( Из цикла «Мемуары дипломированной уборщицы»)

  Иногда входит в твою жизнь человек, хороший, добрый, умный и общность интересов на лицо, а стыковки, той самой для чего Адам и Ева были созданы, не происходит.

  И только со временем понимаешь - почему.

  ....  ....  ....

  Эта история началась 10 лет назад.

  Сидела я себе тихо, мирно, благородно в интернет-кафе, просматривала православные форумы и наткнулась на одно обсуждение. Во всю ругали одного писателя-баптиста N. По словам участников выходило, что и слог у него не тот, и сюжеты - хуже некуда и в целом  он не Лев Толстой, а печатается.

  Тут дернула меня нелегкая вставить свои никому не интересные пять копеек (уж сколько раз зарекалась не коментить нигде, так нет же - наступила на те же грабли). А именно настрочить этакую занозу на общем праведном фоне.

  - Чем песочить человека, лучше подарите ему вашу любовь и он, может, и вернется к Матери-Церкви.

  Лента обсуждения тут же удлинилась за счет возмущенных коментов, сплошь напичканными цитатами из святых отцов на три абзаца о пагубности общения с любыми инославными и с баптистами конкретно.

  Спорить с такой массой оппонентов не было смысла и я ретировалась из виртуала в реальность.

  Проходит неделя или две и как раз на Николая Вешнего (!) ( все неспроста в этом мире) получаю я по электронке письмо некоего  раба Божьего Михаила из Мексики.

  «Здравствуйте, сестра во Христе Мзия! Ваш комментарий ( ссылка, дата синей прописью)  произвел на меня большое впечатление т.к. вы близко к сердцу приняли судьбу обсуждаемого человека.

  Немного о себе. Живу с семьей в Мексике, переехали сюда после распада Союза на ПМЖ. Являюсь прихожанином Американской Православной Церкви. хотел бы с вами познакомиться поближе.

   С любовью Михаил».

  Естественно, что я тут же отписала свое согласие к дальнейшему эпистолярному общению.

  Переписка наша продлилась месяц. И вдруг новость.

  - У меня отпуск, - писал Михаил. - Я еду в Тбилиси. Скоро увидимся.

   Отвисшая челюсть медленно села на место и я срочно побежала советоваться с бывалыми подругами на тему извечного вопроса: «Что делать?».

  Подруги - перестраховщицы, хлебнувшие немало лиха в этой неспокойной жизни, сразу просчитали самые жуткие варианты.

  - А вдруг он маньяк сексуальный? Приедет и голову тебе в твоем же подъезде отрежет. Ты и пикнуть не успеешь.

  - Зачем ехать в такую даль, когда все это можно сделать у себя по месту жительства. - защищала я честь виртуального друга.

  - Так, а фотку он твою запросил? Вдруг ты квазимода какая-нибудь столетняя.

  - Нет. Мы на духовные темы только общались.

  - Это-то и странно. Ехать неизвестно к кому непонятно зачем. Вдвойне подозрительно. - говорила другая. - А ты видела этого типа?

  - Нет пока. И вообще он женат. Он пообщаться едет. Просто так.

 - Вы оба ненормальные, - последовал неутешительный вывод. - Прикинь, еще и женат и деньги у мужика явно лишние. Раз откуда куда, ты ж понимаешь, в отпуск едет. А может, он мафия? Мексиканская. Как ее, козаностра.

  - Это в Италии.

  - Какая разница? Бандиты и в Африке бандиты. Ты, как встретишься, ему сразу культурный намек дай. Мол, мои друзья чуть что в полицию звякнут. И мобильник  в руке держи. Мол, граница на замке. Чтоб не думал, что заступиться некому....

   Словом, обсуждали мы тему приезда «козаностры» долго и так и не пришли к общему знаменателю.

  А тут еще параллельно с сюжетной линией из Мексики у меня жених нарисовался. Наш местный, из соседней церкви, в поте лица зарабатывающий иногда свои три корочки хлеба. Рудик, он же Родион в крещении.

  А при оном Рудике частный дом с текущей крышей и целый комплект родственников: мама лежачая, сестра, мечтающая о турецком подданстве по роду своей челночно-спекулятивной деятельности и племянница -подросток с трехметровым языком. А во дворе у сего богоспасаемого семейства - персиковое дерево рядом со столетним инжиром, отбросывающим свою тень на кран, воткнутый в старую покрышку. Словом, фазенда и романтика в одном стакане.

  Хотите верьте, хотите нет, мечтание у меня с детства -иметь дом с клочком земли, чтоб свою картошку выращивать или киндзу на худой конец.

 А Михаил уже в пути. Что прикажете делать? 

Мы встретились на вокзале. Я напрасно вглядывалась в черты лица моего развиртуализированного друга, пытаясь  прочесть на лбу код Чикатило или какую-то связь с гидрой мирового терроризма.

  Ничего похожего не наблюдалось. Зато сразу же стало ясно другое.

  Высокий, импозантный Михаил с первых слов доказал, что не зря имеет два диплома, читает, как пишет и наоборот на трех языках. Говорит - любо дорого послушать, прямо рука сама тянется конспектировать его премудрые словеса. Словом, все при нем и даже больше. Кольцо на руке, все карты открыты. И, учтите, никакого сравнения с неокольцованным михрюткой Рудиком. Небо и земля без всякой надежды, что второй когда-то хоть чем-то будет походить на первого.

  А тут еще в приятной обстановке за столиком в кафе  выясняются многообещающие подробности.

  - ... Я летел сюда, чтобы определится. Мне с тобой легко и хорошо. Ты совсем не такая как моя жена, с которой я прожил 20 лет. Она меня совсем не понимает, не ценит. Нет, не думай, она по своему хороший человек. Но мы говорим на разных языках. Живем, как соседи. Мои дети выросли. У них своя жизнь. Я все продумал. Хочешь, паспорт покажу, чтоб ты не думала.. - Михаил полез в карман пиджака.

  - Не надо паспорт, - остановила я его.

  - Я сделаю тебе визу, разведусь с женой. Начну жизнь с начала. Ты подумай...

  Пришлось выдавить из себя.

  - Тут вот какое дело. Я замуж за Рудика собираюсь. У нас уже все обговорено.

  Михаил поинтересовался личностью конкурента, узнал подробности и развел руками.

  - Это не серьезно. Ты подумай, люди мечтают отсюда уехать...

  - Я как-то никогда не мечтала...

  Неделю мы рука об руку гуляли по улочкам старого Тбилиси и посещали  разные святые места в пределах досягаемости.

   Михаил много рассказывал о жизни т а м.

  - Я смотрю, у вас тут какой-то  православный бум - столько церквей и они постоянно открыты. Все проходят, крестятся. В Америке не так. Церкви открыты только на праздники. Ведь кто-то должен платить аренду, зарплату сторожу. Часто сам священник делает все необходимое. Чтобы повидать своего духовника, я еду в другой город...

  Я слушала и задавала кучу вопросов.

  Само собой, мы говорили и о более приземленных вещах.

  Иногда возникала подходящая ситуация чтобы перенести наши отношения в иную плоскость.

  Меня удерживало от этого два фактора: статус Михаила, как несвободного человека и хотелось донести себя до жениха в целости и сохранности, чтоб потом избежать объяснений как в том хите: «кто у нас не первый, тот у нас второй». Кавказский менталитет, называется эта штука, и имеет свои плюсы и свои минусы. Забегая вперед, скажу, что это были излишние сложности, никем не оцененные.

  В итоге мы расстались друзьями. Михаил взял с меня слово обратиться к нему за помощью, если будет в том нужда. Видимо, предвидел кое-что, исходя из своего жизненного опыта. Он уехал в свою Мексику. Я вскорости вышла замуж. Переписка наша продолжилась в обычном ключе.

  Брак мой распался через год, доказав избитую истину, что нельзя построить дом на песке, исходя только из теоретических расчетов.

  У Михаила возникли новые искушения, с которыми он никак бы не справился в одиночку.

  - Как хорошо, что ты в надежных руках! - писала я ему.

  И он соглашался.

  Недавно мы болтали с ним по телефону и Михаил признался.

  - Знаешь, ты тогда спасла меня, что не уступила. У нас мог бы общий ребенок, и я, как порядочный человек, должен был что-то резко менять в своей жизни. Сейчас спустя столько лет, понимаю, что моя жена Божий подарок мне, грешному, хотя она атеистка и мы совсем разные. Но преданность - великое дело в нашем сумасшедшем мире.

 - Что ни говори, здорово, что мы оба хоть немного поумнели. - сказала я, испытывая облегчение.

  Для меня решился наконец-таки старый ребус о причине нашей встречи.