Попытка простить

Сверху, с пятого этажа слышны были шаги - туп, туп, туп.Лексо поднял бритую голову и прислушался. Нет, точно не глюки, наверху явно кто-то ходил. Судя по тяжести и размеренности, видимо, мужчина.

Это был нонсенс. Квартира заперта лет пять или больше. Старики, жившие там, по очереди умерли, а сын - наследник, сгинул где-то в России.

Лексо подсел к телефону, набрал номер соседки Этери - внештатного знатокаиз клуба «Что? Где? Когда?». Задал интересующий его вопрос. Потом добрые полчаса вслушивался в журчащий ручеек информации из трубки, иногда вставляя реплики:

- Не может быть...

- Смотри, какое дело....

- Совсем совесть потерял...

Потом Лексо повесил трубку и позвал жену Ию, копошившуюся на кухне:

- Ия! Я все выяснил! Резо вернулся!

- Какой Резо? - последовал равнодушный ответ. Ия недавно пришла с работы и все ее мысли были заняты сооружением ужина на скорую руку.

- Этот негодяй - наш сосед, который тридцать лет, как удрал в Россию и даже на похороны родителей не соизволил приехать. - Лексо стал с жаром перечислять весь послужной список негодного Резо, которого никто уже толком и не помнил:

- Помнишь, хоронили стариков какие-то дальние родственники. Я еще гроб помогал нести. Келех(1) был хуже некуда, на двадцать человек, будто бомжей хоронили, а не уважаемых коренных тбилисцев. Да еще в какой-то пещере. Даже приличный зал не смогли снять. Вот забыл я, что на столе тогда было.... - Лексо попытался вспомнить, но так и не извлек меню пятилетней давности из закромов памяти. И снова вернулся к текущему моменту:

- Наверняка,этот мерзавец даже деньги на похороны не прислал. У меня просто руки чешутся плюнуть ему в глаза!

Из кухни послушался полустон «Оооо!». Лексо воспринял это как знак одобрения и продолжил обличительную речь:

- Слышишь, Ия! И сейчас этот нечеловек ходит по квартире и, наверное, смотрит что ценного осталось от родителей.

- Чу! - Лексо напряг слух. - Ия, там и женский голос есть. Явно уже какую-то проститутку вызвал. Тьфуй, я его душу мотал! - и крикнул в поисках партии поддержки:

- Ия, дай голос, я что со стенкой разговариваю?!

- И ты, и твой Резо! Все вы одинаковые! - взорвалась молчаливаяслушательница. - Лучше бы научился яичницу себе жарить. 15 лет дома сидишь,как наблюдатель из ООН и толку от тебя нет. Еще думаешь о каком-то Резо!

Лексо помчался на кухню выяснять отношения и доказывать, кто в доме хозяин. Грамотно начатый скандал уверенно шел по возрастающей....

....Этажом выше тот самый, склоняемый по падежам, Резо медленно расхаживал по квартире, время от времени давая указания уборщице, вызванной из соответствующего агентства.

Вся эта кутерьма с ведрами и тряпками раздражала его неимоверно, но пыль и паутина действовали на психику еще больше. Создавали впечатление могилы или склепа.

Странно как-то. Он, Резо, приехал сюда умирать, а инстинктивно хочет избежать мыслей о смерти.

С этим домом связано много хорошего и столько же отвратительного, о чем сейчас не хотелось вспоминать. Прошлое спустя столько лет не отпускает егодаже во сне.

В 18 лет Резо влюбился. Сильно, на всю катушку. И было бы в кого. Так, в гадкого утенка, в Тамро - продавщицу из кафе, которое было недалеко отинститута. Заходили они туда с ребятами между лекциями. Болтали, закусывали, а Резо задело. Тамро была самая обыкновенная простушка из Велисцихе (2), которая приехала поступать и срезалась на первом же экзамене. В деревню не вернулась,а осела у какой-то четвероюродной тетки. Потом пристроилась в кафе продавать хачапури, иногда подменяя посудомойку.Резо зачастил в кафе по делу и без. Лишь бы почесать язык со своей симпатией. Дальше все шло по известному сценарию...

Тамро объявила о своей беременности и Резо вне себя от счастья понесся вводить родителей в курс дела. Но дома ему устроили не то, что холодный душ - снежную лавину без малейшего шанса на спасение.

- Какое время жениться! - кричала мать. - И было бы на ком! На какой-то деревенской босячке, которая спит и видит влезть в наш дом.

- Где гарантия, что она беременная от тебя? - выходил из себя отец – Была бы она порядочная, тебя бы до свадьбы к себе не подпустила.

- Учти, распишешься, о нас забудь. - давила свое мать.

Словом, родители стали единым фронтом на защиту неопытного сыночка.

Резо ругался, махал руками, клятвенно обещал повеситься, но все было напрасно.

Родители в добавок предприняли психо-атаку. В тайне от Резо пошли проведать самозванку. Что уж они там наболтали, так и осталось тайной, но по возвращении выложили перед сыном листок с каракулями:

- Меня не ищи. Я сделала аборт.

Резо помчался к той самой тетке в новостройки, но ему даже дверь не открыли и пожелали проваливать туда, откуда не возвращаются. Резо неделю ходил сам не свой. Потом молча собрал вещи и бросил на выходе победившему большинству:

- Больше вы меня не увидите.

И уехал в Москву.

Слово свое он сдержал. Не приехал на похороны ни отца ни матери.

После несколько лет мытарств в Никулино ему все же удалось собрать какие-то деньги всеми правдами и неправдами и тихо-тихо двигаться вперед.

Женился на местной, чтобы забыть Тамро. Но жизнь не задалась. Женился в другой раз. Вроде все ничего, но детей не было. И опять все как-то само собой расползлось по швам. Потом ни с того ни с сего бабахнул инфаркт в 45 лет.

Врач выразил удивление:

- Где вы так сердце посадили. Вроде, жизнь без стрессов и на вредном производстве никогда не работали.

Резо и сам не мог сказать что-то вразумительного.Эти 27 лет он прожил под гнетом жгучей обиды на родителей. Их винил Резо в своих неудачных браках и в какой-то плоско-занудливой жизни. Вроде, все принем, и в то же время будто промокашку жуешь и выплюнуть не можешь.

Пока приходил в себя после инфаркта, многое передумал. Профессор предупредил, что второй инфаркт не переживет. Перспектива умирать на чужбине не глянулась никак.

Неудержимо потянуло домой и, чтоб обязательно дойти до родительских могил. Попытаться простить их. Несмотря ни на что.

Резо продал свое заведение с шаурмой в Никулино и прилетел в Тбилиси.

С помощью родственников дошел-таки до Мухатгвердского кладбища. Постояли там, выпили у изголовий, вылили крестообразно остатки вина на могилы и поехали домой.

Слегка отпустило. Там, на кладбище в мозгах прояснилась очевидность - надо было раньше простить их, вернуться домой, застать живыми. Может, и подругому бы сложилась его жизнь.

Пустой дом все равно никак не радовал. И Резо решил сходить туда, где когда-то жила Тамро, умом понимая, что это бессмысленно.Наверное, там живут другие люди. Пол Тбилиси продало квартиры за смутное двадцатилетие.

Тот дом нашел без труда. Хотя вокруг все корпуса были похожи как яблоки в одном ящике. Поднялся с перерывами на седьмой этаж (не привыкший к тбилисским реалиям обнаружил в лифте какую-то чугунную коробку, куда надо было кидать пять тетри,но пока разобрался с хитрым устройством, дверцы нагло захлопнулись. Решил не рисковать и пошел своим ходом). Позвонил нерешительно в свежеокрашенную дверь.

- Кто там?

- Здравствуйте. Тут лет тридцать назад жила Тамро из Велисцихе.

- Вы в курсе, что это Тбилиси?

- Я знаю.

- И здесь не справочное бюро! - невидимый хозяин апартаментов тут жепоставил ему диагноз, сказав кому-то рядом. - Какой-то кахетинский ишак с утра пораньше.

 - Откройте, пожалуйста, - попросил Резо.

Но только разозлил невидимку еще больше своей просьбой:

- Давай мотай отсюда! Сейчас патруль вызову.

Пришлось уйти.

Резо сидел во дворе не в силах встать и уйти. Бесцельно смотрел на детскуювозню вокруг качелей.Рядом приземлились два парня и, как по команде, достали айфоны.Потек непринужденный диалог с характерными междометиями:

- Ау, как вчера время провели... - делился первый, демонстрируя фотоотчет с места событий.

Второй в тон ему жаловался на тяжелую голову.

Резо подсел к ребятам в надежде вытянуть хоть что-то про Тамро. Начал издалека:

- Вы здесь живете?

Молодежь все же проявила культуру кое-как ответила в разнобой:

- Здесь.

- Наш куток.

Резо только настроился на прощупывание почвы, но боковым зрением заметил на экране среди «культурно отдыхающих» ребят молодую девушку поразительно похожую на его Тамро. И сделал стойку:

- Кто это? – хоть логически итак было ясно, что его искомый человек должен был элементарно постареть за столько лет.

  - Это Анано -жена нашего друга. Когда-то здесь жила. Мы все вместе росли.Теперь у них  двое детей.

Резо засыпал парня вопросами и получил отрывочные сведения:

- Росла без отца. Мать Тамара... Очень нуждались... Теперь у них все хорошо.



Читатель избавит меня от описания развязки. Еще недавноесли бы кто-то сказал Резо, что где-то на земле растут его внуки, он бы воспринял это как злую насмешку.

Иногда, чем раньше пересмотреть старые обиды, тем легче можно найти, что не искал.



Примечание.

  1. Поминки. (гр.)

  2.  Кахетинское село, находится в 11 километрах от Гурджаани