Цира тоже изобразила какой-то ленивый жест, как бы отмахиваясь от мухи. Сбоку раздался дребезжащий старческий голос.
- Так не крестятся. Вот я вам покажу как надо.
Цира закатила глаза к церковному своду:
- Когда же это все кончится
Еле дожив до конца нудности, Цира радостно поспешила к выходу. Тут ее атаковали несколько напористых нищих, тянувших прокуренными голосами заученно:
- Подайте Христа ради!
Цира еле прорвалась через их кордон, вконец озверев и пихнув одну из них, необъятно- грудастую:
- Да на тебе пахать надо!
Торопясь домой, еще слышала спиной какие-то обрывки речи очередной верующей.
-… Времена сейчас последние. .. Народ в церковь повалил. Видно, антихрист на подходе… Господу всех спасти хочется…
Домой Цира добралась в конец обессилевшая, с головной болью и с ощущением напрасно разгруженного вагона с песком. Твердо сказала самой себе.
- Ноги моей больше там не будет!
Ночью, как по закону подлости, снова привиделась та, в балахоне. По лицу было видно - не в настроении. Но Цира даже во сне четко решила.
- На мистике ставлю большую и жирную точку. Не для нее эти фигли!
1997 г. Сестра Ефросинья, 65-летняя послушница, жила при монастыре с самого его возрождения и несла бессменное послушание на скотном дворе. Давно уже мать- настоятельница говорила о постриге, а та все отнекивалась: “ Не готова я, не достойна".
Сестры не понимали причину такого самоуничижения, но и спрашивать не дерзали. Знали за ней одну странность: на каждую Литургию старая послушница подавала одну и ту же записку с нерусскими именами.
Наверное, был в этой систематичности какой-то свой особый смысл...
...Малхаз вел машину по горной дороге и мычал себе под нос.
"Умираю, помираю, черные глаза!"
Как тут не петь - солнце и поросшие лесом горы радуют глаз. Вдруг от порыва ветра откуда-то сверху посыпались огромные камни. Ни свернуть, ни тормознуть.
Камни с грохотом падали на капот, верх и бока машины. Так страшно Малхазу не было никогда. В голове только и крутилось "Господи, помоги!". Рядом на сиденье, пробив крышу салона, с треском упал огромный валун...
... На другой день соседи Циры охали, цокали языками, щупали пробоины и вмятины на искореженной машине Малхаза. Высказывали разное.
- ... Под счастливой звездой родился парень!
- ...Ва - а, посмотри, как виски за день поседели!
- ... Авое, Малхо! Барана надо святому Георгию резать, а то и быка!
-...Магарыч с тебя! Надо обмыть такое дело!
Были и злопыхатели. Тико, соседка Циры, тощая продавщица из супермаркета на углу, шипела на ухо добродушной толстушке Вардо.
- ...Говорю тебе, тут что-то не то. У сына Циры наверняка есть какой-то талисман - ни током его в детстве не убило, ни обвалом не завалило.
Я в газете читала. Есть в Гардабани один азербайджанец, с помощью Корана что-то химичит и заговоренные бумаги дает.
- Не может быть! - потрясенно ахала Вардо, делая испуганное лицо. Потом на минутку замолчала и обрадовано воскликнула. - А может, у него Ангел- Хранитель сильный!
Тико скривилась, будто ей кто лимонную корку под нос подсунул.
- Ох, оставь пожалуйста! Цира 8 абортов сделала. Я точно знаю. Ее гинеколог - одноклассник моей троюродной сестры. От таких грехов любой Ангел сбежит. Не веришь - можешь у любого священника спросить!
Вардо надолго замолкла, переваривая сомнительную информацию...
.... За 2000 километров от Тбилиси в этот день старая послушница, так нехотящая стать монахиней, закончила читать свое правило с радостным чувством успокоения. Сегодня не зря прожитый день.
8.11.07.
1. Достаток (гр)
2. Обращение к священнику (гр.)