- Он успокоится не может. Высказывает мне претензии: «Каким образом эта мужененавистница описала все мои три брака? Только имя почему-то другое поставила...»

- Сними с сайта этот мерзкий рассказ! Имей совесть! - пишет читательница мне в чате. - Не позорь Грузию.

- Во-первых, решение о публикации принимает редактор, а во-вторых, все описанное - чистая правда.

- Тебе что, больше всех надо? Что скажут русские, когда такое прочтут. У нас итак прерванные дипломатические отношения. А вдруг из-за тебя война начнется? Я тебя предупредила! О Грузии надо писать либо хорошее и культурное, либо ничего.

И на экране появляется разъяренный смайлик.

- Слушай, как ты можешь писать такое о священнике. Из-за тебя люди будут плохо думать о всей церкви. - возмущается наш прихожанин. - Пиши лучше о птичках или природе, чтоб никого не обидеть.

- Надо учиться у великих. И вообще, «жена в храме да молчит».

- Не занимайся демагогией. Святые отцы говорят - «Молчание - золото».

Часть 1. Из цикла «Рассказы про Варвару».

Освященное яйцо.

... Разговляться на Пасху 1998 года у Елены собралось неожиданно много народа. Молчун Семен, завязавший криминал Гоча с семьей, беспоместная княгиня Нино со чадом, хранительница общих денег Элисо и Варвара собственной персоной.

Сели за стол, на котором высились центральные символы праздника - двухкилограммовые куличи, сыр из козьего молока и, конечно, крашенные яйца частично от Еленыных кур, частично принесенные с города.

Среди разговоров и тостов хозяйка подкинула собравшимся такую идею.

- Давайте прошлогоднее освященное яйцо разрежем и попробуем. Оно должно быть съедобное.

- Да что от того годичного яйца осталось? Пыль одна, наверное - фыркнула Варвара.

Остальные присутствующие как-то замялись. Догма догмой, а законы естества никто не отменял.

- Вот сейчас и посмотрим. - Елена тут же достала из святого угла слегка запыленную куриную визитную карточку.

Вся честная компания сгрудилась и стала внимательно наблюдать за процессом удаления скорлупы.

Разрезали по числу присутствующих на части.

- Вот попробуйте! - Елена раздала всем по кусочку. - Ну. Христос воскресе!

- Воистину воскресе! - ответили гости на автопилоте, опасливо поглядывая на предложенное угощение.

- А мы, того, не траванемся? - забеспокоилась Варвара.

- Нет. - и хозяйка отправила в рот свою мизерную порцию.

Годичное освященное яйцо и на вкус оказалось свежайшим.

Королевский дог.

Шли как-то Елена с Варварой вдвоём по просёлочной дороге. Вокруг ни души. Вдруг на перекрёстке, видят, летит на них во весь опор чёрный королевский дог, захлебываясь лаем. Хозяина не видно. Видно выпустил собаку побегать, а сам сидит где-то в тени. Внутри у Варвары всё опустилось. Бежать бессмысленно, прятаться негде.

- Не бойся, - сказала Елена и перекрестила собаку, которая уже была в трёх метрах от них – Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Остановись!

Деньги списали!!!

Варвара шла к Невской в редком благодушном настроении. Но на полпути встретила Назико Кутаисскую. (Назико студентка, вся в зубрежке и конспектах, а между лекциями по церквям ходит.) Глаза заплаканные, вид отключенный. Сразу видно, человек в скорбях, как в шелках. Как тут не полезть с сочувственными распросами.

Назико разрыдалась по новой и кое-как поведала возмутительное.

- У меня только что в церкви деньги украли. 100 долларов. Мама с маршруточником как раз сегодня передала за квартиру заплатить. Я зашла помолиться, а сумку с деньгами на скамейке в притворе оставила...

Благодушное настроение у Варвары моментально испарилось. А раздражение родное, оно тут как тут.

- Да кто ж деньги в сумке носит?! Вот смотри, как я. Все в карманах. Никакой щипач не подберется!

- Пока все иконы любимые обошла, свечки тут, там зажгла. Вернулась, полезла за мелочью, смотрю, нет сотки.

- Я и представить не могла такое-е-е. ... В святом месте....

Ясно было, что человек не из-за денег убивается. Крушение идеала церковного братства ее добивает.

- Короче, - перебила ее Варвара, не любительница мокроты. - Как ты действовала?

- Я.. я... Подождала, пока служба закончится. Подошла к мальчику в стихаре, попросила позвать батюшку, сказала про кражу. Батюшка после службы был занят, еще не кушал. Потом все прихожане разошлись, а батюшку на отпевание увезли.

- Ооо! - застонала Варвара от такой классической бестолковости. - Надо было оба выхода заблокировать и всех обыскать. Выпускать по одному.Ведь дело принципа. Твою сотку не козел с улицы списал, а свои верующие потянули.

Назико молча хлопала бесхитростными глазами.

- Э, да что говорить, - распсиховалась Варвара. - И почему вы, верующие, все такие пыльным мешком из-под угла битые - недобитые?

И, не прощаясь, зашагала в церковь в испорченном до нельзя настроении. Зло повтыкала несколько свечей в подсвечники и помчалась на гору к Елене излить свой праведный гнев на всех и вся.

Это не первый раз такое было. Как что в церкви случится, Варвара бегом к Елене - возмущение свое высказывать. И к борьбе призывать. К конкретным действиям.

И на этот раз Елена выслушала горячечную обличительную речь без эмоций. Только перекрестилась, как обычно.

- Помоги Господи! Утешь рабу Твою Назибролу. Видишь, уязвил враг кого-то. Бывает.

- Овчарку надо было по горячим следам привезти - след взять! - не унималась Варвара, вся кипя от такого всепрощения.

- Куда собаку? В храм? - переспросила Елена. - Да его же заново освящать надо будет. Думай, что говоришь. За своими грехами лучше смотри...

Пришлось Варваре, пыхтя и негодуя, сменить пластинку....

Прошло несколько лет. Варвара позвонила Зине - всемирной обличительнице - узнать церковные новости.

Уж на что Зинаида боевая (день деньской всем вокруг замечания дает), а тут вдруг на простой вопрос замялась и голос понизила.

- Неприятность в церкви вышла... Только смотри, никому не говори...

Варвара после такого вступления, само собой, пристала к ней пьявкой и не успокоилась, пока все не вызнала.

- Наши бабки деньги батюшке собрали, на день Ангела. Галина при свидетелях их алтарнику передала. Потом через два дня спросила, передал ли он батюшке. А тот отрекся.

Гале чуть сердцем плохо не стало. До того она всегда сборы делала, честнейший человек. А теперь говорит, «Я больше не возьмусь за это дело».

- Почему вы к настоятелю не пошли? Надо было вывести этого типа на чистую воду. Дело принципа.

- Глупости не говори. Человек не сегодня завтра священником станет. А мы тут с этим. Какое наше дело? Ты смотри не сболтни никому. Итак, люди от церкви отходят. Смущение одно. Лучше молчать.

Варвара только хмыкнула. Спорить не стала. Поумнела, стало быть. Только подивилась. Люди разные, и церкви разные, а реакция у потерпевших одна и та же. Всплыло ей старое, из советских учебников подчерпнутое.

«Спасение утопающих - дело рук самих утопающих».

Ложка дегтя в бочке меда.

Странную закономерность подсекла как-то скудоумная Варвара.

- Хочу, как лучше, стараюсь изо всех сил сделать хорошее, а выходит не пойми что и сверху бантик....

...Засиделась однажды Варвара вечерком у своей соседки Нино за чаем. Распивали ее любимый - из сушеного инжира.

Нино, княжна - крестьянка по совместительству, возьми и поделись своей головной болью.

- Так хочется помочь Гии Илуридзе! Он золотой человек. Всегда мне помогает: и за пчелами моими присматривает, когда я в городе, и виноградник опрыскивает за компанию. Пропала б я без него! Не знаю, как отблагодарить. Бедняга в этом году не знает куда свой мед продать. Наши деревенские не возьмут, а в Тбилиси везти - времени нет. Работы не в проворот.

Варвара тут же включила свои мозги на максимальную мыслительную мощность и предложила блистательную комбинацию.

- Я Семену предложу оптом 500 килограмм. Он всегда при деньгах. У него они напрасно лежат. Семьи нет. Капитал не должен простаивать. А он потом весь год потихоньку будет мед реализовывать среди своих сотрудников. За двойную цену. В итоге все в выигрыше.

Нино возликовала и бросилась душить в объятиях тщедущного генератора идей.

На другой же день Варвара выловила в церкви Семена - мойщика офисных стекол и в красках разрисовала ему план сказочного обогащения.

- Сперва возьмешь первые полтонны. За три месяца продашь с наценкой. Потом вторые полтонны. Деньги некуда будет складывать. Божье дело! Это скольким бабкам можно будет помочь! Аж дух захватывает!

Осмотрительный Семен сперва запросил баночку на пробу. Потом, еще раз все взвесив, заказал начальные две бочки сладкого золота.

На автовокзал встречать маршрутку и Нино с драгоценным грузом Семен с Варварой пришли за полчаса.

Непризнанная миром финансистка, чтоб не терять времени даром, стала изливать на молчуна заказчика дальнейшие радужные перспективы.

- ... А потом ты еще прополис закажи. Этак килограмм 10. Нет, лучше сразу 20. Тоже выгодное дело. С руками оторвут. Нино еще из прополиса мази умеет делать - эффект потрясающий....

Тут подъехала маршрутка и Нино с трудом выгрузила неподъемные бочки на изломанный асфальт.

И тут Семен разлепил наконец-то уста за все утро.

- Нино, я... это самое... ну ...короче... Возьму только одну бочку... Пока...

- Как одну?! Мы же договорились! А вторую куда я дену?

Обвиняемая сторона после непродолжительного мычания с трудом сформулировала причину.

- Я не уверен, что смогу продать.... Вот чувствую так... Меня Ангел предупреждает...

Нино широко перекрестилась и призвала Варвару в свидетели нарушения договора.

Семен стоял перед ней как провинившийся школьник, не отрывая глаз от собственные туфли.

- Это не честно! - Нино дала волю справедливому гневу. - Это не по христиански!

У Семена уши стали цвета знамени победившего пролетариата. Он позорно молчал.

Варвара чувствовала себя очень неловко. Именно она на днях пела хвалебные оды Семеновой пунктуальности.

Через неделю новый владелец бочки отозвал Варвару после службы в уголок и сказал убитым голосом.

- Что мне делать? Я предлагал и на работе и здесь, нашим. Никто не берет. Кто-то сказал, что там сахар. Фальшивка.

По церкви тем временем пополз слух. Семена, честнейшего трудолюбивого человека, аферистка Варвара кинула в деньгах - всучила негодный мед. Причем интерпретации множились и обрастали новыми подробностями. (Про Нино и производителя Гию никто ничего не говорил т.к их в церкви никто не знал, а балаболка Варвара была тут, у всех на виду.)

Нино со своей стороны по вечерам клялась и божилась, по сотому разу осеняя себя крестным знамением на своей территории, что ее сосед в деревне Гия - олицетворение порядочности и мед продал «чистый, как слезу ребенка».

Если есть такой - бес национализма, то он тут же стал плести новые сети.

Семен, пытаясь сбагрить товар, выродил Варваре при встрече новое умозаключение.

- Грузины все такие. Так и хотят бедного армянина обставить.

Нино, как ни странно, тоже стала синхронно рассуждать в подобном ключе.

- Видишь, какой Семен непорядочный. Армяне все аферисты. Не надо было с ним связываться.

Варвара на другой день понеслась на гору к Елене - изливать израненную душу.

Отшельница поневоле, выслушав всю эту эпопею, только уточнила.

- А вы на это дело благословление брали или нет?

Враждующие стороны уставились на нее как в детской игре «Замри». Потом переглянулись.

- Вот враг и подложил вам свинью. Надо было с батюшки начинать...

Варвара с тех пор избегала быть посредником в чем бы то ни было. Семен еще долго мыкался со злосчастной блчкой. Потом пожертвовал ее в детдом.

- Наши все сметут. Не проблема! Если что, несите еще....

Если вам захочется в монастырь.

Весна 1997 г. Елена прочитала доставленное из рук в руки письмо со слезами на глазах и бросилась к красному углу, крестясь на Спас Нерукотворный.

- Благодарю Тебя, мой Господи, за утешение! - и только потом обернулась к Варваре. - Антонина из монастыря на побывку едет!

Варвара знала Антонину по рассказам. Дескать, была такая тбилисская девчонка, ходила вместе с Еленой в церковь Иоанна Богослова. В начале 90-х годов уехала в Москву поступать в институт, затем резко с первого курса ушла послушницей в Александровский монастырь. Провела там 6 или 7 лет, и теперь она инокиня с каким-то мудреным именем из Римской эпохи. В общем, живая легенда в Варварином представлении. Вот бы познакомиться поближе!

В один прекрасный солнечный день Антонина появилась у Елены на даче.

Высокая, голубоглазая, с типичным русским лицом, одетая в простое темное платье до пят и подпоясанная широким ремнем, она показалась Варваре неземной красавицей.

-Ты классно выглядишь! - бухнула Варвара с порога, увидев долгожданную «легенду» за столом.

Антонина несказанно удивилась. А Елена, знакомя их, объяснила любознайке.

-Это просто монастырская благодать на ней. Там все матушки такие. Сейчас сиди тихо и не мешай вопросами. Антонина через неделю уезжает.

И инокиня продолжила прерванный рассказ о том, как ездила на богомолье в Саров, на Валаам, в Мурманск, называла местночтимых святых, рассказывала о послушаниях и еще многое другое, что так жаждала Елена, а для Варвары было занятной диковинкой.

-Неужели домой, в тепло не тянет? - не утерпела таки Варвара. - От одного снега там, у вас одуреть можно.

-Тянет, как нет! - простодушно отозвалась Антонина, перебирая четки. - Родина есть родина. Очень тоскую по фруктам и солнцу. Но я борюсь с унынием.

-Когда снова приедешь? - поинтересовалась Елена.

-У-у, нескоро. Я и сейчас неожиданно приехала. Меня после пострига позвала игуменья и сказала: «Езжай, повидай родню!» Это впервые за все годы. А может и вообще не вернусь.

Каникулы Бонифация пролетели у Антонины как один день.

Перед отъездом пошли Антонина с Варварой побродить по базару. Шли через толпу, и Варвара то и дело ловила удивлено-уважительные взгляды прохожих, провожающих глазами статную фигуру Антонины.

-Странно, - удивлялась Варвара, зная специфику базара, - час уже ходим, а никто не пристал.

-А, - отмахнулась инокиня, занятая своими мыслями. - Одежда на мне благословленная, вот и не цепляются.

Варвара с интересом оглядела ее простенькое платье, но так для себя ничего и не уяснила.

Не знали ни та, ни другая, что пройдет всего несколько часов и скромное платье в незаметную крапинку перевернет жизнь молодой инокини ровно на 180 градусов…

В воскресенье Варвара с Элисо, груженые, как два ишака, мешками с хлебом, поднялись на гору к Елене и застали такую картину.

Елена, бросив на столе неубранную посуду, коленопреклоненная плакала у красного угла и шептала.

-Вразуми их, Господи, настави на путь истины.

Обернувшись к вошедшим, она сказала несусветное.

-…В день отъезда к ней пришли попрощаться ее одноклассники, а среди них Тенгиз - ее первая любовь. Поднялся шум, кутерьма. Подруги-неверующие заладили: «Да сними ты это убожество! Что ты как бабка старая!» Антонина поддалась на уговоры, сняла платок, переоделась в мирское и… все. Подступил к ней лукавый. Тенгизу, видно, вступили в голову давно забытые чувства. Он тут же где-то достал машину, посадил в нее Антонину и увез к себе. Потом ночью она позвонила своим домой сказать: «Сдавайте билет, я остаюсь!». Что же она наделала! - и Елена горько заплакала. - Ей же никак нельзя замуж выходить. Обеты даны.

Элисо так и осела на грубосколоченный табурет и захлопала глазами.

-Мне надо обязательно ее видеть! - Занервничала Елена, - и уговорить вернуться. Еще не поздно! Потом замолит. Игуменья уже знает, звонит в Тбилиси. Она в ужасе…

-Думает, небось, абрек на коне с кинжалом в зубах, - влезла Варвара не к месту, - увез ее монахиню в горы, да в сванскую башню на цепь заковал. Позвоните человеку, успокойте, что дело тут полюбовное. Это не «украл», а «укралась» называется.

Елена не слушала раздражающую трескотню Варвары и продолжала свое.

-Побудьте с моей мамой, пока я в город спущусь и увижу Антонину. Ее спасать надо! Я себе места не нахожу. Вон, за ночь как поседела!

И правда, с ее лба свисала седая прядь, которой еще на днях не было.

Кто бы тут отказался подменить человека около болящей.

Посеревшая Елена вернулась под вечер с невеселыми новостями. Нецерковная семья жениха, хоть и не в восторге от русской невесты, тем не менее, уважая выбор Тенгиза, вручила ей официальные подарки, причитающееся количество золотых колец и спешно готовится к свадьбе.

В церкви, узнав последние новости, все выражали единодушное осуждение.

-Как посмел этот негодяй взять то, что принадлежит Богу?!

Что именно произошло в ту ночь с Антониной, реально сказать никто не мог. Может, ударила в голову старая любовь. Ведь Тенго за ней еще со школы ухаживал. Она столько лет была в монастыре, он знал это и почему-то не женился. И сама инокиня вовсе не была безответственным человеком, чтобы вот так вдруг разом перечеркнуть свои клятвы. Так и осталось это решение неразрешимой загадкой для наблюдателей со стороны Но уж точно учудила она такое не из-за теплого климата или обилия фруктов. Это можно было сказать наверняка.

Зато Варвара протестовала, как могла. Вот уж полюшко для обличения и тренировки ораторских способностей. Прямо - таки бескрайние просторы.

-Ну не смогла она больше в монастыре! Там тяжело! Полюбил человек! Что же она - робот железобетонный, чтоб постоянно себе гайки завинчивать? Господь ведь само Милосердие!

И так далее очень эмоционально и не менее громко.

Естественно, трещотку никто всерьез не слушал. Все знают, какая из нее верующая. Так, соблазн ходячий и много шума из ничего. Варвара потому защищала беглую инокиню, с пеной у горла, что хорошо представляла себя на ее месте. Сама, не успев освоиться в церкви, подумывала: «А что, если мне рвануть в послушницы.» Но побывав в Ольгинском монастыре раз, поняла, что это место не для нее. Да, тихо, хорошо, воздух какой-то особенный, но она бы тут и неделю не продержалась. И хорошо, что идея усохла на корню, а то так бы и ее бы все также презирали.

И еще был настоящий шок у неуемной Варвары. Даже любвеобильный о. Филарет отказался разговаривать с Антониной на исповеди, когда та к нему подходила спустя месяц после своего замужества.

Ну, а Варваре, конечно, больше всех надо, она и полезла за объяснениями.

- Как это так, О. Филарет, почему вы Антонину не принимаете? Ее же жалко. Что делать, ошибся человек. Типа того как неправильную специальность выбрал. С кем не бывает. У нее депрессия будет от такой дискриминации. Вы же сама Любовь. Вы даже убийц принимаете.

(Тут надо отметить, что про убийц Варвара не с потолка взяла. Был такой факт. Впрочем, то к повествованию не относится.)

- Ты пойми, - объяснял ей батюшка терпеливо, - ну не могу я ее принять. Я сам монах. Я ее когда вижу, мне очень плохо. Ты все равно этого не поймешь. Убийца – это совсем другое. Пусть идет к другому священнику, но только не ко мне. Не должна она была замуж выходить!

(Долго так о. Филарет этого мнения придерживался, потом все-таки оттаял. Допустил. Что причиной послужило, Варвара так и не выяснила, хотя и не очень то копала.)

Елена получила весточку от Антонины, где говорилось, что семейная жизнь не для нее, и она очень хочет вернуться в монастырь, несмотря на беременность.

Само собой, Елена тут же развернула бурную деятельность: не жалея денег, звонила в Россию, обговаривала как лучше доставить обратно заблудшую овцу.

Варвара скептически наблюдала всю эту суету, обильно сдобренную молитвами, и посмеивалась.

-Давайте спорить, что Антонина здесь останется. Зря только энергию тратите!

Вскоре из Троице-Сергиевой Лавры с большими приключениями и пересадками приехал духовник Антонины о. Димитрий, чтобы забрать свое чадо в родные пенаты.

На решающей встрече перед отъездом собрались участники этой истории решить вопрос: быть или не быть.

Тенгиз, узнав причину приезда о.Димитрия, очень удивился, а потом сказал.

- Я не держу тебя, Антонина. Хочешь, вернись в монастырь. Любовь не возможно ни купить, ни удержать силой. Я и не знал, что ты не имела права выходить замуж.

Антонина долго думала и … решила остаться. Увидев красноречивые лица потерпевшей стороны, Тенгиз церемонно обратился к несостоявшемуся похитителю его жены.

-О. Димитрий! Мы приглашаем вас к нам на обед! Не обижайте нас отказом!

И тут же, перейдя на грузинский, стал торопить Антонину домой - готовить для гостя сациви.

Антонина возразила, что монах не будет есть мясо.

Но Тенгиз, по прежнему избегая русский, поставил точку в обсуждении меню.

- Я не разбираюсь в обычаях монахов, но знаю законы гостеприимства. Нельзя человека, который проехал из-за тебя 2000 километров, отпустить на голом «до свиданья». Наше дело накрыть стол. Тем более что о. Димитрий в Грузии впервые…

Так что не вышло ничего с возвращением в монастырь.

Почему Антонина сама же намутила воду, а потом решила остаться, тоже никакой логике не поддается. Видно, была у нее какая-то особая причина оставаться с безработным мужем и знать наперед, что ничего хорошего ей не предвидится. Элементарно деньги на хлеб будут или нет – и то под вопросом.

На Антонину было жалко смотреть, когда она с большим животом проходила по церкви, пряча глаза от давнишних знакомых. Варвара видела это и обличала в своей типичной манере Элисо, Елену и еще близстоящих.

- Нет у вас никакой любви! Одни ваши косые взгляды чего стоят! Бедная девчонка так может и к иеговистам двинуть!

Но, как показало время, ни в какие иеговисты Антонина не двинула, а продолжала с завидным упорством по возможности ходить на службы и выстаивать в притворе.

У, какие страсти тогда кипели. Как такое забудешь....

На Пасху 1998 г. у Антонины родился сын. Через год второй.

Увидела ее как-то Варвара на автобусной остановке и не узнала. Вроде, те же голубые глаза, нос и улыбка. Но что-то неуловимо прекрасное исчезло. Не было больше той небесной красавицы. Перед Варварой стояла обыкновенная молодая симпатичная женщина, которых тысячи.

-Поздравляю тебя! - бросилась к ней Варвара. - Как здорово! Уже 2 сына!

-Эх, - безразлично отмахнулась молодая мама, - ты просто не знаешь, как мне тошно. У меня постоянная депрессия. Монастырь по ночам вижу… Настоящая жизнь была там, а здесь что… - и отвернулась.

-Тенгиз у тебя хороший, интеллигентный парень. - Лезла Варвара со своими успокоениями. - А дети! Это же такое счастье!

-Тенгиз, да, неплохой, - вяло согласилась Антонина, - любит меня и детей. С работой у него не ладится. Мы очень нуждаемся. Господь, видно, наказывает нас за мой грех. И от вторых родов все никак очухаться не могу. Очень тяжело было. Это мне так и надо.

-Да ладно тебе! - пихала ее в бок Варвара. – С родами это просто совпало так. И финансы тоже у всех поют романсы. Вся Грузия без работы ходит. Время такое. Ничего. Прорвемся!

-Не поймешь ты меня. Мне ничто не в радость. Туда тянет.- Потом слегка улыбнулась. - Тенгиз из-за меня стал посты держать… Венчались мы с ним недавно в грузинской церкви. Эх, не то это все, не то…

- ...Может, вы, ну того... не подходите друг к другу, - высказалась Варвара, напичканная Вериным СПИД-инфо.

Антонина только посмотрела на нее долгим тоскливым взглядом, каким обычно удостаивают непроходимых тупиц и явственно выговорила, как точку поставила.

- Мне оно сто лет не нужно. Не до того. Э, все равно на разных языках говорим, тошно мне, очень тошно... Не могу описать.

Хотела Варвара ей для поднятия тонуса анекдот рассказать, да та и слушать не стала. По жизни, значит, человек без настроения. Но тут очередная блестящая идея пришла великой комбинаторше в светлую голову.

- Давай, я тебя с моей Верой познакомлю. Она прикольная типша. Посидим, поболтаем. Хоть немного развеселишься. А то тебе наверное и общаться не с кем. Верующие тяжелые люди.

Антонина, поколебавшись, согласилась на предложенное культурное мероприятие.

Вера, маявшаяся от скуки у телевизора, обрадовалась Антонине с детьми, как новой развлекухе. Она уже была в курсе от Варвары про аутсайдера и тут же, расставляя посуду на столе, стала метать искры справедливого гнева.

- ... С этими фанатиками не то что в разведку, на дискотеку в ТАУ(1) нельзя сходить. Ты, Антонина, не бери в голову их фортели. Если чего надо, я тут. Меня, знаешь, как здесь, в убане(2) уважают, - Вера на секунду запнулась, но тут же нашла точное определение. – Ну почти как вора в законе.

Антонина, ободренная неожиданным высоким покровительством, смущаясь, попросила.

- Мне б 20 лар у кого-нибудь одолжить. За детский сад нечем платить в этом месяце.

И Вера царственным жестом тут же выдала просимое, отмахиваясь от лишних благодарностей.

Короче говоря, хорошо так посидели и расстались с приятным чувством открывающихся новых горизонтов дружбы и взаимопонимания.

Проводив Антонину с детьми, местный авторитет тут же перенес внимание на Варвару.

- Во, человек, не теряется в этой жизни! На сколько младше тебя, а уже двоих имеет. А ты сидишь тут, мух ловишь. Часики-то тикают!

- Отстань, мне нужен христианский брак, - отрезала Варвара, уже понимая куда подул знакомый ветер.

- Щас нарисуют тебе два сразу! – Веру всегда злило такое противостояние. Человеку от души добра хочешь, а он носом крутит. И начала с удвоенной энергией. – Мозги имела, давно бы от Нодара –гвардейца родила. Или от Алеко, моего соседа. Ничего бы от их жен бы не убыло. А я тебе хоть сейчас 1000 долларов на роды и все такое дам. И два года до сада содержать буду. Вон, экспериментируйте у меня, какие проблемы. Подруга я тебе или нет?

Но Варвара, продолжая крутить свою пластинку, уже возилась с собачкой замка. Надо было смываться.

- Ну и дура, - несся ей вслед давно поставленный диагноз. – Пожалеешь потом, да поздно будет.

Спор этот потомственные подруги вели давно и всегда он оставлял тошнотворный осадок. Слова «участия» как ржавые гвозди застревали у Варвары в мозгах. Потому и заявилась горе-омбуцментша на другой день к Елене туча тучей, забыв сказать при входе «Отрицаюсь от тебя сатана».

Елена только глянула на нее, сразу за святой водой потянулась. Уточнила только.

- Я хотела Антонину развлечь, поддержку оказать, - неохотно пояснила Варвара, вытирая капли воды.

- «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых». Чего вас обоих туда понесло, а? – и Елена постучала легонько пальцем по лбу генератора идей. – Газеты эти развратные читать, грехи новые набирать. Поди, церковь все осуждали, две трещетки! – Потом пообещала. – Погодите, будут вам обоим за это шишки.

Варвара не стерпела подобного прогноза и разоралась, забыв о всяких возрастных приличиях.

- Это какой еще шишкопад вы мне пророчите? Моя Вера со СПИД-инфо, как вы говорите, Антонине уважение сделала, стол накрыла, деньги дала! А вы с понтом «сестры во Христе» даже и не знаете, как эта бедняга прожила этот год! Ах, жалость какая, вы не видели, как ее мальчишки пережаренные пирожки наворачивали! Что так смотрите? Не знаете, что они голодают?! Ее муж в лучшем случае в день три лара делает – на базробе(3) железяки какие-то продает.

- Я молюсь за нее, - Елена заговорила тихо, не реагируя на обидные слова. – Значит, такая у нее епитимья от Господа. Никто не гнал ее из монастыря. Я ее предупреждала, что ничего хорошего ее в этом замужестве не ждет. Пусть терпит и кается. Не бойся, не умрут ее дети голодной смертью...

(Как уж там Антонина каялась и какие искушения очистительные претепевала, Варвара сказать не могла. Покаяние – не картошка, на весы не положишь и пальцем не поковыряешь. Только со временем выводы можно делать.)

Шишки, обещанные Еленой, посыпались довольно скоро, причем перекрыли путь в Верины апартаменты нерушимой стеной.

Через месяц Варваре пришлось отвечать на риторический вопрос.

- Где мои 20 лар, что твоя верующая курица утянула?

- Ну в ауте она сейчас, - засуетилась поручительница. – Отдаст, куда денется. Ну хочешь, я тебе по кускам соберу и за нее отдам.

На Веру, видимо, в тот день темные силы психоатаку сделали, она и понесла на возрастающей ноте.

- Мне твои позорные копейки не нужны. Меня сам принцип бесит. За базар твоя монахиня не отвечает. А мужа зачем возле себя держит?

И пошла грязью поливать все, что было Варваре дорого и близко, от священников до икон.

В итоге так обе сцепились, расплевались, что надолго потом прервали все дипотношения.

Только через полгода Антонина с большим трудом вернула злосчастный долг. Но имидж был подпорчен навеки. А местная акула капитализма занесла ее в свой мысленный черный список.

Через какое-то время позвонила Антонина Варваре и со слезами в голосе попросила.

- Очень прошу, скажи своему Бил Гейтсу, нам позарез 500 лар нужны. На факте газовики поймали, мы счетчик откручивали. Штраф выписали. Зима! Они же трубу отрежут! Мы потом понемногу отдадим.

Варвара всей душой сочувствовала такому аховому положению и ругала газовиков вот, мол, моду взяли, с коррупцией таким образом бороться: в самый холод, не успеешь заплатить, трубу резать. И никому и дела нет, что у Антонины трое детей задубеют. Но звонить отказалась. Потому как бессмысленно.

Еще время прошло. Распространилась новость: Антонина четвертого родила. Патриарх крестил, как и обещал, что будет крестить каждого третьего и последующего ребенка в венчанной семье.

- Умоляю, скажи Вере, деньги на операцию ребенку нужны, каждый день на счету. – Это как значит Антонину приперло, что на свою гордость наступила, помня старый отказ. Вера для нее была чем-то вроде последней двери, куда еще можно было постучаться. -... Взять неоткуда. Ходили в Аверс(4), они что в рекламе трепятся – многодетным помогают. Отказались: помощь, мол, только после пятого...

Звонить, просьбы передавать пустое дело. Тут не то, что Вера но и некоторое прихожанки высказывались нелестно: «Зачем рожала такую кучу, когда на хлеб денег нет? Сидела бы в своем монастыре на всем готовом и не было бы никаких проблем».

Если бы все-таки заикнулась Варвара вышеуказанному олигарху про Антонинино горе, ответ был парадоксальный.

- Я сама мать-одиночка. Сейчас каждый сам за себя. Отвалите от меня. Тебе понадобится – дам, а ей нет. Вот такой у меня хош. Мое дело.

Странно устроен человек. Тут с себя рубашку снимет, а за углом «не вижу» сделает. Никакой математической схеме не подчиняется. Хотя чему удивляться. Варвара точно такая же, комок противоречий.

Кое-как и дело с операцией уладилось. Бесплатный летописец не вникал, но по стилю тоже наверное, что-то чудесно- промыслительное. Тут надобно пояснить, что виделись они крайне редко, так как в совершенно в разных концах города живут. Главное, выжил ребенок.

Встретились однажды в церкви. У Антонины опять тоска неописуемая в глазах.

-... Дом пришлось за долги продать. Сейчас у родителей Тенго живем. Что-то неописуемое. Уборщицей работаю, но это все равно капля в море. Прости меня, если что. – И ходу от любопытной к аналою, приложиться к иконе.

Варвара по своему расшифровала недосказанное. У китайцев есть такой иероглиф, в виде двух женщин под одной крышей. «Большая неприятность» называется. А тут, видно, круче будет, кроме свекрови там еще две золовки незамужние в тесноте крутятся. Так это неприятность в энной степени вырисовывается, никак не меньше. Вопрос к читателю: где нервы купить.

Все искушения и страдания бывшей инокини как описать, Варвара лишь самую малость углядела. Но и то увиденное впечатляло.

Варвара смотрела в след Антонине с выводком и думала.

Вот человек, живет, кается, как может, с мужем не разводится, четверых растит ( в Грузии без льгот и пособий – это особый подвиг). «Спаси ее Господи и меня ее святыми молитвами!»....

Недавно Антонина написала епископу Тихону (Шевкунову) и он ее успокоил.

- Когда все дети вырастут, сделай то, на что не хватило сил в молодости.

1. Тбилисское артиллерийское училище, которое закрыли после 90-ых годов.

Про чудеса по заказу и временами верующую атеистку.

Перед Варварой с шумом распахнулась высоченная дверь, покрытая резьбой XIX века. И сразу с порога на нее обрушился водопад обличений.

- ... Заходи, заходи, аферистка! – Вера с раскрасневшимся лицом стояла у порога, уперев руки в бока. – С утра тебя жду, от злости лопаюсь.

Варвара, хоть и знала по опыту, что эта поза у потомственной подруги (еще бабушки их дружили) – признак наивысшей точки гнева, все-таки поинтересовалась.

- Кто наврал, что твоя соседка видела открытые небеса на Крещение?! А? – и на той же волне совсем прозаическое требование. – Чего встала в дверях? Зайди в дом.

- Она, правда, видела, -оправдывалась Варвара, идя длинным деревянным балконом. – Могу телефон дать.

- Не надо ляля! – грохотала Вера в спину гостье, топая следом по скрипучим неровным доскам. –

Вчера было как раз 19-ое. Я специально заранее огромный список желаний приготовила, чтоб ничего не упустить. Вот, посмотри, 20 пунктов! – и ткнула Варваре под нос лист, убористо исписанный каллиграфическим почерком золотой медалистки. – Внеплановую уборку в доме сделала, полдня театральный бинокль искала. Села вчера с 7 –ми утра на балконе лицом к Куре. И сижу, в бинокль вцепившись, аж шея затекла до десяти то часов. Соседи еще лазиют по балкону взад-вперед, издеваются: «Что, генацвале, кого высматриваешь?». А оно не раскрылось!!! –Выкрикнула Вера со слезами свою главную обиду и боль. Потом, наскоро осушив руками непрошенную влагу, вернулась к Варвариной личности:

- А все ты, негодяйка, со своими сплетнями! Носишься в эту церковь, только балбесничаешь там, дезинформацию распространяешь!

Варвара пыталась было привести точные факты по этой теме, но разъяренная подруга ничего и слушать не хотела.

А зря. Судите сами. Многим людям Варвара в стиле беспроводного радио рассказывала про чудесное явление на Крещение. Кто верил на слово, кто скептически хмыкал. Но нашлись и невольные свидетели.

- Я нисколько в этом не сомневаюсь. Мне моя мама рассказывала, что когда ей было 12 лет, она тоже увидела раскрытые небеса. Красота, говорит, была необыкновенная. Но все очень быстро кончилось. Когда она рассказала все это своей матери, моей бабушке, та спросила: «А ты загадала что-нибудь?» Но моя мама даже не знала, что, глядя на эту красоту надо что-то загадывать...

- Я про твой случай на Крещение однокласснице рассказывала. Она вспомнила, что ее дед в детстве тоже видел раскрытые небеса и загадал: «Чтобы мне в кругу друзей за столом умереть!»

- И, правда, прожил долгую жизнь и во время застолья умер. Как раз все пели «Шен хар венахи». (1)

- Я сама видела. Случайно на 19-ое посмотрела на небо и увидела эту красоту. Ничего не стала загадывать, только благодарила за все. Жалко, быстро все кончилось....

Но Вера на все эти перечисления только еще больше разозлилась и переключилась с удвоенной силой на выявление подлой сущности самозваной летописицы.

- Да ты на себя посмотри! Какая из тебя верующая?! Позорище!...

Варвара, вместо того, как подобало случаю, «пить поругание как воду жизни», в ответ съехидничала:

- Ты везде кричишь, что атеистка. А чего у тебя Казанская на серванте стоит? Где логика?

- Не твоего ума дело! Эта Казанская меня бережет. Мне за нее Серго-антикварщик 1000 долларов предлагал, я не клюнула. Икона бабкина, венчальная. Она ее из Сибири в Грузию после революции привезла. Я этой иконе, может быть, каждый день свечки зажигаю! – выкрикнула Вера с непонятным вызовом. Варварины уши только вращаться не стали от удивления. Ничего себе, какие тут поразительные факты выявляются. Казалось бы, знаешь человека с пеленок, даже дни рожденья в один день и на тебе. Веру же потянуло на воспоминания:

- ...Я, когда рожать собиралась (меня тут все затерроризировали: «Поздние роды! Поздние роды! Кесарево надо!»), пошла в церковь Александра Невского к о. Вячеславу (2). Он меня благословил и, прикинь, точно такую же икону Божьей Матери, только маленькую, мне из алтаря вынес.

Пошла я в роддом, завели меня в приемную палату, смотрю, а там тоже Казанская на стене висит.

Ну, все, думаю, дело в шляпе. И через полчаса я дочку родила без всяких болей, как семечку выплюнула. Так что это я тебе говорю, - Вера сделала тут особое ударение на значимости собственной персоны. – Эта Казанская моя покровительница.

Варвара слушала это и пыталась подобрать этой ситуации соответствующее определение. Вот интересно, можно ли назвать эти все исповеданием веры или пока нет. Как часто бывает трудно провести четкую границу, вот он, верующий, а вот атеист.

Но тут цепь размышлений была прервана на самом хрупком месте щелканьем пальцев.

- Ау-у. Мы тут. Вон три мешка сухарей я Елене насобирала по соседям. Давай забирай, хватит рассиживать. Тебя на горе ждут!

Варвара дико посмотрела на наследственную подругу, сгребла легкие, но объемистые целлофаны и вышла, не прощаясь.

Слишком резкие переключения для одного дня. Сплошной клубок противоречий, а не человек.

Не далее, как на прошлой неделе Вера была «слегка не в духе» и сильно гнала на всю компанию помощников, ходивших к Елене, хотя знала о них только понаслышке.

- ...Тоже мне тимуровцы нашлись! Делать нечего туда носиться! Эта фанатичка Елена только потому и сидит на этой верхотуре, что вы ей костыли подставляете – дрова, хлеб, полный базар с доставкой на дом. Перестаньте ей это таскать, она завтра же в городе окажется....

Для объективности стоит добавить, что Елена и Элисо, так же знавшие Веру тоже заочно, не питали к ней теплых чувств, а наоборот, не раз пеняли Варваре за «не богоугодное знакомство».

- Я, когда к вере пришла, - объясняла Елена свое кредо, - от старых друзей постепенно отошла. Мирские, даже неплохие люди, это всегда большой соблазн помимо их воли. А тем более, если человек – атеист, постоянно сквернословит и, тем самым, оскорбляет Матерь Божию.

Элисо по своему обыкновению поддакивала, так как, всегда соглашалась с Еленой, признавая ее

неоспоримый авторитет в духовных вопросах. Варвара, естественно, перепиралась:

- Друзей кидать – последнее дело. Ну и что, что она атеистка. Это дискриминация...

Споры спорами, но тогда никто не мог представить, что через несколько лет Вера будет рыдать около умирающей Елены и станет ездить на другой конец города, делать уколы и носить супы в банках, лишь бы «Божий человек не сыграл в ящик».

Чем не живая иллюстрация к известной фразе «Не судите по наружности!».

шен хар венахи, ахлад агхквавебули; морчи кетили, эдемс шина нергули; да тавит твисит мзе хар ганбрцкинвебули. (Ты - Виноградная лоза, свежераспустившаяся; Ветвь нежная, в Эдеме

посаженная; и Сама Собою Ты – Солнце Сияющее).

Текст песни был написан грузинским царем Деметре I (1097-1156), когда он был монахом в

монастыре св. Давида Гареджийского. Музыка народная.

2. В последствии архимандрит Варсонофий (Величко)

Безгрешных на свете нет.

Вышло так, что Варвара стихийно стала крестной троих детей: Гурандухт, Текле и Вахтанга.

Сама не набивалась, ее попросили. Отказываться, как известно, не принято.

Елена по этому поводу битый час втолковывала Варваре какая на ней теперь лежит страшеннаяответственность с обязанностями в комплексе. По сему надлежит ей, Варваре, теперь за крестниковмолиться каждый день, водить их к Причастию и всячески являть собой образец веры и благочестия (подразумевалось, что крестная приложит максимальные усилия и наконец-то избавится отвъевшегося жаргона).

Варвара с первыми двумя пунктами согласилась, а на счет третьего рассудила по своему. Ну, какой из нее может быть «образец веры»? Надо ж было Елене такое сморозить. Но с другой стороныбез положительного примера детям никак нельзя.

Для начала Варвара сводила крестников к Причастию и прочитала за них благодарственные молитвы на церковно-славянском (дети стояли культурно рядом, ничего не понимая). Потом крестная приступила к наглядной агитации.

- Вот смотрите, ребята, - комментировала Варвара на грузинском тоном экскурсовода. – Видитевон там отец Филарет с крестом стоит. Он за веру в тюрьме 7 лет сидел при Сталине.

Крестники молча таращили глазенки на указанную фигуру. Причем самый младший Вахо сделалзрелый не по годам вывод.

Варвара без слов поняла недосказанное, что малой постеснялся сказать вслух. Дед Вахо тоже отсидел немало (не за религиозные убеждения), но кротостью нрава в быту не отличался. Поэтому, стараясь отвлечь юные умы от нежелательных параллелей и одновременно усилить впечатления, рассказала пару-тройку удивительных случаев про о. Филарета, чему сама была свидетельницей.

Первый успех воцерковления надо было закрепить и Варвара на следующее воскресение, заручившись согласием кумовьев, пообещала новообращенным.

- Поход в православную семью. Там вы увидите, как молятся за столом и все такое. Можно дажеяйцо с прошлой Пасхи разрезать и оно будет, как будто вчера сваренное. Там несколько таких освященных яиц у икон лежит.

Что и говорить, последняя реклама вызвала особый ажиотаж и шквал вопросов.

По плану предприимчивой крестной Елена, дядя Коля и вышеуказанные крашеные яичкидолжны были играть роль дидактического пособия. Предусматривалось так же, что в свободное отвосприятия нового мировоззрения время дети побегают на свежем воздухе и пообщаются сокружающей флорой и фауной. По любому такое времяпровождение лучше, чем давиться семерым в одной комнате в коммуналке. Словом, воображение уверено рисовало шикарный уикенд сдуховным уклоном.

Почему-то все блестящие идеи Варвары заканчивались слегка чадящим пшиком, но этакомбинация удалась на славу.

Елена расцеловала ребят, подарила каждому по иконочке и по быстрому сварила манную кашу.

За столом все вместе читали «Отче наш» на двух языках и «Богородицу». Хозяйка даже спела «Мравалжамиер», да так проникновенно, что у Варвары мороз по коже пошел. За обедом Еленаочень к месту рассказала житие святого того дня. Дети слушали, затаив дыхание.

Потом дядя Коля повел всю компанию смотреть курочек, кроликов и коз, как ипредусматривалось программой. Затем было еще внеплановое знакомство с Умкой и лазанье к ней вбудку под абрикосовым деревом.

Естественно, дети были в восторге и строили планы похода на следующее воскресение всюдорогу домой.

Через 2 дня Варвара с хлебным рюкзаком поднялась на гору, лаская в душе приятныевпечатления от православного уикенда.

Встретила ее Елена с печально- строгим, официальным лицом и, перекрестившись, огласила выношенное решение.

- Я вынуждена тебя попросить больше этих детей сюда не приводить.

Варвара так и села на кучу дров у порога. Только и выдохнула.

- Я очень люблю детей, - Елена явно хотела сгладить щекотливую ситуацию. – Но тут есть однообстоятельство.

- За ними идет какой-то греховный шлейф. Видно мать их несколько абортов сделала. После вашего ухода у меня несколько цыплят подохло. Нет ничего случайного. Это знак.

- Какой шлейф? Какой знак? Мало ли что бывает. Всех троих о. Филарет неделю назад крестил.

- Знаю, знаю, - закивала защитница невинных цыплячьих жизней. – дети хорошие, воспитанные, но на этом ставим точку. Так мне на молитве было открыто.

Варвара погрузилась в напряженные теологические выкладки. Кума ее и не скрывала проаборты. Тоже недавно впервые исповедывалась, плакала сильно. Вроде ей епитимью какую-то дали как раз по этому вопросу. А все от нищеты проклятой. Ну, не может ее муж Бидзина прокормить эту ораву, а ее саму на работу не пускает. «Люди скажут, что я не мужчина, раз жена будет целый день где-то пропадать». Тоже мировоззрение у человека, которое не нуждается в комментариях. У всех свои тараканы в голове. Эти-то трое случайно родились, т.к в свое время денег на аборты не наскребли. В итоге в семье аховая ситуация. Иногда, чтобы хлеб купить, Вахо бутылки по подъездам собирает. Девчонок по такому делу не пошлешь, опять по той же логике «что соседи скажут»...

Варвара попыталась все это культурно разъяснить своей духовной матери, но Елена стояла насвоем «Нет воли Божьей!». Пришлось крестной- новатору свернуть дискуссию и вариться вчервивой каше сомнений.

А сомнений накопилось, хоть отбавляй. Елена, бесспорно, «образец веры и благочестия». С разбойниками вела себя геройски, черного дога, который на Варвару несся, крестным знамением остановила и на молитве ей прошлое и будущее открывается (конкретные случаи вспоминать - пальцев не хватит). Про красноречие и эрудированность церковную и говорить излишне. Сколькотропарей наизусть знает. Память какая-то лошадиная.

Но иногда и странности бывают. Вот как с цыплятами этими. Еще считает, что никто не должен семью заводить. Времена, мол, последние. Не до того.

Год назад присватался к Элисо один человек, ее сосед. Прямо проходу не давал: «Выходи за меня замуж. Давно за тобой наблюдаю». Пришла Элисо к Елене посоветоваться, чтоб священниковпопусту не беспокоить. Самой-то, видимо, тоже замуж хотелось. Ну и что, что возраст не юный.

Елена прямо успокоиться не могла, пока напрочь не отговорила.

- Гони, говорит, этого смутителя в шею. Это тебя темные силы искушают. Сохрани свое девство до конца. Нету воли Божьей тебе брачный венец принять.

Элисо, смиренница, на Елену всегда, как солдат на генерала смотрела. Послушно дала единственному претенденту отворот поворот.

Аналогично с Семеном - трудоголиком вышло. И ему отсоветовала Елена, хотя а-ля невеста уже на его территории находилась.

Решила Варвара с Элисо поговорить на счет этих завихов. Но только на выговор напоролась.

- Ты в ком сомневаешься?! В Елене? Забыла, что она нас обоих к Богу привела и все, что мызнаем - это ее заслуга.... Ты грешишь на каждом шагу, раз в год причащаешься, а она святой жизнью живет, каждое воскресение со списком исповедуется. Раз говорит «На молитве открыто». Значит, так и есть. У нее прямой контакт с Богом, а у тебя что?...

Крыть было нечем. Как ни крути, Элисо кругом права и про грехи и про «контакт».

Забегая вперед стоит сказать, что дальнейшие события покажут сестрам во Христе простую истину: безгрешных на свете нет, а сомнения иногда не такая плохая штука.

Конфессий острые углы.

«Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали

Еще Варвару неразумную сильно обилие вер смущает. Все веры говорят, что Бог один и любовь друг к другу самое главное, но попутно везде свои можно-нельзя, как стенки непробиваемые, установлены.

Вот из-за этих самых стенок и вышло меж двух неофитов целое сражение.

1993 г. У Варвары, несмотря на тяжелые 90-ые годы, было веселое студенчество и своя компания. Ходили вместе в кино, в театр, обсуждали прочитанное, иногда грешили спиритизмом (кто не пробовал, лучше не начинать, поверьте, ничего особенного, дурь и грех).

И вдруг среди такого мирного жития случился для всех шок. Самуил - всеобщий любимец и убежденный атеист - обратился к вере отцов. То бишь ударился в иудаизм со всеми ветхозаветными вывертами: хранение субботы, вкушение кошерной пищи и прочая, прочая.

Общий состав скептиков подшучивал: «Ох, быть тебе, Самуильчик, раввином Израиля!» (А слово, как известно, штука малоизученная, иногда может и в жизнь претворится.) Самуил только вежливо улыбался.

Варвара тем временем тоже верой предков заинтересовалась, воцерковилась и духовными сестрами обзавелась. Читая одолженные «Жития святых», поражалась: «Как я жила без этого раньше? Красота-то какая!». И взахлеб рассказывала все прочитанное своим подругам. Подруги лениво внимали трескотне, а когда очень уж надоедало, тормозили: «Ой, хватит, завелась! Смотри, в монастырь не рвани!».

Елена, узнав о существовании верующего иудея в Варварином окружении, забила тревогу на правах духовной руководительницы.

- Не вздумай спорить с ним в вере! И вообще, вам лучше не общаться. Для тебя сейчас это духовно вредно.

- А что будет? - недоверчиво скривилась Варвара, как раз жаждущая обратного.

- У тебя вера только-только зародилась. Она еще очень слабая. Он может растоптать этот росточек. Да, и еще, не ешь мацы, если будет предлагать!

Варвара усмехнулась. Представить добрейшего Самуила в роли похитителя христианских младенцев и выкачивающего из них кровь (что-то такое кажется болтали бабки в церкви) - это уж слишком!

…Неизбежное столкновение конфессий произошло на Варвариной территории.

Трапеза была своеобразная. Хлеб и копченая рыба красовались на газетах (от тарелок Самуил отказался - некошерные, а своих, одноразовых у него с собой не было).

Предварительно он торжественно совершил троекратное омовение рук на Варвариной кухне. Затем приступил к чтению молитвы на древнееврейском над хлебом отдельно, над рыбой отдельно. Ритуал длился добрых 10 минут. Варвара терпеливо лицезрела все происходящее, не дерзая прерывать молитву. Потом решила сравнять счет, полагая, что церковно-славянский не хуже иврита. Взяла и прочитала «Отче наш» и «Богородицу», осенив все крестным знамением (как это ее учила Елена).

Уравновешенного, выдержанного Самуила будто муха цеце укусила.

- Что ты делаешь?! - взвился он, сверкая глазами. - Это типичное идолопоклонство! И вообще, Он не был Сыном Божьим!

- А как же, - с жаром запротестовала Варвара, - написано: "Се, дева во чреве примет..."

- Во-первых, кто дал вам право толковать Тору?! - гремел он. - Во вторых, с чего вы взяли, что там именно это подразумевалось? В-третьих...

Его обличительная речь напоминала огнедышащую лаву. Досталось всем, и апостолам, и Божьей Матери (не стоит повторять дословно) и всему христианскому миру в целом.

Все Варварины жалкие аргументы натыкались на несокрушимый монолит:

- У нас каждая буква имеет свое значение и цифровой код. Кроме того, существует 7 уровней понимания Торы. О каких переводах может вообще идти речь?!

Короче говоря, в конце этого разгрома, у Варвары было ощущение окраденности. Красота Православия, разбомбленная Самуилом, превратилась в какую-то мракобесную лужицу.

Елене потом стоило огромного труда разгрести ту жуткую мешанину, которая осталась в голове у Варвары после теософского диспута.

-...Вот твое непослушание! - выговаривала ей Елена. - Говорила я тебе:" Лучше не общайся!" И батюшка тебе тоже самое скажет!

Общаться два неофита все-таки продолжали. Дружба есть дружба.

Самуил стал дневать и ночевать в еврейской гуманитарной организации. Общие друзья сочувствовали от души:

- Каждый день видеть рожи маразматиков! Как это скучно!

Самуил быстро перекрыл поток соболезнований, сказав без всякой рисовки.

- Хоть килограмм сахара вынеси с твоей работы!

- Я не стал бы воровать даже у вас! Тем более не буду этого делать у своих! Господь мне итак дает все, что нужно.

Желание шутить и советовать у всех как-то само собой пропало.

Стычек между новоиспеченными верующими больше не было. Он, избегая любого празднословия, говорил о своей вере только, когда мы его спрашивали. И давал исчерпывающий ответ буквально на физико-молекулярном уровне: почему надо хранить субботу и избегать всякой работы, что происходит с организмом человека, принимающего некошерную пищу и многое другое.

Варвара тоже к тому времени уразумела, что проповедовать свою веру вовсе не обязательно, вполне достаточно жить в ней без лишней шумихи.

Самуил совершенно серьезно ждал обещанного Машиаха (1), скорбя о своих неверующих собратьях:

- Если бы евреи всего мира хранили субботу, Машиах пришел бы завтра.

- Хорошо, что у вас много неверующих. - радовалась Варвара, боясь пришествия Антихриста.

- Слышь, потомок царя Давида, быть таким ярко выраженным верующим небезопасно. Вдруг начнутся гонения на евреев? Если что, я тебя спрячу!

- Я это учту... Быть евреем не каждому дано и надо жить достойно, не отрекаться. Я, кстати, и правда его потомок. Положение обязывает...

Думаю, мне не придется у тебя прятаться. Грузия - единственная страна, где никогда не было еврейских погромов. Надеюсь, и не будет.

Общие друзья, слушая подобные диалоги, многозначительно переглядывались: у обоих, мол, крыша едет на почве религии.

Жизнь постепенно разводила Варвару и Самуила все дальше и дальше друг от друга.

- Я уезжаю в Иерусалим через два дня, - говорит Самуил, - буду учиться в религиозной школе. Это воля Божья.

- Знаешь, какие они взяточники, - кивок в сторону ОВИРа, - со всех берут дикие деньги, а с меня лишней копейки не взяли.

- Вообщем-то, да. - ответила Варвара, осознавая, что мало чем может похвастаться в земных успехах. - А ты доволен тем, чем занимаешься?

- Я для этого родился. - Самуил улыбнулся, смущенно теребя бороду. - Мне всегда чего-то не хватало. Теперь оно у меня есть.

- Рад за тебя. Я думаю, что к истине ведут разные пути.

Слышать это от человека в кипу, носящего цицит (2) и имеющего шагомер (в субботу ему можно делать только определенное число шагов) было странно и в тоже время приятно.

Варвара неугомонная, довольная консенсусом, тут же решила рискнуть.

- Может, поставишь за меня свечку у Гроба Господня. Я, ведь, туда никогда не попаду.

Самуил только вздохнул, отводя округлые глаза в сторону.

- Ты же знаешь, мне туда нельзя. Я вспомню о тебе у Стены Плача.

Прощаясь, он не подал руки. Только поклонился. Варвара не обиделась, знала, по его вере мужчина и женщина, не связанные узами брака, не должны касаться друг друга. Ох, уж эти табу!

Спустя несколько лет Самуил, и в самом деле, стал раввином. Только не в Израиле, а в другой стране.

Зная его душевные качества, Варвара думает, что его паства не пожалеет о своем выборе. (Ведь, раввин, как и мулла, должность выборная).

А еще в глубины души у Варвары теплится надежда: может, свершится чудо и Самуил поймет, что долгожданный Мессия уже давно пришел. Потому иногда вспоминая о друге-раввине, шепчет: «Спаси его, Господи! Он хороший! Подари ему ту же радость, которую мне подарил!»

Сказ второй. Про агарян, террористами нареченных.

2002 г. Совершенно случайно по ходу своей бродячей работы Варвара попала к чеченцам. Вот уж был простор, где любопытству разгуляться. Варвара то и дело задавала свои бесконечные вопросы, с интересом наблюдала за экзотическим мусульманским бытом (не нравилось одно - необходимость разуваться при входе в ту или иную квартиру) и для общего развития учила обиходные чеченские слова. Ее лингвистические занятия вызвали встречный вопрос.

- Я же вам не предлагаю христианство принимать. Знаю, что у вас с ним плохие ассоциации.

- Конечно, не примем. Хотя раньше наши предки были христиане.

(Проповедывать им что- либо она и не пыталась. Во-первых, куда такой грешнице проповедывать. Во-вторых, знала, что на непрошенную рекламу зададут вопрос:

- Если вера ваша такая хорошая, чего вы так дурно живете?

И перечислят по пунктам язвы христианского общества. Крыть будет нечем.)

Общаться с чеченками было на удивление легко и просто. "Они совсем не страшные," -думала Варвара, вспоминая русские фильмы о чеченской войне. Говорили о разном: о политике, о воспитании детей, вызывавшим Варварино восхищение, и, конечно, о религии.

Вот сидят, значит, они втроем; Седа, Яха и Варвара и беседуют. (Седа рыжая, Яха блондинка. Обе голубоглазые, белокожие. Обе замужем, с высшим образованием, в Грузии находятся 5-6 лет. Седа, не смотря на жару, в длинном закрытом платье до пят, Яха в юбке средней длины и футболке).

- Угощайтесь! - и Седа подвигает Варваре печенье.

- А-а, - сразу же с пониманием отступается, но ищет альтернативу. - А что можно?

- Да разве это пост? Никакого мучения для тела. Вот у нас другое дело. До захода солнца даже воды пить нельзя.

- Смотрите, что я достала! Коран на грузинском, - и листает страницы с арабской вязью и грузинским текстом. - Он для аджарцев и абхазов издан.

- Наверно, трудно научиться читать? - таращится Варвара на загогулины..

- Эта сволочь даже не молится каждый день, - обличительное пояснение от Седы. - Бужу я ее в 6 утра на намаз, а ей встать лень. И как не боится умереть? Интересно, что ты т а м скажешь, бессовестная?

- Я надеюсь на Аллаха милосердного. - увертывается Яха.

- Ты, ведь, не она! - Седа кивает в Варварину сторону, скользя укоризненным взглядом по ее джинсам. - Тебе это так с рук не сойдет!

- А почему? - встрепенулась Варвара, удивленая теологической дискриминацией

- Вы... вы другое дело, - просвещает Яха. - Вы в нашем понимании заблудшие. И вас надо жалеть. И нельзя обижать.

- Но вся история человечества этому противоречит.

- Вы еще крестовые походы вспомните! - подмигивает Яха. - Лучше не вдаваться ни в историю, ни в политику.

Нам в Грозном по вахабитскому каналу объясняли, что если в этой жизни у христианина что-то отнять, то на том свете он это не простит и Аллах из-за его обиды нас в рай не пустит.

- Не переживайте! Нам, чтобы в рай попасть, надо самим всем все простить. Так что можете делать, что хотите.

- Как раз нельзя "что хотите"! - подхватывает Седа. - Я своим детям объясняю, что Бог все видит и может наказать. У Него любимчиков нет.

- У нас незаконорожденным считается тот ребенок, если его отец, перед тем, как его зачать, выпил вино или согрешил с какой-то женщиной.

- Люди узнают это, когда ребенок вырастет и не будет слушать своих родителей. Это первый признак. А когда таких непослушных детей будет много, настанет конец света. Поэтому у нас мужья стараются хранить верность своим женам.

Через 15 минут она вышла из другой комнаты, снимая платок и возвращаясь к разговору.

- Интересно, - поинтересовалась скептик Варвара, вспоминая длительные молитвы Елены, - а толк от всего этого есть?

- Ну и у нас найдутся люди, которые скажут тоже самое. Есть ли у вас доказательства, что ваша вера истинная? У нас, например, Благодатный Огонь на Пасху с неба сходит. Слышали такое?

- Да, по телевизору видели. - без особой реакции отзываются оппонентки и миролюбиво заключают. - Все бывает.

- Знаете, - Яха солнечно улыбается. - Мы надеемся, что мы на истинном пути. Я где-то читала, что, когда настанет конец света, пошлет Аллах белых верблюдов на все кладбища мира, чтобы собрать праведников из всех народов. Человек, если он честно жил, своей награды не потеряет.

- Дельрисхил. - блеснула она зазубренным словом, что в переводе значит "Пусть Бог будет вами доволен."

- На здоровье! - их смешит топорное произношение. Но в их смехе нет насмешки. Яха тут же среагировала: - Ой, а как надо сказать это на грузинском? Скажите несколько раз -я запомню...

Уходила Варвара в восторженном настроении. «Спаси их, Господи, - твердила она про себя, - за эту чашку чая! Как они правильно мыслят! Спаси, Господи, всех добрых людей, где бы они не были, по великому милосердию Твоему!»

Cестры во Христе ну очень не одобряли хождение "к татарве", высказываясь так:

- ...Ты доиграешься! Они тебе голову отрежут или в гарем затянут!

-…Гнать их надо отсюда! Из-за них у нас отношения с Россией плохие!

-…Они нашу молодежь развращают - наркотиками торгуют! А ты с ними чаи распиваешь! Вот скажи это на исповеди!...

Выслушав про Варварино чаепитие, о. Павел удивил своей толерантностью:

- …Какие они молодцы, что абортов не делают!...

Сказ третий. Про людей Божьих, веру православную зорко хранящих.

Самая животрепещущая тема сейчас - пришествие Антихриста. Поэтому часто слышит Варвара новые и новые версии.

2000 г. Лика появилась на даче у Елены с ворохом церковных новостей. Начала с главного:

- Ни сегодня, завтра Антихрист придет. Это абсолютно точно. Уже стены храма Соломона строят. Во-о такой вышины! Миша сказал.

- А что у Миши личная агентура в Израиле? - Варваре стало смешно от такой точности, - если стройка начнется, мы по телевизору узнаем. Это будет событие века.

- Я у Самуила спрошу,- пообещала Варвара, - узнаю из первых рук, что творится.

Самуил, услышав вопрос, сразу сообразил откуда ветер дует.

- Опять у вас в церкви паника? Скажи им: мечеть Омара пока стоит на месте. Никакой стройки нет. Спите спокойно...

Подобное случается часто. О всех казусах писать - бумаги не хватит.

Вторая всегда актуальная тема - взаимоотношения между конфессиями.

...После проповеди молодой священник обратился к пастве со следующим заявлением:

- Дорогие братья и сестры! Предупреждаю! Если увижу в записках неканонические имена типа Жанна, Ашот и т. д., читать не буду! Не обижайтесь!

У многих слушателей "в зобу дыханье сперло". Всегда писали, а тут на тебе - нельзя.

- Братья и сестры! - неслось тем временем с амвона. - Поймите! Подавая такие записки, вы толкаете меня на каноническое преступление. Я сам по национальности армянин, но счастлив тем, что я православный, а не григорианин-монофизит. Вы должны понимать, что эта церковь впала в пагубную ересь и тем самым отпала от всемирного Православия... И молиться о них нельзя!

После службы самые ретивые прихожане настигли о. Филарета с претензиями; как, мол, это так, св. Иоанн Кронштадтский за всех молился, а тут, понимаешь, "каноническое преступление" выискалось.

О. Филарет, всегда принимавший записки с любыми именами, огорошил их еще больше:

- А вы его не судите. Я сам такой же горячий был. По молодости бывает...

Недовольство вопрошавших как-то само собой угасло.

В своем мнении молодой священник далеко не одинок и потому говорит Аракси Варваре звенящим от обиды голосом:

- ...Да куда же это годится?! Захожу я в грузинскую церковь. Люди как раз к кресту подходят. Подошла и я. Священник, увидев меня, крест убрал: "Армянам нельзя к нему прикладываться!" Да что мы, прокаженные?! Сколько у нас мучеников за Христа было! Один геноцид 1915 года чего стоит!.. А в церковь хоть русскую, хоть грузинскую зайдешь -прямо прохода не дают - "Вы монофизиты!", кричат, - и, порывшись в сумочке, дрожащей рукой достает бумагу. - Вот что нам в армянской церкви раздали, чтоб мы всегда при себе имели и людям показывали. Наша церковь официально осуждает эту ересь, как и ваша!

Да. Мы крестимся слева на право! Ну и что? Чуть не съели меня эти бабки оголтелые, когда я в церковь входила. Пошла я тогда специально к о. Филарету. Он один меня утешил. Вот он совсем другой! Как он всех любит.

Прихожане, обычно, все люди духовно грамотные, начитанные и многих страсть проповедывания распирает. Любимая тема - истинность Православия. Тут только слушать и слушать.

- Все они: католики, мусульмане, буддисты, григориане в ад идут. Я точно знаю. Я читала. - разрывается одна.

- ...Да, да, как хулители Духа Святого, - вторит ей другая. - Не забудьте масонов.

- Ибо сказано... - скрипит кто-то у них за спиной, - некрещенные младенцы...

Варвара слушает их и удивляется про себя: "Легко же вы людей в ад посылаете!"

Во всем этом никогда не принимает участия Евгения, младшая сестра о. Гавриила (Ургебадзе).

- А что ваш брат говорил по этому поводу? - подсела к ней Варвара.

- Эх, деточка, - улыбается она, - мой брат в таких случаях говорил: "В Евангелии написано "Люби ближнего как самого себя." А копаться кто мусульманин, кто еврей - не нашего ума дело. Это Господь рассудит кого куда поместить на том свете. Как же мне говорить о других, когда я не знаю, куда сама попаду....

Слова молодого священника долго не выходили у Варвары из головы.

С ним, конечно, спорить трудно. Человек семинарию кончал, все каноны знает. Кроме него знатоков догматов и так хватает. Всех не переспоришь.

Тут как раз получила одно знаменательное письмо, все на ту же тему. Вот оно.

"Здравствуй! Когда я ходил на курсы, ведущий (человек очень эрудированный, и окончивший семинарию) говорил по поводу других конфессий и религий нечто подобное, что и ты, то есть без злобы и агрессии и предупреждал об этом слушателей. В этом же духе пишут и Гарегин I, и митрополит Антоний Сурожский. Как раз недавно у последнего прочел, что за Православие не бороться надо, а быть Православием. Тем не менее (хоть у нас и редко) бывают разные случаи, например, в одном маленьком российском городке, батюшка отказался отпевать пожилую армянку, хотя в этом городе армянской церкви не было. И еще один случай, мне его рассказал наш дьякон. Как-то в нашу церковь позвонила русская женщина, православная, работница одной из городских больниц. В больницу поступил армянин, бездомный, одинокий человек, очень неухоженный, в ранах, в тяжелом состоянии. Она попросила оказать ему помощь. Дьякон пошел, они вдвоем его обмыли, одели, вообщем, как смогли, ему помогли. Но поскольку он был в очень запущенном состоянии, ему необходим был постоянный уход. Эта женщина позвонила в один православный приют, ей отказали. Тогда она попробовала обратиться в католическое заведение. Там с радостью его приняли. Через какое-то время наш дьякон его навестил и он был изумлен, как за ним смотрели, его выходили, окружили теплом и любовью. Спустя некоторое время этот человек умер. И вот, представители трех конфессий-православная женщина, католические монахини и дьякон Армянской Церкви вместе молились у тела усопшего каждый на своем языке, так они встретились в молитве. Затем католики его похоронили и все сделали как должно по христианскому обычаю.

Интересно стало любопытной, были ли в истории Православия люди, не считая особо чтимого Варварой св. Иоанна Кронштадтского, которые не лимитировали свою любовь догмами?

Священномученик Григол (Перадзе), затравленный в концлагере собаками, взял чужую вину на себя, чтобы спасти еврея.

Схиархимандрит Виталий (Сидоренко) молился за целые страны такие, как Лаос и Камбоджа, Чили и Вьетнам, не задумываясь о конфессиональной принадлежности живущих там.

Владыка Стефан Никитин, он умер в начале шестидесятых годов ХХ века - совершенно святой человек. Фотографии сохранили его необыкновенное радостное-радостное лицо. Он и сидел за веру. После войны, в 1950-х годах, его отправили в Таджикистан. На службы к нему приходили в основном мусульмане, и он молился за Ибрагимов, Абдурахманов. Приносили записочки и он поминал мусульман - а те его очень любили. И ему было очень дорого, что его звали поп-Мулла. Это, снова, - удивительное свойство смирения. Смиренный человек делает то, что, кажется, ему можно, а другим нельзя. ( www.pravmir.ru иерей Александр Ильяшенко Tue, 19 Sep 2006, )

В процессе поисков Варвара обнаружила для себя слова святителя Филарета Московского: "Вера с любовью - вера христианская, а вера без любви - вера демонская." Что к этому прибавить?

Цицит - кисти из шерстяных нитей, одеваемые под верхнюю одежду.

Про иеговистку, чудотворную икону и блудные помыслы.

«Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев,

Асфальтовая дорожка шла между корпусов - хрущевок - ни свернуть, ни скрыться от приближающегося торнадо Варваре никак не выходило.

Торнадо неминуемо приближалось. Именовалось оно Анаидой. Раньше был человек как человек; боевой, веселый с вечной жаждой справедливости, а теперь все эти качества активно работали на неутомимую вербовщицу-иеговистку в деле привлечения новых членов.

«Все. Сейчас начнется", - только и успела тоскливо помыслить Варвара как словесный вихрь обрушился на нее всей своей мощью:

- Как я рада тебя видеть! Что нового? Ты еще в этом мракобесии?! Все еще ходишь туда?! - сыпала вопросами Анаида, нервно поправляя черные волосы. - У меня, ведь, душа болит! Такой человек, как ты, гибнет в православии!

- А что у меня такой агонизирующий вид? - отбивалась Варвара, уже предчувствуя, что основного натиска ей не понести.

И пошло, поехало. Анаида потащила свою жертву к перекладине, прибитой между двумя соснами местными аборигенами, раскрыла потрепанную Библию и, с ловкостью фокусника, вычитывая оттуда нужные места, приступила к просветительской деятельности. Только и слышалось.

Уж на что Варвара сама языкатая, а в эту трескотню еле-еле успевала свое вставлять.

- Вы, как язычники, идолам поклоняетесь… - гремела старая подруга хорошо поставленным голосом. - Вот на эту тему в Ветхом Завете…

- Ну, ты скажешь «язычники»! - злилась Варвара, не зная, чем отбрить. - Вот, например, Владимирская икона Божьей Матери во время нашествия татар…

- Не смеши меня этими бабушкиными сказками, - строчила Анаида, не вникая, - Все эти выдуманные чудеса от темных сил! - И тут же раскрыла соответствующее место.

Варвара со вздохом озиралась вокруг. Во, тошно-то как! И вокруг ничего подходящего, чтоб на светлую мысль натолкнуло. Только, вон, алкаши у пивной будки трутся и недвусмысленные взгляды на них, двух раскричавшихся сорок, кидают.

Анаида всего этого не видела - заблудшую душу из омута догматизма спасала. Тут не до мелочей пейзажа.

- А ты говоришь «иконы», - закончила она чтение очередного куска, возвращаясь к прозе жизни. - Вот с тобой лично какое-нибудь чудо от икон было? Только не надо рассказывать, что было при царе Горохе.

Варвара уж и рот разинула, чтоб постоять за 2000 -летнюю Мать-Церковь, но почему-то медлила. Факт в защиту иконопочитания вертелся на языке, да только при пересказе мог весь эффект на ноль свести…

…Внешне это выглядело так. Все присутствующие на службе стояли молча. Хор пел Херувимскую песнь.

В углу, над Варварой висел старый потемневший образ «Покров Божьей Матери». А под черепушкой копошились мысли, совсем обратные тому, что в этот момент пелось. Если совсем точно, то Варвару опять мучили блудные помыслы. Вдруг от иконы раздался треск, будто дерево раскалывается. Все стали оборачиваться на шум. К Варваре подошла Элисо, догадавшаяся о ее мысленных потугах, и потребовала.

- Сейчас же пойди и исповедуйся! Не слышишь, икона трещит!

В ответ треск раздался снова. Перепуганная Варвара козой отскочила от облюбованного угла и сразу все стихло.

Служба кончилась, оставив вопросы: «Что это было?». Вот и отправилась Варвара к Елене за выяснением:

- Может, - последовал ответ без тени удивления и тут же контр вопрос. - Что, "Покров Божьей Матери" трещал?

- Наверное, в этом твоя вина. Это чудотворная икона. На моей памяти она уже трещала…. Как-то во время службы около нее стояла одна раба Божья. Вдруг мы все услышали треск. Я каким-то образом почувствовала, что причина в ней, подошла и спросила, обратившись по имени: "Что ты наделала?" И она рассказала, что когда ее мужа посадили, ей пришлось очень туго материально и с ней произошло падение. Теперь она очень переживает и не находит в себе силы покаяться. Треск от иконы придал ей смелости для исповеди. - закончила Елена, а для большей убедительности еще и процитировала по памяти. - Как Филарет, митрополит Московский говорил: "Девство и брак не для всех, но целомудрие для всех."…

От воспоминаний Варваре еще хуже стало. Вот бы Елену сюда, уж она бы не растерялась какой довод по мощнее привести.

А свой личный опыт лучше не вспоминать. Анаида еще чего доброго жалостливую рожу скорчит и скажет:

- Ну вот, что и требовалось доказать. У тебя уже слуховые галлюцинации.

Анаида тем временем, не дождавшись личного Варвариного чуда, тактику поменяла и перешла в контрнаступление - уколола в самое больное.

- Вот скажи, - даже темп речи замедлила, как пантера перед прыжком, - а есть в вашей церкви любовь, такая, как у первых христиан была?

- А- а, то-то же… Нету! Вот приходи к нам, свидетелям Иеговы! Увидишь, у нас совершенная любовь! Нигде такого общества нет!

- Не надо мне лапшу на уши вешать. Совершенного общества при Иисусе Христе не было. А вы кто такие?

Анаида бросилась было спорить, но потом устало сказала.

- Я, ведь, люблю тебя и твоем спасении думаю. Такие, как ты в будущем веке, обречены.

И Варвара уцепилась за эту идею, как за соломинку.

- Главное, чтоб мы друг друга любили, там пусть нас Господь рассудит, кто прав.

На том и разошлись. Жаль, что в церквях специальных молебнов не служат об отошедших от Православия, Варвара бы длиннющий список подала. А-то спорить, переубеждать - ни красноречия, ни теософской подкованности не имеет.

А может, кто из единоверцев прочтет и воззовет ко Господу:

- Покажи, Господи, рабе твоей Анаиде и всем, кто с ней, красоту Православия, чудотворные иконы и Пасхальную радость.

Без того, ведь, и жизнь не жизнь. Тем более, что по иеговистскому учению душа после смерти умирает.

Вот в таком мрачном настроении отправилась Варвара к о. Павлу поделиться своим фиаско. Тот, как обычно, с третьего слова ухватил суть дела.

- Иеговистка? Библию наизусть шпарит, а ты и сплоховала...

Потом с трудом поднялся с лавки, зашел в алтарь и вынес оттуда через какое-то время ксерокопированное дореволюционное издание с «ятями». На обложке значилось «Доброе исповедание».

Варвара составила для себя конспект раритета т.к. денег на ксерокс не было и стала таскать с собой рукописание, дабы испытать его действенность на практике.

- Не хотите ли узнать имя Бога? - с такой заученной фразой подошли к Варваре в парке две приятные девушки, уже на ходу вынимая одинаковые книжки в черных обложках.

Варвара совсем как в американских вестернах при встрече двух враждующих группировок выхватила свою сшитую тетрадку с «Добрым исповеданием».

И пошла в атаку, вычитывая остолбеневшим девицам откуда взялся крест, почему апостолы держали пост и зачем нужна святая вода. Только и слышалось.

- В этом контексте у нас на собраниях эти строки не рассматривались. Дайте срок, мы уточним.

- А у вас негодные священники, которые нарушают заповеди! - и посыпались картечью конкретные факты с перечнем фамилий: тот пьяным служит, а этот за крещение деньги вымогает.

" Агентура работает на уровне", - горько анализировала Варвара. Ведь против фактов не попрешь. Попыталась в противовес перечислить действия хороших священников, но добилась лишь снисходительного.

- Да, есть и у вас приличные люди. Но их очень мало.

- Вот, посмотрите, что творится. Сколько курящих вокруг. Хотя по статистике Грузия входит в десятку самых верующих стран мира. А мы, свидетели Иеговы, не курим. Если на факте поймаем, тут же изгоняем. И абортов, кстати, не делаем.

В итоге пришлось Варваре сменить разговор на более нейтральную тему. А про себя вздыхать:

- Вот бы кто в церкви занялся делом - устроил что-то типа тренингов, как на такие вопросы отвечать. А теософские вопросы отдельным карманным изданием, как «Памятка призывника» раздавать каждому прихожанину. Может, тогда бы ситуация изменилась.

Часть 2. Из цикла "Современные были".

На Дезертирке.

Дезертирский базар ярко освещен солнцем. Недалеко от входа на тротуаре возле небольшой мусорной кучи сидят с огромными красными тазами две азербайджанки, торгуют зеленью.

Одеты они типично: цветастые широкие турецкие кофты, длинные темные юбки, тапочки на босу ногу. На головах накручены всевозможными узлами платки. Выражение лиц такое же, как у всех людей, долгое время занятых крестьянским трудом независимо от того, где они живут: в сибирской деревне или в ауле под Кандагаром. Обе попеременно вяло выкрикивают на русском:

-Эй, иди, киндза, петрушка, рехан. Пара - пятнадцать! Куда идешь? За десять отдам…

К одной из них подходит немолодая женщина, одетая с претензией на вкус, и начинает долго торговаться.

Через пятнадцать минут, скупив почти задаром огромный мешок зелени, она уже собирается уходить. Но вдруг, заметив на скамейке 2- 3 шоколадные конфеты, только приготовленных для чаепития, незаметно сует одну в карман.

Одна из татарок что-то тихо говорит другой. Пострадавшая скользит ленивым взглядом по вороватой клиентке, смеется во весь рот, полный золотых зубов, и миролюбиво машет рукой.

Покупательница, ничего не заметив, в перевалку идет дальше. Торговки, поджав толстые ноги, садятся пить чай из пластмассовых стаканчиков, что-то весело обсуждая между собой.

Сололакская Маро.

10 часов утра. Маршрутка лавирует по узким улицам Мтацминда. Затем стремительно спускается вниз, к Сололаки. Пассажиры, трясясь, подпрыгивают на ухабах и рытвинах и вынужденно наслаждаются мелодичностью грузинской эстрады из авторадио. Кто-то, перекрикивая музыку, выясняет отношения по мобильнику, используя неформальную лексику.

Через окно, крест-накрест заклеенное скотчем, видно, что маршрутка поравнялась с инвалидкой, вооруженной двумя костылями, восседающей на стуле прямо ни проезжей части.

Шофер резко тормозит, протягивает в открытую форточку горсть мелочи и весело кричит:

В уличном шуме ответа не слышно, но видно, что просительница одаривает подателя беззубой улыбкой, и, на секунду выпустив костыли, приветственно машет рукой в воздухе.

Маршрутка тут же срывается с места. Через заднее стекло видно, что следующая машина так же тормозит у импровизированной таможни.

- Кто это? - спрашивает один из пассажиров, свернув голову назад.

- Сололакская Маро! - с оттенком уважения отвечает водила. - Уже два года здесь сидит. Даже менты ее не трогают. Нельзя… Все маршруточники ей при проезде подают. Знают, весь день будет барака (Прим. автора: достаток, прибыль)…У нее никого нет. Ноги почти не действуют, вот и сидит здесь целый день. Вечером соседи приходят, забирают домой…

- Что ты говоришь! - изумляется парень. - Ах, зачем раньше не сказал. Я бы тоже подал. На важное дело еду. Может, и мне бы помогло…

Шофер, пожав могучим плечом, прибавляет звук магнитофона. Маршрутка тем временем летит к мосту Бараташвили…

…. Как известно из жития Ксении Петербуржской ямщики зазывали ее утром прокатиться в своем экипаже. Каждый из них знал, что такой утренний вояж гарантировал удачный день.

Интересно, в чем причина популярности Сололакской Маро?

Придется подождать, пока все тайное станет явным.

Необъяснимо, но факт.

Первое волнующее повествование о подвигах Кати, прихожанки моего родного храма в Тбилиси, куда хожу много лет, я услышала от нецерковной подруги.

– Что творится в этой Александро-Невской! – захлёбывалась от возмущения Римма на том конце провода.

Она привыкла высказывать свои претензии по Церкви в целом мне, как её представителю. Особенно доставалось неизвестным пьяным священникам на джипах, которые, по Римминым словам, попадались ей в день по пять штук подряд. Я же напрасно и тупо пыталась ей объяснить одну истину: каждый видит то, что хочет увидеть. Перебивать её в такой ситуации не имело никакого смысла. Надо было слушать до конца.

– Это кого там держат, а? – не умолкала трубка, накаляясь от эмоций. – Да будь моя воля, я бы их всех в психушку отправила!

Попыхтев таким образом минут пять и сбросив весь запал справедливого гнева, Римма наконец-то перешла к самой что ни на есть возмутительной сути инцидента:

– Пошла, значит, Дина – ну, ты её знаешь, моя одноклассница, вечно глаза подводит жирными стрелками – в Александро-Невскую по важному делу. Понимаешь, залетела она совсем некстати. Тут бойфренд безработный, она сама в няньках кое-как перебивается, плюс почки плохо работают. Куда ей рожать в 40 лет. Итак, нацепила она юбку, косынку ради такого случая, чтоб эти мерзкие бабки не цеплялись, и прямым ходом к иконе Николая Чудотворца. И стала, в общем, просить, чтоб выкидыш получился. Где у неё 100 лари на аборт… Пробубнила своё, свечку зажгла и вышла из церкви. Всё так чинно, культурно. Вдруг на выходе кидается на неё одна озверелая бабка, начинает её лупить и кричать на всю улицу: «Ах ты скотина! Чего просить вздумала у Николая Чудотворца!»

А сама из себя страшная, как моя жизнь при лунном свете. Видно, давно бомжует.

Крик, шум. Дина от неё отбивается, как может, и вопит: «Помогите! Патруль вызывайте!»

Словом, кино и немцы. Еле Дина отвязалась от этой чокнутой…

– Нет, ты ответь мне, что за состав в этой церкви? – в голосе у Риммы послышались непритворное возмущение и жажда удовлетворения. – Это… это, – она запнулась, подыскивая точную формулировку, – представляет опасность для общества.

– А это ещё кто? – последовал насторожённый вопрос.

Вместо ответа перед глазами тут же встала картина… Пожилая, вся замотанная разноцветными шалями женщина с обветренным лицом, на котором ни одного проблеска интеллигентности, поучала молодую мамашу с ребёнком у входа в церковь:

– Первое дело: всегда записки о здравии подавай. И за упокой, конечно. На том свете сродникам твоим радость будет…

По мере объяснения она всё больше и больше оживлялась. Потом выудила из глубин складок огрызок карандаша и стала выводить на бумажке что-то мичуринскими буквами, комментируя:

– Самое главное, сперва крест животворящий нарисуй, – и на бумаге появился жирный восьмиконечник.

Её слушательница внимала науке писания записок, боясь пропустить хоть одно слово.

«Сразу видно, новичок, – дедуктировала я, разглядывая парочку исподтишка. – А эта и рада свободным ушам. Всё-таки какая катастрофа эти, всех поучающие, бабки-всезнайки».

– В церковь разные люди ходят. От некоторых подальше надо быть. Страшные вещи могут сделать. Колдовство, например…

«Сейчас начнётся кошмар на улице Вязов», – подумала я и поспешила отойти.

Тем не менее рассказ Риммы суммировался в некий образ. Да, есть при Александро-Невском храме какая-то легендарная личность. Одевается не по сезону, ведёт себя более чем странно, чудесит.

Однажды видела я, как один священник с Катей советовался, спрашивал, как ему поступить. Тема разговора со стороны не ясна, но видно было, как уважительно он слушал её ответ. Вообще была ещё та сцена! Жара, в тени 35 градусов. Батюшка пот вытирает то и дело, а рядом Катя стоит в двух пальто, ещё и тёплым платком перевязанная. Будто её только что с Полярного круга к нам закинули, а назад возвращать не думают.

Потом из любопытства всё же поинтересовалась у прихожан: «Что за птица эта Катя?» Люди говорили разное.

– У одной женщины болела рука, не разгибалась, – рассказала Лика, медсестра в прошлом, сиделка в настоящем. – Она стояла перед иконой и молилась. Катя подошла сзади да ка-а-ак стукнет по больной руке: «Зачем ты столько молишься?» И пошла себе дальше. На другой день рука прошла сама собой.

– Болящий человек, что тут сказать. Как по мне, так не может блаженный человек материться. Особенно когда идёт служба.

– Катюша – большая умничка, много чего знает, а ещё она мне два раза предсказала, что будет со мной. Она неразговорчивая, подходит только к тем, кто ей нравится или надо кому-то что-то сказать. Я год не могла забеременеть. Очень переживала по этому поводу. Как-то она подошла ко мне и руками будто ребёнка качает. Я её спрашиваю: «Катюш, что ты делаешь?» Она смотрит и говорит, мне на живот показывая: «Вот там у тебя девочка!» И правда, через восемь с половиной месяцев у меня дочка родилась. А в остальном – иногда поздоровается, а иногда может пройти мимо и сделать вид, что не знает. Берёт денежку, но не от всех, говорит, грязные деньги. Это то, что я знаю. Хожу в эту церковь уже 27 лет, а она ко мне всего два раза подошла. Второй-то раз неожиданно так появилась рядом и спрашивает: «Откуда это всё?» – показывая наверх. И учтите, ей нельзя задавать вопросы: она не любит, когда к ней пристают, сама подходит.

– Один парень раньше торговал цветами, и он рассказывал, что у Кати была дочка. Что-то с ней случилось. Парень сейчас в монастырь ушёл. Она не любит, когда на маленького ребёнка «шумят», ругают его. Сама тогда кричит и ругается.

Иногда просит деньги, покупает что-то модное, несколько часов поносит и отдаёт сидящим около ворот двора церкви. Может и ударить, если под горячую руку к ней попадёте. Сама может дать денежку, угостить.

– Она очень любила моих детей, когда они были маленькими. Часто давала им деньги. Именно в тот момент, когда они были нужны. Один раз, лет восемь тому назад, у меня зимой отключили свет. Часть денег я внесла, но не хватало 38 лари. Именно в этот день она дала моему сыну ровно 38 лари. Или как-то газа не было у меня, и она опять дала 10 лари – как раз столько, чтоб баллон заправить. Когда ситуация у меня выправилась, она и деньги перестала давать. А до этого бегала за моими детьми и кошельки им совала в карманы. Я ей очень благодарна, хотя она меня не любит, всё время ругает и кидается на меня. Не знаю, блаженная она или юродивая, но она после смерти отца Виталия в этой церкви живёт.

И ещё я помню такой случай – хотите верьте, хотите нет. Однажды, в Чистый четверг, когда читали Евангелие, я с детьми была целый день в церкви. Начал собираться дождь. Катя стояла, смотрела на небо и пальцем крутила так, будто лассо закидывала, разгоняла тучи. Может быть, совпадение, но по всему городу в тот день был страшный ливень, а мы спокойно добрались до дома.

– Я брала Катю к себе домой ночевать. Она очень своеобразная. Каждую ночь в три часа она вставала и начинала читать Псалтырь. Моя дочка спала рядом, и ей это мешало. Как-то она по-грузински подумала: «Дать бы тебе по голове этой книжкой!» А Катя ей по-русски говорит: «Это не мне, а тебе по голове книгой надо дать!» У Кати нет авторитетов. При случае может и священников обругать…

– Катю знаю давно, так как живу там же. Она ищет свою дочь – не знаю, где потерянную. Может стучать в дверь, и долго стучать. Если откроешь, будет ругаться: «Впусти, там моя дочь». Очень агрессивно может наорать, плюнуть и так далее. Но что странно: сама она чистоплотная, ходит в баню. Молочко сама себе покупает, в магазин специально для неё привозят то, которое она любит. Честно сказать, я её не люблю, так как пугала не раз.

– Жаль её, больной человек. Вот вы тут чудеса о ней складываете, а я ничего подобного за ней не наблюдала. Она мне ребёнка так напугала, что он, уже подходя к церкви, начинал плакать и отказывался входить. А ещё была свидетелем, как сочинялись её предсказания и пророчества. Однажды она скандал устроила или приступ у неё был, не знаю, но она кричала всем и вся в церкви: «Все сдохнете, все сдохнете!» И через несколько дней в этой церкви умирает батюшка. И что я потом слышу? Якобы Катя во время литургии предсказала ему точный день и час смерти. Хотят люди верить в чудеса, что тут поделаешь.

Ещё учтите, что в магазине продукты она покупает без всяких фокусов, деньги считает. Так что Катю блаженной я бы не назвала… Больную и экзальтированную женщину считать блаженной… Ну и ну!

– Маму мою как-то по голове стукнула. А потом священник, узнав об инциденте, успокоил: «Значит, было за что!» А так видела недавно, как рабочие в церкви ремонт делали и как она их матом крыла.

Ещё одно свидетельство нашла я в Интернете. Вот что сообщил Роман Кияшко:

«Хочу поведать историю, которая случилась со мной несколько лет назад. Я тогда ещё работал в море, и для смены экипажа мне приходилось много летать на самолётах. Часто я вылетал из Тбилисского аэропорта, так было и в тот раз. Мать меня проводила до места регистрации пассажиров, и, подождав, когда я пойду на посадку, она отправилась в храм святого Александра Невского в Тбилиси, чтобы помолиться обо мне и отправиться в наш родной Батуми.

В этой известной церкви есть прозорливая юродивая Екатерина. Когда моя мать зашла в храм, матушка Екатерина (говорят, она схимонахиня) подбежала к ней и стала причитать и ужасаться, сказала о том, что со мной должно что-то случиться. Потом стала юродствовать и убежала.

Мать, ошеломлённая и в слезах, зашла в церковь, где у Смоленской иконы Богородицы молился архимандрит Антоний (Гулиашвили). Именно у этой иконы старец Виталий заповедал всем молиться и говорил, что она чудотворная. Рыдающая мать подошла к батюшке и рассказала о произошедшем, тот сразу начал служить молебен и горячо молиться обо мне.

Я же тем временем долетел из Тбилиси в Цюрих и сел в следующий самолёт, чтобы лететь в Южную Америку. Самолёт уже начал разгоняться, и тут у одного из пассажиров случился эпилептический припадок. Воздушное судно остановили. Пока больному оказывали первую помощь и эвакуировали из самолёта, прошло минут сорок.

Лайнер стал разгоняться снова и почти уже оторвался от земли, как вдруг заглохли двигатели и погас свет!

Капитан объявил пассажирам о том, что случилась серьёзная поломка в электрической части самолёта. Мы вылетели примерно через час-полтора, и, как выяснилось потом, если бы не припадок пассажира, то поломка произошла бы уже в воздухе. Так бедный эпилептик, сам того не подозревая, спас всех от гибели.

Когда я через несколько месяцев вернулся домой и рассказал матери об истории с самолётом, она вдруг стала плакать и поведала свою историю с юродивой.

Самое поразительное: мы с матерью сравнили время этих событий – молебен обо мне служили именно тогда, когда я был в том злосчастном самолёте…»

Вот такие истории. Разное говорят люди. А для Катерины что хула, что славословие – всё едино. И фотографироваться категорически не любит. Знакомые сфотографировали её со спины на свой сотовый телефон. Посылаю вам снимок – вот она, реальный человек, который живёт среди нас.

Обет.

Он прошел мимо меня на базаре. В глаза бросились босые ноги внушительного размера, а потом уже выцветшее черное одеяние и деревянный крест в руке.

- Ох, уже эти фанатики! - мелькнула мысль. - Не знают, как к себе внимание привлечь. Одна ручки на груди носит, как газыри (1) (была такая личность, ходила, собирала милостыню в метро в 90-х годах и вещала про надвигающееся царство антихриста), другой с огромным крестом в белых сапогах летом, а этот - босиком. Уж ботинки достать -точно не проблема. Вон, цыгане стоят, умоляют кеды по 10 лар купить.

Через несколько дней наткнулась на фейсбуке на фото того самого босоногого прохожего. А под ним очень теплые комментарии и маленькая заметка:

«Восемнадцать лет назад сын этого человека тяжело заболел. Он водил его по врачам, пытался лечить разными народными средствами, но здоровье больного не улучшалось. В конце концов несчастный отец дал обет:

- Господи, если сын поправится, я всю оставшуюся жизнь буду ходить босиком.

Вот уже 18 лет этот человек ходит босиком в жару и холод.

В интернете я обнаружила фильм «Монах, который ходит босиком».

Отец Глаха. Содержание фильма в сокращении.

В начале фильма о. Глаха (Талиури) рассказывает, как он познакомился в Светицховели с архимандритом Иоакимом - настоятелем, и он ввел его в алтарь. Также дал ему денег, чтобы монахиня Феодора из монастыря Самтавро сшила ему стихарь.

Также епископ Тадеоз (Иорамашвили) приблизил героя фильма к себе, ничем не отличал от братии и часто говорил:

- Когда заходишь в комнату к нам, благослови всех крестом.

Духовник о. Давид Джишкариани очень хотел посвятить его в священники, но тот отказывался по недостоинству.

Рассказывает мать о. Глахи, Лизико-бебо, что принесла пятимесячного младенца в церковь и воскликнула:

- Вот сын, которого Ты подарил мне, а я дарю его Тебе. Пусть всегда будет Твоим верным молитвенником и чтоб я дожила и увидела его седобородым.

С детства Глаха часто говорил о Боге. Дети в школе и все родственники смеялись над ним: «Покажи нам твоего Бога!».

Он не обращал внимания на насмешки. Сделал дома святой угол, поставил там иконы и спал на доске, под голову подкладывал кирпич вместо подушки.

Затем о. Глаха вспоминает как произошло его посвящение:

- В Рустави меня благословил епископ Тадеоз сделать в здании бывшего детсада часовню. Там меня и посвятили в священники. До того я молился: «Сделай, Господи, как Ты хочешь. Если угодно Тебе, чтоб я стал священником, пусть это произодет где-нибудь в маленькой часовне, а не в большом храме». Так и случилось.

- О. Георгий Басиладзе очень любил о. Глаху и говорил: «Кого тогда посвящать, если не его. Если будет таких 20 человек, просияет вся Грузия»

- Не правильно сейчас происходит, когда совсем молодых ребят постригают в монахи. Они должны годы провести в послушниках, чтобы стать достойными монахами, очищенными сосудами Святого Духа.

К сожалению, сегодня происходит так, что человек, если не может найти себя в миру, стремится пойти в монастырь. Не хотят заботиться о своих домашних, о больных родителях и прикрываются тем, что ходят в церковь. Не понимают, что совершают этим страшный грех. Нет больше той благодати, чем заботиться о тех, кому плохо. Мы знаем, что раньше отец не имел права идти в монастырь, пока не женит своего сына.

Я призываю всех грузин: «Любите Бога и нашу родину всем сердцем!». Господь возложил на нас тяжелый крест и мы должны его нести. Страна наша нуждается в очищении. Мы живем в очень сложное время. Сказано в Библии “Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые” (Матф.7:18). А нас учат толерантности. Чтобы мы смешивали зло с добром. Иностранцы развращают нашу молодежь, говоря, что гомосексуализм - это норма. И еще настаивают, чтобы давать им наших детей на усыновление. Мол, мы должны их принимать такими, как они есть. План у них такой «Грузия без грузин». Нас еще хранит Покров Божьей Матери

Каждый правоcлавный - это храм Духа Святого и мы должны хранить себя в чистоте.

- Так мой сын ходит уже 18 лет. Что только не выдумывают на моего сына. Как будто он убил кого-то, в прошлом был гинекологом и по его вине умерла женщина и прочую ерунду. Пусть их Бог простит.

«О. Глаха был на послушании у епископа Тадеоза (Иорамашвили). Получил хиротонию от митрополита Атанасе (Чахвашвили). Год выпуска фильма 2014.

Предчувствую, что у читателей возникнет много вопросов. Хождение босиком в наш изнеженный век нанотехнологий выглядит более, чем странно. Герои фильма не дают никаких объяснений по этим пунктам. Просто, мол, примите, это как есть, как пейзаж за окном.

Время все расставит по своим местам и разъяснит все недоумения.
Скажу просто о впечатлении от просмотра. Человек, который так точно стремится выполнить свой обет, заслуживает восхищения.

1.Газырь (от тюрк. "гьазирь" — «готовый») — у кавказских народов — зарядец, герметично закрываемый цилиндрический пенальчик, вместилище для заранее отмеренного порохового заряда или бумажного патрона. Газыри носились или в сумке - газырнице, или, чаще, крепились в один ряд в нагрудных кармашках, выполняющих роль патронташа. В дальнейшем стали декоративным элементом, являющимся неотъемлемой частью национальной одежды кавказских народов (XIX — начала XX века). Газыри обычно были костяными, а парадные изготавливались из серебра.

Молитва по соглашению экспромтом.

В одной из социальных сетей, Фейсбуке, есть некоторый закрытый женский форум. Темы для обсуждения предлагаются любые, начиная от моды, здоровья детей, анекдотов, семейных проблем – словом, допускается все, что угодно, кроме политики, религии и взаимных оскорблений.

Так вот, как-то там и появилась душераздирающая публикация, примерно такого содержания.

- Девочки, что делать??? Только что получила сообщение из Еревана: моя племянница Анаит при смерти. Врачи сказали, что сердце работает на 5 % и девочка не доживет до утра.

Четыре тысячи женщин разного возраста и разных вероисповеданий мгновенно разразились комментариями:

- Дилатационная кардиомиопатия. ... В крещении Мариам. До приступа она услышала, как врач обсуждала с мамой ее диагноз и потом задала матери вопрос: "Мама я умру?" Мама была в шоке и сказала: "Нет, дорогая, ты будешь жить 100 лет!" На что Мариам ответила:

Были и сугубо православные пожелания и предложения:

- Давайте встретимся завтра утром, я передам вам бутылку освященного масла от отца Гавриила (Ургебадзе)!

- Срочно закажите сорокоуст, если девочка крещеная!

По-видимому, молились и плакали многие. Получилась молитва по соглашению, вот так - экспромтом.

Рано утром, когда обычные люди еще спят, на страничке тети больной девочки появилась настойчивая просьба:

И вскоре уже почти отчаявшаяся тетя поделилась радостной вестью:

- Доброе утро, дорогие мои!! Простите за долгое молчание о здоровье нашей девочки! Долго не было ничего, чем бы я могла вас обрадовать! Но сейчас позвонили и сказали, что у сердечка заработала внутренняя стенка, которая НИКОГДА НЕ РАБОТАЛА!! ГОСПОДИ, СПАСИБО ТЕБЕ! СПАСИБО ВАМ ВСЕМ, КТО ПОДДЕРЖИВАЛ МЕНЯ И МОЛИЛСЯ, СПАСИБО ЗА ВСЕ-Е-Е! ДАЙ, БОГ, ВАМ И ВСЕМ ВАШИМ БЛИЗКИМ ЗДОРОВЬЯ, РАДОСТИ, СЧАСТЬЯ! Сижу и плачу…

В ленте тут же всплыли восторженные послания, смайлики, цветы - ну, женщины - существа эмоциональные, понятное дело.

Через какое-то время появились и подробности:

- Врачи не могут понять, в чем дело. Сама Мариам сказала, что ей приснился Иисус Христос взял ее за руку и отвел домой. Врачи говорят, что сердце работает уже на 30 процентов. Перелет в другую страну пока невозможен.

Прошло какое-то время и от Мариам, точнее от ее тети, стали поступать короткие сводки:

- Она пока в больнице. Мы собираем деньги на операцию. Это огромная сумма. Ее готовят к выписке у нее сердце работает всего на 25%, когда должно для ее возраста работать на 60%/

Администраторы форума решили провести благотворительный базар, в результате которого собрали несколько тысяч долларов.

Да, этого было недостаточно, но в таком деле главное – неравнодушие.

Вскоре на форуме появилось сообщение. Орфография сохранена.

Добрый день дорогие девочки! С радостью хочу сообщить вам,что наша Анаит уже в Европе,во Франции и если еще конкретнее,то в г. Лионе! Опережая ваши вопросы о том,что они ведь ехали в Германию, хочу рассказать вам предысторию ,почему так получилось.В Армении ,в марте был снят видеоролик ,где мама Анаит рассказала о болезни и попросила помощи,после чего за 1 день было собрано до 2000 евро.Но кроме денег было очень много звонков на мобильный матери со всех концов мира: Америки, Бельгии, России и т.д.В Армении многие звонили и поддерживали родителей -желали Анаит скорейшего выздоравления. Запомнились звонки из Америки-женщина звонила почти каждый день и справлялась как наша девочка,позвонил парень из Бельгии: «У меня недавно родилась девочка,зовут ее Анаит. Прошу вас приезжайте в Бельгию,я все сделаю для нее,всем помогу»,и из Франции позвонила девушка,сказала что уже долгое время живет во Франции,юрист и переводчик,и- «если вы приедете во Францию я вас заберу к себе,в Лион, и всем помогу» Конечно,семья была воодушевлена таким отношением к Анаит.Я сама была просто счастлива,от мысли,что сколько замечательных людей живет на планете. Но все же ,мама Анаит всем отвечала,что везет в Германию:по другому они и не думали.Девушка,Стелла(так зовут нашу спасительницу),ежедневно звонила ,и справлялась об Анаит,и,каждый день,она твердила,что заберет в Лион.И вот в день прилета в Париж ,Стелла(оказывается ангелы живут на Земле)встретила их. Стелла объяснила,что в Лионе ребенку сделают все то же самое ,что и в Мюнстере. Для чего везти 600 км ребенка,если через 2 часа они будут уже в Лионе. Мама Анаит позвонила врачу в Армению ,чтобы проконсультироваться. Выслушав ,врач тоже согласилась со Стеллой- решение было принято в пользу Лиона! Сейчас ребенок проходит наблюдение в этой клинике-http://www.chu-lyon.fr/web/ ,где проводят обследование всего организма,даже лекарства,которые принимала Анаит отдали на исследование,и дали ей свои препараты. После всех обследований ,анализов будет создан консилиум кардихирургов,где будет принято решение:нужна ли пересадка,или можно будет другим методом помочь нашей девочке.Молим Господа,чтобы не нужна была пересадка.

И позвольте мне,девочки,Родные мои,сказать вам Огромное Человеческое спасибо за оказанную материальную помощь. Это показало, что наша беда не оставила вас равнодушными. Спасибо, что вы есть,что не прошли мимо,что подарили надежду семье Анаит и мне, ее тете. Дай БОГ Вам и вашим деткам,здоровья и счастья на долгие лета!

Человеку необходимо знать, что он не один, что его беде сочувствуют, молятся за него, а там - на все воля Божия.

Трубку можно было держать на расстоянии полуметра от уха, такой из нее рвался крик:

-... Магарыч с тебя! Мне тут квартирант мой, Ираклий, такую историю про святого Георгия рассказал - прямо хит сезона! Завтра же приходи и записывай! У меня душа горит!

Что и говорить, кого при таком вступлении не одолеет любопытство. Тут и 40 градусная жара не была помехой, чтобы пойти на другой конец города за обещанным.

Вот, наконец, сижу я в крошечной кухне с давно облупившейся побелкой и в ожидании рассказа глазею в окно. Из открытого окна, сквозь заросли петрушки и кактусов в старых кастрюлях, виден общий захламленный двор, перегороженный веревками с бельем.

Кухня, как ничто другое, может многое сказать о вкусах своей владелицы.

На холодильнике пыльный магнитофон со стопкой замусоленных кассет с блатными песнями. В незакрывающемся пенале среди банок с солеными огурцами и бутылками с ткемали виднеется заткнутый наспех томик Есенина. Бела, бывая в дурном настроении, его время от времени перечитывает. А когда не помогают стихи, врубает хрипатых тюремных бардов и так лечит душевные раны.

Сама Бела наружность имеет внушительную - в толпе ее сразу узнаешь по объему и росту. И если для других лишние габариты - проблема нерешаемая, то Бела на это смотрит философски, считая, что хорошего человека должно быть много.

Глаза у нее голубые - подарок от русской бабушки, нос, как и положено лицу кавказской национальности, красиво изогнут, волосы под цвет макарон крашеные на затылке кукишем собраны - вот и весь ее портрет. Прошу любить и жаловать.

Сегодня Бела в приподнятом настроении - с жаром рассказывает обещанный "хит сезона". Да на таком подъеме в курс дела вводит, что даже свой любимый сленговый фольклор не вставляет.

-... У Ираклия и Майи трое детей: два сына и дочь. В 1993 году старшему, Алеко, было 9 лет. Он прекрасно выступал в ансамбле народных танцев. И вдруг как-то, во время концерта он упал на сцене. Повезли в больницу, проверили, но ничего серьезного не обнаружили. "Железа в крови не хватает," - отмахнулся врач. Родители успокоились. Но ненадолго. Через какое-то время мальчик внезапно потерял сознание в школе. Тут уже родители запаниковали - повезли его в институт переливания крови, чтобы все проверить досконально. Результат был ошеломляющим и не оставлял надежд: селезенка не вырабатывает красные тельца для крови. Фактически мальчик обречен. Один старый врач сказал Ираклию, что берется за удаление селезенки, чтобы тем самым заставить костный мозг начать вырабатывать недостающие элементы, и тогда у Алеко появится хоть какой-то шанс выжить. Ираклий дал согласие на операцию, не говоря об этом жене. Но в дело ввязался другой врач, из молодых да ранних, и, чтобы перебить клиента, сообщил матери диагноз сына.

Майе тут же стало настолько плохо, что ее с нервным расстройством уложили в больницу.

Я, рассказывал Ираклий, сбился с ног. Сын без сознания на аппаратах в одной больнице, жена - в другой. 1993 год был ужасным для всей Грузии. Война, неразбериха, очереди за хлебом, не ходил транспорт, не работали аптеки. Все лекарства надо было доставать у евреев по двойным ценам.

В больнице, у дверей реанимации осталась дежурить бабушка, мать Майи и отпустила зятя домой - отдохнуть перед операцией. Ираклий, не спавший 3 ночи, тут же отключился.

Сейчас он не может точно сказать - сон это был или явь. Только он как бы проснулся от того, что кто-то коснулся его плеча. Перед Ираклием стоял святой Георгий. Выглядел он именно так, как его изображают на иконах. "Следуй за мной!" - услышал измученный отец. Святой Георгий поднялся в воздух и полетел, подымаясь, все выше и выше. Ираклий, к своему удивлению, тоже оторвался от земли и полетел следом.

"Какие краски открылись передо мной! - вспоминал он с восторгом. - Мы, живя на земле никогда не видим такого голубого неба, каким видел его я. Наверное, ни один художник не сможет передать того великолепия, которое открылось передо мной."

Летя следом за великомучеником, Ираклий вскоре увидел преграду - узорные решетки и позвал: "Святой Георгий, я не смогу пролететь через них!" И услышал ответ: "Постарайся преодолеть их, я не могу вернуться за тобой." Ираклию с большим трудом удалось протиснуться через узорные переплетения и лететь дальше. Вскоре перед ним возникло второе похожее препятствие, но Ираклий миновал и его. Оглянувшись назад, Ираклий увидел всю Землю, как на ладони. Святой Георгий сказал ему:" Посмотри, как там хорошо! И сколько людей по своему неразумию стремятся покинуть такую красоту раньше данного им срока! Не понимают, бедные, что всему свое время."

Затем оба оказались в сумрачном зале с зажженными свечами. Здесь Ираклий увидел многих апостолов и святых, а среди них двух отцов, чьи дети с диагнозом лейкоза лежали в той же больнице, где находился его Алеко. Здесь шло обсуждение участи этих детей.

- Твой сын будет жить! - успокоил св. Георгий Ираклия. - Он страдает из-за твоего деда Александра, в честь кого ты его назвал. Исправь то, что в свое время не сделал твой дед.

Ираклий слушал его с ужасом, не понимая в чем дело.

Затем увидел он старый дедовский дом в деревне. В доме - туман, а внутри мать Ираклия. Из-под дома вытекает черная жижа.

На этом Ираклий проснулся и побежал в больницу, на предстоящую операцию. В вестибюле его встретила сестра жены, естественно, ничего не знавшая о сне.

- Ираклий, - бросилась она к нему навстречу. - Алеко выживет! Мне святой Георгий сегодня во сне обещал, обнадежил!

Оба поспешили к операционной. Тут к ним подошла пожилая располневшая санитарка. "Я, - говорит, - много чего видела на своем веку. Скажу только, что у вашего мальчика болезнь имеет не физическую причину, а духовную."

Тут она закрыла глаза и стала говорить, как бы не от себя.

"...В 1914 году твой дед ушел на германскую войну и пропал без вести. Твой прадед сказал: " Я чувствую - мой сын жив. Вот я покупаю белого теленка специально для того, чтобы когда он вернется, заколоть его в дар святому Георгию!" Прошло 7 лет. Теленок превратился в огромного белого быка. Вернулся твой дед Александр из плена. Он ничего не знал о клятве своего отца. Придя домой и увидя, что его родители тяжело больны, тут же продал этого быка, чтобы достать деньги на лекарства.

Теперь ты, Ираклий, должен сделать то, что в свое время твой прадед обещал святому Георгию. Поезжай в деревню, найди белого быка 7-летка, заколи, раздай мясо людям." Сказав это, санитарка пошла по своим делам.

Ираклий еще не до конца осмыслил услышанное как ему сообщили, что операция началась.

Через какое-то время вышел из палаты врач и сообщил родственникам:" Селезенка удалена. Я сделал все, что мог. Но ребенок весь горит от температуры и не приходит в себя. Если жар упадет, он выживет, а если нет..."

Ираклий тут же развернулся и побежал из больницы на автовокзал, торопясь в дедовскую деревню.

Первое, что он увидел, подъехав к деревне, был огромный бык, который пасся на поле.

Ираклий, как завороженный, пошел за ним следом. Бык вскоре привел его к дому брата деда.

Видя всю эту цепь совпадений, Ираклий, не сомневаясь, мог сказать, что это тот самый бык семилеток, за которым он приехал из города.

- За сколько продашь? - спросил он у брата деда, не собираясь ни торговаться, ни рассказывать с чего это вдруг ему, городскому человеку, понадобился бык.

-А, возьми за 200 рублей, - отмахнулся старик.- Мне он не нужен.

В тот же день быка зарезали и раздали вареное мясо всем при этом присутствовавшим. Ираклий, закончив все дела в деревне, поехал в Тбилиси, в больницу. Врач встретил его радостной новостью:

Ираклий бросился в реанимацию и услышал от сына неожиданное:

- Папа, я видел св. Георгия. Он сказал, что я буду жить...

....Бела закончила и в ожидании бурных восторгов нетерпеливо спрашивает:

Помня о предупреждениях святых отцов в отношении всякого рода сновидений, я сомневаюсь:

Табуретка жалобно скрипит - Бела в справедливом гневе поворачивается ко мне всем корпусом и, переходя на свой обычный стиль, выдает:

- Ты что, нюх потеряла?! Я, атеистка, верю, а ты нет?! Ираклий не такой человек, чтоб лапшу на уши вешать! Он, прикинь, после всего этого уверовал! А ты...

Шпаргалка для паломника, едущего в Грузию.

Итак, свершилось. Вы пересекли границу Грузии, о которой слышали столько разного и противоречивого. Впереди вас ждет много открытий, неожиданностей и ломка стереотипов.

Часть первая. Общественная.

- Архитектура церквей, которые будут вам встречаться по всему пути следования в изобилии. Купола канические, а не лукообразные. Кому понравится, кому - нет.

- На улицах люди, проходящие мимо церквей, в большинстве крестятся. То же явление будете наблюдать при езде в общественном транспорте. Скептики сочтут это за показуху. Но тут следует напомнить, что Грузия входит в десятку самых верующих стран мира (1). Поэтому проявления религиозности будут встречаться везде. В кабинах машин и автобусов перед водителем висят маленькие иконочки или кресты.

- Еще странность. При встрече все независимо от пола и возраста целуются целомудренно - в щеку. Да, и очень громко говорят. Непосвященным может показаться, что собеседники ругаются. Хотя это не так. Но, если верить официальным данным, то Грузия попала в число самых неэмоциональных стран мира. (2)

- В автобусах в часы пик можно наблюдать еще любопытный нюанс. Счастливчики, успевшие занять сидячие места, возьмут к себе на колени сумки, стоявших рядом. Так легче для протискивающихся к выходу.

- Правила дорожного движения соблюдаются весьма оригинальным способом. Поэтому будьте осторожны, переходя улицы. Светофор и желания водителей не всегда совпадают. Пешеходы тоже вносят свои коррективы.

- Бродя по городу, вы заметите сидящих в укромных уголках бабушек, продающих семечки. Уличная торговля запрещена и бабули держат ухо в остро. При виде полицейских спешат исчезнуть. Штраф 50 лар они явно не потянут. Нищие с беспробудно спящими детьми останутся на своем месте вполне спокойно.

- Попав в гости, не вздумайте снимать обувь, даже если на улице будет проливной дождь. Вас не поймут.

- Попав на традиционную грузинскую свадьбу, не ждите напрасно момента, чтоб вместе со всеми крикнуть «Горько». Прилюдные поцелуи не приветствуются, несмотря на тягу к европейским ценностям.

И учтите, паломников обоего пола могут ждать здесь искушения плотского характера. По статистике россияне лидируют в списке супругов-иностранцев в Грузии (3)

Узнав, что вы приезжий, очень многие захотят с вами пообщаться и рассказать о себе. Будьте готовы к этому. Вот что пишет одна казахская девушка в своем ЖЖ:

Будучи в Грузии вы определено удивитесь количеству изливаемой на вас информации, не всегда нужной, конечно, но занимательной, зуб даю! О том, где учится племянница продавщицы овощей и фруктов, о молодости мужичка, торгующего орешками на центральном проспекте, о былых ништячках бродячего музыканта в переходе. Не удивляйтесь, с вами будут заговаривать все и всегда! Не потому что вы турист (хотя и поэтому тоже), а просто потому что почему бы не потратить несколько минут (а то и часов) своего времени на дружескую беседу.

А вот еще она же о том, что не надо бояться говорить по-русски на улицах:

Что смело могу заявить - то что за все время, что я живу в Тбилиси я ни разу не почувствовала к себе неприязни по национальному признаку, грубого слова не услышала, ни одного косого взгляда не поймала просто из-за того что я казашка или, например, говорю на русском. Более того, ко мне приезжали и приезжают в гости друзья - этнические русские, с типично русскими именами. Помню некоторые даже интересовались перед приездом, не страшно ли со славянской внешностью по городу свободно ходить. Меня этот вопрос всегда веселил, а с другой стороны поражала терпимость грузин по отношению к другим национальностям. Еще не затянулись раны после последних вооруженных конфликтов с Россией, каких-то несколько лет прошло всего, а местное население не держит ни обиды ни зла на русских (опять же, говорю про народ, не про страну).

Часть вторая. Православная, исторически обоснованная.

Итак, вы наконец-то достигли церкви или любого святого места из-за чего в принципе и ехали в такую даль.

Вас удивит роспись и сами грузинские иконы. Они отличаются от привычного вам византийского стиля.

Гид и куча доброжелателей посоветует посетить вам Сионский собор. Потому что там находится крест св. Нины. (Его выносят на поклонение в открытом виде 27 января). Подгадайте свой приезд к этой дате.

Первый храм на этом месте начали строить примерно в VI веке. Примерно в 20-х годах VII века, незадолго до арабского нашествия, строительство было закончено. Мы не знаем, на что был похож храм в то время. Он современник храма Джвари и Атенского Сиона, поэтому мог быть похож на них. До XX века он стоял практически на самом краю скалистого берега реки.

Собор несколько раз разрушали – первыми это сделали арабы. Примерно 400 лет, всю эпоху Тбилисского эмирата, храм простоял в руинах. А вот затем произошло загадочное. В любой книжке вы прочитаете, что в 1112 году Давид Строитель восстановил этот храм. Однако, Тбилиси перешел под власть Давида только в 1122 году, 10 лет спустя. В 1112 году Тбилиси еще был столицей эмирата. И вот получается, что в формально мусульманском городе по неизвестной причине восстановили храм, причем построили его весьма большим. Как это могло произойти? Или мусульмане в те годы уже разрешали строить у себя христианские храмы, или же мусульман в Тбилиси стало совсем мало, или... Неизвестно. Частных средств не хватило бы на такую постройку, и средств эмирата тоже не хватило бы. Как грузинское государство могло построить такой храм на формально враждебной территории - тоже загадка.

Затем его разрушали и хорезмийцы в 1236, шах Измаил в 1522, и шах Аббас в XVII веке, и землетрясение 1668 года.

В 1226 году на Грузию напала армия хорезмийцев во главе с хорезм-шахом Джалал ад-Дином. Очень скоро мужественное сопротивление грузин было смято и Тбилиси взят. В городе начались убийства и кровавые бесчинства.

Покорив народ, Джалал ад-Дин решил обратить его в ислам. Он приказал снести купол с кафедрального Сионского собора в честь Успения Божией Матери и поставить вместо него свой трон. По приказу Джалал ад-Дина из собора вынесли иконы Спасителя и Богородицы и положили на середину Метехского моста. Всех горожан согнали к мосту и под страхом смерти приказали пройтись по мосту, попирая святые иконы. Пленникам предложили свободу и щедрые дары, если они отрекутся от Христа и плюнут на святые иконы, поставленные на мосту.

Христиане же, подходя поочередно к святым иконам, вместо поругания воздавали им должную честь и поклонение. Тут же палачи отрубали им головы, и обезглавленные тела бросали в реку. Долгое время воды Куры были красными от крови мучеников. Сто тысяч грузин засвидетельствовали свою верность Христу и пожертвовали жизнью ради поклонения святым иконам. (4)

В сентябре 1795 года собор сильно выгорел во время нашествия Ага-Мухаммад-хана. Рассказывают, что "грузинский митрополит заперся с духовенством в Сионском соборе, но персияне, вломившись в храм, сожгли иконостас, перебили священников, а старика митрополита сбросили в Куру с виноградной террасы его собственного дома. Та же участь постигла и всё армяно-григорианское духовенство, собранное по приказанию шаха в Ванкском соборе".

Когда в ноябре 1799 года российская армия вступала в Тбилиси, то царь встречал их именно здесь, на площади перед собором. Во всяком случае, именно так отображён этот момент истории на картинах французских художников.

В итоге собор в современном виде – творение разных людей и разных эпох. (5)

Вы, конечно, побываете на Мтацминда, где находится церковь св. Давида Гареджийского.

В житии св. Давида Гареджийского есть тaкой эпизод. “Он отправился в Иерусалим...И когда дошли до места, так называемого “вершина благодати”, откуда виден град Божий святой Иерусалим, Давид, увидев город, пал на землю и со страхом Божиим сказал в сердечном восторге: “Господи Иисусе Христе, Боже наш! Ты, который пришел на землю для спасения рода человеческого, благоволил вочеловечиться без греха во чреве Пресвятой Девы Марии, по Своей Воле пострадал за грехи наши в этих местах, как Человек положился во гробе со смертными и Божественною Силою воскрес и воскресил Божеством Своим Адама со всем родом его сподобил и меня недостойного раба. Твоего видеть эти места, где Святые Стопы Твои шествовали! С этого места не осмеливаюсь продолжать путешествие, дабы освященные Святыми Стопами Твоими места не попрать моими нечистыми ногами. И того довольно мне, что я, грешный, удостоился видеть эти святые места издалека”.

Видя происходящее, спутники просили его продолжать далее путешествие, но он говорил им: “Не могу отсюда далее идти, поскольку считаю себя недостойным приблизиться к святым местам. Поэтому идите вы одни туда и принесите и за меня грешного молитвы пред святым Гробом Господним”. Они же с печалью попрощавшись с ним, невольно оставили авву и ушли.

После молитв сердечных и излияния слез покаянных поднял Давид на том месте из под ног своих три камня, как бы в знак того, что они взяты им от Гроба Господня, и, положив их в корзину, пошел обратно к Гареджи в Иверию.

Бог, побеждающий всякого естества чин и закон, видя такое крепкое верою смирение святого Давида, промыслил открыть людям богоподобие смиряющегося чудотворца Давида избранника Своего. Господь посылает Илии, Патриарху Иерусалимскому, своего Ангела и говорит так: «Мой возлюбленный Давид, приблизившись к Иерусалиму, взял с собою благодать его. Теперь же отправь скороходов, чтобы догнать монаха, идущего за городом, одетого в ветхие одежды и держащего в руке корзину, в которой лежат три камня. Повели взять у него два камня, а третий оставить при нем и сказать ему: «Так повелевает Бог тебе. Поскольку по мере твоего смирения взята тобою благодать Моего Гроба из Иерусалима, то мне угодно, чтобы две части возвратились опять Иерусалиму, дабы совершенно не лишить его благодати, а третью часть дарую тебе для взятия в пустыню. Идти туда с миром и освяти пришествием твоим братию твою. Впредь же, притекающие с верою к тебе примут исцеления от болезней и освобождение от прегрешений своих. Возьми камень сей, как знак благодати в твою пустыню для памяти и возвещения веры твоей.»

Патриарх очень удивился этому явлению: он немедленно призвал скороходов, рассказал им всем, что говорил им Патриарх Иерусалимский.

Давид удивился милостивому Суду Божию, определяющему место и образ пребывания в мире благодати Духа Святого, пав на землю, воскликнул со умилением и благодарением: ”Слава Тебе, Боже наш, что призрел и на меня грешного и недостойного раба Твоего и не пренебрег молитву мою, и удостоил явления своей Божественной благодати”.

Потом он возвратил посланным два камня, которые были принесены скороходами в Иерусалим к Патриарху. Поведав Святителю о Давиде, скороходы точности удостоверили все слышанное им от Ангела. Слух о необычном чудесном происшествии разнёсся по всему городу Иерусалиму и окрестностям.

Смиренный же Давид через некоторое время прибыл в пустыню и положил принесенный камень в церковь. При прикосновении к этому чудотворящему Камню исцелялись немощные, больные и прочие, иным образом, страждущие верные христиане...

Имеется народный обычай прикладывать к стене церкви преп. Давида камушки и загадывать что-нибудь: если камушек прилипнет, то верят, что желание исполнится, а если упадет, то нет (”Преподобный Давид Гареджийский и его святая Лавра”. Составил О.Шведов.)

Раз уж заговорили о св. Давиде Гареджийском, то как не упомянуть его лавру

Одна особенность этого места: там много змей. Но, по рассказам местных жителей, они не жалят паломников.

Теперь особое внимание. Вас неприятно удивят факты жертвоприношений. Православие в Грузии на 600 лет древнее российского и оно местами переплетается с пережитками язычества.

Допустим, вам посчастливилось попасть на сам праздник Ломисоба. Тут вы увидите эти самые жертвоприношения в яве.

Вот, например, в газете "Квирис палитра" от 12 июня 2006 г., сообщается следующий исторический факт.

В 13-ом веке Джалал-эд-Дин с двух сторон напал на Грузию и увел в плен 7000 арагвийцев. Пленники взяли с собой мтиульскую святыню - икону св. Георгия Гзованского. По преданию эта икона вызвала невиданную засуху в стране захватчиков. Султан обратился за помощью к предсказателям. Те объяснили, что причиной бедствия является "икона из Гурджистана". "Сожгите ее в печи, "- тут же приказал султан. Приказ попытались выполнить, но неповрежденная икона поднялась в воздух и опустилась затем на рога белого быка. Бык до тех пор не тронулся с места, пока султан не приказал освободить всех 7000 пленников. Бык с иконой на рогах и толпа освобожденных двинулись к Грузии. Вернувшись на родину, белый бык, ко всеобщему удивлению не поднялся на Гзованскую гору, а пошел по крутой тропинке на вершину хребта, разделяющего Ксанское и Арагвийское ущелья и там испустил дух.

На этом месте построили церковь. Так как быка звали Ломи (в переводе "Лев"), то и церковь освятили во имя св. Георгия Ломисского. Престольный праздник этой церкви - четверг после Пятидесятницы.

С тех пор в этот день сюда поднимается много паломников и режут баранов и овец, смотря у кого какая возможность.

Подобный обычай вы сможете не раз наблюдать, поднявшись высоко в горы. Тут в праздничный день иногда режут и крупный рогатый скот. Причем, говорить людям, что «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней» (Пс. 23:1) или «Жертва Богу дух сокрушен» (Пс. 50:19) будет явно не к месту. Жертвователи исполняют разные обеты, данные в свое время. А нарушить обет, это все знают, дело страшное и оно чревато разными последствиями для всего рода. Лишние проблемы, как вы понимаете, никому не нужны в наше и без того сложное время.

«Почему жертвуют свиней в церковь Некреси?

... Враги окружили Некресскую церковь и спрятавшихся там грузин. Каждый день приближал победу осаждавших. У защитников церкви кончилась еда, а помощи ждать было неоткуда.

Даже женщины взяли в руки оружие, помолились и приготовились к последней битве.

Стали обсуждать у кого какой есть план прорыва осады. Одному человеку из центрового отряда пришла в голову идея:

- Давайте сделаем на наших свиньях надрезы и выпустим их на врага.

Вскоре раздался свиной визг, ворота крепости раскрылись и обезумевшее от боли стадо бросилось на врага.

Иранцы сперва с удивлением смотрели на «наступавших». Стадо бежало на них, оскверняя все по пути своей кровью.

«О, проклятые гяуры! Что придумали!» - закричали нападавшие и разбежались в разные стороны. Осада была прорвана. За свиньями следовал отряд грузин, который легко развеял остатки неприятеля.

С Божьей помощью в этот день спаслись все - и стар, и млад.

После этого каждый год на Рождество (именно в этот день произошло это чудо) празднуется Некресоба. Празднование длится неделю. Со всех концов Грузии съезжаются люди. И жертвуют свиней. Хотя кому к чему эта жертва, когда Богу принадлежит весь мир и все, что в нем.

Кахабер Кенкишвили

В монастыре Сарке вы обнаружите еще более странную вещь. Здесь жертвуют деревянные колыбели. (Купить такое чудо трудно. В магазинах не встретишь. Следовательно, делают на заказ). В церкви находится чудотворная икона св. Георгия, у которого просят о рождении мальчиков. В случае получения просимого и дарят монастырю эксклюзивные деревянные колыбели.

Монастырь св. Георгия Саркского находится в Карельском районе около деревни Согалашени. Там был луг, на котором никогда не пахали и не пасли скот. Легенда рассказывает, что однажды во время пахоты быки остановились и отказались двигаться дальше. Пахарь нашел на этом месте икону св. Георгия выточенную из камня. Эту икону положили на быков и пустили их на волю. Где животные остановились, на том месте построили монастырь в честь св. Георгия Саркского. (6)

Быть в Грузии и не посетить горные районы, значит, зря проехаться в такую даль.

Пару слов о Сванетии. Единственный регион, который будучи высокогорным, не подвергся набегам и сохранил свою индивидуальность во всей своей первозданной красе. Чтобы иметь хоть смутное представление о том, как и сегодня живут там люди, рекомендую посмотреть фильм «Сван» (7). Лента на любителя. Хотя действие картины происходит в 90-ых годах XX века, но сюжет повествует о кровной мести, торжественных клятвах перед иконами и прочих этнографических прелестях.

Два сванских рода живут в многолетней вражде, которая унесла немало жизней. Вернувшийся из армии сван Джабег приглашает к себе на родину друга Володю. Вскоре к Джабегу приезжает его возлюбленная -- русская девушка Вика. Главный герой рассказывает Вике легенду о башне рода Джачвлиани из общины Булахи. Как только наступал вечер, с вершины Тетнулды в виде огня снисходил в башню ангел-хранитель. Люди, живущие в башне, начинали молиться. Ангел-хранитель защищал людей, живших в башне, до тех пор, пока один из них не убил человека из другого рода. После этого белый ангел ни разу не появлялся...

Фильм удостоен престижной премии «Золотой Реми» на международном фестивале в Хьюстоне в номинации «Культура и религия».

«Мы сняли фильм о сванах, старейшей грузинской христианской общине, и их строгой жизни, где ошибки не прощаются, более того, могут стать поводом для кровной мести. Однако те же самые люди могут быть терпеливыми и любящими, как никто в мире..." - говорят внуки главного героя, они же создатели фильма Сосо и Бадри Джачвлиани.Фильм основан на реальных событиях.

Трое молодых французов приезжают в Грузию посмотреть на фамильный замок одной из путешественниц, а также снять об этом фильм. Всей компанией они грузятся в потрепанный пазик, едущий в Сванетию, и оказываются в омуте грузинской повседневности, где полно колоритных типажей. На общем фоне вырисовываются два самых цивилизованных на вид персонажа — старик (Гапаридзе) и его внук (Георгий Баблуани).Но именно эта парочка бьет рекорды по абсурду — они везут с собой пустой гроб, куда назавтра положат вполне живого пока дедушку, который по прибытию в дальнее горное село будет убит и своей смертью поставит точку в сорокалетней войне между двумя семьями, порождённой кровной местью. Его смерть уровняет число павших, после этого ритуала с каждой стороны будет одинаковое количество погибших в этой бессмысленной бойне, о причинах возникновения которой туманно помнят даже старцы. Говорят лишь, что 40 лет назад двое не поделили женщину, погибли оба, а она вышла замуж за третьего. Узнав о таком нонсенсе, французы отправляются вслед за дедом и внуком.

Но жизнь внесёт коррективы и обстоятельства ритуала «примирения» станут куда более трагичными....

Вообще жизнь в горных районах Грузии отличается от стиля обитания на равнинах, как небо от земли. Особенно хорошо культурный шок описал М. Джавахишвили в своем романе «Белый воротник». Почитайте, не поленитесь. Будет интересно.

Описывать подробно все достопримечательности Грузии - труд, который по плечу целому коллективу ученых. Я ограничусь несколькими ссылками.

Описывать все удивительные места и легенды с ними связанные, дело долгое и трудоемкое. Лучше один раз увидеть, чем десять раз прочитать. Оно того стоит.

1. http://www.nsad.ru/articles/intellekt-veruyushhih-i-ateistov-nuzhna-li-umnym-vera

2.http://www.newsgeorgia.ge/gruziya-popala-v-chislo-samyh-neemotsionalnyh-stran-mira/

3.http://www.newsgeorgia.ge/rossiyane-lidiruyut-v-spiske-zhelaemyh-suprugov-v-gruzii/

4 http://iconsv.ru/index.php?option=com_joomgallery&func=viewcategory&catid=312&Itemid=1

Четки монахини Анфусы

Дед родился и умер в те же годы, когда родился и умер Михаил Шолохов. Ничего общего между ними не было, только эпоха и похожее социальное положение в начале жизненного пути.

Дед умирал медленно, и на все мои оптимистические прогнозы вроде «ты еще сто лет проживешь», реагировал спокойно:

Даже на одре болезни он постоянно что-то читал. У кровати лежал самоучитель японского.

– Зачем тебе это? Ты и так знаешь кучу языков, – спрашивала я. – Английский, латынь, греческий, грузинский.

– Когда человек не занимает свои мозги, он деградирует.

Временами его тянуло на разговоры, и он рассказывал разное. Благо вспомнить было что. Например, о том, как родители, спасаясь от голода, пятилетним ребенком привезли его с Волги в Грузию. Удивительно, что больше он никогда на Волге не был, а рассказывать о той жизни мог бесконечно. Сказки, песни (особенно запомнилось «Ночью нас никто не встретит...»), подробности быта... Многое давно стерлось из памяти, но кое-что все же запомнилось. Что-то в его рассказах казалось нелогичным, но дед настаивал, что именно так все и было.

– Родителей моих сосватали, как и всех деревенских в то время. Первый раз они увидели друг друга на смотринах и понравились друг другу, а второй раз на венчании.

– Ужас какой-то, – возмущалась я, – как можно было соглашаться!

– И нормально прожили всю жизнь. Нас четверых родили. Раньше никто не разводился.

В рассказах об учебе в гимназии было много интересных подробностей – так сказать, штрихов эпохи:

– Отец мой, Иван Иванович был полный георгиевский кавалер. Четыре креста получил за храбрость. Поэтому мы, его дети, в гимназии учились бесплатно. Он вернулся с Первой мировой без единой царапинки. Участвовал в Брусиловском прорыве, бывал в таких мясорубках, где из полка оставался он один. Причем до ухода на фронт особо верующим не был. Так, веровал, как все в то время... Когда стал рассказывать дома о явных чудесах, которые видел на войне, маменька, Александра Ионовна, распорола его гимнастерку и показала ему зашитый туда 90 псалом – «Живый в помощи Вышняго». После этого мой отец не пропускал ни одной службы. Впереди ставил меня с братом. Попробуй шелохнись – убьет...

Из школьного учебника истории мои представления о жизни до революции были такие: детский труд на фабриках, голодающий рабочий класс, который только и делал, что боролся с проклятым самодержавием за свои права, а мерзкие капиталисты давили в крови недовольство народных масс и запивали все это шампанским. Хорошо, что вовремя Ленин сделал революцию, а то сидели б мы в этом кошмаре по сей день.

– Дед, а как вы жили при Царе Николае? Полный мрак, да?

- Да ну, нормально жили. Спокойно. Все было очень дешево. Корова несколько рублей стоила, хлеб, мясо, - копейки. А здесь, на Кавказе, и того дешевле, полное изобилие. Вот мы были простые крестьяне. Когда сюда приехали, трех коров держали. Молока было – залейся. Мой отец служил наборщиком в типографии. Его жалованья на все хватало.

– Да глупость одна, эта революция. Хотя тоже, смотря с какой стороны поглядеть. В жизни настолько все непредсказуемо, что трудно четко отделить хорошее от плохого. Иногда то, что ты очень хочешь, выясняется со временем, что тебе это во вред.

Вот помню я такой характерный случай. Бабушка твоя рассказывала. У твоего прадеда купца было несколько братьев. Один из них серьезно занимался политикой, пытался осчастливить все человечество. Ездил в Европу, встречался с деятелями РСДРП, деньги им жертвовал и т.д. Вся семья смотрела сквозь пальцы на его увлечения. Даже финансировали ему эти поездки. Лишь бы не путался под ногами и не мешал коммерции.

А остальные его братья - капиталисты, хоть и пережили разорение, нищету, ненавидели Советскую власть всеми фибрами своих душ, но умерли в своих постелях от старости.

Так вот, когда Красная Армия входила в город, все обыватели от греха подальше попрятались по домам от греха подальше, а этот чудак с цветами пошел их встречать. Крайний конник не разобрался и рубанул его шашкой насмерть. Таких случайных жертв во время любой войны бывает много.

- Ты про революцию по подробнее. Что ты еще помнишь.

Помню, например, как в Грузии к власти пришли меньшевики. Мне было 15 лет, когда сюда в 21-м вошла Красная Армия. На Головинском проспекте через каждые 100 метров стоял комиссар с красным бантом и говорил речь.

– И какой была реакция людей? Они же по «просьбе трудящихся» сюда явились.

– Не было никаких просьб трудящихся. Люди просто слушали и ждали, что принесет новая власть. Тогда самые шустрые стали в партию записываться.

Если б не этот переворот, я бы, наверное, на твоей бабушке не женился. Тебя бы точно не было.

- Она училась в одном классе гимназии с моей младшей сестрой Ксенией. Часто бывала у нас дома. Я ее провожал по вечерам. Так и подружились. Потом мы в один институт поступили. Стал я за Оленькой ухаживать. Она с подругами на съемной квартире жила. Приехала мать ее проведать и сразу меня застукала. Говорит ей по-армянски (я уже к тому времени кое-что понимал, потом во время войны в Ереване читать и писать научился):

- Этот длинный ишак что здесь крутится? Смотри, не вздумай за русского замуж выйти. Твой отец этого не переживет.

- Что ты, мама, он мне просто чертежи здесь забыл, - отвечает Оленька.

Ее семья тогда в Батуми жила. Они туда от турецкой резни в 1915 году бежали из Артвина. Только твой прадед на новой месте отстроился, пришли Советы и его три дома национализировали. А его семье две крохотные комнатушки оставили. Потрясение, конечно, сильное. У него большое дело было. Пшеницу во Францию продавал. Деньги мешком мерил - прибыльный ли год.

- Ну, я сам не видел, конечно, но говорю, что мне рассказывали.... Вот жизнь непредсказуемая. До своего разорения они даже на армян-женихов смотрели с большим разбором. Я бы им ни в каком дурном сне бы в качестве зятя не превиделся. Но человек предполагает, а Бог располагает.

- И как же встретили друг друга не желавшие породниться стороны? - мне стало смешно, представив таких разных людей вместе.

- Представь себе, хорошо. Отец Оли умер, не дожив до нашей свадьбы в 1930 году. Слишком много испытаний выпало на его долю.

И вот твоя прабабушка Сатеник приехала из Батуми знакомиться с моими родителями. Привезла им пахлаву, которую армяне традиционно на свадьбу пекут. О, что это была за роскошь! 40 листов раскатанных до толщины волоса, так что через каждый слой просвечивало солнце. И все пересыпанные орехами с сахаром и изюмом. Такое испечь - особое искусство требуется.

А тут как раз пост. Мои родители замялись. Как поступить. Нарушить или отказом обидеть сватью. Моя теща сообразила в чем дело и говорит на ломанном русском.

- Угощайтесь, я с такой душой пекла. Ваш грех на себя возьму.

Так и наладили они отношения. За всю жизнь не было между ними никаких трений, несмотря на различие в культурах и менталитете.

Еще учти, что твоя бабушка после всех этих гонений, турецкой резни, революции была ярая атеистка и она не понимала церковности моих родителей. Считала это проявлением отсталости, но вслух не высказывала. Главное, не навязывать друг другу свое видение мира.

Потом родилось у нас трое детей. Старшего Оленька назвала в честь моего брата - Леней, а младшим я дал армянские имена тестя и тещи. Всех троих моя маменька тайно крестила в церкви Александра Невского, чтоб не создавать мне, партийному лишних проблем.

Я всегда сторонился политики. Если бы тогда, в 20-ые годы с дуру вступил, то в 37-м меня бы точно расстреляли, как многих моих друзей. А если бы уцелел, то был бы сейчас старейшим коммунистом Грузии. Жизнь сложная штука... Хотя, кто знает, может, меня по молитвам матери не тронули. Весь 37-й год я ждал ареста, даже чемоданчик с теплыми вещами стоял наготове. Забирали настолько массово, что люди обреченно ждали по ночам, когда за ними придут.

Моя мать постоянно читала Псалтырь. (Книга такая толстая. Помнишь, в сундуке лежит? Ты еще пыталась читать, и ничего не поняла.) Она была полуграмотная, а по церковнославянски читала без ошибок, фактически наизусть... Потом, когда война началась, аресты поутихли. Но все равно было очень сложно.

Как-то, в сороковые годы, когда мы жили в коммуналке, твои дяди, они тогда были школьниками, порвали в общем туалете портрет Сталина. Эти обрывки нашла соседка и устроила нам скандал.

Еле мы ее умаслили, чтоб она не стучала. Бедная твоя бабушка всю ночь не спала, пока все улеглось.

Из-за такой мелочи мы могли оказаться, мягко говоря, очень далеко друг от друга.

Да, так вот... К войне мы были абсолютно не готовы. В армии на вооружении были винтовки Мосина.

– Затвор рукой надо было передвигать после каждого выстрела. Мой отец с такой в Германскую воевал. У немцев в то время было новейшее автоматическое оружие, и пришлось спешно налаживать оборонные заводы. Перевели меня в Ереван на такой завод главным инженером. Я дневал и ночевал на работе. По-другому просто не выходило. Пришлось выучить армянский, чтобы общаться с рабочими. Они, в основном, были из деревень и русского не знали.

(У деда было всего две медали. Одна «За доблестный труд» и другая какая-то с профилем Ленина. Он их никогда не носил, стеснялся. Просто хранил в ящике. Всегда отмечал 9 мая, но о войне не любил рассказывать. А тут вдруг разговорился.)

– Меня до сих пор мучает чувство вины. Как-то, осматривая партию снарядов, приготовленную для отправки на фронт, я обнаружил бракованный снаряд. Тут же разыскал укладчика, приказал немедленно снять с него бронь. Он так просил пожалеть его. Говорил, что это не повторится... С войны он не вернулся.

– Если бы я проглядел, тот бракованный снаряд мог разорваться в пушке и погибли бы наши. А спрос с кого? С меня, как с главного. Сразу бы к стенке поставили. Тебе трудно представить это время...

Как ни обходил я стороной коммунистов, а в 45-м вызвали меня в партком и надавили: «Что это вы, товарищ Дмитриев, до сих пор беспартийный? Пишите заявление». Пытался я увильнуть: «Не достоин, – мол, – такой чести». Да куда там. Пришлось написать.

Церковную службу я всегда очень любил, а после этого вступления, мне к церкви на пушечный выстрел нельзя было подходить.

В 45-м за несколько дней до Победы, мой отец умер. Запиши себе куда-нибудь – 30 апреля. Молился и так на коленях и отошел. Всё грехи свои замаливал, что вторую семью имел. Маменька моя, Александра Ионовна, вскоре постриг приняла.

Дед, а почему твоя мама постриг приняла? Тем более, когда такие строгости были.

- Моя сестра Ксения погибла в аварии после войны. Это ее и подтолкнуло. Считала, что мы, ее дети и внуки не живем как надо. Решила полностью посвятить себя молитве.

Не забудь, монахиня Анфуса. В день два раза в церковь Александра Невского ходила. Дом наш в Нахаловке церкви отписала. В 68-м году она скончалась. Сподобил ее Господь христианской кончины. Причастилась и в тот же день умерла, ничем не болея. Ее монашеский хор отпевал: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный»... Впечатление неизгладимое! На похоронах мои сотрудники с СКБ были, заслушались. Один, помню, спросил меня: «Сколько надо заплатить, чтобы меня так похоронили. Я бы сейчас стал деньги откладывать». С тех пор я такого ангельского пения не слышал. Сейчас мое время пришло, а из вас даже никто «Отче наш» наизусть не знает...

Это было главной болью деда. Но желание его все же исполнилось. Мама, несмотря на возражения родственников, все же привела священника и деда отпели. Тогда, в 83-м, это было немного рискованно. Но в воздухе уже витал дух перемен....

Потом, через десять лет, придя к вере, я вспомнила рассказы деда о прабабке-монахине, и оказавшись в сложной ситуации, попросила ее о помощи. В ту же ночь увидела во сне невысокую женщину в черном с четками в руке. Смысл сказанного улетучился, а чувство утешения осталось.

– Какого цвета были четки у матушки Анфусы, - уточнила я у мамы. – Коричневого, да?

– Да, – мама несказанно удивилась. – Но ты не можешь этого знать, ты родилась после ее смерти, а четки положили ей в гроб.

Для меня это было еще одним доказательством вечной жизни.

Старая гвардия

Мне было 15 лет, когда в 1983 умер дед-кормилец. Мама, оставшись со своей зарплатой инженера 180 рублей, решила пустить квартирантку. Подходящий вариант подвернулся очень быстро.

– У нас будет жить баба Надя, – было объявлено мне в одно историческое утро.

– Наша бывшая соседка по Нахаловке (1). Ей под 90. Тоже с Волги. Как и наши, от голода в Грузию до революции переехала. Потом за грузина замуж вышла. Она нам не помешает. Бабуля – божий одуванчик. Со студенткой проблем больше будет. Разве заранее узнаешь, что за человек и кто к ней будет ходить. А тут все известно. Ходить к ней будет только сын. Надя нас не побеспокоит – будет с нами телевизор смотреть.

Идея совместного проживания с незнакомой бабкой не вызывала у меня энтузиазма. Сразу представилась унылая картина. Надя будет в день по сто раз мерить давление, читать нотации и посылать меня в аптеку за лекарствами. Нечто подобное я и озвучила. Но в ответ услышала железный контраргумент:

– Это же николаевское поколение. Нет у нее ни давления, ни мешка лекарств. Они только от старости в свое время умирают.

– С невесткой не уживается. Она ее консервами испорченными травит, чтоб скорей померла.

– Ничего. Баба Надя молитвы читает, и отрава на нее не действует.

– И что? Это работает? – поразилась я, так как на момент описываемых событий прочно стояла на платформе воинствующего атеизма.

– Выходит, работает. Баба Надя до революции в епархиальном училище училась и всегда молится перед едой.

От последних слов веяло такой средневековой плесенью, что мой мозг отказывался это воспринимать.

– А может, это все симптомы старческого маразма – про отравление?

– Нет, это правда. Сын случайно съел, что матери предназначалось, и в больницу попал. Он же перед едой не читает молитв. Потому решил изолировать Надю. Не подаст же он в суд на свою жену. У них уже дети взрослые. Стыдно... Надя в свое время благородство проявила. Застала своего Гелу с деревенской девушкой и заставила его на ней жениться. И вот теперь расплачивается за добро. Невестка ждет-не дождется, когда Надя на тот свет отправится.

Мама быстренько договорилась с сыном квартирантки о ста рублях в месяц, куда были включены проживание и питание, и на другой неделе баба Надя переехала к нам.

Жиличкой она была золотой. Целый день сидела в кресле и вслепую вязала носки, иногда передвигалась «для разминки» по комнате туда-сюда. До и после еды она, действительно, что-то шептала. Делалось это явно не с целью демонстрации, как впоследствии я наблюдала у многих верующих, а, скорее, по какой-то давней привычке. Для нее это было так же естественно, как мыть руки или причесываться своим ископаемым гребнем, потерявшим большинство зубцов.

Еще удивляло ее постоянное благодушие и полное отсутствие раздражительности. Очень часто она даже за малый пустяк благодарила:

Веру свою она не афишировала. Никогда ни словом, ни намеком не жаловалась на свою участь – жить на старости лет у чужих людей. В разговоры, ее не касающиеся, не вмешивалась. И вообще старалась быть как можно более незаметной.

– Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его.

Кто такой этот царь Давид и при чем тут его кротость, я узнала лет через десять, придя к вере. Тогда многое чудаковатое в поведении квартирантки встало на свои места.

Сын проведывал ее раз в месяц. Принесет деньги за месяц вперед, посидит с матерью, поохает на свою нелегкую жизнь большого начальника (Надя утешала его как могла) и – домой.

Жила у нас баба Надя года два. Потом сын забрал ее домой, сообщив новость: жена его заболела психическим расстройством и повесилась.

– Что она с собой сделала? Лучше бы я умерла. И так зажилась. Но не забирает Господь...

Через пять лет мы случайно узнали, что баба Надя мирно скончалась у себя дома.

Про «наркобароншу» Таню.

-... Тебя давно не было. А я тут чуть в тюрьму не попала.

(Представить тишайшую пенсионерку тетю Таню в казематах Ортачальского изолятора было выше моих сил.)

- Да, да, нахлебалась я позора на старости лет. Еще за что? За наркотики.

(Нет, положительно, она решила сегодня свести меня с ума. Проработал человек всю жизнь на одном из дальних АТС тихо, мирно, без взысканий, дожил до того светлого момента, когда родное учреждение компьютеризировали и бац - оказался не нужен. Всех, кто не смог поднять квалификацию, выкинули на улицу. Печально, но что поделаешь. От таких стрессов женщины совковой закалки наркушами не становятся. Исключено по определению.)

- Вот ты послушай, как было дело. Подходит ко мне как-то Гоча - сосед с права. И начинает так культурно, издалека.

- Тетя Таня, можно я у вас в конце двора цветы посажу?

- Ну, посади,- говорю, - все равно у меня земля пустует. Уже сил нет за огородом смотреть. Только осенью инжир и виноград собираю.

Отец Гочи, Бесо при коммунистах в столовой работал и столько денег нахапал, что после перестройки настроил домину в три этажа. В их дворе так все налеплено, чахлый кустик посадить негде. Зато 10 квартирантов пустили и деньги качают. Вся семья в потолок плюет, никто не работает.

Короче, занялся Гоча у меня на огороде ботаникой. Смотрю и удивляюсь. Тридцатилетний парень ходит ко мне через день, свои посадки поливает. Надо же, думаю, как я в нем ошиблась. Всегда его считала бездельником, а он прямо пионер - тимуровец.

Потом зашел ко мне какой-то странный тип. «Квартиру, говорит, снять хочу». А глаза так и бегают по участку. «Я не сдаю», - отвечаю. «Сама в чулане живу. Так дом после землетрясения пострадал, что внутрь зайти страшно, вот-вот обвалится».

Он мне тут же сходу другой вариант: «Я режиссер, место для съемок ищу. Позвольте все осмотреть». И пошел вглубь по тропинке.

Полазил этот очкастый туда-сюда, на цветы Гочины зыркнул. «У вас тут прямо оазис». И улыбается так нехорошо.

На другой день к моим воротам две патрульные машины подкатили. Стучатся ко мне: «Откройте, полиция с обыском!».

Я так и обмерла. Заходят ко мне эти лбы в формах и под нос какую-то бумажку суют. «Вы арестованы».

И повели меня к этим цветам показывать «вещественное доказательство».

- И давно вы, калбатоно (1), коноплю выращиваете?

- Это, говорю, не мое. Сосед для красоты посадил.

И повезли меня в свою стекляшку «показания снимать». Мои соседи так и остались с раскрытыми ртами.

Там следователь, молодой парень, на главную улику давит:

- На вашем участке конопля растет, а вы и не в курсе. Признайтесь, что вы, как минимум, в доле.

- Вы двух сыновей вырастили и понятия не имеете, как выглядит конопля? Не делайте из меня идиота. Пишите чистосердечное и вам скинут срок. А я сейчас позвоню, чтоб вас в наркодиспансер на экспертизу повезли.

Дал бумагу и час на обдумывание, а сам вышел куда-то.

Сижу я, плачу и все святителю Николаю молюсь. Я его итак насчет сыновей каждый день беспокою, а тут и вовсе аховая ситуация...

(Беспокойство насчет сыновей у тети Тани имело особые политические причины. Восемнадцать лет назад ее оба сына, погодка, как только им исполнилось 17 лет, чтоб не попасть в армию в Грузии и заодно заработать, еще с советскими паспортами перебрались в Россию. Армии они избежали, а что касается денег, то бабушка на двое сказала. Все, что зарабатывали нелегально на стройках, уходило на съем квартир и бесконечные взятки милиции. Документов у них не было. Вернуться в Грузию к матери они тоже не могли да и не хотели. Их тут же бы арестовали на границе за уклонение от воинской службы и прочее, прочее. За эти годы ребята обзавелись семьями, детьми, но легализоваться в России так и не смогли. Их жены числились матерями-одиночками, получали помощь и тем самым вносили ощутимый вклад в бюджет семей. Таня получала только карточки возмужавших сыновей и плакала над мордашками внуков. Съездить повидаться было не реально, Ей, как гражданке Грузии, в родственной визе было отказано. Невестки, хоть и имели гражданство РФ, но по известным причинам не стали бы афишировать связь с нелегалами.

- А ведь предупреждали нас старцы в Александро-Невской: «Придет такое время, многие захотят в Россию переехать. Не надо. Терпите, что Бог пошлет, у себя дома. Границы закроют - своих детей не увидите». И зачем я тогда панике поддалась. Вот теперь что делать, ума не приложу. Только молюсь, чтоб мне сыночков увидеть. Хоть как-нибудь...

-... Проходит час, я ничего не написала. Потому что я по-грузински писать без ошибок не могу. И что писать? Нацарапала кое-как две строчки. Мол, не моя эта конопля и все тут. Только Николая Чудотворца мысленно прошу.

Следователь тем временем вернулся. Смотрю, тон другой. Извинительный:

- Вы свободны, калбатоно Татьяна. Хотите мы вас на патрульной машине назад отвезем, откуда взяли?

- Ой, говорю, отвезите, а то у меня ноги не идут. От нервов, чувствую, давление у меня подскочило.

Привезли они меня обратно в Нахаловку (2). Смотрю, перед моим домом вся наша улица собралась и Заира - бомжиха, как генерал, перед войском расхаживает. Сама метр с кепкой в прыжке, кулаком потрясает и что-то выкрикивает.

- Заира квартиру в 90-ых годах за долги потеряла и с тех пор ночует из милости в детском саду на кроватке, а днем по улицам бродит. То к одной соседке зайдет, то к другой по старой памяти. У меня как-то пять лар заняла - и с концами. Я с ней не здоровалась даже.

Потом я узнала, что Заира главный шум подняла и всех соседей накрутила митинг в мою защиту устроить.

- Мы Зестафонскую улицу перекроем, если нашу Таню не отпустят! Не виновата она. К наркотикам дела не имеет. Мы все голову на отрез дадим!

А Бесо своего сына под шумок в деревню услал и всех наших умолял, «Не брякните чего про Гочу, не погубите парня! Ведь посадят манную кашу лопать лет на пять, как минимум!».

Соседи сжалились, конечно, Гочу с горшочного возраста помнят. Все стали твердить, что конопля эта проклятая сама выросла, случайно. Природное чудо, мол. И главный упор на меня делают. Даже бывшему начальству в АТС позвонили, чтоб те с полицией связались и подтвердили, что я человек приличный и от криминала далека.

Надо же такое! От кого-кого, а от Заиры я такого точно не ждала. Потом она мне рассказала, что у нее на полицию давний зуб. И когда меня арестовали, ей это прямо как в голову ударило и начала она действовать - людей подымать и всем на совесть давить.

Вообщем, на радостях я Заире десять лар подарила. А Николаю Чудотворцу - благодарственный молебен заказала. Без него тут точно не обошлось....

2. Неофициальное название одного из районов в Тбилиси.

Честное слово

Кадры криминальной хроники показывают комнаты деревенского дома. Везде все перевернуто. На переднем плане старик со старухой.

Молодая журналистка протягивает хозяину дома красный шаровидный микрофон и просит:

- К нам зашли трое в масках, - с перерывами, медленно, говорит старик. - Связали нас... Стали искать деньги. Нашли, все, что было: 80 лар... Взяли еще два кольца и ушли... Когда уходил последний, Нанули его позвала.

Тот затоптался, крикнул своим: " Идите, я вас догоню!". Он развязал моей жене руки и дал воды. Слышу, она ему шепчет:

- Гио, помнишь, в школе говорила я тебе: "Не водись ты с этим Анзором! Втянет он тебя в историю!".

Этот парень, смотрю, остолбенел. Стоит, мнется.

- Гио, я ведь тебя по голосу узнала. Что мне твоя дурацкая маска! Не бойся, я никому не скажу о тебе. Но дай мне слово, что ты бросишь это дело.

- Итак, дорогие телезрители, преступление почти раскрыто. Ваша жена смогла опознать одного из грабителей.

- Э-ээ.... Как сказать... Узнать она узнала, но даже мне не говорит, кто это был. У нее в каждом классе по 3-4 Гио были. И Анзоры попадались не реже. За 40 лет это сколько будет? Он ведь слово дал... Так и ушел в маске. Только сказал: " Извините, Нанули-мас (1). Так случайно вышло."

У журналистки непроизвольно вытягивается лицо.

- Вы просто обязаны помочь полиции. Мы строим правовое государство!

Тут старушка берет микрофон и говорит в экран доверительно.

Потом поворачивается к растерянной журналистке и успокаивает ее.

- Все бывает в жизни, деточка! Он всегда был непоседливым мальчиком. Надо же человеку дать шанс. А полиция пускай других ловит. Мы тут сами разберемся.

1. Обращение к учителю независимо от пола. (гр.)

Герои «Имеди».

«Не стоит село без праведника, а город без святого», - говорил Лесков. Это действительно так.

Поэтому мне бы хотелось рассказать о «Героях Имеди».

Несколько лет назад на грузинском телеканале "Имеди" начал демонстрироваться цикл короткометражных документальных фильмов "Имедис Гмиреби" ("Герои Имеди"), краткие рассказы о Героях нашего времени.

Целью этой еженедельной передачи является поиск и ознакомление общественности с рядовыми жителями страны, совершивших гражданские подвиги. Проект стал настолько успешным, что ежегодно по смс-кам стали выявлять финалиста года и вручать разные награды тем, кто так или иначе поразил людей своим мужеством в обыкновенной жизни.

История первая. Шпион.

90-ые годы. Абхазия. В кабинет полковника госбезопасности ввели задержанного.

- Задержан при переплытии Ингури. – доложил сержант.

В кабинете появился невысокий человек с целлофановым пакетом.

- Фамилия и имя? – спросил полковник, доставая формуляр.

- Лучше сразу признайтесь, вы грузинский шпион? С какой целью пытались проникнуть в Абхазию?

- Не считайте меня за идиота. Что здесь своих врачей нет?

- Есть, - устало согласился задержанный, - но вызвали меня. Я же не мог отказать.

«Шпион» покопался в своем пакете и достал оттуда операционный набор инструментов и клочок газеты, на котором вкривь и вкось было написано по-русски: «Отар, приезжай. Ты срочно нужен!»

- Что там у вас не могли придумать легенду получше?

- Где получится. Скорее всего, дома у больного. Как-то я оперировал прямо на мандариновой плантации. Не было времени искать более подходящее место. В следующий раз я вам привезу с собой свой диплом.

Спустя какое-то время, полковник, сделав несколько звонков выписал «шпиону» постоянный пропуск и проводил до двери.

- Неудачное время для плавания вы выбрали. Холодина какая.

Чудаковатый врач пожал протянутую руку и побежал вон из КПП. Где-то поблизости его ждал пациент....

За свою жизнь профессор Отар Маршава сделал множество операций. Поначалу считал. Когда дошел до 300, бросил. Надоело забивать голову цифрами.

История вторая. И один в поле воин.

На экране крохотная высокогорная деревушка. В небольшом здании школы звенит звонок. Через окна здания видны снежные пики так явно, что хочется протянуть руку.

44-летний Каха Годердзишвили входит в класс. В нем только одна парта. Единственный ученик Лука встает навстречу учителю.

Каха-мас (сокращенное обращение к учителю (гр.)) здоровается и начинает урок. Сперва спрашивает домашнее задание. Лука, встав, отвечает. Потом учитель рассказывает тет-а-тет о правлении Давида Строителя.

Звенит звонок с урока. Историк выходит из школы и, прощаясь с коллегами у входа, идет к себе домой.

На улице его провожают взглядами пожилые муж и жена. Слышится комментарий в спину уходящему:

- Дай Бог Кахе-мас здоровья! Каждый день ходит 30 километров туда и обратно в любую погоду из-за одного Луки. Даже если выпадет двухметровый снег. А иначе школу закроют, а семьи с детьми, их всего семеро, будут вынуждены выехать отсюда и деревня постепенно обезлюдеет, как другие вокруг....

Телезрителю остается делать невеселые выводы. прожиточный минимум на 1 человека по Грузии 200 лар. Семью на такие деньги мужчине конечно не завести.

См. видео 0https://www.youtube.com/watch?v=0cVxFwXlyFU

История третья. Богатая внучка.

Кетеван Леквеишвили называет себя самой богатой в мире внучкой так как у нее есть 10 бабушек.

Она взяла к себе в дом 10 одиноких старушек и полностью содержит их за свой счет.

- Меня воспитывала прабабушка, которую я очень любила, - рассказывает Кетеван. - В 20 лет мне пришлось уехать за границу и больше всего я скучала по ней. Тогда я дала себе слово, что когда-нибудь у меня будет много бабушек и я буду заботится о них, - в этом месте рассказчица плачет. - И я воплотила свою мечту.

- Все они, как дети, сейчас они живут своим красивым прошлым. Кто-то из них учительствовал, кто-то был медсестрой. Большинство из них совершенно одиноки и беспомощны. Не могут даже сами умыться. Каждый из них смотрит на меня и видит тех, кого они вырастили. Одна из бабушек называет меня Мамука – именем своего племянника, кого она вырастила и который ни разу ее не проведал. В моем пансионате был такой случай. Одна из старушек раньше потеряла сына и попросила меня: «Похорони меня и на могиле поставь свою фамилию, иначе ко мне на могилу никто не придет!» Я так и сделала.

На экране показывают могильный камень с выгравированной фамилией Леквишвили.

- Похоронив ее, - продолжает Кетино, - я почувствовала, что выполнила наконец-то тот неотданный долг моей родной бабушке, которая умерла без меня.

Обыкновенное чудо.

Утро. Парк. Фонтан. Аллея. До жары еще далеко. На скамейках то тут, то там сидят пенсионеры - физкультурники и мамы с колясками. Рядом со мной сидит очень симпатичная голубоглазая шатенка среднего возраста и качает коляску.

Разговор начинается сам собой с типичных вопросов: " Сколько вашему? Что ест? Сколько зубов?" и т.д.

Мы знакомимся. Нато оказывается словоохотливой собеседницей и диалог плавно переходит в монолог.

- ... Для меня рождение Ани, - она кивает на коляску, где сидит крепышка- блондинка и мусолит сушку, - было настоящим чудом. Впрочем, рождение каждого ребенка вещь необыкновенная, но в моем случае просто по другому не скажешь.

Я 8 лет была замужем, но ни разу не беременела, хотя мы с мужем были совершенно здоровы. Потом я вышла замуж за иностранца. Прожили три года и опять ничего. Потом мы решили поехать в отпуск в Турцию. Мой муж хотел посмотреть античные места, а я хотела посетить те старинные грузинские церкви, которых там множество.

Мы были на экскурсии в Эфесе. Там находится одна очень древняя церковь, на месте которой какое-то время жила Пресвятая Богородица. Наш гид-мусульманин рассказал.

- Люди оставляют свои записки с желаниями в стене и все всегда исполняется. Я нехристианин, но иногда делаю тоже самое, когда есть в том необходимость.

Я тут же написала записку, что хочу иметь ребенка (пол меня не интересовал). Мой муж в своей записке на английском уточнил, что хочет иметь дочь.

Через 10 дней после приезда из Турции, я обнаружила, что беременна. Причем у меня была полная уверенность, что родится девочка.

Естественно, я восприняла это как Божий дар. И хотя, я никогда не отличалась особой религиозностью, быстренько приобрела молитвенник и периодически стала читать утреннее и вечернее правило. И вот, пожалуйста, Ани! После ее рождения я как-то расслабилась и читать перестала. - Тут Нато как бы прислушалась к себе и подтвердила.- Какой-то внутренний голос говорит, что мне надо продолжать это чтение...

Тут Ани захныкала и Нато переключилась на нее:

В грузинской прессе часто сообщается о святых местах, которые издавна помогают бездетным супругам. Это источник святого Давида Гареджийского в Тбилиси на Мтацминда; "Дзузусцкаро" - источник, появившийся по молитве св. Нино во Мцхета (все, кто пил отмечают вкус воды как у холодного пастеризованного молока); церковь Св. Георгия, более известная как "Саркис монастыри" (ей жертвуют колыбель, после каждого родившегося ребенка). Про церковь в Эфесе никакой информации мне не встречалось, поэтому и записываю, может кому-то пригодится.

Свечи у Распятия.

- Мой дед по материнской линии Михаил Ментешашвили, - рассказывает Манана Хурцилава, - в 41-м году ушел на фронт и пропал в Керчи. Тогда там много грузин погибло. Моя бабушка, оставшись с четырьмя детьми, получила похоронку на деда. Она иногда заходила в уцелевшие от закрытия церкви и зажигал свечи у Распятия. Заметила странную вещь - все они тут же тухли при полном отсутствии сквозняка. Спросила у священника о причине такого явления. Тот ответил просто.

Но годы шли, уже и победу отпраздновали, а от моего деда не было весточки.

В 46-м году моя бабушка вдруг встала рано утром и стала собираться куда-то.

- Ты куда, на базар, что ли? - спросил ее свекр Малакия.

- С ума сошла, бедная. - всплеснула руками свекровь. Но и удерживать ее не стала.

Они, старики, уже давно смирились со смертью сына.

Каково было их изумление, когда через час их невестка вернулась домой с каким-то мужчиной. Приглядевшись, они с трудом узнали своего сына. Оказывается, в ту ночь бабушке было видение или сон, сейчас уже не спросишь. Она увидела вокзал, поезд с надписью «Москва - Тбилиси», у вагона с конкретным номером стоял ее муж в полной растерянности и думал, куда именно ему идти т.к. не знал, что случилось с его семьей за эти годы.

Она нашла его именно на том месте, какое увидела во сне.

Выяснилось, что дед попал в плен, потом бежал из концлагеря, примкнул к партизанам, пробивался к своим. Когда наши победили, то его, как и других попавших в плен, отправили в лагерь в Сибирь, как изменника Родины. Год он доказывал свою невиновность и в итоге ему вернули офицерское звание и отпустили домой.

Дед не любил рассказывать о пережитом, и, поэтому, мне запомнился рассказ бабушки.

Этот и еще несколько других рассказов моей бабушки создал почву для того, что в 90-ые годы я пришла в церковь и с тех пор соблюдаю все, что делали наши предки.

У меня в жизни тоже было несколько явных чудес, но это уже другая история.

Заминка.

«Я вижу, что дьявол придумал новую западню для того, чтобы уловлять людей. Диавол внушает людям помыслы о том, что, если они выполняют какой-то данный ими обет, к примеру, едут в паломничество в святое место, значит, духовно они находятся в порядке. И вот часто видишь, как многие паломники с большими свечами и с серебряными подвесками, которые они обещали привесить к той или иной чудотворной иконе, едут по монастырям, по святым местам, вешают там эти серебряные подвески, осеняют себя широким крестным знамением, утирают навернувшиеся на глаза слезы и этим довольствуются. Эти люди не каются, не исповедуются, не исправляются и тем самым радуют тангалашку (такое прозвище старец дал диаволу).

Св. Паисий Святогорец, том III «Духовная борьба».

- . Проблема у меня нерешаемая. Даже не знаю, как подступиться.

Мой сын-экономист уже год без работы сидит. Ничего подходящего найти не может.

Сходила я к «Нечаянной радости» (чуть у меня что не так я сразу к ней). И попросила: «Так, мол, и так. Если мой сын в хорошую фирму устроится, я этой иконе кольцо пожертвую!».

Ты же знаешь, на нашей «Нечаянной радости» аж в три веревки украшения висят. Часы, цепочки, кольца, - смотря, кто что обещает.

И что ты думаешь, сбылось у меня. Васико на той же неделе шикарную работу нашел.

Проработал Васико полгода, хлоп - фирма его закрылась. Опять он дома сидит и, значит, его семья на моей шее.

Я опять в церковь к той же иконе. И тут меня как в голову ударило - кольцо я зажилила.

Бегом домой - инспектировать мою шкатулку - искать кольцо, какое не жалко. Перерыла свои побрякушки. Золото - на черный день надо оставить, материнские кольца - память как никак. Выбрала такое - средней ценности, бабушкино - серебро с минералом каким-то.

И обратно рысью в церковь к той толстухе, что свечки продает. Хамло еще то, я тебе скажу. Но говорю ей культурно.

- Вот, примите, пожалуйста, пожертвование «Нечаянной радости».

Та взяла с такой мордой, будто ей весь мир должен. Зафутболила мое кольцо в ящик, будто это простой булыжник.

- Вы уж, пожалуйста, не забудьте повесить, - говорю. - И икону не перепутайте.

- Да, да, - и уже отвернулась болтать со второй такой же «аки пчела» трудящейся.

В церкви, конечно, еще то обслуживание. Ниже среднего. Ладно, ладно, не осуждаем.

Через неделю пошла я проверять - повесили мой подарок или нет. В смысле можно мне Богородицу новой просьбой беспокоить или еще нет.

Смотрю - нет кольца. По второму разу все висюльки внимательно осмотрела. Точно нет моего.

Пошла я в кассу права качать. А той, с кем я прошлый раз разговаривала, на рабочем месте не видно.

Еле дождалась следующего воскресенья, когда у меня выходной. А внутри, представь, все кипит. Терпеть не могу безответственных людей.

Вижу издали - сидит эта капуха на своем стуле. Я к ней. Из последних сил держу себя в руках. Спрашиваю ее вежливо, так, мол, и так, куда мое имущество дели?

Еле-еле она сообразила про что речь и меня вспомнила.

- Мы, говорит, раз в месяц раму от той иконы открываем, когда еще украшения соберутся. Делать мне нечего из-за каждой мелочи туда лазить с лестницей. Итак от жары еле дышу. Проходите, не задерживайте людей.

Иди ей объясняй, что у меня время поджимает, сын опять от депрессии пиво глушит. А у него и так желудок больной. И уже долг в магазине на сто лар собрался. Никакого понятия у этой грымзы. А еще в святом месте работает.

Пришла я через две недели. И, наконец-то увидела свое обещанное на веревке внизу. Бессовестная сбоку мое кольцо прилепила и не увидишь сразу издалека.

Стала я в позу, начала просьбы перечислять на счет разного. Про сына, конечно, первым пунктом.

Уже два месяца прошло. Васико опять дома сидит. Вот скажи, может, перешагнуть через свою гордость, попросить эту свечницу, чтоб она мою вещь поближе в центр перевесила. Тогда какой-то просвет в делах будет?

Часть 3. Мелочи жизни

Напрасная война.

Гулико приняла дрожащей рукой таблетку, а другой – стакан воды, которые протягивал ей Денис, и, морщась, выпила.

- Да ну! – молодой парень, который по документам приходился ей внуком, смущенно улыбнулся.

В уголках губ еще осталось что-то от того мальчика, кого Гулико ненавидела всеми фибрами своей души столько лет. И, как теперь выяснилось, совсем напрасно.

В тот день для Гулико Мерабишвили рухнул привычный мир и разбился вдребезги. Ее единственный, горячо любимый, сын Темури, с кого она сдувала пылинки и прочие жизненные неприятности, убил ее без ножа, сказав простую фразу.

Материнское сердце почувствовало приближающееся цунами.

Уж как она придирчиво выбирала невест для своего Темико, а вышло не по ее.

Гулико забраковала многих претенденток на звание «моей невестки». У одной передние зубы не соответствовали европейским стандартам. Улыбнется – всю фотографию испортит. Другая имела родинку на шее. Значит, открытые блузки не к лицу. Третья всем была хороша, но, к счастью, вовремя выяснился криминал. Ее троюродная бабушка была хромоножкой. Не дай Бог, возможные внуки унаследуют не ту генетику.

Список невест за 10 лет претерпел много изменений.

Женитьба – вещь серьезная. Тут все надо учесть на сто лет вперед.

А тут Темури преподнес сюрприз. Точнее воткнул ей в сердце меч и там два раза повернул.

Гулико, холодея от ужаса, опустилась на пуфик и с трудом выдохнула.

- А что с ней такого? Почему она мне заранее не понравится.

- Она в разводе и у нее есть мальчик от первого брака.

- А-а! – Гулико нетвердой рукой стала хвататься за трюмо, потом за сердце, ловить ртом воздух. Это был апробированный ход. Но теперь он почему-то не сработал.

Дальше пошло извержение вулкана с огненной лавой.

- Вай, вай, вай... Для нее, негодяйки, я тебя растила?! Это она, подлая, тебе голову заморочила, чтоб ты на бывшую в употреблении польстился...

Темури стоял, как скала во время девятибалльного шторма. Хранил гордое молчание.

Выждав, пока мать устанет от собственных эмоций, опубликовал выношенное решение:

- Мы все равно будем вместе. Даже через твой труп.

Что Гулико не делала, какие отчаянные шаги не предпринимала, Темури провел-таки свое. Привел в дом эту жуткую Свету с ее довеском – пятилетним Денисом.

Тогда Гулико повела тонко продуманную партизанскую войну. Под лозунгом «Врагу только выжженную территорию общего пользования».

Приготовит, к примеру, Света суп или недавно освоенное кучмачи(1), а Гулико тут как тут и бултых в кастрюлю пол пачки соли. От всей души и полноты материнского сердца.

Сядут за стол и, о ужас, есть невозможно. Гулико еще во всеуслышание начнет разглагольствовать о том, как некоторые неумехи только продукты переводят.

Или вывесит невестка белье, а Гулико улучит момент и аджикой на чистые майки – плюх. Да так, чтоб никаким отбеливателем не отстирать.

Над Денисом она измывалась особенно утонченно.

Запрется в туалете и запихнет его машинку в сток ванной да так, чтоб не видно с первого взгляда. Вода вскоре станет болотом. Придет сантехник, возится полдня и потом с триумфом извлечет транспортное средство Дениса, за которое Света сына налупит и слушать не будет клятвы, что это не он. Тем более, что Гулико стоит рядом и причитает.

- 20 лет жили! Никогда никакого засорения не было. А тут, пожалуйста, каждый месяц. Хоть график составляй. Ты, Света, совсем за ребенком не смотришь...

Между пакостями в стиле Шапокляк Гулико частенько захаживала в церковь и слезно молила Матерь Божию:

- Пусть мой сын с ней разведется! Сотвори чудо!

Моление исполнилось с точностью наоборот. Света скоро объявила свекрови, что беременна близнецами и нервничать ей никак нельзя.

Гулико онемела. Темури воспользовался минутой молчания и сказал матери.

Уточнять не стал, но сделал такие страшные глаза, что Гулико попятилась. Заперлась у себя и осознала факт – пора объявить временное перемирие.

Девочки – Нана и Саломе – внесли относительный мир в семью, но ненадолго.

Гулико по прежнему считала Дениса бельмом в глазу и вернулась к прерванным саботажным действиям.

Теперь ее обуревала новая идея фикс. Надо экономить еду. Надо приберегать лучшие куски для девочек, а этот и так обойдется.

Все вспоминать - себе последние нервы портить. Двадцать лет пролетели незаметно. Будто их и не было.

Многолетняя затяжная война подкосила Гулико. А может просто старость подкралась незаметно. Осознала она этот печальный факт, когда осматривавший ее врач сказал сыну

Как будто мало ему было той черной полосы, куда он угодил недавно. Работу потерял, в долги залез, а тут еще и материнская болезнь.

Денису, наоборот, неизвестно за какие заслуги выпал козырной туз, да еще и не один. Его разыскал отец, который за эти годы в России раскрутил бизнес и теперь на старости лет вспомнил о наследнике. И не просто вспомнил, а решил загладить печальные моменты в биографии обоих. В итоге Денис папиными деньгами открыл магазинчик и стал везти на себе всю семью отчима с парализованной Гулико вкупе.

- Воды еще принести? – Денис, кажется, второй раз спросил ее. Все ушли в театр, а он, кормилец, еще с ней, старухой сидит.

- Прости меня, Денис, - простонала Гулико. – И как ты после всего того, что было, еще со мной рядом сидишь. Если бы кто-то показал ей заранее этот день, она бы вела себя по другому, она бы....

- Бебо, ты просто всегда была бурчуньей. Мама говорила, что это от того, что тебя в детстве недолюбили.

- Меня?! – приподнялась на подушке Гулико. Потом, помолчав, поняла ход Светиных мыслей. Надо же было придумать ребенку хоть какое-то мало-мальски логическое объяснение ее зловредности на ровном месте.

- А что она еще говорила? – осторожно прощупала почву дальше.

- Да ничего особенного. Говорила, что когда–нибудь ты изменишься. Видишь, она была права....

Гулико не стала спорить. Иногда промолчать - наилучший выход из положения.

1. Блюдо грузинской кухни, которое готовят из телячьих, куриных или утиных потрошков. Часто, помимо печени, желудочков и сердечек, используют и легкие.

Взгляд фрески.

Хадишат накрылась с головой одеялом, не желая слышать этот противный голос. Видно, сегодня ее мать, Жанна, с левой ноги встала: орет и орет без умолку.

-…Скотина ты этакая! Целый день из угла в угол с наушниками ходишь! Нет, чтобы посуду помыть или пол подмести. Я не знаю, за что схватиться: деньги делать или с базара еду тащить. А у тебя других забот нет: телевизор или мобильник…

Вот, заколебала! На каникулах и то житья нет. Совсем мать без понятия. Можно ли так человеку в 13 лет мозги песочить и давить на эту, как его, хрупкую психику подростка?

Хадишат терпела до упора. Но когда поняла, что фонтан никак не усыхает, а, наоборот, идет все с большим напором (того и гляди, эта истеричка в волосы вцепится), пошла на прорыв. Быстро надела майку, джинсы, и крикнув «Заткнись!», выскользнула за дверь.

За спиной разъяренная Жанна метала громы, молнии и хозяйские табуретки.

Оказавшись на улице пригорода Стамбула, Хадишат вздохнула полной грудью. Ну, наконец-то свобода. По крайней мере, до вечера, пока мать не явится с базара.

Хадишат, поигрывая мобильником, деловито отправилась к огромной толкучке - немного развеяться от перенесенного стресса.

Вот повезло ей с предками - слов нет. Семейка Адамсов, да и только!

Мать - тощая, крикливая челночница, постаревшая на рейсе Стамбул - Тбилиси, дядя Сурик - еще тот кадр, с понтом отца - сбежавшего турка, ей, Хадишат, заменяет и бабка Аракси, пронырливая скукоженная перечница с искривленным, как неспелый бадриджан, носом.

Весь школьный год, пока мать пашет в Турции, эти двое птеродактилей, каждый по-своему, донимают Хадишат своими лекциями.

Придешь со школы, бабка тут как тут, уже с порога заводит свою шарманку скрипучим голосом:

- Што ходишь без дела! Сядь, уроки учи! - и шипит себе под нос. - У-у, турецкая кровь, будь она неладна! В кого только такая бездельница уродилась?

Никак старуха не может смириться с тем фактом, что у нее, у армянки, внучка турчанка - плод любви дочки Жанны и подвалившего к ней в 1994 году в стамбульской гостинице местного Хусейна.

Хадишат, правда, тут же сажает бабку на место, не дает ей распоясываться, но настроение уже явно испорчено.

Попозже дядя Сурик со своей малярки придет - свою мораль будет гнуть. О пользе духовных ценностей начнет распинаться. Дескать, Хадишат должна слушать не Диму Билана, а какого-то доисторического Баха с прибабахом.

Нет, правильно его мать чморит, когда раз в полгода из Турции приезжает:

- Разве ты мужчина? Все в доме валится, а ты последние деньги на церковные книжки да на монастыри раскидываешь! Толку от тебя, как от козла молока!

Сурик вообще по жизни антиквар. В него вся армянская родня пальцем тычет:

- Чего ты таскаешься в русскую церковь? Чем тебе наш Сурб-Геворк плох?! Тьфу на тебя, как на патриота!

Сурик на них - ноль внимания. Он ведь чикчирикнутый немного. На оскорбления не обижается, деньги ему до лампочки. Только запрется у себя в комнате, сплошь заставленной иконами и книгами, и молится о вразумлении заблудших Жанны, Аракси, Рипсиме и прочих окружающих.

Рипсиме это и есть Хадишат в крещении, на котором тоже Сурик в свое время настоял. Первомученицу Армении таким макаром почтил.

А в заблудшие она угодила после того, как дяде отпор дала.

Давным-давно, еще до школы, Сурик водил ее в церковь на Причастие и учил молиться. Хадишат его по малолетству, конечно, разинув рот, слушала. А бывало, даже плакала. Все ей Христа распятого было жалко.

Вечно у дяди с матерью из-за этого были контры.

- Не приставай к моей дочери! - зверела Жанна. - Монахиню - черную ворону из нее хочешь сделать! Вот заведи своих и забивай им голову всякой дрянью! А к моей не лезь!…

Потом Хадишат подросла и стала интересоваться более современными вещами: дисками, мобильниками и другими прелестями технического прогресса.

И как-то, на очередное предложение Сурика сходить на исповедь, по-матерински отрубила.

- Отцепись от меня! Все равно скоро в Турцию насовсем уеду. Зачем мне все это?

Потемнел дядя смуглым лицом и отошел, ничего не сказав.

Ночью, сквозь сон, услышала Хадишат из комнаты Сурика что-то новое:

- Святой Георгий Гурджи, моли Христа Бога о заблудшей девице Рипсиме спастися душе ее.

Хадишат интересно стало. Вот и спросила утром, как бы, между прочим, набирая смску.

(Дядя у нее - ходячая энциклопедия на всякие такие штуки. Хлебом не корми - дай рассказать про всякую древность.) Он и начал не спеша:

- …Его память Греческая церковь отмечает 2-ого января. Георгий еще ребенком был украден турками из Грузии. Жил он на острове Лесбос. Постепенно, живя среди мусульман, забыл Христа и принял ислам. Жил он самой обыкновенной жизнью, женился, содержал семью торговлей, по пятницам ходил в мечеть. Словом, был как все. Когда ему перевалило за 70, пришел к мулле, снял чалму и объявил: «Я христианин и хочу умереть в своей вере!». Его сперва для вразумления посадили в тюрьму. Потом повесили, т.к. он не отрекся. Произошло это в 1770 году…

Хадишат только костлявым плечом пренебрежительно дернула. Не стоило и спрашивать. Все равно не поняла, чего человеку спокойно не жилось. Умер бы, как все, тихо - мирно в своей постели.

Ей, вон, как девчонки в классе завидуют, что она каждое лето в Средиземном море купается и по-турецки шпарит. Подрастет, может, какого-нибудь богатого турка поймает и свою жизнь устроит. Тогда матери не придется мотаться с сумками по базарам и от полиции прятаться.

Хадишат уверенно двигалась по узким кривым улочкам. Ей все здесь, в Турции, нравится. Запросто можно от проблем отключиться. Столько вокруг разноцветных вывесок, шума, разговоров.

Проходила мимо одного магазинчика, только кинула взгляд и сразу усекла: эге, шухур начинается.

Хозяин - лысый толстяк, указывая на минареты коричневым толстым пальцем, внушал туристу-грузину.

- Наша вера самая лучшая! - и потом презрительно ткнул на нательный крест покупателя, - не то, что у вас!

Тот тут же завелся и что-то яростно стал ему доказывать на грузинском.

Хадишат усмехнулась и пошла дальше. Через 5 минут за спиной раздались крики. Подкатила машина с мигалкой и двое дюжих полицейских втолкнули туриста в кабину. За ним следом выскочил хозяин магазина, крича.

- Он оскорбил пророка Магомеда! - и, ругаясь, что-то швырнул в след газанувшей машине

Хадишат вытянула шею - в пыли поблескивал сорванный серебряный крест.

Сколько, все-таки, психов вокруг. Чего, спрашивается, нервы друг другу портят.

Захотелось почему-то подойти и поднять брошенную вещь. Но в Турции в таком случае лучше пройти мимо. И Хадишат заторопилась вперед.

Ноги сами собой вынесли ее к мечети Айя-София, а в голове как по заказу всплыл голос всезнайки-дяди.

- …Когда Византия пала и турки захватили Константинополь, в церкви святой Софии шла Литургия. Священник, помолившись, взял Дары и вошел с ними в стену, и камни алтаря скрыли его от нападавших…

Хадишат во все глаза смотрела на величественное здание с покатой крышей. Минареты, как часовые, стояли в отдалении.

Церковь без креста. Будто не хватает самого главного. А что внутри?

Хадишат, давно обходившая все церкви и музеи стороной, вошла внутрь. Первое, что увидела: ковры и огромные черные щиты с сурами из Корана на стенах. Сверху, сквозь побелку проглядывались лики святых. Их требовательные и одновременно печальные глаза смотрели прямо на Хадишат.

Этот взгляд живых глаз из мертвого камня подарил ей неясную восторженную радость. Ведь она, Хадишат, тоже каким-то образом принадлежит к этой вечной всепобеждающей силе, которую не уничтожили ни века, ни краска, ни злые люди.

Девочка достала мобильник и с оглядкой на тех, кто был рядом, стала снимать неистребимые милые черты, которые нельзя не любить.

И сразу стало ранее непонятое, почему тот незнакомый человек 70 лет спокойно проживший мусульманином, вдруг захотел умереть христианином.

Сценарий скорби

Рождение мистично – к нам приходит вестник из другого мира. Смерть близких еще сильнее будит в нас мистические чувства: уходя от нас, они из тканей нашей души протягивают за собой провод, и мы уже не можем жить только этим – в наш уютный дом поставлен телефонный аппарат в бесконечность.

Декабрь 2002 года. Керосиновая лампа тускло освещает стол и четверых человек, сидящих за ним. На столе пепельница, пачка «Вайсроя» и лист бумаги.

Венера, женщина совсем нехилого телосложения, 45-ти лет от роду, в черном платье, держит ручку наготове. Рядом Вепхво, 60-летний рослый мужчина, ее супруг. Справа от него Михо, кахетинец средних лет, обладатель приземистой фигуры, одет в два свитера. Плохо отмытая побелка на заусенцах выдает в нем маляра. Рядом с ним Васико, парень 25-ти лет без определенных занятий, тоже, по-видимому, друг семьи.

Венера то и дело вытирает заплаканные глаза и звучно сморкается в шарф, накинутый на необъятные плечи.

– Вай, папа-джан! Как я без тебя буду? А-ва-ва! Бедный мой, бедный!..

Вепхво вздыхает как тюлень и гладит жену по распухшей от постоянных стирок в холодной воде руке.

– Не плачь! Что поделаешь... Гургена не вернешь. Вот человек мой тесть был, – и обводит всех присутствующих орлиным взором, как бы подчеркивая личную заслугу. – Теперь таких мало. При всех правительствах работал сапожником, всегда при деньгах был и до последнего дня любовницу имел…

– Редкой души человек! – вторят ему Михо и Васико, скорбно отводя глаза, кто на потолок, кто на темные окна.

– Не буду я Вепхво Талахадзе, – зять распрямляет рельефные плечи и бьет себя кулаком в мощную грудь, – если не похороню бедного Гургена по высшему разряду. Чтоб потом никто не смел сказать, что зять-грузин не проводил тестя-армянина как следует!

Произнеся эту тираду, Вепхво делает паузу, подобающую обстановке, потом прокашливается и бодро объявляет:

– Начнем! Пиши, Венера, сперва, что надо делать! Список – великая вещь. Первое: во что одеть Гургена.

– Брюки черные, 3 года назад купленные, рубашка его любимая, серая... – перечисляет Венера.

– Главное, чтоб на нем все расстегнуто было: змейки, пуговицы…

– Это еще зачем? – у всех сидящих нехорошо округляются глаза.

– Чтоб душе легче из тела выйти. В Хони все так делают, – поясняет Вепхво.

– Так душа же уже вышла, – пояснил Васико. – И потом, мы же в Тбилиси хороним, а не в Хони.

– Молодой еще рассуждать! – отрезает Вепхво и переходит к следующему пункту. – Запиши, Венера: его шапку не забыть положить в гроб.

– Без шапки никак нельзя. Что, не мужчина, что ли? – забеспокоился супруг.

– Да, без шапки никак нельзя, – подтвердил Михо. – Вообще, чем больше в гроб положишь, тем лучше. У меня брат в Каралети живет. Так там мужчине обязательно огромный топор в гроб кладут, – и развел руки больше ширины плеч. – От чертей на том свете отбиваться.

– Что ты говоришь, мы в ХХI веке живем, не в XVII.

– При чем тут век, – упорствует Михо. – Обычай такой. Не нам менять.

– Тихо, – и прижал палец к губам. – Соседи подумают, что мы деньги Гургена в мутаке нашли и теперь делим. Венера, пиши дальше. Третье. Список людей для келеха. Уже сейчас надо выяснить, кого звать. Это ты сама обдумай и отдельный список напиши.

Венера собирает лоб в гармошку и погружается в глубокие раздумья. Потом выдает:

– Меньше ста никак нельзя. В конце концов, отца хороню, не кошку.

У Венеры на лице снова отразилась напряженная работа мысли. Затем последовал невеселый вывод. Придется 300 долларов на всякий случай одолжить.

– У меня соседка-вдова имеет заначку. За 10% даст. Под мое «отвечай», – предложил Васико.

– Джигар ты, Васико! Золотое сердце. Дай я тебя поцелую, – и потянулся через стол, чтобы осуществить свое намерение.

В воздухе, пропахшем керосином, какое-то время раздаются звуки смачных поцелуев.

Затем, покончив с лобзаниями, Вепхво после многозначительной паузы предлагает свой вариант решения финансовой проблемы:

– Лучше я свяжусь с Зазой. Он 20 лет на разборках сидит. Из уважения ко мне под 5 % даст.

– Это как понять: «на разборках»? – встрепенулась Венера, перестав всхлипывать. – Он что, вор в законе?

– Нет, шен шемогевле [1], – успокоил ее Вепхво. – Он просто в авторитете. У кого какой спор или, например, машину украли – прямо к нему обращаются. Потом за помощь свой процент платят. У него четверо детей. Он даже при коммунистах нигде не работал. Короче, Венера, ты не переживай. Поставь в списке большой плюс. Деньги – дело решенное. Только я его телефон потерял. – Вепхво тычет пальцем в список. – Запиши четвертым пунктом: «Сходить завтра к хромому Авто, который держит будку около еврейского кладбища, и сказать, чтобы он послал кого-нибудь в Зестафони к Хвиче домой. Хвича точно будет знать, как найти Зазу».

Венера пишет подробно рецепт доставки денег.

– Ты что, с ума сошел? Мой отец в жизни в церковь не ходил.

– Молчи, женщина. Сейчас все так делают. А то люди скажут, что я для тестя священника пожалел. Тратить так тратить.

Венера, нехотя, заносит в свою хартию пункт о священнике.

– Теперь надо отдельно список еды, – формулирует Вепхво следующую проблему.

– Чакапули, – хрипит Михо, перекрикивая Васико.

– Шилоплав. Для шилоплава рис надо купить, – кричит Михо, подпрыгивая на месте от избытка эмоций. – И самое главное, граненый стакан не забудь достать, чем рис мерить.

– В этом весь и фокус! – твердит Михо, загадочно расширяя глаза. – Как-то у нас в деревне варили шилу и померили рис простым стаканом. Так все разварилось: не плов вышел, а каша тети Нуцы из Чхороцку. Опозорились на весь район. Весь келех на смарку.

Все с перепугу замерли. Вепхво хлопнул себя по лбу:

– Чтоб я умер! Мчади [2] забыли записать. Без мчади келех не келех.

Венера в сердцах плюнула и, разрывая ручкой бумагу, накалякала 23-м пунктом «мчади».

Еще минут двадцать четверка потратила на утверждение меню. Накричавшись вволю, решили передохнуть. Вепхво, приподняв тельняшку, почесал округлый живот и выразительно посмотрел на Венеру:

– Вставай, женщина! Ты хочешь, чтоб я попал на Кукия раньше твоего отца?

Венера со вздохом поднялась и принялась накрывать стол. Перед мужчинами вскоре появились сыр, курица, бутылка вина, холодный лаваш.

Вепхво разлил вино и провозгласил древний тост:

Потом помянули «безвременно погибшего» 75-летнего Гургена. Затем подняли стаканы за осиротевшую Венеру, которая тут же заплакала от избытка чувств. Все трое стали наперебой утешать ее:

Подобная перспектива утешала слабо, и сирота заголосила еще громче:

Вепхво, чувствуя, что слезный фонтан забил на незапланированную мощь, тут же предложил другой тост:

– За друзей и соседей! За тех, кто нас помнит!

– Васико, разве я забуду, что ты первый прибежал на мой плач. А ты, Михо, всю ночь с покойником сидел, даже работу пропустил…

С утра Вепхво нарядился в лучший костюм и отправился в церковь Александра Невского за священником. Она была в 15 минутах ходьбы, и потому решили ради экономии такси не брать. Священник небось не сахарный, своим ходом дойдет, не развалится. Вепхво слегка нервничал, так как шел по такому делу впервые за свою долгую и непростую жизнь.

Все произошло как нельзя лучше. И через полчаса Вепхво со священником уже стоял возле гроба покойного.

– Как его крещенное имя? Гургена нет в святцах.

Вопрос батюшки застал Венеру врасплох. Она впервые услышала нечто подобное, но тут же нашла выход из положения:

– У меня бабка русская, верующая была... Что-то про Гришу говорила. Такое имя пойдет?

Заминку преодолели, и обряд начался. Все присутствующие и подключившиеся к ним пара-тройка соседей приготовились к участию в отпевании. Венера принялась было голосить, но по лицу священника поняла, что надо обождать. Диссонанс выходит. Да и Вепхво, ощутимо ткнув ее в бок, пробасил:

И стал усиленно креститься. Священник, не прерывая молитвы, сделал знак рукой и покачал головой. Мол, скорость здесь неуместна.

В сам обряд скорбящие не вникали по причине отсутствия надлежащего образования. Когда все закончилось, Венера все же спросила для порядка:

– Все 40 дней надо читать Псалтирь, чтобы облегчить его загробную участь, – ответил священник. (Но тут пришлось полчаса объяснять, что это такое и как обращаться с книгой. Слушатели хоть и согласно кивали, но по лицам было видно, что ясно далеко не все).

– Наша любовь к нашим усопшим соединяет два мира, и именно так мы можем чем-то помочь им. Еще надо раздавать милостыню, церковно поминать тех, кого уже нет с нами.

Проводив священника, Венера бросилась к телефону обзванивать знакомых на предмет наличия Псалтири. Искомая книга нашлась довольно быстро. Венера раскрыла ее, всеми силами пытаясь разобраться в написанном. Тут из другой комнаты донесся рык Вепхво:

– Куда этот кахетинский ишак Михо дел наш список?!

– Не помнишь, что ли?! – закричала Венера в ответ. – Вчера печка погасла. Бумаги не было. Михо спросил разрешения взять листок со списком. А ты сказал, что для друга сердца не пожалеешь, не то что бумаги… А мне не мешай! Я тут с Псалтирью пока разбираюсь. Молюсь, понимаешь. Впервые в жизни...

Все же, что ни говори, а правильные ориентиры гораздо важнее организационных вопросов.

Поход на кладбище.

По безлюдному кладбищу Кукиа (была среда, а может пятница, когда похорон нет), лавируя между ржавыми и мраморными оградами и огибая разросшиеся кусты сирени и кипарисы, идут трое. Впереди уверенно шагает приземистая простовато одетая Циури. На вид ей 60- 70, на самом деле может быть и больше. За ней следует ее немолодая двоюродная племянница Элла, одетая в брючный костюм. Замыкает шествие сын Эллы, 24-летний невысокий блондин Торнике. На нем красная майка без рукавов и защитного цвета шорты с дюжиной карманов. Циури исполняет роль гида для своих родственников, недавно приехавших из России после десятилетнего отсутствия.

Дело в том, что нанеся все визиты по многочисленной родне, соседям и знакомым, на семейном совете было решено сходить на кладбище, почтить память деда Автандила, бабушки Марго, тети Нуцы и всех прочих предков, кто покоится на Кукиа.

Циури, как одна из последних, но дееспособных могикан, вызвалась возглавить «святое дело».

И вот сейчас Циури неожиданно тормозит у могилы с памятником из черного мрамора. На фасаде виден светлый силуэт молодого парня во весь рост.

- Кто это? - спрашивает Элла, близоруко щурясь на силуэт и перебирая в уме ушедших родных.

- Это Сандро, - Циури крестится и поясняет. - Это сосед моей золовки по старой квартире. Пусть светло ему будет на том свете. Бедный мальчик, умер от передозировки. Из такой приличной семьи, - и ласково гладит нагретый на солнце мрамор. - Спи спокойно, шеничириме (прим. автора - ласкательное выражение. Непереводимый фольклор).

Затем Циури поворачивается к своим экскурсантам.

- Давайте ему свечку зажжем. Его мать только на Пасху сюда поднимается. Совсем сдала, несчастная.

Свечка зажигается, но вскоре тухнет. Все трое неумело крестятся, будто отгоняя стайку навязчивых мух. Циури бросает взгляд на потухшую свечку и на Торнике, который безуспешно чиркает спичкой.

- Оставь, главное, что зажгли. А сколько горело - неважно. - И припечатывает неоспоримым аргументом. - Я точно знаю.

Через пять минут снова остановка. Перед ними заросшая могила с полуистершейся надписью. По периметру стоят ржавые столбы с цепями.

- Тут свекровь моя лежит, - кивает Циури. По изменившемуся тону ясно, что настроение ее резко портится. - Уй- уй, старая ведьма! Чтоб тебе там пусто было! Вы думаете, у меня денег на краску нет? Не-ет, - тянет, наслаждаясь триумфом, - дело принципа! - и, обращаясь к могиле, высказывает наболевшее: - Помнишь, как ты меня кастрюли чистить заставляла?! Вот и сиди теперь вся в ржавчине! Так тебе и надо, беззубой обезьяне! - Затем следует вердикт. - Свечку на нее переводить не будем!

Элла и Торнике выслушивают монолог в легкой растерянности, недоумевая стоит тут креститься или нет. Но Циури уже уверенно ведет их дальше.

Следующая остановка у могилы пожилого мужчины:

- Это Мераб - мой деверь. - знакомит их Циури, извлекая не первой свежести платок и поднося к сухим глазам. - Святой жизни был человек. Какое сердце имел, - качает головой, мысленно уносясь в прошлое. - Сам деньгами крутил и другим жить давал. Прорабом на стройке работал. Сколько левого кирпича по родственникам развез - не сосчитать.

- Вино достань! – командует Циури и сама лезет в сумку за одноразовыми стаканчиками.

Торнике со знанием дела разливает божественный напиток самодельного изготовления. Циури вооружается стаканчиком и произносит проникновенную речь:

- Спи спокойно, мой дорогой Мераб! Ни о чем не беспокойся. Мы тебя помним и любим. Увидишь там моего бездельника Мито, передай ему, чтоб меня больше не беспокоил. Всю ночь за мной с ножом бегал, как при жизни. А эта рыжая стерва Ревека, его любовница, мне опять зубы скалила. Мераб, будь человеком, как своего брата прошу. Положи конец этому безобразию. Я устала. Все время на лекарствах. Аха, вот тебе, - с этими словами Циури крестообразно наливает вино в центр могилы. И тут же деловито останавливает Торнике, который пытается следовать ее примеру. - Вино экономь. Еще наших могил штук восемь впереди. Это только своим людям.

Бутылка с вином прячется в сумку, и тройка продолжает следование по маршруту.

Внезапно Циури делает стойку около ухоженной могилы с вьющимися розами. Она кладет принесенный букетик цветов у доски с надписью и начинает всхлипывать.

- Анзор…генацвалос дейда… почему твоя тетя не умерла раньше тебя… Какой парень был! Тариэл, вылитый Тариэл (Прим. авт. Герой «Витязя в тигровой шкуре»). От своей культуры, бедный, умер. Пошел в Москве в ресторан, вино выпил, закусил, туда- сюда… Вдруг поперхнулся, закашлялся. Совсем синий стал… Ему бы рыгнуть от души. А он людей постеснялся. Задохнулся и тут же скончался. Ему обильно вина нальем. Пусть там всегда радуется! – Циури смахивает набежавшую слезу пальцем-сарделькой.

Вино ручьем льется на сухую, потрескавшуюся землю.

- Ох, Токо, Токо, не думаешь ты о своих легких. - журит его Циури и требует. - Ну-ка положи ему несколько сигарет. Ему нужнее. Пусть Анзорик там насладится.

Торнике, не найдя что ответить, покорно кладет сигареты с горящими свечами. Циури в заключение крестится и ведет парочку дальше.

Торнике от нечего делать рассматривает надгробия.

- Ой, смотрите, - кричит он обрадовано, - тут, наверно, вор в законе похоронен! - и указывает на внушительный памятник человека, под которым стоит только имя «Заза».

Циури и Элла смотрят в указанном направлении. Первая со значением цокает языком, оценивая величину затрат. - О-о-о, сразу видно, уважаемый человек. И ему вино надо, и сигареты, если остались.

- А что, тетя Циури, вы его тоже лично знали? - удивленно взглянула на нее Элла, которую кажется, раздражают чересчур частые незапланированные отступления от цели.

- Да нет, деточка, что ты говоришь! - машет на нее руками Циури. - Где я, где вор в законе? Просто почему не сделать приятное хорошему человеку? - и отбирает у Торнике пластмассовую бутылку. – Его вон сколько людей уважали, какие деньги вложили!

У Торнике дрожат ноздри от внутреннего смеха. Он вежливо трогает тетушку за руку.

- Посмотрите туда! Там какой-то профессор похоронен. Может налить ему за компанию. С понтом алаверды. От нашего стола вашему столу.

- Ох, оставь, пожалуйста, - сердится глава «святого дела», - обойдется этот бумажный червяк и без нашего вина!

Перед ними возникает семейная могила с огромной доской, на которой значится, что здесь покоится семья Апциаури: отец, мать и трехлетняя дочь, погибшие в автокатастрофе.

Торнике, пробежав надпись глазами, с восхищением рассматривает барельеф белого ангела, поднявшего голову к небу.

Циури, долго шевеля губами, наконец-то одолевает длинный текст на мраморе и начинает всхлипывать.

- Бе - едная девочка! Мамина радость!… Это куда Бог смотрит? Вай. Вай… Почему такая старуха, как я, не умерла вместо тебя?

Потом, вытерев непрошенные слезы, Циури резко поворачивается к виноноше Торнике и командует голосом бригадного генерала:

- Давай все вино сюда! - и царским жестом опорожняет остаток бутылки со словами. - Аха, вот вам! Спите спокойно, мои золотые.

- Вот и все, дорогая моя Элико, можно идти домой.

- Как домой? - не поняла племянница, - мы еще не дошли до дедушки и бабушки.

- Эх, - отмахнулась от нее Циури, - какой смысл идти туда по такой жаре, да еще и с пустыми руками. Вина нет, свечек тоже.

- Может, все-таки дойдем, посмотрим, - запротестовала Элла. - Нам уезжать скоро…

Циури одарила ее снисходительным взглядом, будто та сморозила несусветную глупость.

- А что там смотреть? Это вам не сериал по телевизору. Тут надо дело делать. А то, считай, напрасно пришли.

И она решительно поворачивает назад, не слушая никаких возражений. Но тут же предлагает компромисс:

- Лучше завтра 2-3 литра вина на запас возьмем, помидоры, огурцы и снова придем на целый день. Мы сегодня и так большое дело сделали - чужих людей помянули. Значит, и наших кто-то помянет.

Элла, поняв, что тетю не переспоришь, обреченно замолкает. И все трое идут в обратном направлении, снова петляя среди чужих могил и треснувших от времени надгробий. Ритуал, он превыше всего.

Лучше поздно, чем никогда.

Солнечный луч играл на подоконнике палаты в роддоме. То прятался, то вновь появлялся из-за туч. Нана, лежа, наблюдала за ним. Все эти долгие годы ее надежда иметь ребенка была также изменчива, как этот непоседливый луч, то появлялась, то полностью исчезала.

… 10 лет назад Нана, выйдя замуж за Тамаза, думала, что счастливей ее никого во всем Тбилиси нет. Да что в Тбилиси, во всей Грузии не найти… Все у Тамаза было на месте: внешний вид, доброе сердце, свой магазин да еще и отдельная от родителей квартира.

Что и говорить, такие, как Тамаз, на улице не валяются.

Да, самое главное: Тамаз еще и верующий. Сейчас-то этим никого не удивишь. Вон, в автобусе едешь мимо церкви - все дружно неумело крестятся. Время такое.

Тамаз в отличие от общего поветрия относится к этому очень серьезно. Даже, на Нанын женский взгляд, чересчур серьезно.

Не пропускает ни одного праздника (а их немало, почитай, каждый день что-нибудь да значит); постится (для Наны лишняя возня искать по кулинарным книгам новые постные рецепты т.к. Тамазик повторений не любит), ну и, естественно, ходит к своему мамао (1) за духовной пищей (одно название чего стоит). Потом приходит и объявляет, когда Нане можно стирать, когда шить и о чем можно поговорить с подругами, а о чем ни под каким видом; и много еще чего такого высказывает, что Нана только губы поджимает и думает про себя: «Господи, дай мне терпение!».

Сейчас еще ничего. За 10 лет Нана притерпелась к Тамазиным фокусам, а поначалу было совсем невтерпеж.

Тамаз и ее тогда в церковь тянул. На длинные службы стояния, чтения акафистов и прочее, то, что Нану мало интересовало, но приходилось идти на поводу у мужа.

Нана тоже не атеистка. Несколько раз в год в церковь зайти, свечки Божьей Матери и св. Георгию поставить - вполне милое дело. А так, каждый день, как на работу ходить, - точно не для нее. Дома и так дел - вагон и маленькая тележка. Не на Тамаза же их спихивать.

Первый год совместной жизни прошел, а Нана все не беременела. Тамаз приписал это духовной лености жены.

…Господь хочет от нас большего! - укорял он ее. - А ты постоянно забываешь читать утреннее и вечернее правило. Без конца сплетничаешь со своими подругами за кофе. В церковь редко ходишь. С этим надо бороться!

Нана с ним не спорила. Во-первых, ее мнение Тамаза не интересовало, а во-вторых, на одно ее слово от него следовала целая мини-проповедь с цитатами из святых отцов.

Не даром у него целый шкаф набит духовной литературой. Скупает Тамаз без разбора книги, журналы, газеты в церковных магазинах, не жалея денег, и все туда аккуратно складывает.

Нана, вздыхая, вытирала пыль с заветного шкафа и успокаивала себя тем, что у каждого мужика должно быть что-то не то. У соседа сверху Гелы - его выпивка, у Тедо (сосед с первого этажа) - наркотики; Серго - зять Наны - хронический безработный, а у Тамаза - шкаф. Что ж, люди и не такое терпят.

Когда прошел и второй год семейной жизни без ожидаемых изменений, Нана помчалась к врачу. И услышала успокоительное:

Но чего стоило затащить к врачу Тамаза! Целый год Нана брала штурмом неприступную крепость под названием «мужское самолюбие». Тамаз долго держал оборону:

- Что могут знать врачи? В истории Православия множество чудес, когда у стариков рождались дети, а мы еще молоды. Надо молиться и ждать. Лучше поедем в монастырь Сарке, куда после рождения долгожданных детей родители жертвуют колыбели. Вот я тебе расскажу про одного нашего прихожанина…

Нана вдоволь наслушалась подобных историй и упрямо продолжала политику внешнего давления.

Очень уж ей хотелось стать матерью. Ночами Нане снилось, что лежит рядом с ней малыш, улыбается ей, перебирает ножками и заливисто смеется. Просыпаться после таких снов - будто уксуса вместо вина хлебнуть

Вот и вела Нана саперно-подрывную работу с Тамазиным самолюбием до победного конца….

… Результат анализов шокировал обоих. Тамаз никогда не сможет иметь детей.

Нана, как могла, старалась сгладить возникшую дыру в отношениях. Готовила его любимые блюда, окружала дополнительным вниманием. Всячески хотела показать ему:

Замечал он это или нет? Вряд ли. Очень уж замкнулся в себе. Часто сидел без движения, уставившись в одну точку.

Ох и намучалась Нана с Тамазиной депрессией! Лучше не вспоминать.

Ко всему привыкает человек, свыкся и Тамаз со своим не раз перепроверенным диагнозом.

- Не переживай, что ты последний в роду. Мы усыновим мальчика. За 3000 долларов возьмем здорового прямо с роддома…

Что, спрашивается, Нана сказала страшного? Она уже и цены все выяснила, все подсчитала.

- Мне не нужен чужой ребенок! Раз Бог не дает мне моего, мне в доме чужая генетика не нужна! - и дверью хлопнул, да так, что стекло треснуло. Тоже мне, борец с гневливостью.

Нана давно знала, что все мужики с какой-то другой планеты, но Тамаз, видно, еще и из другой галактики.

Как ни пыталась Нана еще исподволь затеять разговор об усыновлении, Тамаз прочно сидел на своем ишаке и слезать с него не собирался.

- Раз Богу не угодно сделать нас родителями, значит, надо покориться Его воле. Кто знает, может, от нас родится какой-то негодный человек. Вот нас Господь и оберегает от ненужных переживаний.

Нана только глаза к хрустальной люстре закатывала. Откуда знать наперед что твой ребенок натворит?

Интересно, кто это так хорошо про таких суперначитанных сказал: «Горе от ума?».

Неумолимое время шло, как говорится, фамилии не спрашивало. У Наныных подруг дети не то что в школу пошли, а уже оттуда на шатало стали сбегать.

Нана и так и сяк прикидывала, разные планы строила. Развод она сразу с повестки дня сняла. В Грузии на одного мужчину семь женщин приходится. И этот один среднестатистический экземпляр может быть либо пьяницей, либо безработным, либо голубым. Тамаз на этом фоне, как не крути, человек Божий: плюсов больше, чем минусов.

Блаженный он какой-то. Все еще на чудо надеется. «Богу, говорит, все возможно».

Не сразу, но все-таки решилась Нана забеременеть искусственно. Потихоньку деньги собрала и все устроила. Потом Тамаза перед фактом поставила.

Обрадовался, наивный, прямо прослезился от эмоций.

- Я знал, что Господь услышит мою молитву, - говорит, а у самого кадык так и ходит вверх-вниз.

И побежал благодарственный молебен служить.

Нане даже стыдно стало от его восторга. Но что поделаешь? Все мосты уже сожжены.

Все было бы прекрасно, если бы не Тамазин въедливый характер. Он еще тот педант. Пошел к врачу провериться, действительно ли он исцелился. Вернулся бледный, руки трясутся и бумагу с анализом на стол положил. Затем к Нане кинулся. Глаза кровью налились, орет, как недорезанный медведь:

Словом, настоящий танец с саблями устроил. А дальше - больше, рык на всю улицу:

Ай-ай, что потом соседи скажут? И не наврешь им, что Тамаз пьяный был. Все знают его, как трезвенника.

Еле-еле умолила его Нана о прощении, всех святых, каких знала вспомнила. Тамаз, зануда, не успокоился, пока не услышал от врача всю историю.

Интересно, который час? Нана поискала в тумбочке свои часы.

Сейчас скоро мальчика для кормления принесут. И Тамаз должен зайти - увидеть сына. Как он его воспримет? Вай, что будет, если мальчик ему не понравится.

(Для самой Наны малыш, как принц Уэльский. Генацвалос дэда! Мамино счастье!)

Солнечный луч то появляется, то исчезает с неровной поверхности подоконника.

Нана, комкая рукой одеяло на нервах, говорит вслух лучу:

- Господи, Господи, умягчи сердце Тамаза! Он ведь очень добрый! Пусть полюбит нашего мальчика! Тебе все возможно, Господи!

Про два предательства и белую акулу

– ...Ты законченная идиотка, Нино! С дипломом и печатью! – у лучшей подруги Тины зашкаливали эмоции, и она то и дело срывалась в крик. Да и как спокойно говорить, когда пытаешься достучаться до остатков разума близкого тебе человека.

– Тише! Детей разбудишь! – Нино скосила глаза на плотно закрытую дверь в кухне. Часы на стене уже показывали полпервого. Требовались меры предосторожности, а разговор был не для лишних ушей.

Тина слегка сбавила тон, но через какое-то время ее снова понесло.

– ... Если бы Нобелевскую премию давали за простофильство, то тебе бы точно вручили первой! Хоть ремонт на эти деньги бы сделала. По-другому все равно деньги не соберешь.

Нино затушила сигарету в пепельнице и заплакала.

– А я предупреждала тебя! – упивалась Тина своей дальновидностью. – Помнишь, еще вначале! Но кто меня слушал...

Нино только всхлипывала от беспомощности, комкая мокрый платок. Это известное дело. Люди обожают давать советы, чтоб потом торжествовать триумф при фиаско наставляемого...

Все началось 15 лет назад с мелочи. Нино, выйдя замуж за Зуру, обнаружила, что среди прочих минусов типа курения в кровати, фантастического умения делать долги на ровном месте и разбрасывать одежду по только что убранному дому, у него есть еще огромный такой знак вычитания.

Ее избранник просто не мыслил себе жизни без Анано, его одноклассницы. Подруга «розового детства» не понравилась Нино с первого знакомства. Нагловатая разбитная деваха без определенных занятий. Один смех чего стоил. Заржет у них дома – на улице прохожие задирают головы.

Зура часто звонил однокашнице, зазывал к себе «посидеть своим кутком», попить пива и по ходу перемыть кости старым знакомым. Анано комплексами не страдала и сама являлась без приглашения в неделю десять раз.

Нино в их пивных посиделках никогда не участвовала, всегда находила кучу дел.

Тину еще тогда насторожила эта странная дружба:

– Ликвидируй ты эту подругу куда подальше. Третий всегда лишний. Она тебе еще устроит сюрприз.

Нино стеснялась. Это противоречило ее понятиям о гостеприимстве. И выглядело не по-человечески. Ревность, по мнению психологов, удел слабых душ. И вообще сейчас не семнадцатый век.

– Ну и дура! – отрезала Тина, недослушав интеллигентных рассуждений.

Нино все же приняла меры предосторожности. Как-то вскользь спросила у мужа, почему он в свое время не женился на незаменимой Анано.

– Я слепой, что ли? – возмутился Зура. – Она ж не семейная. Одно дело – время проводить, другое – женщина, которая будет матерью моих детей...

Вскоре у них появилась Саломе. Анано следом родила Кесо... и переехала к Зуре окончательно. На неопределенное время, так как отец ребенка выгнал ее из своего дома. По поводу этого глобального переселения Зура с Анано «заседали» до трех ночи, то пели песни, то плакали, обнявшись от собственных проникновенных тостов. Кормилец неожиданно увеличившейся семьи по десятому кругу бил себя в грудь и клялся могилой матери, что вырастит Кесо как свою дочь, а подругу в беде не кинет. Потому как он мужчина, а не тварь, как некоторые, напрасно носящие брюки.

Нино и тут не смогла показать характер. Наоборот, всей душой сострадала очередной жертве из клуба брошенных жен.

Жить коммуной оказалось совсем непросто, но хозяева мужественно терпели. Точнее львиная доля хлебать искушения полной ложкой выпадала Нино как бессменной уборщице, а Зура спускал пар в новоизобретенном тосте, произносимом ежевечерне:

– Давайте выпьем за то, что теперь я живу как султан! Меня окружает столько очаровательных женщин!

Через какое-то время Анано перевязала грудь, чтобы ушло молоко, и заявила «брату с невесткой»:

– Короче так. Хватит сидеть у вас на шее. Кесо сдам в дом малютки, а сама поеду в Турцию – делать деньги или устраивать свою жизнь. Пока вот не решила, с чего начать.

– Как в дом малютки? – вскипел Зура. – Ребенок – это святое! А мы для чего? Нино, генацвале, ты же у меня такая умница, ты легко справишься с двумя.

Анано тут же расцеловала обоих супругов и толкнула речь, что именно на таких людях, как Зура и Нино, испокон веков держалась Грузия.

Через два дня она села в автобус, идущий в Стамбул, и отбыла покорять исламский мир.

У Нино прибавилось стирки в два раза и ровно в четыре раза попортилась нервная система. Детей растить – это еще та банка варенья с двойным дном.

Зура, обделенный вниманием жены, переключил свое внимание на поиски дополнительных заработков. Но вместо них почему-то нашел себе любовницу. Бывает так в жизни: ищет человек одно, а жизнь ему веером раскрывает другие варианты своего павлиньего хвоста.

Нино пребывала в счастливом неведении о мужниных находках, если бы Тина не сообщила о том, что ее «султан» перешел от теории к практике.

Все размеры трагедии мать по совместительству осознала, только оставшись в полупустой квартире с двумя плачущими дочками.

Нино и не подозревала, что вокруг столько неравнодушных людей.

К ней зачастили соседи и знакомые, кто с идеей, а кто с конкретным грузом.

– Нино, я тебе две пачки макарон захватила. У меня лишние...

– ... Свекор из деревни ведро персиков привез. Куда нам столько?!

– Нино, там я одежду перебрала. Твоим как раз подойдет.

Анано звонила из Турции редко. Для блезиру спрашивала:

И услышав от Нино о новых достижениях крохи, тут же начинала перечислять проблемы эмигранта на чужбине. Да с такой стонущей интонацией, что Нино даже не могла заикнуться о своих крутых виражах.

Девочки росли как две сестры, не задумываясь над своим странным семейным положением.

Нино перебивалась случайными работами. Зура, иногда для очистки совести, подкидывал кое-какие деньги. Каждодневная круговерть не оставляла времени ни для анализа, ни для подсчета обид.

Анано в Турции вышла замуж, родила троих детей. Своей старшей – отрезанному ломтю – иногда высылала посылки с автобусом – секендхендовские майки и джинсы.

Нино всячески пыталась сгладить возникающие у Кесо вопросы, не уставая повторять как мантру:

И это была чистая правда. Нино не мыслила себе жизни без приемной дочери.

А вчера случился шок. Позвонила Анано из Ризе с «хорошей новостью»:

– Срочно собирай Кесо. Я ей здесь жениха нашла. Ее фото видели, берут не глядя.

– Зачем спрашивать? Семья хорошая. Свой магазин держат. Будет жить как принцесса. Ислам примет. Тоже не проблема.

– И это, по-твоему, нормально? Вот так бросить все: нас, Родину, веру, в конце концов?

Нино запнулась, подбирая аргументы для подкрепления патриотизма.

– Что ей делать в Грузии? Нормальные люди спят и видят выехать в приличную страну. И я тебя умоляю, кому нужна Родина, от которой нет никакого хеера [1]?

Анано еще вопила что-то обидное, но Нино повесила трубку.

Вот так: вырасти, выстрадай ребенка, порви последние нервы на его взлетах и падениях, а потом отдай неизвестно кому только по той логике, что по документам она мать, а не ты.

Телефон снова зазвонил. Это была Анано. Но тон был ультимативный:

– Значит так! Или оформи ей документы, или я сделаю это сама. А тебе создам проблемы с полицией. Мало не покажется. Кесо – моя дочь, если ты это забыла!..

Именно эту дилемму и обсуждали подруги ночью на кухне.

Тина уже привела 102 логических довода, что дело тупиковое. Надо сделать как сказано и спровадить Кесо в объятия будущего мужа. А ислам она примет или буддизм, это никого не касается.

– Как же так? Кесо не вещь и не чемодан. Может, этот парень ей совсем не понравится.

– Это ее мать и ей видней. Ты никто. Кроме того, тебе еще свою дочь надо на ноги ставить.

– Это будет предательство по отношению к Кесо.

– Не говори ерунды. Лучше вспомни, сколько раз тебя предавали. И радуйся, что наконец-то избавляешься от этого ярма.

– Да, предавали, но это не значит, что я должна делать гадость кому-то другому. Такого не должно быть. Иначе мир перевернется.

– Оставь мир в покое. У тебя всегда были проблемы с логическим мышлением.

– Мне это по ногам! – выкрикнула Нино и смела локтем чашку на пол.

Осколки с шумом разлетелись по кухне. Нино первым делом выглянула за дверь – послушать, все ли тихо в спальне.

Прямо на нее из темноты вынырнула Кесо. На вытянутых руках она держала светящийся ноутбук.

– Извини, пожалуйста, – промямлила Нино, пытаясь угадать по ее лицу, слышала ли Кесо об «избавлении от ярма».

– Ничего, бывает. – Кесо водрузила технику на стол, избегая смотреть в сторону Тины.

– Вот, смотрите, как раз для вас. – Кесо ткнула пальцем в экран.

«Арнольд Поинтер, рыбак из южной Австралии, два года назад спас от смерти самку белой акулы, освободив ее из сети и отпустив. Сегодня у рыбака серьезная проблема: акула следует за ним, куда бы он ни плыл, отпугивая рыбу.

"Я не знаю, что мне делать", – говорит Арнольд. Невозможно избавиться от почти 6-метровой акулы не только из-за того, что белые акулы занесены в Красную книгу, но и из-за привязанности между Арнольдом и "Синди".

Арнольд рассказывает: "Как только я останавливаю лодку, она приплывает ко мне, поворачивается на спину и позволять мне чесать ее живот и шею, при этом она, как кошка, закатывает глаза, плавно раскачивается и виляет хвостом, двигает плавниками"».

– К тому, что у меня мозгов как-нибудь побольше, чем у какой-то акулы.

Кесо нажала на «Завершение работы» и обернулась к Нино:

– Так маме и передай. Я сама разберусь, где и с кем мне жить, – и обняла ее.

Когда тебе за 30

Колокола судьбы звонят всем, но не все их слышат.

…Мадлена вышла от врача как оглушенная. Пришла по одному поводу, а тут тебя, как пыльным мешком, из-за угла бьют, а следом холодным душем полируют. Вежливый представительный врач с ухоженными, как у телеведущей, ногтями быстро осмотрел венозные ноги, а потом ни с того ни с сего спросил:

– Нет еще, – выдавила из себя пациентка неожиданно осипшим голосом.

– Еще год, максимум, полтора, и вы не сможете родить. Вас ждут постоянные выкидыши.

Мадлена почувствовала предательскую горячую волну в ушах. Взрослый, состоявшийся специалист, а краснеет как школьница, распекаемая на классном часе. Эскулап покосился на уши пациентки, внезапно изменившие цвет, и злорадно поддел:

И, восприняв ее молчание как знак согласия, подытожил, пытаясь скрыть сарказм:

– Что поделаешь, Кавказ еще во власти средневековья. Я вам, – тут он попытался заглянуть ей в глаза, – как врач говорю: от физиологии никуда не денешься. Срочно заведите себе любовника и избавите себя от многих психологических и гинекологических проблем в будущем. Фрейда, надеюсь, читали?..

Мадлена с трудом помнила, что он говорил ей дальше. Она как сомнамбула вышла на яркий солнечный свет улицы.

…Говорят, математики обладают хорошей реакцией. К Мадлене это явно не относилось. Ей всегда надо было время, чтобы осмыслить то или иное событие в жизни. Вот и получались ножницы. С одной стороны, в школе она считалась неплохим специалистом, любила общаться с детьми. А с другой – плохо справлялась с дисциплиной в классе. Вот и сейчас, выйдя от врача-искусителя, Мадлена стала напряженно думать, где в своей жизни она допустила ошибку, давая право незнакомому человеку лезть к ней в душу с подобными советами. По всему выходило, что ошибка все-таки была.

…Когда Мадлене едва сровнялось семнадцать, отец-паркетчик стал усиленно приглашать в гости многочисленных товарищей с сыновьями – кандидатами в женихи. Мадлена вежливо раскланивалась, по старшинству обносила гостей кофе, изящно вскрывала очередную коробку с конфетами и, посидев для приличия полчасика, ретировалась к себе в комнату к любимым книгам.

– Ты понимаешь, что ты меня позоришь?! – влетал с криком разъяренный отец, выпроводив еще одну партию несостоявшихся родственников. Его широкая грудь ходила ходуном, не предвещая ничего хорошего. – Вроде не кривая, не косая, а прячешься от людей!

Мадлена с тоской откладывала недочитанную книгу и, смотря отцу куда-то в переносицу, еще раз пыталась объяснить очевидное:

– Ну не нравятся они мне, пап. Не мое это. Мое сердце так говорит.

– Скажите, пожалуйста! «Сердце говорит»! – отцовская грудь прямо булькала от эмоций. Начиналось извержение вулкана. – Вот останешься старой девой! Потом что оно тебе скажет? Чем, например, этот Гарик-сантехник был плох? И рост хороший, и руки на месте, и с тебя глаз не сводил. Чего тебе еще надо?!

Мадлена вздыхала и, стараясь не встречаться с отцом взглядом, вносила свои коррективы:

Дальше было много крика, хлопанье дверями... Вспоминая сейчас всю эту вереницу недипломированных, но рукастых женихов, Мадлена сделала вывод: «Все они по-своему были неплохими ребятами. Отец, надо отдать ему должное, в людях разбирался. Но тогда замужество было ей неинтересно. Возня с кастрюлями и ежедневные уборки казались верхом тупости». Потом, со временем, папа как-то поутих, сыновья его друзей благополучно женились и обзавелись своими детьми, а Мадлена продолжала жить в каком-то своем мире.

…А теперь приговор этого противного врача: «Еще немного – и детей не будет!» Анализ горькой действительности показывал, что количество потенциальных женихов равнялось нулю. Но так как любой математик знает, что в мире существует бесконечное множество решений систем с двумя неизвестными, Мадлена не стала отчаиваться.

Один вариант высветился сразу. Точнее, алгоритм конкретных действий. Анжела, троюродная сестра матери, рассказывала свой опыт поиска жениха: «Надо помолиться Богу и конкретно перечислить, какие качества в человеке ты хочешь найти. И все так и будет».

Мадлена поразмыслила и тезисно сформулировала такой вот портрет желаемого супруга: «Интеллигентный. Очень начитанный (иначе с ним будет просто неинтересно жить). Примерно, ее возраста или чуть постарше. Обязательно с чувством юмора (зануду не потерплю). Внешность неважна. Но и без внешних уродств. Да и хоть немножко верующий. (Последний пункт в Мадленином понимании был своеобразной гарантией порядочности)».

И приступила с легким сердцем к сайтам знакомств. Где же еще искать нужных людей в наше стремительное время девушке бальзаковского возраста, обремененной работой и учениками?

Списалась с одним, другим. По первым строчкам сразу обнаружила, что они не герои ее романа. А вот третий претендент (заметьте, число это всегда имело сакральное значение) подходил по всем параметрам. Начали чатиться. Виктор обнаружил искрометное чувство юмора, сыпал цитатами великих к месту и не предлагал сразу интим, как первые два недоумка. О себе рассказал потрясающую историю, которая вполне сгодилась бы для киносценария. И все это очень литературно, изящно, так что Мадлена была в восторге от своего нового виртуального приобретения.

Договорились встретиться на Руставели, а дальше действовать по ситуации. Первое впечатление, которое, по мнению некоторых, никогда не врет, оставляло желать лучшего. Внешность Виктора слегка подкачала. Видимо, суровая реальность долгих странствий наложила на него свой немилосердный отпечаток. Искомый интеллектуал явно вел нездоровый образ жизни. «Зато у него богатый внутренний мир», – утешила себя Мадлена.

Парочка приземлилась в одном из кафе и предалась утонченной беседе. Мадлена, не избалованная мужским вниманием, никогда не слышала такого количества дифирамбов сразу. Виктор среди потока комплиментов довольно технично выяснил кое-какие бытовые подробности своей новой знакомой и был приятно удивлен ее устойчивым материальным благосостоянием. О себе же рассказал честно, что за деньгами никогда не гнался, исколесил весь СНГ в поисках смысла жизни, несколько раз был женат, но с женщинами ему не везло из-за слишком меркантильного мировоззрения супруг.

– Я оптимист, и это самое главное, – заявил он. – Верю, что на Родине мне наконец-то удастся поймать удачу за хвост.

А в остальном они прекрасно провели время. Виктор без устали сыпал историями из своей бурной биографии, смешно рассказывал одесские анекдоты, так как, уехав из Грузии, он какое-то время жил в этом городе. Мадлена была в восторге от своего нового интернетного знакомства.

…Уже на втором свидании Виктор сделал ей предложение.

– Я хотел бы серьезно поговорить с твоими родителями. Чего тянуть? Не вижу смысла в долгих встречах. Вот я тут перед тобой, как на ладони. Как увидел тебя, так сразу понял: ты – Божий дар для меня, грешного. Все предыдущие жены были лишь пробными шарами.

– А ты верующий? – поинтересовалась Мадлена, мысленно следуя по своему заранее запланированному списку качеств предполагаемого супруга.

– Конечно, верующий, – без всякого смущения отозвался смиренный грешник. – И знаешь, когда я это понял? После фильма «Последнее искушение Христа». Сидел и рыдал, как ребенок. Тогда я заново духовно переродился и понял, что я и есть настоящий христианин. Чтобы тебя осенила благодать, в церковь ходить необязательно.

– Ибо «Дух животворит, где хочет». И еще учти, – Виктор сделал паузу, чтобы дать избраннице подготовиться к принятию особо важной информации, – с теми женами я не венчался. А с тобой буду. Прямо как наяву вижу нас обоих перед аналоем.

Мадлена после такой речи откинула последние сомнения и пошла готовить родителей к эпохальной встрече с будущим зятем. И все же где-то в глубине души скребли какие-то микроскопические кошки. Потому мысленно попросила:

– Дай мне знак, Господи, что это тот самый человек.

Отец, сильно сдавший за последние десять лет, услышав о долгожданной новости, задумался. И стал напевать себе под нос: «Эх, Одесса, жемчужина у моря...». Мадлена не поверила своим ушам. Отец никогда не пел ничего подобного и не мог знать про одесские приключения Виктора. Это был знак.

Биография будущего зятя на отца произвела тягостное впечатление, но он все же дал свое «добро» на дальнейший диалог:

– Не верю я мужчинам, которые столько слов говорят сразу. Много говорит – много ли сделает? Хотя поступайте, как знаете. А то потом меня ругать будете, что я чужое счастье разрушил...

Венчание и свадьба прошли в милой, непринужденной обстановке. Виктор на правах законного супруга перешел жить к Мадлене.

…Через год Мадлена сидела в раздумье над листом в клеточку, вырванным из чьей-то старой контрольной, и крутила ручку в руках. Бумага была поделена надвое: слева наверху – маленький плюсик, параллельно ему над другим столбиком – минус.

Один маститый психолог советовал разграфить бумагу таким образом и классифицировать качества богоданного супруга. Дальше надо было столбик с минусами культурно отрезать и ликвидировать, а список с плюсами прицепить скотчем к зеркалу и перечитывать непроизвольно по пять раз на дню. После этого должны были наступить одновременно «ощущение счастья и гармония семейных отношений».

У Мадлены получилась очень неравномерная картина. Плюсы уместились в четырех пунктах, тех самых, которые она заказывала небесам. А список минусов рос, рос и даже перешел на обратную сторону листика. Причем первые номера начисто исключали смысл дальнейшего сосуществования: «Бездельник. Пьяница. И просто ненадежный человек».

Этот год Мадлена провела непривычно бурно. Взять хотя бы так называемый медовый месяц. Новобрачная никакой новой фазы для себя не ощутила, так как работала в прежнем автопилотном режиме: школа – ученики. Богоданный супруг в позе древнегреческого мыслителя часами восседал у компьютера в поисках высокооплачиваемой работы.

Предварительно кормилец не преминул объявить: «Я, милая, максималист. На мелочи размениваться – себя не уважать. Просто надо уметь ждать. Вот тебя я, например, ждал столько лет и, как видишь, не напрасно», – и нежно обнял наконец-таки обретенное счастье.

Мадлене оставалось млеть и надеяться на то самое колесо фортуны, которое иногда начинает крутиться против всех законов физики.

Не прошло и двух недель, как посыпались сюрпризы. Да в таком разноцветном изобилии, будто мусорное ведро кто-то резко опрокинул на голову.

– ...Твой муж должен мне деньги! – окликнула продавщица из магазинчика напротив ее дома.

– И сколько? – Мадлена так и замерла на середине улицы.

– Почему не может? Он твой адрес назвал и объяснил, что живет вон там, – продавщица моментально ткнула пальцем на их балкон и начала листать разбухшую тетрадь с долгами. – Вот смотри. Коньяк пять бутылок, сигарет десять пачек, пива... Короче, я тебе все выпишу. Мне срочно деньги нужны, чтоб сменщице все чисто сдать.

Потом, видя, как Мадлена нервно перерывает сумку, сжалилась и дала дельный совет:

– Ты обойди все магазины поблизости и предупреди, чтоб никто ему ничего в долг не давал. Иначе он тебе еще проценты повесит. У меня зять такой же. Знаю, проходили.

Не успела Мадлена прийти в себя от первого потрясения, как на улице ее окликнул какой-то неприятный тип:

– Твой муж кинул меня в деньгах. Ты же не хочешь фильм ужасов в натуре?

Мадлена заплетающимся языком пообещала все решить мирным путем.

Потом было еще много вариаций на ту же тему. Поначалу Мадлена пыталась вникнуть в странное стечение обстоятельств, раскопать первопричины. Расставаться с Виктором ей не хотелось. Как-то некрасиво: не успела выйти замуж и сразу же от первой неприятности бросать человека в беде.

Год доказал избитую истину: одна ошибка – случайность, две – теория вероятности в действии, а три – четкая система. Надо было что-то кардинально решать.

Но главный знак вопроса – оставлять ли дочку без отца. С одной стороны, новорожденная Лиза, с другой, – второе великовозрастное дитя, ее папочка. И куча проблем, которые Виктор ухитрялся создавать на ровном месте, делая долги. Правда, дочку он любит, с рук не спускает, все время повторяя:

– Папина копия, папина красавица. Какой мне Бог подарок сделал!

И дочка, еле головку держит, а смотрит на бестолкового папочку влюбленным осмысленным взглядом, на руки к нему тянется. Без виртуальной находки – посланца небес – не было бы этого маленького чуда.

Мадлена с тяжелым сердцем все же приняла решение о разводе. Выходит, что дистанционный папа и есть самый обтекаемый вариант. Но в душе все же теплилась надежда. Кто знает, может, Виктор изменится и они снова воссоединятся. Не зря же они венчались!

Проверка на дороге.

Леван автоматически нажал на тормоз. Потом дал волю гневу:

- Смотри, вон у той цыганки сто процентов мертвый ребенок. Она его держит, как бревно.

Леван уже взялся за руль, но Лена уже распахнула дверцу и выскочила на тротуар. Через пять минут она уже была у подозрительной нищенки и размахивала руками.

Леван разозлился. Совсем стыд потеряла. Все-таки решила свой финт до конца довести.

Как раз вчера смотрели по телевизору сюжет про этих аферистов. Откуда-то берут чужих детей, поят их всякой дрянью и выклянчивают столько денег в день, сколько не каждый в месяц заработает.

- Как же люди этого не видят? Где политики, полиция, общественность? Ведь тысячи проходят мимо этих детей, накачанных водкой! И это безобразие происходит ни где-нибудь в Африке, а на центральных улицах Тбилиси, в метро, у всех на виду. И везде камеры понатыканы! И ты, Леван, будешь твердить, что мы движемся к евро стандарту, что у нас полиция нового типа?! Хорошо ну! Кто это кушает?

И вот теперь его жена ищет приключения на свою голову, а, значит, и на его, Левана, последние нервы. Решила восстановить мировую справедливость. Ох уж эта неистребимая русская прямолинейность. Учишь ее, учишь, десять лет женаты - толку нет. Везде норовит качать права и высказывать свое никому неинтересное мнение. И все сравнивать «А в России, а в Грузии».

Вай, это уже серьезно. Она звонит кому-то по мобильнику и вокруг собираются зеваки. Пора выходить.

Леван хлопнул дверью и в развалку пошел к этому стихийному митингу. Тут же рядом притормозила полицейская машина. Значит, на 112 успела негодная позвонить и эти приехали, не запылились.

Лена бросилась к лощенному полицейскому как к родному брату.

- Проверьте у нее документы. Это не ее ребенок. Смотрите, он не дышит.

Полицейский нагнулся и легонько потряс тряпочный сверток. Цыганка энергично подключилась к его усилиям.

В итоге малыш с трудом разлепил мутные глазки и застонал.

- Живой! - удовлетворенно констатировал страж порядка.

- Проверьте у нее документы! - диктовала ему Лена в широкую спину.

Цыганка молниеносно достала засаленное удостоверение.

- А ваше где? - кивнул полицейский Лене после минутного осмотра ламинированной бумажки.

- Д-дома. - смутилась бдительная гражданка, никак не ожидавшая такого поворота.

Полицейский тут же развернулся к ней всем своим могучим корпусом.

- В таком случае на кого мне протокол оформлять?! О чем вы думали, когда в полицию звонили?!

Леван выдвинулся вперед как айсберг перед Титаником, оттирая жену плечом. И попытался разрулить обстановку. Культурно, по-мужски.

Цыганка тем временем растворилась во времени и пространстве. Вместо нее на углу нарисовались какие-то чумазые мальчишки в отдалении и стали строить Лене самые неприличные рожи.

Полицейский выслушал объяснения Левана, потребовал его документы, которых не оказалось в наличии, но после небольшого диалога все же удовлетворился правами. Минут пятнадцать заполнял протокол. В итоге дал подписать типографский бланк со словами.

И пошел с видом исполненного долга к машине. Потом крикнул на полдороги.

- Вам сейчас позвонит наша служба мониторинга. Мы тоже под контролем. Скажите, что бригада прибыла на место происшествия без опоздания о осуществила проверку документов. И, самое главное, не забудьте добавить «Спасибо патрулю!».

Осиное гнездо и санкции.

Улица Кавсадзе, в просторечии улица Вен, прозванная так еще с советских времен за обилие жителей - наркоманов, ярко освящена утренним, еще не жарким солнцем.

В полуподвальном магазине на правой стороне суета. Продавщица Хатия принимает хлеб, тут же пересчитывая и отмечая что-то в разбухшей тетради с долгами всего района.

У прилавка переминаются с ноги на ногу три покупательницы - соседки из окрестных домой: Дали, Шорена и Цицо.

Дали, пожилая учительница музыки, потряхивая давно некрашеными каштановыми волосами, пересказывает Шорене последние политические новости в своей интерпретации.

Шорена, дама без определенных занятий, кивает профилем патрицианки и не очень внимательно слушает. Вдруг, бросив взгляд через улицу, резко вскрикивает.

Все трое оборачиваются и смотрят в указанном направлении. На той стороне двое маленьких оборвышей колдуют над закрытой металлической дверью подъезда.

Кодовый замок - подарок тбилисской мэрии - быстро сдается и парочка исчезает в темноте открывшегося проема.

- Это опять к Манане, моей соседке - меняется в лице Дали.

- Это которая Манана? - успевает поинтересоваться Хатия, не отрываясь от пересчитывания батонов.

- Помнишь высокого старика Симона? - поясняет Дали. - Он был директором какого-то института. - Такая культурная семья и чем занимается его дочь! Просто ужас!

Цицо, дама глубоко бальзаковского возраста, заблестела глазами.

- Превратила наш дом в бардак. - выкрикнула Дали.

- Но это не то, что вы сейчас подумали! - раздраженно отмахнулась Дали. - Бомжи и нищие табуном ходят. Думает только о себе, а на нас ей наплевать! - чувствовалось, что эта тема у Дали наболевшая и ей позарез надо выговориться. - Только и слышим, как у нас в подъезде дверь за всякой швалью хлопает. Все черные, вшивые, неизвестно с какой инфекцией. Прямая угроза для общества.

Шорена глубоко вздохнула и примиряюще добавила.

- Не будем осуждать, мои дорогие. Святые отцы по этому поводу говорили...

Дали вспыхнула и, нервно комкая платок внесла свои коррективы.

- Мы, дорогая, не осуждаем, а рассуждаем. - просто возмутительно, что кто-то усомнился в ее осведомленности в религиозных вопросах. Все мы тут верующие, знаем, что к чему. Насколько я знаю, на всякое доброе дело надо брать благословение, а не так действовать, в ущерб окружающим.

- Я попыталась решить дело по-соседски. - не замолкала Дали, совершенно забыв о причине визита в магазин. - Подошла к Манане и сказала, что ее деятельность с такими подозрительными хабитусами (1) держит весь подъезд в напряжении. А она мне: «Мои дети никому не мешают!»

Как вам это нравится?! Лучше бы своим сыном вплотную занималась. Количество никогда не переходит в качество. Все это у нее от безделья. Муж деньги приносит, а она таким образом недостаток адреналина восполняет!

Вместо того, чтоб принять мой совет к сведению, она вытащила из сумки кипу какой-то жуткой мазни. Они у нее, видите ли, дома рисуют. Она их как-то там по-своему опекает, что ли. Как будто нельзя с ними общаться где-нибудь подальше от нашего подъезда. Да, самое главное, и что вы думаете, в сумке я у Мананы увидела....

- Субботекс (2), - расширив глаза от ужаса, предложила Цицо.

- Хуже! Баллончик от вшей! Сама, негодяйка, боится подцепить, а о нас, окружающих не думает!

Дали вытащила из ридикюля одноразовую салфетку и промокнула вспотевший лоб. Потом продолжила прерванное повествование.

- Я стала наблюдать, прислушиваться у дверей. Эти малолетние уголовники так и норовят написать какую-то пакость на стенах. Я как-то выскочила и отругала кого-то из этого сброда. И что вы думаете? Они мне дохлую крысу на тряпку положили. Я тут же поднялась к Манане и пригрозила вызвать патруль и дойти до мэра, чтоб он прикрыл это осиное гнездо. Я тоже люблю детей, но всему же есть предел!

- Да, непродуманно как-то действует, - согласилась Шорена. - А моя соседка бродячих собак мясом в парке кормит. Тоже по-своему ищет себе применение.

- Хоть в парке, а не в собственном подъезде. - поддакнула Дали. - Это все же менее черевато для окружающих. Сегодня мне сюрприз подложили, а завтра, так и жди, квартиру обчистят.

В этот момент в магазин вошла молоденькая мама с очаровательной девчушкой двух лет. Все участницы беседы тут же повернулись к ребенку, кто поцеловать, кто - ущипнуть за пухлую щечку этого бутончика жизни. Какое-то время в воздухе плавали восклицания и восторги от избытка души. Потому как детей любят все и стесняться это демонстрировать - последнее дело.

Хатуна давно разобралась с хлебом и обслуживала новых и новых покупателей.

Закончив пируэты вокруг и около малышки, Дали вернулась к своей головной боли.

- Недавно у нас в подъезде замок испортился. Ясно, кому это выгодно. Я позвонила в патруль и что они мне ответили? «Мы беспризорниками и их учетом не занимаемся. Это не относится к нашей сфере деятельности. Лучше соберите деньги на новый замок!»

В этот момент дверь того самого подъезда открылась и выпустила на солнечный свет немолодую, хорошо одетую женщину и ее сопровождение - двух сомнительных личностей. Оба низкорослых кавалера что-то возбужденно рассказывали, а женщина, склонив голову с красивой укладкой, внимательно слушала. Троица направилась к автобусной остановке.

- Опять они! - воскликнула Дали, призывая всех в свидетели своих незаслуженных мучений. - Когда их вижу, у меня давление поднимается. Пойду адельфан приму.

Дали в темпе расплатилась за батон и направилась к выходу.

- На Манану надо санкции наложить. Всем соседям перестать с ней здороваться!

- Это идея! - загорелась Дали, но тут же заметно скисла. - Не думаю, что все согласятся.

И соседки вышли из магазина, обсуждая детально, кто из общих знакомых подключится к воспитательным мерам, а кто нет.

Известное дело, народ, он несознательный, пока каждому на половик дохлую крысу не подложат, никто не почешется.

1.Совокупность внешних признаков, внешний вид индивидума.

Знак свыше.

-... Они совсем не подходят друг к другу! - таков был общий вердикт соседей после того, как Рамаз женился на Сопико. И приводили кучу весьма весомых доказательств:

- Он худой, как с креста снятый, а она - как диванная подушка.

- Рамаз черный как жук, а Сопико рыжая до неприличия.

- Разведутся они в скором времени. Потому что где это видано, чтоб такие разные люди вместе жили. Сто процентов и года не продержатся.

Скандалы у молодоженов начались с первого месяца, чем и подтвердили мудрость коллективного разума. Со стороны, факт, виднее.

Ссорились Рамаз с Сопико из-за всего. То Сопико не так чахохбили приготовила, то Рамаз деньги не в ту сторону потратил. Вариантов было превеликое множество. Соседи слушали крики супругов и только посмеивались. Уже было замечено, что скандальчики длились часа два. Потом, устав от взаимных обид, Рамаз и Сопико мирились. Затишья хватало на 2-3 дня. Потом все начиналось по новой.

В тот день Рамаз, работавший на тот момент охранником в магазине, встал сильно не в духе. Волна раздражительности накрыла его при виде переполненной мойки:

- Опять Сопико вечером не убрала. Интересно, чем занимается целый день? Весь день болтает со своими трещотками подружками, а к концу дня заявляет, что «она устала».

Злость закипала и пузырилась уже где-то в горле, ища выхода, как пар из перегретого чайника:

- ... Какая бестолочь мне попалась. И еще смеет хамить моей матери. И зачем я на ней женился? Живем как кошка с собакой.

В голову лезли накопившиеся обиды. А было их немерено - насчитано.

- Фуф, и на кого похожа с этими рыжими волосами, торчащими как веник во все стороны. Где были мои глаза раньше?

Сопико тоже встала и пошла со всклоченной головой в ванную, всем своим видом демонстрируя правоту мыслей Рамаза.

И он потерял над собой контроль. Начал орать наболевшее о ежедневных поисках носков, грязи на кухне, неуважению к его, Рамаза, интересам и прочих преступлений против мира и человечества. Словом, понес без тормозов.

Сопико выскочила из ванной растрепанной фурией и выдала ему свой список претензий:

- А ты, ничтожное существо! И зачем я за тебя вышла замуж? Только вид мужчины имеешь, а остальное все - катастрофа!

- Ты это кому? - заревел Рамаз, кидаясь на жену.

Словом, этот скандал вышел какой-то эпохальный.

Сопико и тут хотела перехватить пальму первенства:

- Нет, это я с тобой развожусь! Все кончено. Как это я прожила в этом аду год - уму непостижимо!

Рамаз еще поорал немного для порядка. Он мужчина и его слово должно быть последним. Потом хлопнул дверью и пошел голодным на работу. Зато с четкой решимостью завтра же подавать в суд и начинать новую жизнь. Без Сопико.

Вечером Рамаз пришел заметно остывший, но строго официальный. Днем пришел к выводу, что разводиться надо культурно, а не устраивать бесплатный цирк соседям. Хватит уж, итак, покайфовали наблюдатели год над чужими страстями.

Сопико встретила его с каким-то отрешенным видом. Вместо приветствия огорошила:

Рамаз уставился на нее нехорошим взглядом. «О, женщины, имя вам - коварство!». Это точно так.

- Год жили и ничего. А сейчас кому это надо? Не смешно.

Сопико молча показала тест с двумя полосками. И сказала совсем мирно:

- У меня в голове не укладывается. Я уже и вещи собрала. Случайно проверилась.

Вот так жизнь-индейка моментально меняет планы людей. На другой день супруги вместо суда отправились в женскую консультацию - удостовериться.

- Прости меня, Сопико! - с жаром начал Рамаз. - Я ж не подлец какой-нибудь. Вдруг мальчик родится....

Всю беременность Рамаз держал нервы на привязи. Терпел все фортели Сопико. Ради великой цели - ребенка!

Родилась девочка. Назвали ее в честь матери Рамаза, Нино.

Зажили супруги дальше. В приятных хлопотах, приправляемых мелкими разборками, которые гасились кодовой фразой, произносимой трагическим шепотом:

Дальше, как обычно. Первый шаг, первое слово, первый грипп.

Нино уже пошла в садик - адаптироваться в социуме.

По утрам нервный фон: «не пойду, не хочу». А тут еще Рамаз работу потерял. Cопико продавщицей в магазине устроилась. Градус страстей по утрам зашкаливает.

Тут ребенка в сад надо собирать, а Рамаз не вовремя решил выяснить наболевший вопрос за прошлые три дня:

- Что за плешивый козел крутится около твоего магазина? Думаешь, я не вижу, как он на тебя смотрит? И еще, гад, улыбается?

- Не выдумывай глупости! Лучше бы работу искал, бездельник!

Скандал уверенно шел по возрастающей, набирая амплитуду колебаний в разные темы, не относящиеся к причине ревности.

Дело дошло до битья посуды. Нино заплакала, дав новую почву для взаимных обвинений.

Слово в слово повторили в запале тот самый, трехлетней давности, текст о разводе.

На другой день супруги встали с твердым решением положить конец этим опостылевшим вихляниям их семейной лодки. Простым языком, собрались идти в суд. Перед самым выходом Сопико сбегала в аптеку через дорогу за тестом. Если уж сжигать мосты, так навсегда. А то вдруг опять какой казус?

Через несколько минут она ошарашенная вышла из ванной. Потом заливисто захохотала.

- Я давно знал, что ты с приветом, - констатировал Рамаз. - Это у вас семейное. И твоя мать такая...

- Я беременная, - перебила список сравнений Сопико.

- Этого не может быть! - вскричал Рамаз. - Мы предохранялись. Ты это специально все подстроила, чтоб удержать меня в своих лапах!

- Ты всегда был тупицей! Раньше хоть пытался делать вид умного! Как это можно подстроить?! - и швырнула на стол тест с двумя полосками.

Вскоре тот же эхоскопист поздравил пару с намечающимся пополнением. Домой идти не хотелось, решили пройтись пешком и обсудить внезапные изменения планов.

Сопико шла в глубокой задумчивости, по привычке держа мужа под руку.

- Это какая-то мистика. Как только я решу с тобой разводится, выясняется, что я беременная, хотя мы принимали меры....

Рамаз тоже подсек странную закономерность. Но перевел разговор на другое.

- Сопико, я своих не бросаю. Тем более, сейчас стопроцентно сын будет. Затылком чувствую. Как ему без отца....

В положенное время родилась девочка. Назвали в честь матери Сопико, Лали.

Все вернулось на круги своя. Прошло еще 2 года в круговерти и мелких, будничных склоках, без которых супруги явно не могли существовать.

И вот, однажды утром начался грандиозный скандал. На сей раз его инициатором была хозяйка дома. Ну, дошло до горла сразу все: материальная неустроенность, быт, капризы дочек и фортели мужа.

- Все, сейчас или никогда! - завизжала Сопико так, что у Рамаза уши заложило. - Вставай негодяй, идем подавать заявление. Ты у меня шесть лет кровь пьешь.

Рамаз посмотрел на разъяренную жену каким-то странным сомнамбулическим взглядом, что-то припоминая. И пробормотал:

Потом вскочил с кресла, будто его снизу кто-то пружиной подбросил.

- Срочно, где твой тест? Да я и без него скажу: у нас будет третий ребенок!

Сопико поперхнулась обличительной речью на полуслове.

- Это не может быть! Потому что не может быть в принципе. Я свой график знаю...

Потом, осекшись, бросилась нервно перерывать ящик тумбочки в поисках заветной бумажки....

Через полчаса притихшие супруги сидели рядышком на диване. Рамаз держал руку жены, гладил ее пальцы и заглядывал ей в глаза:

- ... Я же говорил, я чувствовал... Это знак свыше. Нам нельзя друг без друга. Вот плюнь мне в глаза, если на этот раз у нас не будет сын!

Как только долгожданного наследника Гивико принесли домой из роддома, его родители дали друг другу клятву - никогда не заикаться о разводе. Оба уже не сомневались в обнаруженной мистической связи - стоит пойти разводится и тут же обнаруживается незапланированная беременность.

Троих детей поднять - это тоже нелегкое дело. Особенно, когда нет стабильной работы и не предвидится.

На виртуальном фронте.

Сегодня 9 из 10 человек говорят, что имеют духовника, но в чем видна их церковность? Посмотрите, проблема курения у женщин не решена, что уж говорить о мужчинах. Тоже самое можно сказать об одежде. Нил Мироточивый говорил: "Не только будут гордиться одеянием, прической и разговором, мужчин от женщин не отличишь"... Часто говорю, своим прихожанам, что и Иуда причащался, но какой в этом был смысл?

Многие слушают проповеди по радио или с амвона, но большинство, как только выходят из ворот церкви, даже и не помнят, что услышали.

Несмотря на то, что по воскресеньям и праздникам церкви и монастыри не вмещают верующих, сколько процентов из них выполняют благословения Святейшего? Уверяю вас, если наберется 5%, это большое счастье. Сегодня такое положение, даже если твой духовник запретит тебе сигареты, ночной бар, временный блуд, ну и что? - Придешь, исповедуешься и причастишься. Если ты хочешь, чтоб духовник тебе это все не запрещал, в чем тогда выражается твоя церковность?

Мне очень больно слышать, когда священники спорят со мной: " Как можно, отец, так строго поступать?". Да, но если курильщик не бросит курение, а наркоман - свои наркотики, тогда, что изменилось в нашей жизни после того, как мы пришли в церковь? Значит, раньше мы просто грешили, а теперь грешим на фоне "Отче наш".

Недавно руководитель аптечной сети в беседе со мной сказал, что они не успевают завозить контрацептивы. Скажите мне, что, их не употребляют наши причащающие верующие?

Лаша стоял на остановке и ждал автобус. Мимо прошли две девушки. Одна посмотрела на его воспаленные глаза и хихикнула второй на ухо.

Лаша не удостоил ее ответом. Итак ясно, что вертихвостки без понятия о том, как обманчива внешность.

О каких наркотиках речь, когда Лаша живет напряженной духовной жизнью на виртуальном фронте. Просиживает по 15 - 16 часов перед компом, собирая себе сокровища нетленные. Его жизнь без преувеличения можно назвать монашеской. В вине воздержан, от женщин далек. Не могут эти Евины дочки из -за своей меркантильности вместить его миссию. И эти две девчонки только лишнее тому подтверждение.

Уже много лет Лаша удачно совмещал свою работу с виртуальной проповедью.

Он создавал сайты с прекрасным дизайном и делал на этом неплохие деньги. В промежутках между работой постил на своей фейсбучной страничке высказывания святых с подходящими по смыслу картинками. Его шедевры собирали кучу лайков и перепостов, доказывая нужность его занятий.

В его френдленте было около пяти тысяч друзей. И полдня он тратил на поддержание общения с людьми, которых никогда не видел и вряд ли увидит вообще. Надо было выставить им множество подбадривающих лайков, написать сотню коментов исключительно миролюбивого характера и поздравить не меньшее количество френдов с днем рожденья. Поистине это был титанический труд, невидимый миру.

Лаша основательно посадил глаза, нажил искривление позвоночника и еще кое-что от сидячего образа жизни.

Да, это была ярко выраженная компьютерная зависимость, но подвиг без жертв не бывает и Лаша смиренно нес свой каждодневный крест.

Не обходилось тут и без чудес в этой рутинно-компьютерной повседневности. О них Лаша любил рассказывать при случае знакомым, которым полезно было это узнать.

Желтенький автобус подъехал точно по расписанию. Лаша вошел внутрь.

На сиденье рядом с дверью заметил Васико, старого знакомого по району. После обмена любезностями Лаша плавно вывел разговор на свое последнее чудо.

-... У меня, знаешь, напрямую налажен контакт со святыми.

- Это как? - Васико вскинул на него удивленные глаза.

- Вот, например, вчера на работе у меня случай был, - неспеша начал Лаша, постепенно наращивая таинственность. Давно заметил, интонация при передаче информации тоже далеко не последнее дело. Утром зашел я в церковь. Поставил святителю Николаю свечки и перечислил прошения. Причем несколько дел у меня было абстрактно в будущем, а одно - сиюминутное. Надо было срочно повысить рейтинг моих только что разработанных сайтов. Для меня, как для веб-мастера, это дело престижа. - Лаша и тут не упустил возможность выстрелить саморекламой. - Ты же знаешь, Васико, мои сайты от 200 лар по Грузии.

- Ва, я и не знал, что ты так раскрутился! - искренне порадовался тот.

Тут автобус резко тормознул и на рассказчика налетел какой-то долговязый старшеклассник, сильно отдавив ногу. За что и был послан Лашей по известному адресу привычной скороговоркой, состоящей из сплошных согласных.

- С мысли сбил, - распсиховался Лаша. Нервы последнее время стали совсем никуда не годные. Заводился с полоборота из-за ерунды. - На чем я остановился? Ах да... Так вот, не успел я доехать до дома, открыл свои сайты и что я вижу? Рейтинг ползет, как при хорошей скачке. Услышал меня святитель. А все потому что живу праведно.

Потом пожелал всяческих благ и сошел на сдедующей остановке.

Лаша оглядел салон автобуса. Проехали мимо церкви. Большинство пассажиров синхронно перекрестилось. Какой-то парень громко разговаривал по мобильнику судя по тексту со своим мамао.

- Благословите мотоцикл купить. Не могу выбрать подходящий.

Какая-то экстравагантно одетая дамочка предпенсионного возраста мило щебетала по мобильнику.

- Я только что причастилась. Да... восхитительно... Сейчас еду на важную встречу, потом на панихиду. Ты знаешь, кого я видела на службе? С ума сойдешь! Эту аферистку Шорену, которая с твоим двоюродным братом встречалась. И правильно сделал, что он на ней не женился. Вечером буду дома и тебе перезвоню.

Лаша удовлетворенно отмерил про себя: сейчас не то, что 20 лет назад. Как радостно было читать недавно, что Грузия вошла в десятку самых верующих стран мира. Что правда то правда, изменился народ в лучшую сторону. И в этой духовной метаморфозе есть и его, Лаши, скромная лепта.

Великая идея.

Утро 7 июля 2014 года обещало перерасти в жаркийбезоблачный день.

Заира Берулава, рассредоточив по периметру вокруг себя ящики с яблоками, персиками и другими дарами земли, села передохнуть. Самое время для завтрака.

Мимо Лия как раз катила свою тачку, уставленную термосами с кофе и чаем. Тачка в своем розовом детстве была детской каляской, но это не помешало ей в старости исполнять не менее важную роль. Невдалеке маячила разносчица хачапури.

- Иди-ка сюда! – Заира помахала рукой Лии и та тут же подрулила к ней со своим ежедневным ассортиментом. Следом, очень оперативно возникла тетка с дымящимся хачапури.

Только пристроилась Заира спокойно поесть, но не тут-то было.

- Заира, умоляю, 20 лар разменяй! У меня сипта(1)!

Только спровадила соседку с мелким разменом, слева кричат.

Снова потянулась к тарелке. Тут клиентка подошла. Ой, глаза – тормоза нехорошие.

- «Иверия». Лар пятьдесят, тебе первой. А так за два продаю.

- Детьми клянусь – «Иверия». Ты вот с этой стороны посмотри.

Заира молча ткнула ей в нос только что вороченные назад электронные весы с крючком. Комар носа не подточит. Все знают, что китайские пружинные рукой подвернуть на полкило – раз плюнуть.

- Дай за лар. – обнаглела вконец эта рыба –прилипала.

- Э, уйди, на нервы не капай! – проравло Заиру.

- Не нервничай! Я и не думала покапать такую мелочь. Не яблоки, а козьи какашки.

Заира от души послала ее по известному адресу и, поорав минут пять для разрядки в догонку, взялась за чашку.

Но оказалось, что кофе превратился в пойло, а хачапури лежал на тарелке плохо пропеченой резиной.

Все ясно, день не задался. Затарсовала(2) таки ее эта негодяйка.

Когда 20 лет торгуешь на улице, волей-неволей поверишь в приметы.

В той жизни Заира такими глупостями мозги не загружала. Да и в страшном стене бы не увидела, что будет заниматься чем-то иным, кроме нот и пианино – природной стихии учительницы музыки в детском саду.

Война 1992 года пронеслась вихрем по жизням сотен тысяч таких как Заира, перевернула все верх дном и оставила их в другой реальности.

Сейчас уже и ей самой с трудом верится, что был у нее когда-то любимый муж, прекрасный двухэтажный дом на окраине Сухуми. Рядом была мандариновая роща, дававшая в сезон неплохой доход...

«В жизни наступил какой-то новый этап», - осознала Заира, меся с детьми дорожную грязь на перевале. Поток беженцев огромной змеей медленно полз к Тбилиси. Убитый муж остался где-то в Сухуми в братской могиле. Зима в том году наступила рано. Ее младший, двухлетний Омари, подцепил воспаление и умер в дороге. Его похоронили рядом с какой-то старухой, из той семьи, которая шла рядом.

Оплакивать его не было ни сил, ни времени. Надо было идти со старшими дальше.

Напоролись на своих же защитничков – троих солдат из отступающей армии. Они взяли Заиру в оборот и отняли припрятанное золото – последнюю надежду на новом месте. Вдвойне было обидно еще потому, что Заиру с детьми до определенного момента провожал сосед абхаз, чтоб, мол, никто не обидел в дороге. А тут, почти у самой столицы такая тройная подлость. От своих же.

Тбилиси встретил их неласково. Беженцев кое-как распихали по гостиницам. Дали 22 лара на нос – ежемесячное пособие и пожелали:

Так оказалась Заира на базаре и освоила бессмертую профессию «купи-продай».

Дети за это время выросли, сами стали родителями, обзавелись жильем.

Примерно в полдень по ряду торговцев пронеслась молнией новость:

Заира вскочила с ящика и переспросила у соседки.

Все эти годы Заира жила двумя великими идеями: поднять детей и отомстить человеку, который обрек ее на мучения. Причем не только ее одну, а, считай, всю Грузию. Ее врага простые люди звали «Белый Лис», а газеты всего мира не ленились перечислять его меняющиеся титулы и писать полностью – Эдуард Амбросиевич Шеварднадзе.

«О, с какой радостью я бы перегрызла ему горло!», - пыхтела Заира, отслеживая все новые движения «нелюдя» по новостям. Как еще по другому назвать бывшего кгбешника, а потом единственного официального миллионера в повально нищей стране. Это он продал Абхазию России за 25 миллионов долларов. Так упорно говорили знающие люди и Заира в этом нИсколько не сомневалась.

Сколько проклятий было послано в эфир, а ему, обидчику, все, как с гуся вода.

Заира внимательно отслеживала все этапы биографии Белого Лиса, сладостно ожидая заслуженного возмездия. Семь или восемь покушений он пережил - и все без сучка, без царапинки. Революция Роз смела его с пьедестала, но не отняла нажитого иммущества. А, наоборот, ему еще и пенсию начислили. Да какую - четыреста-долларовую! Как тут от злости не лопнуть? Вот уже и правление Миши - реформатора закончилось. Коалиция клятвенно заверяла, что выведет всех на чистую воду, а Лис - опять в тени. Обратно не причем. Мемуары себе строчит и интервью из крцанисской резиденции дает - умничает.

В ожидании этого возмездия Заира иссохла и выглядела на добрые 15 лет старше своего паспортного возраста. Нервы, как известно, не восстанавливаются.

Говорят, когда что-то очень хочется, то дается такой шанс осуществить свою мечту. Столкнулась как-то Заира со своим обидчиком во Мцхета. Было это еще в конце 90-х. На Мцхетоба(3) поехали ее дети с классом на экскурсию и родители с ними, кто хотел. Зашли в Светицховели. Как раз патриарх служил. Народа – ни протолкнуться. Вдруг какая-то суматоха пошла. Заира оглянулась. Ввалились десять амбалов двухметровых при костюмах и галстуках – телохранители. Тоже наглые морды. Жевачки жуюют и народ расталкивают по-хозяйски. А среди них – он, собственной персоной. И мимо нее, Заиры, в двух метрах прошел – к патриарху прямо. С понтом суперверующий. Тьфу – глаза б не смотрели на эту картину. Близко, а не ухватишь....

А теперь вот – умер в своей постели, как по заказу.

- Назико, посмотри за товаром! – крикнула Заира. – За мной не пропадет.

И понеслась к метро. А оттуда – к крцанисской резиденции. Как говорится, сами ноги понесли.

Там ее встретила уже целая толпа таких же разъяренных женщин – борцов за справедливость.

- Судить негодяя! Живой или мертвый пусть вернет наши деньги!

К толпе вышел молодой патрульный, худенький краснощекий мальчишка и культурно попросил:

- Тети, дорогие, пожалуйста, не шумите. Имейте совесть! Только что причастился и отошел батони Эдуард. Сейчас панихиду как раз служат. Разойдитесь. Тут люди из правительства находятся. Скоро иностранцы подъедут. Не удобно...

Такое обращение только подлило масла в огонь и вызвало новый взрыв проклятий и криков.

За толстыми стенами, видно, решили, что народ понимает только кнут, а не пряник и вызвали несколько нарядов полиции. Стихийный митинг был разогнан быстро и четко, вполне на уровне европейских стандартов.

Заира, чувствуя себя выжатым лимоном и морально и физически, брела к остановке автобуса. Бормотала себе под нос:

- Не было и нет справедливости на этом свете. Только твари живут и наслаждаются этой жизнью.

Тут взгляд ее остановился на бомже, который сидел на скамейке.

Лето, а на нем толстенная куртка и шапка с идиотским бомбоном неопределенного цвета. Сидит, блаженно улыбается себе в бороду и кормит хлебом голубей.

Птицы стайкой толкались у его ног в разбитых чарличаплинских ботинках и проворно клевали новые россыпи крошек.

Столько неподдельной радости было написано на лице бродяги, что Заира забыла всю свою злость на этот безумный мир и царствующую в нем глобальную несправедливость.

Бомж что-то мурлыкал себе под нос. По еле уловимым ноткам Заира почувствовала что-то родное и сразу вскинулась:

- Да, - он поднял на нее голубые глаза и как-то сразу поставил диагноз. – Ва, ты тоже наша?

Крошки. Стук клювиков об асфальт, курлыканье голубей.

Заира невольно провела параллель между собой и им. Вот она эти двадцать лет мучалась, боролась, жила на остатках нервов, скрипя зубами, а этот бомж давно сошел на дно. Возможно, жизнь была еще безжалостней к нему, чем к ней, Заире. А он еще кормит голубей и поет.

У бомжа кончился хлеб. Он встал и пошел дальше. Полуоторванные подметки шлепали в такт его шагам.

- Интересно, где он находит силы, чтобы жить? – думала Заира.

Вдруг бомж оглянулся и уже на расстоянии показал ей пальцами очертания сердца. Потом помахал рукой.

Странный жест. Ведь сердце – единственный орган, который работает по принципу вечного двигателя по чьей-то невидимой воле, несмотря ни на что...

1.Первый покупатель, кому принято уступать в цене и он же по идее привносит удачу в дневной торговый оборот.

3. Церковный праздник принятия Грузией христианства.

Один рабочий день.

До рассвета еще далеко. На темной улице видна одинокая фигура дворничихи. На ней ярко оранжевый жилет, длинная юбка и пестрый платок, повязанный узлом на затылке. В ушах традиционные для замужней курдянки золотые серьги величиной с лесной орех.

Шр-шр, швырк - швырк. Ходит туда-сюда растрепанная метла в руках Розы, сметает курки, бумажки, листья в вперемешку с одноразовыми шприцами в аккуратные кучи. Надо успеть к 8 часам, когда из подъездов покажутся первые жильцы.

Как давно она здесь? Считай, с 15 лет, как ее замуж выдали, так она и заступила на этот участок. Сейчас Розе 31. Сколько лет, как один день, пролетело. Перерыв был только тогда, когда она 3-х сыновей родила. А потом, как муж от туберкулеза умер, и вовсе все в одно - метла да улица - слилось.

Иногда, правда, бывают проблески, если кто-то позовет подъезд убрать или унитаз помыть. (Ее, курдянку, мало кто дальше туалета пустит. На генеральные уборки либо русских, либо грузинок зовут, да таких, чтоб внешний вид имели непозорный.)

Вот интересно, почему так в жизни устроено: человек на человека с прищуром смотрит? Белый на черного косо глядит, русский грузина чуркой зовет, а грузин, в свою очередь, курда в упор не видит.

Розу это раньше очень в сердце кололо. А потом, как к вере пришла, от души отлегло. Не все люди такие. Вот у них в молитвенном доме, совсем по-другому. Равноправие. Правда, что братья и сестры.

Пресвитер хорошо так разъясняет: «Нет лицеприятия у Бога".

Сейчас даже представить трудно, чтоб она, Роза, без них всех бы делала, если бы не та встреча с братом Виктором.

10 лет назад после похорон Реваза, Роза себе места не находила, плакала и дома, и в транспорте.

Будто вчера это было. Присела она тогда мусорного бака, ждала свою напарницу Гуло. Слезы сами бежали из глаз. А в голове крутилась одна и та же мысль, как пластинка заигранная: «Как мне жить дальше?».

Мимо то и дело проходили люди, занятые собой, невидевшие ни Розу, ни ее метлу с ржавым совком. Честно говоря, и Роза их не видела. Не до того было.

Вдруг кто-то тронул ее за плечо и спросил по-русски.

Роза вздрогнула и подняла заплаканные глаза. Перед ней стоял седой голубоглазый человек в немодном пиджаке и серых брюках. «Вот, навязался на мою голову», - пронеслось у нее.

Странный тип присел рядом с ней на парапет, да так естественно, будто опустился на диван, и снова спросил.

Только тут Роза сообразила, как он к ней обращается. Так никто с ней не говорил.

Мало-помалу она разговорилась, рассказала про свою головную боль - троих сыновей, которых как-то надо было поднимать.

Незнакомец слушал внимательно. Потом с азартом предложил.

Пойдемте к нам, на Каховку - в молельный дом! Вместе что-нибудь придумаем.

Роза задумалась. Идти куда-то с незнакомым мужиком не укладывалось в ее голове. Потом вспомнила, как он к ней прикоснулся и сказал неслыханное «сестра». И Роза решилась.

Дело в том, что рука руке рознь. Вон, толстый Нугзар, начальник с мусорной канторы, всю дорогу к ней клеится. Знает, собака, что она одна, без мужа. Вот и не теряется.

Она ему недавно сказала: «Я человек верующий!». А он заржал, да так, что золотой крест задергался на потной волосатой груди.

Да иди ты! - говорит. - Что-то я верующих курдов не видел! Вы кто, солнцепоклонники или мусульмане? - и тут же стал наступать на нее. - А ну, где твой крест? Ты даже некрещеная, а туда же! - и психанул, сам не зная почему, - Иди, давай, отсюда, пока я добрый!

Вот и доказывай ему! Роза крещение в молельном доме принимала и очень к нему готовилась. Пресвитер Виктор долго с ней говорил, объяснял, что к чему. У них, у евангельских христиан крест не носят. Главное, дела веры. А крест, он не показатель. Он теперь у каждого шофера в кабине рядом со Сталином висит. Увидишь его и у вора-карманника, и у политика, который людям в глаза врать не стесняется…

Роза тем временем сгребла листья в огромную кучу и подожгла. Сизый тяжелый дым заклубился по улице.

Между тем совсем рассвело. И на улице появились первые прохожие - физкультурники в фирменных ботасах и любители собак со своими откормленными боксерами и питбулями. С некоторыми Роза здоровалась, те в ответ, в лучшем случае, кивали.

Тут, в основном, публика вся обеспеченная живет: профессора, доценты с кандидатами, телевизионщики и прочие; у каждого по 2-3 квартиры. Кто для них Роза? Так, часть окружающей среды. А к окружающей среде у нас отношение известное. Перешагнул и дальше пошел.

Значит, что у Розы по плану? Ну да, Тина из 6-ого номера обещала 5 лар за подъезд дать.

Роза подхватила метлу с совком и направилась к шестому номеру. Тина, высокая и тощая балерина с черными выпрямленными волосами живет на третьем этаже. У нее сегодня дочка замуж выходит. Вот и хочет марафет навести - жениху и гостям в глаза пыль пустить. 5 лар маловато за огромный подъезд и 6 пролетов, но что скажешь. Может, из еды ей что-то вынесет и то дело. Роза, как уверовала, взяла себе за правило - не торговаться. Сказано ведь где-то «За все благодарите".

Роза позвонила Тине в дверь. Та вылезла заспанная в пестрой пижаме и, не дав Розе и рта раскрыть, раскричалась:

- Чего ты мне звонишь в такую рань?! А? Боже мой, сколько ненормальных на мою голову! Сказала же тебе: «Деньги после работы». Вот наглая!

- Я воду горячую хотела, - заикнулась было Роза.

- А у меня здесь что? Бесплатные серные бани? Где у меня лишние деньги воду греть?

Роза и не удивилась. Они все тут нервные, от больших денег, наверное, в голову стукает. У каждого и «Атмор», и газ, и супертехника в квартире, а горячей воды в такую холодину ни у кого не допросишься.

Роза начала тщательно подметать подъезд, отдирая ножом то тут, то там налипшие лепешки-жевачки. Убирать, так на совесть.

Пресвитер им говорит: «Все, что вы делаете, делайте, как для Господа. Он увидит ваше старание и воздаст сторицей!»

Вот за эту кропотливость в работе и бывали у Розы проблемы. Нет, не с этими нервнобольными, а со своими же курдами - Гуло, Додо, Зоей - уборщицами с соседних участков.

Гуло - старая, морщинистая, как сушеный инжир, сгорбленная бабка не раз грозилась оттаскать Розу за волосы и обломать об нее свою метлу, говоря:

- Ты так все вылизываешь, а потом эти твари с нас то же самое требуют и деньги зажимают!

И ругалась всячески на всех языках, которые знала.

Роза ей не отвечала. И не обидно даже. Что с нее, с Гуло взять? Всю жизнь прожила (да еще какую тяжелую), а главного - зачем человек в этот мир приходит - не поняла.

С подъездом пришлось провозиться долго, до 12 дня. Тина ее еще и стенки обтереть заставила. А под конец еще работу нашла:

- Барем и туалет помой! Вот тебе бритва. Поскреби хорошенько!

Когда унитаз заблестел магазинной чистотой, Тина выудила из своей кожаной сумки с множеством молний 4 лара и протянула Розе.

- Лар как-нибудь потом дам. Иди, что стала! Нам некогда. На венчание торопимся.

Ясное дело, о ларе она тут же забудет. С ее-то занятостью, да о такой ерунде думать.

Лар Роза как раз на дорогу туда - обратно тратит, чтоб с Варкетили - спальника до светского Ваке доехать.

Самое время устроить себе обеденный перерыв - закусить картофельными пирожками. А потом уже к восьмому номеру - двор убирать. К 2-ум часам туда Мураз, Розин младший, подойдет помогать.

Муразик у нее, с какой стороны ни глянь - утешение.

Со старшим Темо - проблемы, как и с каждым 16-летним, да еще он больной. Каждый день Розе стирку создает. Средний, Рамаз, тоже уже упущенный - не догонишь. Один Мураз ее, Розу, жалеет и, как может, помогает: ведра с водой таскает на 10 -ый этаж (в Варкетили часто воду отключают), дрова со свалки для печки собирает и все другое, что ему, десятилетке, по силам, делает.

А вот и он у подъезда сидит. Что-то грустный какой-то и на щеке царапина. Опять в школе, видно, подрался…

… В четыре руки работать - куда как быстрее дело идет.

Мать и сын уже убрали полдвора, когда на балконе второго этажа показалась 16-летняя лохматая девица в куцем свитерке до пупка и обтягивающих джинсах. Она лениво поцкапанала в мобильнике, потом обернулась назад, к комнате и крикнула капризным голосом.

- Додо, эта када, что на столе лежит, постная? Там яиц нет? Я завтра причащаться собираюсь.

- Да, постная, - эхом ответила из глубины комнаты невидимая Додо.

Девица ушла и вновь появилась на балконе, вооруженная бутылкой Кока-колы и куском кады. Не торопясь, уничтожила и то и другое, затем выкинула пустую бутылку на уже убранный двор.

- Эй, ты что, ослепла? Мы здесь только что убрали!

- Тебя забыла спросить! - моментально среагировала русалка с балкона. - Помалкивай, недоделанный.

На шум выскочила Додо в халате с огнедышащим перепончатокрылым змеем на спине и раскричалась на Розу:

По пути к маршрутке, таща сумки со старым паркетом (дрова на зиму), Мураз рассказывал матери что было сегодня в школе.

Потом неожиданно спросил, задрав кверху смуглое лицо.

- Мам, а миллиард людей - это примерно сколько? Как весь Тбилиси?

- Нет. Намного больше. - Роза затруднилась с ответом т.к. в математике была несильна.

- Нам учительница говорила, что в мире миллиард христиан. Если нас так много, а почему жизнь такая плохая?

Роза, как могла, стала объяснять, что значит «Царство Божие внутри вас есть».

Мураз молча слушал, идя рядом и волоча давно потерявшую цвет сумку.

В принципе, это был неплохой день для Розы. Без лишней нервотрепки в кармане осталось 14 лар. Для четверых негусто, но и не плохо.

Прошло 3 года. Как-то утром у крошечного магазинчика с громкой вывеской «Supermarket» столкнулись Тина и Додо. Расцвели светскими улыбками навстречу друг другу, обрадовались.

- Как ты, Додо? 100 лет тебя не видела! Как дома? - зачастила Тина, не снимая с лица вежливого интереса.

Додо в свою очередь отвесила порцию этикетной сладости.

- Додо, шени чириме, ты случайно Розу не видела? Хочу, чтоб наш двор убрала.

- Вчера ее адвокат приходил. С 10-ого номера на нее заявление написали, что она их подвалы обчистила.

- Вай, вай, - испугалась Додо, - что ты мне сказала! Я ее как-то к себе в туалет пускала на уборку. Как, оказывается, я рисковала! Меня прямо Бог спас, что она у меня ничего не украла. Глаза, знаешь, у нее какие-то нехорошие…

- Тут к ним подошла Дареджан из 3-его номера, держа только что купленные 2 батона. Узнав о чем речь, засомневалась:

- Не могла Роза обворовать! Это, скорее всего, наши местные наркоманы постарались. Роза - баптистка, чужой нитки не возьмет.

- Ах, она еще и баптистка! - у Додо и Тины загорелись глаза. - Это они, сектанты, баптисты- иеговисты борются с нашим Православием. Их Америка финансирует!

- Смотри, какой эта Роза овечкой прикидывалась! Зачем, спрашивается, в церковь не пошла? Так нет, в секту полезла!

Додо заторопилась: - Пойду соседям скажу. Вдруг у них тоже что-то пропало!

Как не спорила с ними Дареджан, переубедить не смогла. Разошлись соседки уверенные в своей неопровержимой правоте:

Мирным путем.

Назико Накашидзе оглядела кучу кульков, выгруженных на стол из сумок, страдальческим взглядом. Дел было – уйма и даже больше того.

Завтра у ее мужа Нугзара юбилей – 55 лет. Решили отметить скромно, в узком кругу – человек 30, не больше.

Но вот загвоздка – идет перевая неделя Великого поста – стол должен быть обильный, желательно без мяса и рыбы. Тем более, что большинство гостей верующие, сами постятся.

Назико продумала меню заранее, чтоб не упустить чего-то в суете.

В нем значилось: лобио двух сортов, пхали (1) трех видов, джоджоли (2), плов с грибами, грибы с приправами отдельно, бадриджаны с орехами, три салата на постном майонезе, гоми (3) без сыра, мчади (4), катлеты чечевичные с зеленью, пица с грибами и болгарским перцем.

Еще хорошо, что за последние 20 лет народ к Богу повернулся и все супермаркеты оперативно работают в этом направлении. Вот вчера как раз смс на мобильный пришел от Смарта: «Посетите наш магазин, на всю постную продукцию любых видов 15% скидки». И остальные мелкие производители не теряются. Везде изобилие постной выпечки – пирожки с тархуном и рисом, лобиани, булки с разнообразными повидлами, када и тд. Все это Назико купит завтра, чтоб было свежайшее и возни хозяйке меньше.

Надо еще уточнить свой заказ на завтра: торт «Наполеон» на маргарине и 40 трубчек с постным кремом.

Назико сверилась со своим списком, насчитывавшим 26 пунктов.

Вай, вай, маловато. Не дай Бог, кто голодным останется. И без мясного совсем тоже не выходит. Человек 10 не постятся. Потом скажут, что сидели у Нугзара и стол пустой был. Что же придумать, а?

Из задумчивости ее вывел крик, доносившийся со двора.

Назико, несмотря на внушительные габариты, стремглав рванулась к окну.

С шестого этажа видимость не очень, но итак ясно – ее Нугзар разбирается с соседом Резо на повышенных тонах.

Ой, что творится, уже друг друга отпихивают и выражаются совсем не литературно.

Хотела уже бежать разнимать, но хорошо, ребята, биржующие (5) у третьего подъезда подоспели и разняли стародежь.

Нугзар в итоге поднялся на лифте и появился на пороге, доругиваясь с воображаемым противником.

-... Этот Резо совсем обнаглел. Сто раз просил его культурно: «Не ставь свою культурную банку у моего гаража! Как мне выезжать?!» Не понимает. Еще раз увижу – патруль вызову! Нет, лучше в суд подам!

Назико успокаивала мужа, как могла. Кинулась за корвалолом. У Нугзара последнее время пошаливало сердце. Но муж отмахнулся от протянутой стопки с каплями.

- Отойди от меня, женщина, не видишь, я на нервах.

- Нуго, генацвале, не переживай. Это все искушение. В пост всегда так. Темные силы всех накручивают. Ты же знаешь, с соседями лучше максимально не конфликтовать.

- И то правда! – но потом снова возбудился и стал рассказывать причину конфликта.

- Представляешь, Назико, этот одноклеточный смеет учить меня уму разуму. «У нас в Кутаиси всегда так ставят и никто не умирает!» Не успеют перебраться в Тбилиси и уже качают свои права!

Круглое лицо Назико вдруг расплылось в довольной улыбке и он слегка понизила голос.

- Нуго, я, кажется, придумала как решить это дело мирным путем. По-христиански.

Назико притянула к себе супруга и зашептала ему что-то на ухо, предусмотрительно глянув на открытое окно, а вдруг соседи услышат.

Нугзар с минуту молчал, осмысливал предложение. Потом уточнил.

- Сто процентов! Когда я тебе плохое советовала. Ум - хорошо, а два - лучше.

...К вечеру Назико пошла выбрасывать мусор. Машина Резо стояла опять у их гаража. Назико зачем-то прогулялась мимо нее кругом. Потом зашла в свой подъезд.

Через 15 минут весь корпус вывали на балконы – смотреть невиданное зрелище. Перед гаражем Нугзара собрались, наверное, все кошки района и, вопя на все лады, царапали когтями машину Резо, обдирая с нее краску.

Супруги Накашидзе наблюдали за экзекуцией транспортного средства из закрытого окна.

- Все –таки валерьянка великое дело. – удовлетворенно заключил Нугзар.

Потом он вышел на балкон и крикнул соседу Васико через этаж с ноткой сердечного сокрушения.

- Васико, куда смотрит эта мэрия, а? Бедный Резо! В какой зарал (6) попал! У этих кошек совсем совести нет...

Тбилисские эскизы

Религия, что и говорить, плотно вошла в быт каждого тбилиссца. Один от безработицы занялся рисованием икон, другой - их реализацией, а третий - самым непыльным делом - изготовлением талисманов. Для непосвященных: это такие кусочки кожи, в которые, якобы зашит псалом 90. Большинство покупателей расхватало эти фитюльки, «не мудрствуя лукаво». Ведь продавцы гарантировали стопроцентное выживание даже в условиях ядерной войны.

Но были и такие Фомы неверующие, которые не поленились расковырять хитрозашитый мешочек и извлечь на свет Божий крошечную ксерокопированную грамотку. А на ней, о ужас, проглядывалась еле различимая арабская вязь.

И поползли по городу слух, один страшнее другого, о том, что масоны объединились с Алькаидой и пошли единым фронтом против многострадальной Грузинской Православной церкви. Можете себе представить всенародное возмущение!

А, как известно, эмоции самая плодотворная почва для коммерции. Было бы уменье…

Желтый длинный Икарус - ценное приобретение Саакашвили, привезенное из Голландии - едет по проспекту Чавчавадзе.

На одной из остановок в салон поднимается 60-летний высокий мужчина в очках. На голове бейсбольная кепка, на груди огромные карманы с пачками ксерокопированных листов. Зычным, хорошо поставленным голосом он произносит заученную речь.

-… Да покроет вас всех благодать Господа нашего Иисуса Христа в веке нынешнем и в будущем. Обращаю ваше внимание, что в продаже имеются два вида церковных календарей. Один на этот 2008 год, другой - вечный - сразу на 10 лет вперед. В обоих отмечены все церковные праздники и постные дни. Цена каждого календаря 10 тетри. Все они освящены отцом Рамазом. Приобретайте, мои дорогие, и укрепляйтесь в благодати.

Продавец раздает экземпляры, принимает мелочь. Затем, набрав побольше воздуха в легкие, начинает.

- Обратите внимание, в продаже имеются также кроссворды, сканворды, судоку с перечислением 7 чудес света. А также 1000 кахетинских анекдотов и 1000 рецептов постных блюд, что ели наши благочестивые предки во время святого Давида Строителя. Купите и голод вам больше не грозит! Повторяю, все освящено отцом Рамазом. Впустите благодать в ваши сердца. Учтите, все за 10 тетри.

- Вот сдача, тут же бодро реагирует продавец.

Обозрев наполеоновским взглядом, что больше потребности в благодати у людей нет, мужчина выходит на следующей остановке и тут же молодцевато вскакивает на ходу в следующий икарус.

Вижу я его на протяжении несколько лет то в метро, то на улице, то на базаре. Всем без устали предлагает он свои освященные календари. И всегда находит одного - двух покупателей. Удивительный синтез трудолюбия и находчивости при практически нулевом начальном капитале.

В «АиФ» время от времени подробно развенчивают современные аферы и трюки жуликов всех калибров.

Повседневная жизнь Вечного города может добавить целую россыпь умопомрачительных ловушек для простодушных…

Зашел как-то у нас разговор об оригинальных браках. Вспомнили к месту Маяковского и Лилю Брик с супругом.

- Кого этим сейчас удивишь, - отмахнулась Вероника, обладательница рубенсовских форм. - Вот я знала одну семью. Жил с ними в одной квартире любовник матери – Ашот - дезертирский вор. Сам маленький, кругленький. Не голова, а Дом правительства. Всю жизнь орудовал на Дезертирском базаре и хоть бы раз попался… Уважали его у нас в корпусе… Что и говорить, семейный человек. Каждый день ходил на базар с большой картонной коробкой. Сверху были проделаны дырки для сумочных ручек. Увидит он, например, толкучку у прилавка. Р-раз туда и сразу опускает пустую коробку на чью-то хозяйственную сумку. Ручки вытянул через дырки и вперед - заре навстречу. Издали ничего подозрительного. Идет себе карлик с коробкой - не придерешься. А он отойдет подальше, сразу рассортирует добычу что куда. Скажем, килограмм орехов тут же перепродаст, а сулгуни и зелень - для дома припрячет. Таким макаром всегда с базара нагруженным верблюдом приходил, всю семью любовницы кормил как на убой. А что, как мог, трудился человек, свой вклад в семью делал. От законного мужа-то толка не было. Алкаш, он и на Марсе алкаш. А в семье еще сын Даун. Пропали бы они без этого шибздика Ашота. Прямо сказать, им его Бог послал. Безвыходных положений не бывает…

-… Вся моя работа на Скорой помощи, - рассказывает Марика, смешливая невысокая женщина, чем-то напоминающая экзотическую птицу, - это сплошной курьез. Может, когда-нибудь напишу книгу. Только лень начинать… Как-то едем мы по мосту Бараташвили на вызов. Видим, прямо на дороге лежит парень, на вид ему 30 с хвостиком в позе цыпленка табака. Сразу видно: кома. Что я только с ним не делала: нашатырь, уколы - все бесполезно. Положили его в рафик, мигалку включили - и прямым ходом к Арамянц _ больнице (Прим. Автора: так в просторечии называется первая горбольница, построенная в XIX веке на свои средства купцом по фамилии Арамянц, который захотел увековечить себя в истории города.) Я в кабине. Уже подъезжаем. Вдруг санитар мне сзади стучит и рукой показывает: «Останови». Заглянула я в салон. Смотрю, пациент ожил и говорит мне, заикаясь:

У меня от такой наглости, что называется, помрачение ума нашло. Тоже заикаться стала.

Уголок рта у него как-то сразу пополз в сторону и руки скрючились.

- Эй, ты, - кричу, - симулянт. Сейчас выкину тебя из машины прямо на проспект!

Он чуть закатившийся глаз приоткрыл и языком еле-еле ворочает:

Так он нас довел, что пришлось ему пять лар дать только лишь бы отцепился.

Хоть я и медик, а объяснить научно этот вариант с комой по заказу не могу….

Все будет хорошо!

Ощущение никчёмности своей жизни давно давило на Нукри, но сегодня был точно какой-то «пик активности депрессии».

Гони не гони от себя эти мерзкие навязчивые мысли, а результат один: они опять с тобой. 42 года прожил – позади пустота, и впереди ничего хорошего не вырисовывается.

Нет, нельзя сказать, что в жизни ничего стоящего не было. Безоблачное детство, например, любящие родители, создававшие «все условия» единственному сыну. Затем учёба в Тбилисском университете на престижном тогда мехмате. Жизнь, казалось, раскатывала перед ним аккуратную ковровую дорожку к достойному будущему.

А потом всё накрылось медным тазиком. 90-е годы, конечно, не ему одному все надежды поломали. Целое поколение «лишних» людей по всему постсоветскому пространству образовалось. Кто-то, посильнее духом, выплыл и нашёл себе новое занятие, а кто-то, типа Нукри, совсем скис.

Часть его однокурсников выехала за рубеж вкалывать шофёрами или разнорабочими, часть осталась в Грузии экспериментировать в уличной торговле. Ни то, ни другое для Нукри было неприемлемо. Не для того он учил кучи длиннющих формул, чтоб заниматься неизвестно чем.

И мать, признанный в городе гинеколог, упорно внушала:

– Зачем это всё, когда я тебя при любом правительстве и так прокормлю.

Так и прожил Нукри эти 20 лет под маминым тёплым крылышком, бесцельно смотря сутками телевизор и заполняя кроссворды, чтоб совсем не отупеть. Всё ждал: может, жизнь изменится к лучшему. Оглядываясь на знакомых, успокаивал себя: «Период такой, не один я так живу».

После «революции роз» и точно стало всё меняться. Тут выяснилось, что да, нужны специалисты, но помоложе и желательно с заграничным образованием. Опять Нукри оказался в пролёте. А тут ещё мать сократили, и очень скоро перед Нукри вырос большой вопросительный знак: «На что жить дальше?» Не семечки же продавать на улице, как это делают пенсионерки.

Следом сам собой напрашивался другой логический вопрос: «А стоит ли вообще так жить?»

Пытаясь убежать от этого внутреннего зуда, Нукри уже два часа бесцельно бродил по своему микрорайону. Вконец одурев от жары, он мешком опустился на скамейку у детской площадки. Рядом уже сидел какой-то тип примерно его возраста и курил, отслеживая кого-то в песочнице.

«Наверно, ребёнка вывел погулять», – вяло констатировал Нукри, бросив взгляд на молодняк в песке.

Внутри круглой загородки возились два совсем мелких карапуза и один пятилетний мальчишка, сидевший в странной позе. Что-то было явно не так. Ребёнок сидел босиком (красные кеды валялись рядом) и одной ногой катал машинку по каменному бордюру. Ещё приглядевшись, Нукри понял почему. Обе руки мальчика, несоразмерно короткие, болтались по бокам, как рукава рубашки внакидку.

Тут мальчик поднял голову и посмотрел в сторону наблюдателя, видно почувствовав, что его разглядывают.

Лицо как лицо. Карие глаза, небольшой нос, который со временем может превратиться в рубильник, как у папаши, и улыбчивый рот.

Потом снова углубился в свою игру. Знай себе катает машинку и при этом создаёт звуковые эффекты:

Сам собой сорвался вопрос к сидевшему рядом:

Сказал и тут же пожалел о своей бестактности. Его сосед неохотно разлепил губы:

У качелей появились две девочки, по виду школьницы. Следом из песочницы донеслось:

Отец без вопросов подошёл и поставил сына на ноги, негромко сказав:

Нукри огляделся. Вокруг было много битого стекла, порезаться – плёвое дело.

Саба уверенно зашагал к цветочнице на углу. Его отец вернулся к насиженному месту.

– Любовь, ты понимаешь, у него, – был иронично-грустный ответ. – Вон та светлая девочка, у качелей справа, ему очень нравится. А Нана, – кивок в сторону цветочницы, – ему просто так одну-две розы дарит для «внимания».

И правда, толстуха у стояка с растительностью уже вкладывала Сабе под мышку какие-то полузавявшие фиалки. Мальчик, крепко прижав их одной рукой к боку, двинулся прямиком к своей пассии.

– Вкус у него ничего, хороший, – отметил отец задумчиво. – Вырасту, говорит, на Оксане женюсь, – сказал и закашлялся.

Нукри понял его невысказанную боль: как, мол, эта красавица посмотрит на ухаживания калеки лет через пять, когда вокруг неё будут виться другие ребята... Первая любовь – штука сильная.

– В соседнем корпусе, как и мы, на квартире живёт. Мать уборщица, отца нет. Мой глупыш даже русский из-за неё по мультфильмам выучил. Всё цветы ей дарит, кайфует по-своему. Она уже большая, всё понимает... Хоть не гонит его, и то дело.

Саба уже стоял у качелей и «вручал» свой букет заученной фразой:

Девочка привычным жестом вынула из подмышечного зажима подвявший пучок фиалок, поблагодарила. Саба сиял.

О чём они там говорили, Нукри не слышал, так как повернулся к отцу:

– Неужели нельзя что-нибудь сделать? Я имею в виду операцию.

– Нодар, – без особого энтузиазма представился сосед и шумно выпустил клуб дыма. – Операция нужна, но денег нет. По Интернету мы смотрели, где такое делают. Из Петербурга нам одна женщина-профессор написала, что это примерно 40000 долларов выйдет. С едой, дорогой – всё вместе. Для нас это нереально. Я сантехник. Работа – как позовут. Жена дома с Сабой сидит, работать не может. Была бы хоть своя квартира, продал бы и так бы наскрёб. А тут не успеешь оглянуться, месяц пролетает – 250 лар выложи. Ещё хорошо, хозяйка в положение входит – по 2-3 месяца ждёт. Вот на днях пенсию Сабы за полгода вперёд из банка принёс – квартирный долг покрыл.

– Нет, конечно. Кто с ним там будет возиться? – отмахнулся Нодар от глупого вопроса. – Упадёт – даже сам встать не может. Да и всё остальное, сам понимаешь...

Со стороны качелей раздался девчачий смех. Саба что-то рассказывал.

– Сейчас он всякие трюки будет показывать, – пояснил Нодар.

Саба подбирал ногой расплющенные крышки от бутылок, подкидывал их в воздух. Потом складывал их одну на другую столбиком. Публика смотрела на его манипуляции с интересом.

– Вырасту, говорит, буду работать в цирке, – Нодар первый раз за весь разговор улыбнулся и присовокупил с какой-то скрытой гордостью: – Это ещё что. Он даже рисует ногами.

– Не Рембрант, конечно. Но где дом, а где корова, понять можно. Ещё в игры на компьютере как играет! Мне сто очков вперёд даёт, – у Нодара наконец-то немного развязался язык. – Мне друг старый ноутбук подарил, половины кнопок не хватает. Вот Саба и развлекается.

Нукри слушал его невнимательно. Раньше, сталкиваясь на улице с разными «нестандартными» детьми, брезгливо думал: «Зачем таким жить, когда для нормальных жизни нет». Под последними, конечно, подразумевал себя, любимого.

Тут же в голове замелькали кадры из какого-то русского сериала. (Мать, чтоб как-то вывести Нукри из депрессии, на последние деньги поставила в доме спутниковую антенну.) Вроде был там такой момент. Врач в роддоме осторожно сообщает матери: «У вас ребёнок – даун. Будете писать отказ?» Та отвечает: «Нет, не буду. Знала, что так случится. Незадолго до этого я где-то читала, что это особые люди. У них отсутствует чувство злости. Они приходят в этот мир, чтоб сделать его добрее...»

Нукри смотрел на Сабу и пытался понять: интересно, какая миссия у этого мальчика? Что можно сделать в этой жизни без рук? Вот у него, у Нукри, всё на месте – полный комплект конечностей плюс образование, а толк – ниже нуля. Жить не хочется.

Потом обратился к Нодару, сделав для себя ошеломляющий вывод:

– У него нет, – собеседник не то фыркнул, не то хмыкнул. – Зато у нас – сверх головы. Моя жена руки на себя наложить хочет. Еле удерживаю. А Саба что? Маленький, не понимает всего. Да это и к лучшему.

Нодар затушил сигарету о край скамейки и встал. Потом позвал сына:

Мальчик не сразу подошёл. Нукри ещё раз всмотрелся ему в глаза с более близкого расстояния. Нет, всё он прекрасно понимает. Тут что-то другое. Нодар в это время возился с кедами, распутывая шнурки. Саба из-под его рук поймал этот испытующий взгляд чужого человека и, нисколько не смущаясь, вдруг сказал, как бы отвечая на все невысказанные вопросы Нукри:

Нодар, по-видимому, вообще не услышал эту реплику, занятый своими мыслями и вознёй с кедами.

Для Нукри эти простые затёртые слова из хита Верки Сердючки были как озарение Свыше.

Этот мальчик пришёл в этот мир, чтобы всем, даже вскользь видящим его, дать силу бороться тогда, когда жизнь кажется невозможной. По принципу: если могу я, сможете и вы.

Нет, рано опускать руки, тем более когда они у тебя есть.

Жажда творчества.

«Самая большая благодарность Богу - радость».

Заза, 35-летний отец семейства, тяжело опустился на диван и щелкнул пультом телевизора. Наконец-то вечерний заслуженный отдых после нервотрепного дня в нотариальной конторе. День -деньской сиди в костюме, при галстуке-удавке и отвечай на вопросы малоадекватных посетителей по поводу завещаний, оформления недвижимости и прочих скучных предметов.

Заза для порядка глянул назад. Его жена Тинико, она же сотрудница Дома Юстиции, и их двое детей Тамаз и Нино мирно пребывали каждый в своей изолированной виртуальной реальности. Тинико в наушниках смотрела какой-то сериал на ютубе, Тамаз развлекался с именным планшетом, Нино наряжала белое уродливое существо под названием «кошка Кити» в розовые платья на экране старого отцовского компьютера. В комнате царила относительная тишина.

Заза меланхолически прощелкал примерно 60 каналов телевизора в поисках чего-нибудь этакого. Увы, везде шла какая-то мура и мордобой, прерываемый рекламой.

Неожиданно в голове само собой сложилось очень удачное двустишие с неплохой философской подоплекой. Это озарение находило на Зазу само, как прилив какой-то энергии свыше. Тут главное успеть записать. А то улетят строчки, словно вспугнутые воробьи, потом захочешь - не вспомнишь.

Заза напрягся, буркнул сам себе что-то нечленораздельное и потянулся за сигаретой.

Он писал стихи еще со школы. Исключительно для себя. Об этом знали два друга и мама, и то, потому, что случайно наткнулась на его блокнот во время уборки. Сам процесс творчества приносил ему стойкое хорошее настроение на целый день.

Стихами и песнями в Грузии никого не удивишь. Этим занимается каждый третий или четвертый. Экология, видно, такая.

Во время учебы в институте Заза как-то неожиданно для себя оказался в церкви. Сперва заходы туда были данью моде. Потом копнул глубже. Как это он, Заза Бакрадзе, без личного мамао. Семья, квартира, машина есть, а без мамао будто соли в хашламе (1) не хватает. И вскоре восполнил недостающий пробел.

Тихо-тихо втянулся в веру серьезно. Много читал. И открыл для себя такие глубины мироздания, чему и сам поразился.

Как-то Заза наткнулся на такую мысль, что любое изречение мыслей и перенос их на бумагу - духовно опасно. Способствует тщеславию, будит гордость, а за ней и все остальные потайные страсти души человеческой. Поэтому Макарий Великий не записывал свои поучения, хотя ученики и очень об этом просили.

И все, Заза отрубил голову своему поэтическому увлечению железной недрогнувшей рукой. Так, разобраться, кто он, Заза по сравнению с Макарием Великим? Правильно, никто, безымянная песчинка в океане истории.

Стихи тем не менее продолжали периодически нагло стучаться ему в мозги. Но уже вызывали обратный эффект.

Заза стал просматривать разные литературные сайты и везде писать свои колкие, язвительные коменты, призывая авторов не тратить драгоценное время на маразм графоманства. Причем после таких виртуальных разносов он приходил в жуткое раздражение, рычал на жену и орал на детей....

....И вот опять очередной приход незваной музы. Опять эти назойливые мухи - строчки.

Заза яростно защелкал пультом. Уставший глаз остановился на «Рустави 2". Шла программа «Ничиэри».

Два кривляки конферансье объявили очередную искательницу славы.

Из-за кулис показалась полноватая женщина средних лет в черной юбке с блестками.

- Наверное, напялила самое лучшее, что у нее было. - отметил Заза про себя.

Обратил внимание на ее огромную клетчатую сумку через плечо.

- Прямо с базара что ли сюда пришла? - прокомментировал Заза вслух.

Чудачка достала из сумищи две аляповатые самодельные заколки из лент и подала их конферансье.

Те расценили этот жест как удачный трюк и зашлись в хохоте.

- Чем вы занимаетесь? - поинтересовался председатель жюри.

- За сколько продаете? - раздался другой вопрос.

- Четыре лари за штуку. - еле слышно произнесла вконец смущенная конкурсантка.

- Чем вы нас порадуете? - спросила другая дама из жюри, чтобы смягчить конфуз.

Певичка несмело взяла микрофон и запела "Moon river".

Дети бросили свою кнопочную технику и подбежали к телевизору. Тинико отложила наушники и пересела поближе к мужу.

Камера показала крупным планом слезы, стоящие в глазах у членов жюри.

С последним аккордом люди, поднявшись, в едином порыве стали хлопать и что-то выкрикивать от восторга.

Смысл песни они, как и большинство людей в зале, не могли знать. Но голос продавщицы заколок не нуждался в переводчиках. Настоящее искусство и слепого сделает зрячим на мгновение.

На фейсбуке видео прямого эфира уже уверенно набирало тысячные лайки. В коментах мелькала одна и та же фраза. "Эта женщина заставила плакать всю Грузию".

В тот день Заза долго не мог уснуть, пытаясь подольше сохранить в себе это ощущение обновления.

Он, Заза, снова будет писать стихи. Совсем не для того, чтобы сравнивать себя с кем-то. У каждого свой неповторимый опыт в этой жизни и свой путь на земле.

И совсем неважно, что из этого выйдет. Хотя бы потому, что любой талант, будь то вышивание крестиком или лепка горшков, дается человеку на радость и не годится закапывать это чудо в землю.

Про собаку Набо, синдром отличницы и тайны детской психики.

Кетеван делала уже второй круг по Дезертирке (1), напрасно прицениваясь то тут, то там. Доллар опять подскочил и потянул за собой все остальное.

Сопико постоянно ставит ее, взрослую образованную женщину, мать троих детей в идиотское положение. Создает своими вопросами тупик, из которого не видно достойного выхода.

Шли они с дочкой тихо - мирно по вон той улице, ведущей к метро.

Впереди, помнится, шла татарка, перевязанная клетчатым пледом, и тащила красный пластмассовый таз с зеленью. По пути следования издавались рекламные выкрики одной тональности:

У ворот напротив сидел на корточках какой-то неприятный тип. По виду точно наркоман. Очень уж лицо землисто-мертвого цвета. Он среагировал на вопли.

- Что глотку надрываешь?! Сразу кричи «Борщ»! - и сплюнул желтоватой слюной.

Сопико уставилась на него. (Сколько раз ей Кето говорила, что пристально рассматривать мужчин никак нельзя - и вот, пожалуйста, опять эта дурацкая манера).

- Мама, а ведь он прав! Все в этой жизни надо делать быстро! - и свернула на свою излюбленную тему. - Мам, когда же ты купишь собаку? С такой, как ты, я до пенсии щеночка не дождусь.

Тема эта была давно и наглухо закрыта. Кето потратила немало энергии, объясняя дочке аксиому, что верующие люди дома собак не держат. Пришлось снова вернуться к пройденному материалу, но уже исходя из бытовых реалий.

- Дома итак тесно. Куда нам собаку! От нее можно подцепить много разных заболеваний. Например....

- Вот увидишь, - не слушая ее, продолжала свое Сопико. - Мне Бог пошлет собачку. Ты же сама говорила: «Просите и дастся вам». Я Его каждый день прошу.

- О всяких глупостях Бога беспокоить не нужно.

Тут их обогнала какая-то женщина в берете и обратилась без всяких приветствий:

- Вам щенок не нужен? Возьмите, а? Я его только что у мальчишек отбила. - и показала им какое-то чумазое существо, отдаленно напоминающее собаку.

Сопико тут же вцепилась в мохнатый комок и заголосила на всю улицу, да так, что тот наркоман у ворот привстал посмотреть, в чем дело:

- Услышал! Услышал! Это Бог мне собаку послал. Мама, ты же Ему не откажешь! Сама говорила, что от подарка отказываться не прилично!

А сама уже тискает, прижимает к себе этот рассадник блох и плачет от радости.

Кето тогда дала слабину, не смогла провести свою педагогическую линию до конца и так у них в доме оказался Набо.

- Почему, спрашивается, Набо?! - запротестовала Кето, любящая во всем логическую последовательность. - Это не имя для собаки.

Сопико, в свои 7 лет уже вполне созревшая анархистка и разрушитель устоявшихся стереотипов, ответила, не задумываясь:

- Он и есть в нашей семье последний. Он младше меня.

Что тут скажешь? Нет, со старшими мальчишками было все намного проще.

У Кетино при бесконечных спорах с дочках очень быстро сходили на нет все заранее заготовленные аргументы.

Набо оказался находкой для тесных апартаментов. Вел себя как джентельмен, не создавал лишних проблем, не лез гадить в святой угол да еще, в добавок ко всем плюсам, научился сам открывать лапой двери и удалялся, при необходимости, на свой коврик.

Да, и еще это был постоянный источник позитива в самые трудные моменты.

Сопико тоже была в восторге от питомца и хотя бы временно перестала терроризировать Кетино неприличными вопросами.

Кето всячески старалась привить ей веру и все рассказываемое в детском мозгу принимало самые причудливые формы и неповторимые перлы.

Вот, хотя бы этот вопрос из последней коллекции:

- Мам, а Бог создал женщину второй, потому что первый мужчина плохо получился?

- Не смей так говорить! - вскипела Кето. Она терпеть не могла любых теологических дискуссий и сомнений. Надо веровать и не умничать.

И Кето, будучи уже на взводе, принялась ей рассказывать, что мужчина всему голова, а женщина согрешила и потому их изгнали из рая.

- Я все это знаю, ма. Но почему ты умеешь все, а папа еле-еле свое дело и то не всегда. У него постоянно нет работы и он говорит, что у него депрессия. А в домашних делах вас лучше вообще не сравнивать.

Вопрос с конкретным папой был скользким. Кето фактически вырастила всех троих одна. Папа присутствовал при всех исторических процессах, но легче от этого никому не было.

Кетеван, как верующий человек, не разводилась с мужем только потому что они венчались и в традиционной грузинской семье муж должен быть по определению.

У нее, может, в глубине души тоже иногда роились мысли о несправедливости мироздания. А может, это давал знать о себе своеобразный синдром отличницы. Трудно сказать. Вот она, Кето, всегда все делала тщательно, в соответствии со всеми инструкциями, а в жизни дальше бухгалтера в магазине не продвинулась. И в доме у нее все по полочкам, все как надо, а «спасибо» никто не скажет. Даже муж, ведь явный бездельник, прости Господи, а зовет ее, Кетино, заумной черепахой и считает непроходимой дурой. У старших сыновей уже своя жизнь, совсем не похожая на ее. И тут же, пожалуйста, Медико - соседка. В школе училась позорно плохо, двух книг в жизни не прочла, а муж ее на руках носит, уборщицу оплачивает и только успевает ей новые шмотки покупать. И она, Медико, им еще и недовольна и всем нагло рассказывает, что это она до него снизошла. Хоть бы собой хороша была, так и тут кроме огромного кахетинского носа-крючка похвалиться нечем. Где логика в этой жизни, не понятно.

Нет, лучше дальше не вдаваться в подробности. Табуированная тема. Сколько раз уже Кето каялась в завистливых помыслах. Все равно, жало в сердце сидит. Видно, не от души каялась, так выходит.

И на фоне всего этого еще эта пигалица Сопико со своими вопросами лезет, покоя душевного лишает.

Хорошо, хоть как Набо завела, меньше к матери приставать стала. Все мозги теперь собакой заняты. И то дело.

Но, как известно, все хорошее быстро кончается. Иногда болезненно резко.

На Пасху утром пошла Сопико Набо выгуливать. Пусто в городе. Людей практически не видно. Все по деревням разъехались - отмечать.

Спустила она Набо с поводка - побегать. Вдруг из-за поворота на бешеной скорости вынырнул джип и собаку - насмерть.

Сопико пришла домой в шоке. Плачет, заикается. Еле добились от нее связного рассказа. Вано, старший, пошел и зарыл собаку в парке на отшибе.

Праздник был испорчен. Кетеван, как могла, пыталась сгладить тяжелый осадок, оставшийся у детей.

Сопо безучастно смотрела мультики по телевизору. Потом вдруг повернулась к матери с просветлевшим лицом:

- Мама, мама, я все поняла! Теперь Набо точно в рай попадет! Что Бог не делает, все к лучшему.

- Почему? - вздрогнула Кето от такого кощунства.

- Ты же сама говорила, что на Пасху умирают только самые лучшие.

- Я говорила про людей, а не про собак. - уточнила Кето, избегая категорических ноток в голосе.

- Собакам в тысячу раз тяжелее жить, чем людям. - продолжала Сопо свою мысль. - Раз они мучаются здесь, значит, где-то должен быть их рай. Просто пока это неизвестно.

У Кетеван не было сил спорить. Просто сделала себе заметку на будущее. Потом, когда острота восприятия слегка притупится, провести разъяснительную беседу о смысле всеобщего воскресения и основополагающих принципах попадания в рай.

Случай с собакой тихо-тихо сполз в прошлое. Вчера, пожалуйста, новый сюрприз. Зашел нейтральный разговор, кто кем хочет быть в будущем.

- С твоей безалаберностью даже стыдно об этом думать.

- Ты родилась в день трех святителей и очень их любишь. У нас уже есть Ванико, Григол, а Василия не хватает. - радостно объяснила Сопо, немного сочувственно глядя на туго воспринимающую мать.

Кето стала ей объяснять, что любое прогнозирование будущего Богу не угодно, но натолкнулась на стену:

Так, за мысленным анализом педагогической деятельности, Кето все-таки набрела на то, что искала - ткемали по мизерной цене. Закупила пять кило и пошла довольная домой.

Все-таки, удачный шопинг - великая вещь. И мысли сразу потекли в другом философском направлении.

- Может, я зря себя накручиваю. У детской психики свои малоизученные законы. Кто его знает, как оно там в жизни обернется.

1. Неофициальное название одного из базаров в Тбилиси

Неудобная клятва.

«И добродетель в этот жирный век должна просить прощения у порока».

Сосо жахнул дверью и, прыгая через две ступеньки, сбежал с лестницы.

Злость душила его горло липкой жабьей лапой.

-...Это же надо было так пролететь! - бурчал он на бегу от ярости и непривычки к физическим нагрузкам. - Я же этой стерве деньги дал! Ооо! Какой облом! В жизни никто меня так не подставлял.

Жил себе Сосо до 32 лет тихо, мирно, благородно в меру скромных финансов и средних умственных способностей. Любил распить с ребятами пиво у телевизора под хороший футбол; покайфовать над хинкали в достойном кругу и тут же, к месту, толкать неслабые тосты.

Чего же еще для полного портрета? Ну да, имел пару-тройку любовниц, на которых не особенно тратился. Короче говоря, вел здоровый образ жизни типичного холостяка и был вполне доволен собой и своим местом под солнцем.

Потом его мать Лали очень уж стала донимать сына просьбами.

И Сосо привел Нателу, приличную девушку из хорошей семьи.

Перед венчанием в Светицховели на эмоциях дал Богу клятву.

- Прости меня, Господи, за то, что было. Теперь я без пяти минут семейный человек. И жене своей не изменю!

Дальше тоже все было обыденно просто. Справили свадьбу на 150 человек, съездили на медовый месяц в Турцию и зажили мирно и культурно дальше. Через год родился Лаша. Сосо был безмерно рад и пил неделю на радостях - обмывал продолжателя фамилии. Теперь можно и расслабиться, раз наследник получился с первого захода и пожить спокойно для себя. Больше детей Сосо заводить не собирался. И с одним ребенком много мороки.

Жизнь дальше покатилась. Все, как у всех, без особых приключений.

Старые друзья стали подкалываться от безделья:

- Э, Сосо, у тебя случайно спина не чешется? Гляди, крылья скоро начнут расти. Как там твоя Этери? - и подмигивают двусмысленно. - Что не ходишь к ней совсем?

Сосо, глазом не моргнув, врал вдохновенно, на автопилоте:

- Хожу, как нет. Но по-партизански. Перед Нателой не хочу засветиться. - и строил до такой степени многозначительное лицо, что все его болельщики начинали хохотать.

Таким образом щекотливая тема благополучно закрывалась до очередного случая.

Как-то летом Сосо отправил жену с ребенком на море, а сам остался в городе. Всем вместе отдыхать никак не выходило из-за кусающихся финансов.

Живет, значит, он в таком приятном расслабоне, без всяких контрольных выстрелов со стороны Нателы и вспоминает старые добрые времена милой юности. Друзья к нему заваливают по-старому, без церемоний. Потому как знают - каникулы строгого режима железно продлятся до конца месяца.

Очередным вечером заходят к нему трое друзей, да не одни, а с дамами, необремененными излишними моральными установками. (Причем, ребята его все женатые и своим вторым половинам дружно наврали, что у кого-то умер дедушка и они всю ночь будут сидеть у гроба и скорбеть. Жены это благополучно покушали, так как достойно проводить покойника - святое дело). Хозяина дома они поставили перед другим реальным фактом:

- Мы к тебе до утра. Немного разгрузиться. Для тебя, брат Сосо, приятный сюрприз. - и кивают на мадмуазель, взятую для него.

Сосо, конечно, начинает пыхтеть и отказываться. Но его успокаивает хор незваных гостей:

- За все заплачено. Не бери в голову. Мы свои люди.

Пришлось изобразить восторг от такой трогательной братской заботы.

Скоро все попарно разошлись по комнатам, оставив Сосо с Мари.

Она к нему и так и этак. Со всем профессиональным подходом, который Нателе и не снился. Еле от нее Сосо отбился. Мол, голова адски болит. И скорей от нее, искусительницы, на балкон курить, чтоб нервную дрожь унять. Сам ведь не железный. А тут еще будто кто на ухо шепчет:

- Не будь дураком. Твоя Натела ничего не узнает. Не упускай свой шанс.

Под утро дал Мари 100 долларов и умолял не выдавать его друзьям.

Выползли утром все парочки из своих закутков пить кофе и делиться впечатлениями.

- Ты чего, Сосо, молчишь? - спрашивают у невыспавшегося бедняги.

Тут Мари достала из сумки те 100 долларов и гордо объявила.

- Мне чужого не надо. Я человек принципа. Всю ночь ваш Сосо на балконе дымил. Ничего между нами не было. У Сосо, видно, серьезные проблемы по мужской части. Его лечить надо.

Сосо от ярости подпрыгнул и - к дверям. Чтоб никого не видеть. Опозорила его эта негодяйка.

Друзьям не объяснишь, что у него, у Сосо свой принцип, свои убеждения. Для них – больной на голову, если свой шанс упустил.

Ведь не поймут. До конца жизни смеяться будут. И что теперь делать?....

Сосо несся по улице этакой торпедой, мысленно выискивая спасительный свет в конце туннеля.

Навстречу ему плыла ватага цыган с десятком разновозрастных детей. Видимо, шли занимать свои точки у центральных подземок.

Сосо цыкнул на него и промчался дальше. Потом резко остановился.

- Вот он, выход! Срочно заводить второго ребенка. Следом еще одного. Тогда никто не посмеет сказать, что я не мужчина.

Потом повернул к дому уже совсем другим человеком.

Однако, как быстро меняются наши планы, еще вчера казавшиеся такими незыблемыми, из-за непредвиденных обстоятельств.

Вальс на колесах

Шины отстукивали по узким ступенькам ритм: трум-трум-пум.

Перила делали изгиб, и в этом месте Темо привычным движением поворачивал коляску. Продолжал спуск с шестого этажа. Лифт в корпусе не работал. Видно, опять кто-то из соседей не сдал во время деньги за свет, и подъездное электричество отключили.

Ничего страшного. Не впервой. Сегодня великий день, и ничто не остановит его.

Дальнейший транспорт не подкачал, и на сцену «Ничиэри» Темо Арабидзе и его партнерша Кети Зазанашвили появились точно после объявления конферансье.

Зал филармонии был полон. Зрители стояли даже в проходах. Кто в наше время не захочет бесплатно посмотреть отборочные выступления самых талантливых людей Грузии.

Включили музыку, и пара слилась в единое целое. Партнеры двигались настолько плавно и грациозно, что зрители не верили своим глазам. Парень в инвалидном кресле и его партнерша рисовали живую песнь о любви без слов.

Танец длился десять минут, под последний аккорд зал взорвался аплодисментами. Многие плакали. Без жюри было ясно – вот он, финалист «Ничиэри».

24-летний Темо буквально купался в море поздравлений, объятий и поцелуев. Это была минута славы. Путь к ней у каждого свой. Начинается он с первого шага к мечте. У Темо этот путь начался с ужаса.

Вместе с друзьями в прекрасном настроении он ехал по извилистой горной дороге. Счетчик спидометра показывал 180 километров в час. Гио яростно крутил руль то вправо, то влево. Совсем как в виртуальных гонках.

В какой-то момент водитель пропустил поворот, и машина с четырьмя пассаржирами, описав дугу, полетела в ущелье, прямо на валуны крошечной горной речушки.

Трое отделались легкими переломами, и только Темо, сидевшего сзади, пришлось собирать по кускам.

После операции стало ясно – ходить он не сможет, поврежден позвоночник. Его будущее – инвалидное кресло и всё, что с этим связано, – судно, кино и домино. Такая вот перспектива в 19 лет.

Первые полгода были самыми тяжелыми. Темо не хотел жить. Мама, его Ангел Хранитель, не отходила от него, не уставая повторять: «Живут же и другие инвалиды, и ты сможешь. Главное, живой! А это великое счастье!»

Эта поддержка длилась недолго. Мама скончалась от рака.

– Сынок, твое восхождение начнется после моего ухода. Всё, что тебе нужно, внутри тебя.

Пустые, однообразные дни потекли друг за другом. Без матери было неописуемо тоскливо. Старые друзья потихоньку отсеялись. У всех свои дела.

Последние слова матери часто всплывали в памяти как поплавок на тихой глади пруда и не давали покоя.

Темо с детства ходил на грузинские танцы. И теперь все пируэты на коляске по крошечной квартирке буквально добивали его, напоминая о прошлом. Сколько тренировок, сбитых в кровь пальцев, и все, оказывается, для того, чтобы слышать этот противный скрип колес своего кресла.

Блеснула метеором в голове сумасшедшая мысль – а если «танцевать» на коляске под музыку?

Попытался сделать несколько резких поворотов. Э-э-э, его драндулет старого образца явно на это не рассчитан.

Видел как-то по телевизору современные многофункциональные кресла. Вот это да! Техника на грани фантастики! Но где ее взять?

– Позовите, пожалуйста... – приятный незнакомый голос назвал имя его матери.

На том конце возникла заминка. Потом посыпались вопросы и, наконец, объяснение:

– Ваша мама написала мне письмо, как теперь выяснилось, перед смертью. И просила Вам помочь. Я получаю много почты, и руки до него дошли только сейчас. С Вами говорит... – и женщина на том конце провода назвала очень известную фамилию.

Потом стала подробно выспрашивать о житье-бытье Темо. Спросила и о средстве передвижения и сама же предложила достать ему более современную модель.

Темо слушал и не верил своим ушам. Наверное, какой-то телефонный розыгрыш.

Но на другой же день он получил все обещанное.

Близкие, узнав о высоком визите, подпустили немного сарказма:

– Пиар это все. Очки перед выборами себе зарабатывает.

Темо не стал грузить себя размышлениями, а с головой ушел в тренировки.

Врезался в мебель, набивал синяки на всех конечностях, но дело явно шло вперед.

На свадьбе у друга он первый раз «вышел на публику» и станцевал «рачули» (1).

Гости рукоплескали и чуть не задушили «гвоздя программы» своими ласками.

У Темо было такое чувство, что он снова может ходить, как раньше, с легкостью, не считая своих шагов.

За десять минут он стал национальным героем и стимулом для тех, здоровых людей, которые опустили руки в ежедневной борьбе за выживание.

И дело тут не в виртуозном управлении коляской, а в силе духа.

После выступления, когда видео танца стало набирать тысячи лайков в соцсетях, телефон Темо оборвали журналисты:

– Как Вы смогли? Сколько времени ушло на тренировки?

– Какие отношения связывают Вас с партнершей? Как давно вы вместе?

А им вынь да положь какую-то клубничку... Иначе, какой же герой без скелета в шкафу. Неинтересно.

Потом ажиотаж спал. Но для Темо начался новый период. Как известно, у совершенства нет границ.

Еще пять лет назад, Темо не поверил бы, что способен на нечто подобное.

Человек порой и сам не знает, какие силы кроются внутри него.

Через два года дуэт Темо и Кети распался. Для Темо было трудно осознать, что надо искать другую партнершу. Да и найдет ли он ее? Не каждая согласится танцевать с инвалидом.

Когда Бог что-то отнимает, Он обязательно дает тебе новое поле деятельности, где можно раскрыться совсем в другом, неожиданном для себя, свете.

Как скроить счастье из того, что есть под рукой.

-... Мама дорогая! Вот я попала! - думала Таня Кузьмина, переосмысливая весь ужас сложившейся ситуации. - Это как по культурней выразиться, чтоб без мата обойтись?

И как ее угораздило променять Красноярск - центр Сибири, квартиру со всеми удобствами, наклевывавшуюся приличную работу после института и свой круг довольно успешных друзей на вот этот вот непроизносимое название крошечной деревушки в горах. Хоть по слогам его учи, и то враз не осилишь.

Куда ни глянь - горы. За ними обратно вершины, только более светлого цвета и так до горизонта, пока контуры последних хребтов не сольются с небом.

Из окна обзор тот же - тоска зеленая, беспросветная. Два с половиной дома и дорога без намека на асфальт. Магазина самого замухрышного и того нет.

Телевизор черно-белый Россию не ловит. Только грузинские каналы. Послушала их Таня минут пять и поняла. Такое не освоишь. Ни в жизнь. Лучше не пытаться.

И зачем она только вышла за Бакури?! Познакомились в баре, где она с друзьями обмывала свою победу на конкурсе «Краса Сибири» и готово дело - влипла по самое не хочу. Как будто мозги сами собой выключились от нажатия какой-то кнопки типа «Shut down».

Что ни говори, умеют кавказцы в глаза пыль пустить. Так себя преподнесут, будто лучше их никто не рождался и не родится в обозримом будущем на сто лет вперед.

И вот она здесь, в Грузии. В самом сердце Сванетии. Вон то тут, то там их башни торчат. Бакури в самолете развлекал - рассказывал будто они аж с 8 века или что-то в этом роде.

На выходе их аэропорта Бакури раскрылся с другой, неизученной стороны.

Грудь колесом, в глазах блеск, походка Наполеона, только холодного оружия устрашающей длины сбоку не хватает.

Да еще рот раскрыл, и забил из него фонтан ЦУ и конкретных жизненных установок на его исторической родине.

- Запомни, Таня! Ты жена свана! Поэтому по сторонам не смотри! От меня ни на шаг! Перед родственниками меня не позорь...

И дальше такого же добра на три страницы мелким почерком, если успеешь законспектировать.

Таня попыталась внести свои коррективы, но на нее обрушился новый водометный залп на тему: «кто такие сваны и почему их все боятся». После исторических примеров желание диспутировать само собой отпало.

Не успела Таня переварить такую глыбу информации, как вертолет доставил их в пункт назначения - деревню Бакури.

У трапа их уже ждала толпа родственников. Все плечистые громадины и, кажется, на одно лицо. И в одинаковых войлочных сферообразных шапках.

После представительного церемониала сели за стол. Мудренные названия местной кухни Таня и не пыталась запомнить, чтоб не грузить мозги тарабарщиной, но с удивлением отметила, что все блюда - продукты натурального хозяйства. Разнообразие приятно ошеломляло.

После застолья пошли осматривать владенья - то бишь смотреть скотину. У семьи Бакури было 2 коровы, 10 овец, 2 свиньи, 10 кур и одна кавказская овчарка размером с бегемота.

Поздно вечером, устав от впечатлений, Таня прилегла отдохнуть и постаралась разобраться с морем впечатлений. Первый вывод был ясен, как пень после удачной распилки.

И чем скорее, тем дешевле сядет. По всему: по нервам, по деньгам, по чувствам.

Но сердце почему-то шептало другое, алогичное.

И правда, не в Танином это характере - чуть что в кусты и дрожать хвостом в ожидании приближающихся страстей-мордастей.

Взгляд Тани уперся в старую притолку. Еле заметный паучок, сидя на ней, пытался штурмовать соседнюю доску. Но его сносило задувавшим ветерком от рассохшейся рамы.

Несколько неудачных попыток и насекомое заняло облюбованную фортецию.

Тане это покорение вершин навеяло знакомый хит.

В голове созрела и оформилась вполне логичная идея.

- Счастье надо создать из того, что есть под рукой. Потому что его больше не из чего делать.

На другой день Таня приступила к детальному изучению подножного материала, из которого предстояло сваять невиданный миром шедевр.

Примерно полгода Таня методично вникала во все ньюансы нового мира под названием «Сваны-и-их-жизнь-изнутри». Параллельно шла притирка с окружающей средой, конкретно с новыми родственниками и их вывертами. Каждый день уносил нервы, но добавлял ни с чем несравнимый опыт и новые академические знания.

И вскоре в сети появился новый блог заметок о Сванетии на русском языке, щедро иллюстрированный снимками с места событий.

Здесь было все: легенды, обычаи, причудливая кухня без намеков на ГМО, перечень древних церквей и всех башен поштучно, истории всех сванских кланов с генеологическими древами вкупе. Тут можно было по тегам посмотреть лирические заметки и параллели того, что есть в других уголках Грузии и нет напрочь в этом чудесном оазисе в горах и наоборот.

Словом, это был академический труд без преувеличения.

За короткое время блог оброс постоянными читателями и стремительно пополз в верх в рейтинге просмотров. Таня стала получать много писем из разных стран мира с дежурными вопросами.

- Как к вам приехать и можно ли у вас остановиться?

Наследная фазенда Бакури, хоть и представляла собой еще крепкий дом с точки зрения его бабки Мелано, но для приема иностранцев явно не годилась. Экзотика вещь хорошая, но отсутствие элементарных условий доведет любого европейца до нервного тика на третий день.

Таня оперативно внедрила Бакури мысль о создании гест-хауса и они поехали в город брать кредит на постройку.

За короткое холодное лето все же успели отгрохать вполне приличные аппартаменты на человек десять. Со спутниковой антеной, вай-фаем и прочими благами цивилизации на фоне снежных пиков.

Первые гости появились как раз к прибавлению семейства. К первопроходцам подключились родственники Бакури, жаждущие блеснуть горным гостеприимством, подкрепленным тостами с местной яблочной водкой - ........ У принимающей стороны была проблема перевода цветистых высказываний, но напиток сделал свое дело и оказалось, что объясняться с помощью междометий - милое дело.

Не обошлось и без казусов. Небывалый ажиотаж вызвал попугайски одетый парень с серьгой в ухе.

Местный консилиум тут же выдвинул вполне обоснованный диагноз.

Если б под такое подозрение попал кто-то их сородичей, то его бы просто размазали по ближайшей вулканической породе на манер дикого меда - и дело с концом. Но тут был гость, да еще и иностранец.

Только утряслось это волнение, как возникло другое, куда более серьезное.

Утром две дамочки намылились погулять «на природе».

Через час примчалась ватага ребятни и, перебивая друг друга, сообщила старшим надвигающуюся катастрофу.

Бакури с кузенами всех возрастов кинулись на перерез.

Ибо та гора была общеизвестным священным местом. С виду она ничем не отличалась от окружающих ее возвышенностей. Но издревле было замечено, что стоило женщине подойти к ней ближе какой-то незримой черты, то на деревню обрушивался полный комплект катаклизмов: потоп, лавина и прочие шалости матери-природы.

Последний хевисбери(1), умерший аккурат перед отечественной войной, завещал хранить это место от Евиных дочек в неприкосновенности. И раз в году, в неделю духов(2) совершать там определенный ритуал. Что и выполнялось неукоснительно всеми немногочисленными обитателями деревни.

Женщины знали этот наказ с детства и всегда ходили в обход той горы на несколько километров, даже не пытаясь что-то изменить в этом адате.

Двух фанаток чистого воздуха удалось настигнуть, когда они таки немного вторглись за незримую границу.

Но еще вдвойне сложнее оказалось их оттуда увести. Бестолковые никак не могли понять причину ужаса в глазах целой кучи мужчин и почему конкретно нельзя идти дальше.

Бакури изрядно вспотел, пока втолковал гостьям простую вещь: «Туда нэ ходить!».

Священная гора тем не менее отомстила за вторжение. Через неделю у одного из Бакуриных родичей сдохла корова. Без всякой видимой причины.

После длительных извинений перед хозяином безвременно павшей скотины супруги клятвенно заверили все честное общество, что впредь не будут пускать гостей гулять куда им вздумается без сопровождения.

Казус с коровой не заставил Таню свернуть с выбранного пути. В блоге систематически появлялись все новые и новые описания прелестей края, покрытого дымкой загадочности, что и сказывалось на количестве читающих и приезжающих.

Вскоре пришлось строить вторую гостиницу, пошире и покруче, на человек 30. Примеру Бакури и Тани последовали соседи. Все резко захотели учить русский и английский хотя бы на уровне: «твоя наврала, моя не поняла». А единственный носитель языков в радиусе десятков километров кто? Таня. Единственная и незаменимая. Бакури, конечно, отдельный почет и уважение за столь ценное приобретение для всего клана. Потому и двери в их доме стали вращаться, как лопасти пропеллера от потока приходящих с разными вопросами.

Сибирячка тоже ясно оценивала свою миссию в этом месте под солнцем. То и дело надо было ездить в Тбилиси и выбивать очередные кредиты для «развития туризма в регионе».

Потом еще на конный бизнес замахнулась - гостей на лошадках катать.

В трудах и заботах родилось еще двое детей. Тем более не до скуки и не до поисков смысла жизни.

Дальше - больше. Бизнес в гору идет. Только успевай вертеться.

Журналисты под прицел взяли все семейство. Интересуются секретом успеха, удачным выбором коньюнктуры и ниши для деятельности. Какой, говорят, был вам знак судьбы.

Разве им расскажешь о всех проблемах на пути, о непониманиях и конфликтах, о том, как трудно стать своей среди чужих и еще о многом другом, о чем не принято писать в газетном формате.

- Знак судьбы? Конечно, был такой. Мы с мужем родились в один и тот же день. Он - в Сванетии, я - в Сибири. Можно сказать, в одной климатической зоне.

Здесь по протоколу следовало обворожительно улыбнуться в объектив, а внутреннее - своей находчивости.

Мало ли людей рождается одновременно на всем голубом шаре. Ведь еще должны совпасть и другие невидимые шестеренки. Самое тонкое искусство - уметь сохранить семью в наше непростое время.

Посылка для Маки

…Тяжелое ведро с мокрым бельем больно ударяло по ногам. Мака шла медленно, боясь поскользнуться на обледенелых местах. Протоптанная тропинка в снегу, петляя по валунам, вела к дому. Куда ни кинь взгляд, кругом снежные вершины, незримый покой и величие вечности. Но Маке было не до живописности пейзажа. Тут лишь бы не загреметь на скользкой дороге.

Мака вздрогнула и оглянулась. Сзади Хатиа гнала корову. Пришлось отступить прямо в сугроб: корова ждать не будет. Поравнявшись с Макой, Хатиа скроила подобие улыбки на обветренном лице, поздоровалась. Мака вежливо ответила. Хатиа, видимо, была в хорошем расположении и проявила участие, спросив:

Мака покраснела, виновато покачала головой и попыталась перевести разговор на семью Хатии. Но трюк не сработал.

– Может, вам кто-то джадо (1) сделал? – не унималась доброжелательница, буравя Маку взглядом.

– За что? Я никому ничего плохого не сделала, – оправдывалась Мака. – И мой Гела тоже.

– Вот повезло тебе с мужем, – последовал «диагноз» с плохо скрытой завистью. – Культурный, не бьет, с ножом за тобой не гоняется. Я от своего вчера еле в стоге сена спряталась. А ты родить никак не можешь. Э-э-э-э...

– Пошла я! – и погнала свою Никору вверх по тропинке.

Мака проводила ее взглядом, выдержала дистанцию и потащила свое ведро дальше.

Стирка в горной реке была для нее еженедельным кошмаром. После каждого такого похода – простуда, живот схватывало судорогой от ледяной воды. А что делать? Гелу с ведром на речку не пошлешь – вся деревня с ума сойдет: не годится мужчине женское дело делать.

Они с мужем и так ходячая притча во языцех. Женаты пять лет, а детей нет.

…А в Тбилиси сейчас хоть и зима, но совсем другое дело: тепло, светло, у всех почти газ и вожделенная горячая вода из кранов течет. И нет этого жуткого снежного царства.

– ...Не выходи замуж за мтиула (2)! – предупреждала ее мать. – Не сможешь ты там, погибнешь!

– У горцев менталитет другой! – хором повторяли подруги и рассказывали страшилки про кровную месть, цацлоба (3) и прочую экзотику.

Но Мака не слушала все эти умные доводы. Когда любишь, о таких пустяках не думаешь. Живут и там люди. Ведь ее Гела – редкий человек. Работает в деревенской школе: и историк, и математик, и физик с химиком при необходимости. На все готов, лишь бы школа функционировала.

Боится Гела, что школу закроют, – ведь в каждом классе 5–6 учеников. И что тогда будет? Вымрет деревня, опустеет, как опустели десятки таких же местечек. Потому и ценит Гела свою работу. «Это – моя миссия на этой земле! Мы, горцы, хранители Грузии! На наших традициях держится весь народ! Только сильные духом люди могут здесь жить. Слабаки убегают в долину!»

А то, что зарплата мизерная, так на это наплевать. Не хлебом единым жив человек. Для Маки, уставшей от пресыщенных маменькиных сынков ее круга, Гела был олицетворением рыцарства из древних рукописей.

Да, в Геле Мака не ошиблась. Добрый, заботливый, все понимающий. Но реальность внесла свои кислые коррективы. Не прошло и трех месяцев после свадьбы, как Мака стала отличной мишенью для насмешек.

– Эй, городская, ты до сих пор не умеешь корову доить?! И чему вас там в институтах учат?! Только бумагу зря марать...

(Захочешь, да не скроешь, что Пепелу каждое утро доит их соседка Мзаху, из-за того что Мака такая криворукая неумеха).

Особо наблюдательные еще засекли, что городская очки носит. И сразу «диагноз» поставили:

– Гела-простак слепую жену привел. А иначе зачем нормальному человеку очки?

Мака была шокирована, когда к ней подошла 16-летняя Сабеда с другого конца деревни и объявила:

– У меня молоко грудное. Ты приходи, бери для глаз сколько надо. Первое средство. Мне не жалко.

Мака поблагодарила, но опыты ставить не решилась. Да, люди здесь отзывчивые, только выражают это не в привычном для нее стиле.

– Чем вы там занимаетесь столько времени? – ехидно спрашивали женщины. – Одного несчастного ребенка зачать не можете?!

Мака краснела, бледнела, что-то лепетала о необходимости лечиться обоим. И вызывала тем самым новый приступ активности масс в извержении многовекового опыта. Столетняя Калтамзе тянула Маку поближе к своему беззубому рту, чтобы передать самое ценное, проверенное временем, средство:

– Послушай, дочка, набери коровьего навоза, но только чтоб теплый был, целое ведро набери и сядь сверху. Еще заговор надо сказать... Э-э-э... Да вот я забыла какой... Старость – не радость...

Гела подвергался отдельной бомбардировке со стороны мужчин. Мака не раз слышала обрывки их разговоров:

– Эу, брат! Приведи себе другую жену – и дело с концом.

«Не любят меня здесь», – плакала Мака украдкой, чувствуя себя без вины виноватой.

Как-то у Маки началось сильное кровотечение. Да такое, что накатила страшная слабость, руку поднять и то тяжело. Помощи ждать неоткуда: врач с вертолетом прилетал лишь раз в неделю и то, если с погодой повезет.

Только один из друзей Гелы побежал по непролазной грязи за 30 километров в соседнее ущелье, чтобы принести от одной старушки мазь на травах. Якобы та мазь мертвых из гроба поднимает. Гела не отходил от Маки. И молился, как мог, чтобы Господь сотворил чудо. Лишь бы любимая жена не умерла.

И случилось неожиданное. Вертолет с врачом совершил у них вынужденную посадку. Маку успели откачать.

После этого они с Гелой ездили молиться к святому Давиду Гареджийскому и Шио Мгвимскому – первым помощникам в деторождении. Но все было напрасно: желанная беременность не наступала.

…Мака дотащила-таки свое ведро до дома. И застала мужа в нервном возбуждении.

– Только что мне сообщили, что моя тетя Хатуна умирает. А школу я бросить не могу. Неизвестно, сколько времени с ней сидеть придется.

– Какой камень ты с моей души сняла. Тебя Хвича довезет. А я скоро подъеду.

Последующие три недели для Маки слились в один мрачный день. Стирка пеленок, мазь от пролежней и еще многое другое, что само выветривается из памяти… Гела подъехал в самый раз, когда уже сама Мака была на гране срыва.

После похорон домой они приехали измученные и сразу легли спать. А ночью Маке приснилась улыбающаяся Хатуна, которая сказала: «Скоро ты мою посылку получишь». «Какую такую посылку?» – удивленно спросила во сне Мака. Но ответа не получила.

…А через две недели она обнаружила, что беременна.

(2) Мтиулы – этнографическая группа грузин, коренное население горной области восточно-южного Кавказа Мтиулети.

(3) Цацлоба – средневековый пшавский обычай, в соответствии с которым незамужняя девушка имела право завести знакомство с мужчиной, подразумевающее высокую степень близости.

Пока еще есть время…

…Русико сидела в коридоре возле кабинета гинеколога и тщетно пыталась сохранить душевное спокойствие. На данном этапе она вела исключительно здоровый образ жизни и всячески избегала любого негатива. Нервы, как известно, всему голова. Если хочешь забеременеть, надо быть спокойной как удав.

Но попробуй не реагировать, когда перед носом вопиющее безобразие. Без очереди пролезли уже три человека – и все «на пять минут что-то спросить». Их «пять минут» прочно выливалось в полчаса. Вот тебе и визит по записи с номерным талончиком, который выдает электронная штуковина в вестибюле. Вот тебе и внешний вид, как в лучших клиниках Европы… «Нет, Грузию никакой Европой не исправишь», – подумала Русико. И как бы в подтверждение этих мыслей в кабинет заплыла толстая врачиха с беременной девицей на последнем сроке, кивнув очереди:

– Наверное, какую-то свою знакомую ведет, – повторил кто-то сидящий рядом ее, Русико, мысли. Как тут было не обернуться на источник информации.

– За что, спрашивается, я заплатила 50 лар? – продолжала соседка, явно ища поддержки очереди.

Русико кратко согласилась, а соседка восприняла вежливый ответ как начало знакомства:

– Ни одного, – обронила Русико и моментально уткнулась в мобильник.

Казалось бы, намек ясен – не лезь в душу, но эта клуша с немодной сумкой явно принадлежала к непонятливому большинству человечества и продолжала активно допытываться:

– Замужем, – сквозь зубы удостоила ответом Русико.

(Скажи ей, что не замужем, так тут же эта общительная мадам полезет предлагать в женихи своего соседа или троюродного брата, который «очень хороший, только временно не работает», то есть спит и видит, как бы вскочить на шею самодостаточной женщине. Знаем, проходили. Потому продолжаем внимательно изучать мобильник.)

– Никак не можешь забеременеть? – почему-то перейдя «на ты», продолжила она.

Русико уже и тон железный включила, лишь бы соседка отвязалась. Чтобы окончательно заблокировать допрос, Русико достала наушники и демонстративно употребила их по назначению. Но увы, приставучая баба разбередила старую рану...

…Важа украл Русико, когда ей было 16 лет. Запихал с другом в машину и увез к дяде в деревню. А потом позвонил ее родителям, когда непоправимое уже свершилось.

– С вами говорит ваш зять! – именно так он представился. – Думаю, мы с вами поладим. Как Русико? Конечно же, лучше всех! Скоро свадьба.

Отец с матерью с трудом разыскали их через полдня. И хотя Русико умоляла отца забрать ее домой, в ответ услышала:

– Видно, это твоя судьба. Мы хотели для тебя другого, но сейчас уже слишком поздно...

(В словах родителей была своя логика. Забрать дочку нетрудно, только за кого потом Русико замуж выйдет, когда все хотят только девственниц?)

И обе стороны приступили к обсуждению деталей свадьбы.

…Русико пришлось смириться и плыть по течению дальше. Важа, хоть и был на пятнадцать лет ее старше, но имел свои весомые плюсы: не бил, не изводил постоянными придирками, как отец мать, не ревновал ее ко всему оставшемуся мужскому населению земного шара. И даже спокойно выпускал из дома с первых же дней, потому что: «Меня тут все знают и уважают. Никуда ты от меня не денешься». Но, самое главное, он ее любил. Это было видно по его взгляду, скупым словам, своеобразной заботе.

– Когда я первый раз тебя увидел в магазине, сразу понял, что именно ты нужна мне для счастья. Знакомиться не стал – ты бы на меня не среагировала. Поэтому у меня другого выхода не было, как украсть тебя.

Русико это все не волновало. Никаких встречных чувств у нее к Важе не было. Просто не ее это человек, хоть пудрой сахарной осыпь – лучше не станет. Но все равно надо было жить дальше и не зацикливаться на чувствах.

…А через три месяца Важа случайно убил человека. Повздорили из-за карт. Он сам потом удивлялся: кто же мог знать, что потерпевший окажется таким хиляком – скапустится от одного удара. Дальше – арест, суд, приговор… Прощаясь с женой, Важа без всякой лирики сказал:

– Меня не жди. Выйду уже стариком. Вернись к своим и живи, как знаешь.

Уже дома, приходя в себя после всех потрясений, Русико обнаружила, что беременна.

Ох, как это некстати. Сообщить мужу? Он стопроцентно скажет, чтобы вернулась к свекрови и во что бы то ни стало сохранила ребенка – его след на земле.

Мать, узнав новость, тоже отсоветовала оставлять:

– Видишь, тебя сам Бог избавил от этого громилы. И нитку эту последнюю убери. Из тюрьмы он тебе все равно не помощник, а нам придется растить, мучиться. Не стоит Важа такой чести.

Русико колебалась недолго. Тем более что будущее рисовало множество вариантов: «В семнадцать лет вся жизнь впереди. Осмотрюсь и уеду куда-нибудь. Встретится нормальный мужчина, от которого у меня еще будут дети»… И сделала аборт.

Мечта исполнилась частично: она перебралась из Кутаиси в Тбилиси, активно знакомилась, но серьезные отношения никак не завязывались. Свое кратковременное замужество в карман не спрячешь. К тому же местный мужской контингент осторожничает: квартирный вопрос над всеми довлеет.

…Русико разменяла уже тридцатник, но семейным счастьем и не пахло. Но вдруг блеснула надежда. Удалось познакомиться с молодым, видным, перспективным Бекой, работником банка. Какое сравнение с ее бывшим питекантропом! И тут как раз то, что надо, – новая беременность. Прекрасный повод зафиксировать отношения.

Сообщила новость будущему отцу, а тот – будто кислым виноградом подавился. Отдышался, откашлялся и такое лицо сделал, будто в ссуде кому-то отказал.

– Извини, это не для меня. Я недостаточно стою на ногах.

– Если ты не хочешь ребенка, его не будет, – бросилась Русико его успокаивать.

Бека сразу повеселел, вновь улыбка голливудская появилась, точь-в-точь такая, как их на тренинге научили. Снова стал прежним олицетворением успешности в этом мире. Как такого упускать?

На другой день Русико избавилась от возможного наследника. Опять, значит, не время. Позвонила Беке – порадовать, а вместо него какой-то голос с музыкальным сопровождением: «Номер абонента не зарегистрирован». Ясно: симку сменил, решил перестраховаться.

…Время календарь листает, на тебя не оглядывается. У подруг уже дети школы заканчивают. Русико и так, и этак свою жизнь анализирует. Где же она свой шанс упустила? Интересно, жив ли еще Важа? Может, это была ее стезя, только она не поняла.

Сейчас, спустя двадцать лет, ясно одно: дорога к счастью не бывает выстлана персидскими коврами. А сын убийцы, – Русико точно знала, что эти два зачатка были мальчиками, – мог стать музыкантом. Другой, Бекин, тоже кем-то бы стал. Впрочем, это уже неважно. Главное, они были бы рядом.

А так хочется ребенка. Эти глазки, пальчики, складочки на ножках... До дрожи в пальцах, до сумасшествия...

Сказали древние: если женщина захочет, сквозь скалу пройдет. А тут такая цель святая – стать матерью. И Русико нашла себе еще один вариант – Ачико, зануду с вечно потными руками, но кто на это смотрит, когда перед тобой цель.

…Год-другой проходит, но волнующих признаков беременности все нет. Только деньги на тесты зря тратятся.

Вот почему Русико оказалась у этой двери. Она сдала кучу анализов, и сегодня врач должна дать окончательный ответ.

Тут как раз подошла ее очередь. Врач шелестит бумагами. Затянувшаяся пауза действует на нервы. И вот, наконец, приговор:

– К сожалению, во время последнего аборта Вам повредили трубы. Новая беременность невозможна.

Глаза за стеклами очков смотрят, словно извиняясь. Врачу, кажется, и самой неприятно вот так обрубать последнюю надежду.

– Но Вы не отчаивайтесь. Может, кого-нибудь усыновите. Поверьте, эмоции те же, как и у любой рожавшей матери.

Но Русико еще не совсем оправилась от впечатления после приговора:

– А Вы подумайте. Если решитесь – позвоните мне. Через меня разные люди проходят. Кто-то не может родить, а кто-то от почти готового рад избавиться.

Русико попрощалась и пошла к выходу. В маршрутке ехала в состоянии оцепенения. Вживалась в безнадежность. И тут ее толкнули самым бесцеремонным образом.

– Смотреть надо! – выкрикнула она и тут же осеклась.

Рядом с ней опустилась женщина с тщедушной девочкой.

Сразу бросились в глаза выступающие передние зубы девочки и отсутствующий взгляд.

– Нет. Есть еще сын старший, – и равнодушно уточнила. – Он обычный.

– Да, он мне помогает, – сказано было без эмоций. – Но для меня на первом плане Саломе. Она важнее.

Русико ничего не ответила. Как это так: инвалид ценится выше, чем здоровый? И видно, что мать не врет. Для нее, видимо, это так и есть.

…Всю ночь Русико не могла заснуть. Лучшая половина жизни уже прожита. Для себя, в поисках своего логически просчитанного счастья. Прямо как в детской считалочке: шла, шла, шла и коробочку нашла. А в ней пусто. Вакуум. Теперь и идти, выясняется, некуда. А может, надо, как та женщина из маршрутки, действовать против логики?

– Если будет какой-то случай для меня, сообщите, пожалуйста. Да, да, я согласна на любого. Не хочу упустить свой последний шанс. Пока у меня еще есть время.

Две сестры.

-...О! Письмо от Оксаны! - Мака щелкнула курсором по конвертику.

Ее двоюродная сестра - москвичка писала редко, но метко. Зато звонила по праздникам и время от времени подкидывала сотню долларов на текуще-бесконечные нужды.

Между ними было четыре года разницы, несхожесть менталитетов и интересов, визовый режим и две тысячи километров.

Адресат поморщился. Ох уж эта русская любовь к ласкательным суффиксам. Но глаза уже бежали дальше по строчкам.

-...У меня новый друг! Пока живем без росписи, присматриваемся. Вася очень клевый. Маманя моя его приняла, хотя без особого восторга. Если все сладится, то через год распишемся и подумаем о бейбиках. Сама знаешь, возраст подпирает. Как там у тебя на личном фронте? Чмоки. Оксана.

Мака задумалась. Привести к себе домой парня, пусть даже и очень клевого и жить - проверять чувства на прочность - не укладывалось в голове. Это не поймет ни мама, ни соседи.

- Рада за тебя. Для меня, как человека верующего, такое неприемлемо. Я хочу христианского брака дождаться. Новостей особых у меня нет. С работой - мертвый сезон, но на еду есть. Ничего не присылай.

Вот живет человек, не заморачивается, пока Мака тут в духовных поисках и вечных вопросах копается. А времечко тикает, никого не ждет.

Потому решила Мака систематически просить Матерь Божию о женихе, с которым можно посты держать и быть точно единым целым. Сформулировала себе список качеств: перво -наперво, чтоб верующий, потом альтруист, чтоб материальные ценности на третьем плане были, ну и обязательно, чтоб тихий и скромный. Внешность без разницы и профессия тоже как получится. Но жилплощадь обязательно. К себе приводить - где это видано.

Прошло какое-то время и, удивительно, но факт, именно такого кандидата и встретила. Встречались они недолго тем более, что у просимого жениха, оказалось полное совпадение целей и представлений о невесте.

Важа разоткровеничался, что давно мечтал о невесте - обязательно верующей, тихой, экономной, чтоб можно ей было говорить и говорить, а она бы только слушала и слушала.

Словом, оба решили, что это их по молитвам Господь соединил и нельзя пренебрегать волей Божьей. Второго такого шанса может и не быть.

Вскоре Мака рапортовала Оксане, что она и раб Божий Важа обвенчались и перешли вить семейное гнездышко на территории новобрачного.

Оксана ради такого эпохального события срочно выслала 200 долларов и коротенькую приписку к коду в банке.

- У меня все оки. Васенька мне ремонтик провернул. Зовет мою маманю по отчеству. Одно плохо - пьет иногда. Но работу при этом не пропускает. Ответственный. Я все взвесила. Скоро распишемся. Целую.

Мака восприняла эту новость философски. У самой голова пухла от первых казусов семейных будней.

Выяснилось, что вымоленный супер духовный супруг не читал утреннего и вечернего правила, не имел духовника, курил по пачке в день, пьянел совсем неподобающе кавказцу от одного стакана вина и, самое главное, не спешил работать. При всем при этом оставался милым, теплым человеком, любящим порассуждать о высоких материях и к месту процитировать святых отцов.

Скоро стало ясно, что «самосовершенствование», о котором Важа так любил поговорить за стаканом пива под бурчание телевизора, к его жизни имеет самое отдаленное отношение.

Это были только цветочки. Возникла проблема с чадородием. Важа провел бурную молодость и Маке пришлось таскать его по врачам и корректировать последствия былых загулов, иначе на желанном ребенке пришлось бы поставить жирный крест.

- Расписались. Бросила курить. Хочу родить здорового ребенка. Вожу Васеньку к психологу лечиться от буханья. Прогресс на лицо.

Похоже, что сестры проходили один и тот же маршрут только в противоположных направлениях.

Оксана писала, что жить не может без своего Васи. Мака все яснее осознавала, что ее богоданный супруг совсем не тот человек, с кем надо было связывать свою жизнь. Этакий Мистер Безответственность, который не в состоянии заботиться даже о себе, любимом на должном уровне. А о других заботиться это и вообще для него ноша непосильная.

Важа, со своей стороны, находил в жене все больше и больше минусов. Не довольна, что имеет мужем такого золотого человека, как он. Постоянно зудит о работе и навевает скуку.

Тут еще подключилась тяжелая артиллерия с обоих сторон - теща и свекровь. Каждая считала, что ее чадо страдает непомерно и заслуживает лучшей доли.

В итоге, Важа подал бумаги на развенчание: «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид».

У московской пары родился мальчик. Потом следом звонок и радостный голос.

- Ты ж не верующая. - удивилась Мака такой прыти.

- Ну и не атеистка, - парировала сестра. - Что ж мы не люди? Мне батюшка сказал привести Ванечку, ну как это, слово такое...

- Во, точно. Ты ж знаешь, я человек обязательный. Ни одной прививки не пропустила. У меня все в срок и обед, и все остальное. Пошла я туда в первый раз, платок нацепила. Все путем. На службе постояла. Красотища, я тебе скажу. И поют суперски. Теперь мы с Васей думаем венчаться.

Мака слушала щебет сестры и думала, что у Бога на всех свои планы и свое время.

Женитьба по благословению.

«Когда не можешь решить вопрос и не знаешь, что делать

- доверься Промыслу Божию и не думай больше ни о чем».

Тамаз стоял в общей очереди на исповедь и, вытянув шею, высматривал своего духовника о. Гурама. И еще пытался сосредоточиться на том, что читалось и пелось. Это был Сизифов труд. Его духовник то появлялся на расстоянии 5 метров, то уходил в алтарь. Тамаз пытался при его появлении попасться ему на глаза, в надежде, что он его вызовет вне очереди и тогда удастся разрешить очень важный вопрос - получить благословение на женитьбу.

Увы, народу было очень много. И, как всегда, в толпе превалировали женщины. А, значит, создавали толчею, неразбериху и чуть-что атаковали священника невообразимыми глупостями.

- Бог благословит. - следовал молниеносный ответ и характерное движение правой дланью.

- Никак холодильник старый советский продать не могу. Помолитесь, пожалуйста.

- Помолюсь. - и опять соответствующий взмах руки.

- Я на прошлой исповеди забыла сказать, что случайно капельку воды глотнула перед позапрошлым причастием. - и с неописуемым ужасом в голосе. - Что мне теперь будет?

«О-о-о, - думал Тамаз, теряя последние капли итак небогатого терпения. - Будь моя воля, я бы вас в церковь на километр не допустил. И рай из-за вас потеряли и на земле от вас одни проблемы!».

Тут началось Причастие и Тамаз с досадой вышел из церкви. Оставалась еще надежда перехватить о. Гурама на выходе из боковой двери из алтаря. Но маневр его был разгадан и добрая половина неугомонного слабого пола тут же перекочевала во двор. Другая часть перегруппировалась к Чаши.

На воздухе ему тоже не полегчало. Тут, можно сказать, вопрос жизни и смерти, а ты сиди и жди неизвестно чего.

Это только в книжках про старцев все легко и просто. Стоишь себе с серьезным вопросом в очереди, среди реально страждущих, и тебя выкликают, проводят к себе в личное пространство и не успеешь и рта раскрыть, тебе уже и ответ говорят на твои сокровенные мысли: «Женись, дескать, на такой-то, проживающей по адресу такому-то и будет тебе счастье и полная гармония в семейной жизни». Особенно впечатлило Тамаза как св. Серафим Саровский Мотовилову будущую жену предсказал.

Но где такое в реальности? И старцев таких нет. А если и есть где-то, так к ним не попадешь. Тут же, увы, совсем другая картина. Что услышишь от о. Гурама? Одни общие слова и «извини, спешу».

У католиков и то более продуманно, судя по мексиканским сериалам. Падре, чтоб прихожанам хрупкие нервы сберечь, домой к ним приходит, в удобное для хозяев время. Вот это сервис!

«Ой, что-то я не в ту сторону пошел,» - испугался своих крамольных мыслей Тамаз и вернулся в печальную реальность.

Наконец-то священник показался во дворе, а за ним следом опять этот жуткий хвост приставал в платках и шарфиках. Никак не угомонятся, на ходу свой примитив выкрикивают и под благословение лезут. Опять Тамаза на задний план своими юбками оттерли.

Озверел бедный парень, рванулся и настиг таки неуловимого пастыря у входа в трапезную. Еле выдохнул сокровенное:

- Быстрее, пожалуйста, - усталым эхом ответил о Гурам, недвусмысленно поглядывая на накрытый стол с дымящимся супом.

- Жениться хочу. - прибавил звук Тамаз. – Вот, никак не решил кого выбрать. Есть у меня Натия и еще Нино и еще....

- Бог благословит, - отмахнулся священник и шагнул за порог трапезной.

Тамаза тут же оттеснил с дороги алтарник Бесо.

- А после обеда? - заикнулся Тамаз с надеждой.

- Потом на отпевание едем. - отрубил безусый юнец и тут же юркнул за кружевную занавеску - преграду от мух и любопытных взглядов.

Что и говорить, Тамаз вернулся домой в отвратительном настроении.

Думал, думал и решил начать с Натии, которая жила в соседнем корпусе. Нино оставил на потом. Та жила в другом районе.

Битый час потел над огромным объяснением в любви в письменном виде и накатал в итоге аж целый лист. Надо было произвести хорошее впечатление. Потом выглянул во двор в поисках посланца любви.

Там была тишь да благодать. Группка пенсионеров играли в нарды в беседке. Около них девчонки-пятилетки со знанием дела меняли воображаемые памперсы куклам.

Тамаз спустился вниз, купил в магазинчике плитку шоколода и окликнул первую попавшуюся кнопку - Саломе.

Пигалица подбежала и сконцентрировалась на блестящей обертке «alpen gold».

- Саломе, отнеси Натии с четвертого этажа это письмо. - начал Тамаз подробное объяснение секретной миссии. - Смотри, не перепутай! Натии с четвертого, а не с седьмого! И шоколадка твоя. Ты все поняла?

Девочка радостно закивала и бросилась выполнять спец.задание.

Следует отметить, что в корпусе напротив жили две Натии. Брюнетка на четвертом и толстая простушка на седьмом.

Тамаз положил глаз на брюнетку. Стильная девчонка с точеной фигурой. Не стыдно будет по улице пройтись. На нее и другие ребята планы строят. Надо всех опередить. Если дело выгорит, кое-кто точно лопнет от зависти.

Милюзга через час вернулась с ответным посланием. Хотя Тамаз и не надеялся на ответ. Вид у Натии, как у недотроги и взгляд немного стервозный. Вот она, женская суть. Никогда не поймешь, что у них на уме.

- Ты точно дала это Натии с четвертого этажа?

- Точно, точно. - расплылась малявка и тут же закинула пробный шар. - Если хочешь, я и завтра письмо отнесу.

«Оценила alpen gold», - улыбнулся Тамаз и раскрыл письмо. Там было всего одна,но многообещающая строчка.

- Вот она, сила благословения. - просиял он. - Не зря я мамао караулил. Сработало!

На другой день Тамаз купил сразу три плитки для расплаты с гонцом и отправил очередное послание, уже более обстоятельное.

На этот раз ответ вылился на пол страницы. Наличие встречного интереса было на лицо.

Через три дня Тамаз назначил в письме свидание, предварительно закупив билеты в кино.

Выгодница Саломе между перебежками раскололась, что Натия ее со своей стороны наделяла сникерсами и тоже просила никому не говорить.

- Смотри, не увлекайся, - покровительственно заметил Тамаз. - Столько сладкого вредно.

А сердце пело и парило. Его избранница точно воспылала к нему ответными чувствами. Иначе, зачем скармливать этой мелюзге столько конфет.

К назначенному часу у входа в кинотеатр Тамаз явился при полном параде и стал выглядывать в толпе идущих милые сердцу черты.

Тамаз резко повернулся и застыл с глупой улыбкой.

Перед ним стояла та самая деревенская Натия с седьмого этажа с безвкусной соломенной копной волос. И похудеть бы ей не помешало.

Фильм Тамаз толком не смотрел. Он напряженно думал, как достойно выпутаться из этой ситуации. Соседка, все-таки, неудобно.

Злость на маленькую прохиндейку уже схлынула. Остался ребус. Натия писала такие теплые письма, что просто нельзя было выпускать такой кадр из рук. Надо развивать знакомство в ширь и в глубь.

После кино они зашли в кафе обменяться впечатлениями. Дальше больше.

Странное дело, чем больше они сидели, тем меньше Тамаз думал о примитивной неповоротливой клуше.

- А она очень даже ничего. - поймал он себя на мысли уже дома, проводив Натию до подъезда.

Через месяц они поженились. На свадьбе в центре внимания оказалась та самая Саломе - сладкоежка. Поймав момент, Тамаз решил выяснить давно мучивший его вопрос.

- Почему ты носила мои письма не той Натии, о которой я просил?

- Та, на четвертом этаже некрасивая и меня как-то поругала, а эта - копия Белоснежка и очень добрая.

Тамаз внимательно посмотрел на свою невесту, такую далекую от голливудских стандартов и героев Диснея.

Удивительно, какие разные ассоциации вызывает один и тот же человек.

История была рассказана на юбилее садьбы Тамаза и Натии через 15 лет после описываемых событий.

Часть 4. Цикл «Нарочно не придумаешь».

Папа у Гиви силен в теологии

Звонок на мобильный. Вежливый мужской голос после пятиминутного обмена любезностями и уточнения кто как поживает переходит к самой сути:

- Завтра не приходите. Мы всей семьей на вечернюю идем. Утром причащаемся. На той неделе тоже урока не будет. Сами понимаете, Страстная седмица - всем в церкви надо быть.

- Лучше встретимся.... Ммм.... После Пасхи через две недели, когда все утрясется.

- Но у Гивико проблемы с математикой. Вы и так часто пропускаете. Он не сдаст экзамены.

- О, калбатоно, вы не переживайте. Мы специально квартиру на днях освятили. Помните, во вторник опять у нас пропал урок из-за этого. Мамао говорит, для мозгов тоже хорошо. Так что за экзамены вы не беспокойтесь. Благодать, она на все действует...

Точное число.

Чтение молитв перед Причастием. Впереди меня стоят две женщины: одна молодая, другая хорошо в возрасте.

Первая с почтительностью спрашивает у второй:

- Какое точное число архангелов, семь или восемь? В книгах данные не сходятся. Я специально проверяла. Надо же знать точно кому с каким прошением обращаться.

Вторая поправляет очки и уже собирается дать исчерпывающий ответ. Но тут в научную беседу вклинивается прихожанка с боку:

- Ты замужем?! - буравит молодую бесцеремонным взглядом.

- Молись лучше Андрею Первозванному, чтоб хорошего мужа послал. Он по этим делам главный. Тогда не будет времени архангелов считать. А то понимаешь, расплодились тут образованные! - и отворачивается, окатив на последок парочку взглядом, очень далеким от восхищения.

Освятить мобильник.

- Смотри, освятить не забудь. Я все покупное обязательно освящаю.

- Смысл? Вы ведь не бабка с трехклассным образованием, а инженер.

- Причем тут образование? Ты, главное, веруй. Освященное будет дольше работать...

... Наверное по такой же логике произошло освящение Iphone магазина в Тбилиси и в соцсетях тут же появилась обнадеживающая реклама; « Впервые в Грузии, только у нас в продаже освященные айфоны!» и соответствующее видео.(1) На другой же день патриархия выступила с заявлением, что священник не мог освящать подобную продукцию.(2) Но реклама свое дело сделала. Продажи возросли.

Время сейчас такое, живи, смотри и не удивляйся.

Часть 5. Из цикла " Записки Вахо Антивируса"

Мы – собаки

... У меня нет слов! Такое впечатление, будто кто-то мне меня самого со стороны показывает. Точнее, таких типов подставляет.

Пошел я сегодня на вызов. Открыл мне мальчишка лет 10. Только порог перешагнул, а из-за закрытой двери прямо в уши чей-то скандалето.

Истерический женский голос верещал по-русски.

- Я всегда знала, что ты беспросветный идиот! Каким был, таким и остался... О единственном сыне не думает. Дальше своего компьютера мозги не фурычат....

(Наверное, всем женщинам один и тот же текст раздали в наше время.)

В ответ на это невозмутимый мужской голос немного в нос гундосит.

Прямо родной ветер подул. Я потянул дверь на себя и увидел главных героев. В небольшой комнате с совковой обстановкой около круглого стола по разные стороны стояла низкорослая парочка. Он, с профилем Петра Багратиона, и она, с внешностью без особых примет.

В углу еще виднелась пенсионерка в необъятном свитере и вязаной шапке.

Я представился и приступил к делу, парочка хотела было продолжить прения, но их отпрыск рыкнул:

Бабка только закатила глаза к потолку. Супруга выскочила, хлопнув дверью. Наследник престола вскоре тоже куда-то исчез. Стало тихо.

Шалва, хозяин компа, подсел ко мне наблюдать за процессом.

Бабка, воспользовавшись таим-аутом, стала разглагольствовать о том, какие люди бывают неблагодарные. Вот, мол, ее невестка Танька, яркий пример на всю округу. Переспала с Шалвой в свое время, забеременела. Бедный парень женился на свою голову и вот 10 лет нет покоя. Давно развелись, а деньги на то, на се Шалва давай. Живут на два дома. Он, ее сын, платит этой выжиге за коммуналку, питание и даже за Интернет, а вместо спасибо - одно хамство.

- Мама, не засоряй эфир, - обернулся к ней Шалва меланхолично. - Уже уши устали.

Мне стало жалко моего клиента. Надо же, как зачморила его эта клизма. Я вслух посочувствовал.

Шалва не оценил мою солидарность, только плечом повел, как муху отогнал.

- Да нормально все.... Свекровь всегда недовольна невесткой.

Я поразился такой терпимости и не стал углубляться. Потихоньку оглядел комнату. Вроде на верующего не косит. Нигде никакой атрибутики. Книги на полке самого разного пошиба. Виднеется Марк Твен, за ним Донцова и сборник гороскопов.

Шалва тем временем ушел «на трассу». У него, как выяснилось, такой бизнес - чужих собак выгуливать. Наши «новые грузины» позаводили породистых монстров, чтоб чувствовать себя как в Европе, а выгуливать лень. Вот и нанимают Шалву. 1 песик - 150 лар а месяц. Парень не растерялся и набрал таких собачек штук десять - создал себе рабочее место. Вот и дает круги по району в любую погоду целый день.

Мой работодатель вскоре явился принимать воскресший комп и притащил кучу пирожных с пепси колой. Спиртное и сигареты, как тут выяснилось, он не потребляет - здоровье бережет. Везет же людям, а я без пачки в день прожить не могу.

Пока мы болтали за кофе о том, о сем, выплыла разгадка этого ребуса.

- Я сам без отца вырос. Предки в разводе. Не помню, чтоб отец мне когда-нибудь хоть пуговицу на день рождения подарил. Я как-то себе дал слово, - рассказывал собачник, смакуя «Нескафе», - чтобы там у меня с женой не вышло, для своего ребенка сделаю что могу...

Жизнь свою он считает вполне удавшейся. Есть любимое дело (он собаками с детства бредит), оно же источник существования (согласитесь, не у всех так совпадает), по ходу трудовых подвигов сын растет (мечтал о наследнике и вот, спецзаказ небесам исправно хамит всем и вся, подтверждая факт своего существования). А что живет монахом в 40 лет, так это не самое страшное. В каждой бочке меда просто обязана быть ложка дегтя. Иначе и жизнь не жизнь. Если кто этого не понимает, тот обречен на неврозы и депрессии. Так что у Шалвы (читайте, завидуйте) обретенный душевный покой.

Получается, что шибздик этот с профилем Багратиона в более выигрышной позиции, чем ваш покорный слуга. Я вот тешу себя, что не подкаблучник, со своей бывшей так расплевался, что теперь и к ребенку ходу нет. И кому хуже? Живу такой из себя крутой и не могу понять для чего работаю... Вот и убиваю время на фейс буке, виртуальных свиней выращиваю и от депрессии какую-то химию пью. Причем химия эта периодически исчезает, а депрессия нет.

Кстати, сделал я контрольный выстрел на счет «Символа веры» у Шалвы. Он только осклабился:

- Я и церковь? Там только одна теория. - И пояснил в своей обычной манере. - Мы - собаки...

Я же говорю, он зацикленный на своих псах. Но это не смертельно.

А в целом надо признать: мне, с понтом верующему, далеко до этого пришибленного собачника.

Не помню, кто это из умных сказал: «Лучше быть, чем казаться»....

Про буддистов, несостоявшийся шпионаж и миссионерские потуги.

Вот что значит художественный вкус, думал я, любуясь лепным потолком. Комп медленно перезагружался, а я от нечего делать пялился на окружавшее меня великолепие. Такого классного евроремонта давно не встречал.

У меня за спиной шла обыкновенная бытовая возня. Хозяйка Нуца чем-то гремела на кухне, отдавая последние руководящие указания отцу семейства – толстячку Нугзару. Последний, чем-то сильно смахивающий на Илью Чавчавадзе (особенно роднила с писателем бородка клинышком), довольно шустро складывал какие-то банки в необъятный пакет. Попутно шел следующий текст из кухни.

- Скажи Сурджите, чтоб был поосторожней с рукой. Никаких резких движений! Не забудь, борщ в банке с зеленой крышкой, а оливье в банке из-под мацони. Скажи, чтоб не боялись кушать. Никакой коровы там нет.

- Хорошо, хорошо, - пыхтел Нугзар, шурша пакетом.

- Не забудь сказать Сатвире, чтоб не накидывались на бажу. Орехов много, может дать аллергическую реакцию.

- Скажи им, что приду через час делать укол, - крикнула Нуца в захлопнувшуюся дверь.

Через пять минут она возникла у меня за спиной с подносом, уставленным тарелками со схожим меню.

«Не фига себе,» сказал я себе, озираясь на такое изобилие.

- У Нуго вчера день рождения был, вот и осталось, - пояснила Нуца, окружая меня полумесяцем из тарелок. - Да оставь ты этот компьютер, отдохни.

Я выразил свои восторги и принялся за вкуснятину. Потом все –таки закинул удочку.

- Скажите, а откуда такие имена – Сатвира и Сурджита? Неужели менгрельские?

Мои брови сами собой поползли вверх. Нуца тут же озвучила мои мысли.

- Кто это квартирантам бажу и оливье посылает? - Она уселась поудобней в кресло-подушку. (Пружины дружно заскрипели под внушительной тяжестью.) Потом, помолчав, добавила. – Тут такое дело. По другому нельзя.

Мне оставалось только уплетать предложенный ассортимент и слушать.

-... Прогремели мы с этими индусами на всю Грузию. – Нуца начала интригующе. - Неделю назад позвонили они по объявлению на счет нашей квартиры. Встретились, посмотрели друг на друга. Вроде, нормальные ребята. Один говорит только на английском, другой еще кое-как на грузинском болтает. У Сурджиты тут ресторан, а Сатвира на английских курсах пристроился. Мой муж развил бурную деятельность, создавая им лишний комфорт. «Вы, ребята, только скажите, если что...». Я, само собой, понимала, что за этим стоит. Видно, задумал их в Православие обратить. Нуго – противник любой агитации. «Больше дела - меньше слов.» Повышенное внимание вызовет личный интерес. От чего, мол, их так принимают, а там дальше готовая почва для проповеди. Рассказывал он мне как-то с восторгом, что в их церкви крестили двух негров. Вот и моего мужа потянуло на подвиги. Квартиранты наши помялись, потом сказали, что хотят мерседес новый купить и не знают, как к этому делу подойти. Нугзар, смотрю, просиял и объясняет им через меня (мой английский лучше его):

- Завтра же я вас повезу в Рустави на автобазар! Помогу выбрать.

- Давайте, говорят, мы вам свой бензин зальем.

-Вы меня обижаете! Как могли такое подумать. Едем на моем.

Вообщем разошлись все в восторге друг от друга. А ночью у нас сами собой две иконы со стены упали. Я хоть и нецерковный человек, но как-то мне это не понравилось. А Нуго тем более распереживался. Дурной знак.

Он - моя противоположность. За 16 лет ни одной воскресной службы не пропустил. На всякие случайности очень большое внимание обращает. Во всем какие-то тайные директивы ищет. А мне некогда над всем этим голову ломать. Только успевай в день разные обеды готовить: детям отдельно, ему отдельно. То пост, то просто «что-нибудь оригинальное».

Вообщем, приехали мы в Рустави. Весь день Нуго бегал от машины к машине, выяснял цены, смотрел моторы и выторговал в итоге новый мерседес относительно дешево. Наши мальчики расплатились, а оформлять решили завтра, так как уже темнело. Нугзар за них поручился, что все будет в порядке и поехали мы на двух машинах назад.

Не успели зайти к себе домой, как мой мобильник зазвонил. Слышу, Сатвира дико вопит в трубку.

Выбежали мы на улицу и что видим. Новый мерседес стоит перевернутый на бок. Рядом три покореженные машины наших соседей. Сурджита у руля без сознания, Сатвира барахтается в кабине и что-то кричит.

Нуго резко стал белого цвета, я судорожно царапала его руку, чтоб не упасть.

Что тут поднялось! Выбежали наши соседи – хозяева битых машин, подняли крик. Через пять минут с сиреной подъехали патруль и скорая. Из патрульной машины выскочил оператор и тут же начал снимать. Короче говоря, в тот же вечер вся Грузия нас увидела в самом позорном виде в разделе «Происшествия».

Скорая отвезла Сурджиту в больницу накладывать гипс. Я, само собой, поехала с ним. Как иностранца оставить одного в такой ситуации.

Нуго с Сатвирой остались объясняться с патрулем. Первые вопросы были: «Чья машина? Кто сидел за рулем?». Мой муж честно рассказал, как все было. Ему не поверили: «Кто тебе в наше время даст новый мерседес без оформления за «клянусь мамой»? – и смотрят, как на больного.

Потом стали документы смотреть. А там криминал обнаружился. На карточке Сатвира лысый, а в сейчас у него черный курчавый волос, как у молодого барашка. Патрульный тут же стал звонить начальству, докладывать:

Тут же появилась опергруппа. Вообщем, их обоих задержали до выяснения дела. Потом вызвали хозяина машины, подняли все документы на наших индусов. Нуго охрип, пересказывая все в сотый раз. В итоге все выяснилось. Сатвира показал справку о пересадке волос. Их отпустили. Дошли они до дома и буквально свалились мне на руки. Один день я бегала – разрывалась между мужем и этой шоколадной парочкой, приводя их в человеческий вид. Сурджите еще надо было делать уколы и кормить вегетарианскими салатиками из ложки.

И, представь себе, на этом фоне, в добавок постоянно звонил телефон, все наши знакомые (кто видел передачу) интересовались подробностями.

Окончательно свел меня с ума мой полуглухой дядя Юза из Самтредия. Он позвонил через два дня и стал вопить мне в ухо.

- А-а! Нуца-а-а! Это ты? Ты слышишь меня?! Это я, Юза! О чем думает наше правительство?! Что с тобой сделали эти негры?

- Это не негры, дядя Юза. Они просто такого цвета.

- Вай, что говорит эта несчастная? Ты видела себя, какого ты была цвета в телевизоре?...

- Я выслал тебе только что зарезанную курочку, десяток чурчхел и мазь на свином жиру от нашей соседки Иамзе. Встречай на автовокзале маршрутку рыжего Бесо сегодня в три...

.... Это на мои больные нервы еще тащись встречать какого-то Бесо.

А два дня назад открывается дверь и являются наши индусы с какими-то очень торжественными лицами и малюсеньким свертком.

- Когда мы выехали из Индии, мы молились Будде, чтоб он послал нам хороших людей в чужой стране. Он нас услышал. И вот. Мы дарим вам самое дорогое, что у нас есть.

Тут он развернул свое сокровище и поставил на стол крошечного Будду.

Я просто онемела. Нугзар нашел в себе силы вымученно улыбнуться и сказать: «Большое спасибо». Наши дочери посмотрели на нас непонимающе. Как раз на днях отец им подробно объяснял о вреде буддизма. И тут такой подарочек.

- Что ты на это скажешь, Вахо? – спросила Нуца, закончив свою балладу о гостеприимстве и ища моего заслуженного сочувствия.

- Ай, не берите в голову, калбатоно Нуца. – Я поднял стакан. – Пусть эти индусы будут вашей единственной головной болью в этой жизни. Если им так нравится, пускай прочно сидят в своем буддизме.

- А ваш супруг как на это все смотрит? Чем объясняет такой поворот?

- Известно, как. «Искушение» - говорит. В жизни, говорит, никогда не имел никаких проблем с полицией, а тут чуть в шпионы не попал. Ругает себя за человекоугодие и самомнение. В смысле: «Кто я такой, чтоб вообще кому-то что-то проповедывать». Я его успокаиваю. Мы все сделали, как надо. А какие выводы наши квартиранты сделают, это уж их дело. Вот мы с тобой, Вахо, православные и что? Меняется что-то от нас в глобальном смысле?

- От меня уж точно ничего. – Говорю. Это итак моя больная тема.

- И я про то же. Я думаю, что намного важнее всех проповедей, чтоб наше количество переходило в качество.

- В соседний корпус. – Крикнула она из прихожей и хлопнула дверью.

Как нас разделить?

Был сегодня на службе. Смотрю, подошел парень к подсвечнику, поставил свечку и перекрестился слева направо. Тут же к нему подошли бдительные наши стихаросани – молодые ребята в стихарях, демонстративно затушили его свечку и, взяв под белы рученьки, вывели из церкви с соответствующим напутствием.

– Иди к своим монофизитам, а сюда не лезь! Здесь только православные. Понял?!

Парень не стал скандалить, повернулся и пошел себе со двора.

Мне стало дурно в прямом смысле, будто выперли меня. Моментально в голове всплыла старая семейная история. Пожалуй, ее стоит здесь рассказать.

Мой грузинский дед, в честь кого меня назвали, Вахтанг, был женат первым браком на моей бабке Этери. Мой отец был их единственным сыном. Потом что-то у них там разладилось, и дед мой развелся и женился на Асмик Хачатурян.

Перед самой войной у них родилась Джуля, которую я привык называть тетей, хотя она мне никто. Дед ушел на фронт. Асмик чем-то серьезно заболела и дед написал Этери письмо, умоляя взять Асмик с грудным ребенком к себе и так переживать тяжелые времена, пока он не вернется.

Понятия не имею уж как быстро они пришли к консенсусу, но знаю точно: обе жены жили вместе, одним колхозом, довольно долго. Дед высылал свой офицерский паек и посылки при случае, которые велел делить поровну между всеми. Причем жили они очень дружно, хотя в глубине души у одной была обида, а у другой – большое смущение. Асмик всячески хотела, чтоб у ее дочки был старший брат – надежда и опора в случае чего.

Жизнь подтвердила ее мудрость. Мой дед погиб в самом конце войны. Что-то предчувствуя, он написал обеим женам письма, заклиная держаться вместе и беречь детей. Вскоре пришла похоронка.

После войны все льготы получила Асмик, как законная супруга, но она продолжала делить дедову пенсию, как раньше, на моего отца и ее дочь. Из принципа. О вере никто из них не говорил. К чему объяснять, что это было другое время. Но у обоих было чувство такта.

Все это промелькнуло вспышкой у меня в голове, и я бросился за тем парнем. Нагнал его уже за углом.

– Не обижайся на них. Не все православные такие, – начал я, не зная, как более толково выразить то, что меня мучило.

– Да ладно, – успокоил он меня, – сегодня праздник, а до своей церкви мне надо на другой конец города ехать. Вот я и завернул к вам. Я ведь к Нему пришел, а не к ним. В Кувуклии рядом стоим, и ничего, мир не переворачивается. Они думают, что у них в раю место забито, только потому, что крестятся справа налево. Пусть тешатся. А с любовью у людей напряженка. Ну-ну.

– Мне бежать надо, а то хозяин психовать будет. Все, пока.

Кем он был, этот парень? Раз хозяина помянул, значит, либо маляр, либо сапожник. Я напряг память. Сегодня 6 января – братья армяне отмечают Рождество и Крещение вместе. Что ж, парень, как мог, вспомнил.

Про Кобу телохранителя.

-... Я всегда говорила «Религия - опиум для народа»! - кричала Бела, надрывая прокуренное горло. И тут же объявила сто вперед. - Если не выговорюсь, у меня сердце от злости лопнет....

Я притянул рукой стул. Это было многообещающее начало. У Белы очередное обострение претензий к Создателю, в кого она принципиально не верит, но свечки иногда зажигает по принципу «хуже уже не будет». Не логично, но факт.

Прошлый раз, помнится, была жалоба о потерянных двух ларах. Вернее сказать, баллада.

- ... Куда смотрит твой Бог просто не знаю. Столько несправедливости в этой мерзкой жизни! Сегодня я с 7 -ми утра 10 кругов дала по Дезертирке (1). Битый час торговалась с баджи (2) из-за ведра помидоров и выторговала 2 лара. Эту бумажку спрятала в самое надежное место, ну ты сам знаешь, к сердцу поближе. Два лара, думаю, потом положу в копилку. И что ты думаешь?

- И что я думаю? - отзываюсь я, т. к. в таком монологе нужны лишь связующие реплики.

- Опять и опять гримаса судьбы. Пришла я домой, стала раздеваться и не заметила, как деньги из лифчика на пол выпали. Что-то потом я завозилась. Смотрю, по всей кухне какие-то огрызки валяются. Посмотрела и ахнула. Так это Бима, подлец, мои кровные два лара на клочки разгрыз. Отлупила эту безмозглую собаку и давай реветь. Животное ради положительных эмоций держу и на тебе. Я же говорю, все против меня. Гизо, негодяй, мои 2 тысячи долларов покушал. Я его как человека полюбила, и что взамен? Одна подлость и обман. А- ва- ва ... - И из трубки вновь доносятся обещающие стать затяжными безутешные рыдания.

- Солнышко, не надо так убиваться, - успокаиваю я, - ты же половину суммы вернула. Из каждого положения есть выход. Кстати, у меня есть идея. -

Рыдания враз смолкают и в осипшем Белыном голосе вновь слышится интерес к жизни.

- Собери кусочки, склей и сдай в банк. Национальная валюта, все-таки. Должны принять. А заранее унывать не годится.

- Ты права, - радостно чмокает трубка. - Пойду попробую. Чтоб я без тебя делала!

Через 15 минут новый трезвон и трубка пулеметными очередями выдает новую возникшую проблему.

- ... Когда у человека счастья нету, тогда кругом полный швах. Склеила я все кусочки. Весь скотч на них извела. И что?

- Все собрала, даже номер совпал. Только у Палиашвили (3) вместо носа - дырка. Что делать?

- Ничего страшного. Главное - номер. В банке должны принять....

Бела ходила по сорокоградусной жаре раза три в центральный банк, заполняла какие-то бумаги, ругалась и в итоге вырвала свои кровные два лара, чем и обрела потерянный душевный покой аж на целый день.

(Коба был Белын сосед по старой квартире. Клиент на 15 лет младше нас. Его взросление совпало с гнилым периодом 90-х. Вместо школы Коба помогал матери на базробе (базар (гр.)) продавать муку, сгущенку и прочий ширпотреб. Потом, отметив 20-летие через- через устроился охранником в какое-то не пыльное заведение. Взяли за 2-ух-метровый рост и 45 размер ноги. В свободное от трудодней время, Коба жил в свободной любви с разведенками старше себя. Парень он был хоть куда. Быстрый на подъем, когда дело касалось выпивона или помощи своему ближнему. Словом, золотой человек.

- Что с Кобой? - насторожился я, настраиваясь почему-то на панихидную волну.

- Помнишь, женился, сына родили. Все прекрасно. И деньги капали приличные - он телохранителем у одного раскрученного типа кантовался. По ходу в церковь зачастил. Сейчас же модно своего мамао (священник (гр.)) иметь. Вот и он пошел, чтоб от жизни не отстать. Потом, видно, втянулся в это болото. По воскресеньям какой-то длинный балахон на манер ночной рубашки стал нацеплять и по церкви фланировать. Я его фотки на фейсбуке видела. Екнуло мое сердце. Не тот уж стал Коба. Из нашего круга совсем выпал, не звонит и водочки хряпнуть ко мне не ходит, как раньше.

Потом мечтуны (4) к власти пришли. Ты же знаешь, кто при Мише на волне был, спешно в тень ушли. Кобин шеф тоже куда-то рванул. Бедный парень остался без работы. Параллельно с женой у него пошли непонимания. Он к ней давно приставал, мол, давай второго ребенка родим. (Опять, прикинь, религиозный дурман мозг затмил.) У Кобы план был; за вторым сразу третьего, и, чтоб Патриарх крестным был. Жена - ни в какую под этим его планом не подписывается. Мне, мол, одного вполне хватает. А тут еще и доходы сократились. Пошел у них скандал за скандалом.

Налупил он жену, чтоб свое место знала. А эта негодяйка патруль вызвала. Целое дело завертелось.

В итоге пошел бедный парень к своему мамао за успокоением нервов. Прикинь, этот садист, нет, чтоб поддержку дать, как мужчина мужчине, совсем другой тон взял.

- Это все за твои грехи. В молодости ты хорошо развлекался и еще недавно жене изменял. А сейчас захотел семейную идиллию. Молись и кайся.

Вот у этих священников мозги есть или нет?! Причем грехи, когда все так живут. Это все жена - негодяйка виновата. На деньгах зациклена. Таких надо бить три раза в день для профилактики!

- И это ты, Бела, говоришь? - изумился я. - Где твоя женская солидарность?

- Представь себе! Коба мне как младший брат. Итак, нормальных мужиков нет. Ты - ни рыба ни мясо, сколько лет в разводе, Робик - голубой, а Коба сбрендил на религиозной почве. Генофонд на глазах гибнет. Вот и психую.

Бела еще попыхтела минут пять и вернулась к прерванному изложению событий.

- ... Он всегда был легко внушаемый, а тут совсем заклинило. Стал в себе копаться - вспоминать кто когда от него аборт сделал. Жена момент словила - на развод подала и квартиру отсудила. Коба, баран бараном, все подписал.

- Кто его знает. Звонила я ему недавно на мобильник просто поболтать.

- Долго, говорю, ты там будешь лоб разбивать? Так он, видно, там, в горах совсем крышей поехал. Ваще не в тему ляпнул.

- Эх, Бел, тебе не понять. - мне было лень пускаться в объяснения. - Но в чем-то он прав.

- Эпидемия головного мозга! - приштамповала меня Бела и швырнула трубку.

1. Неофициальное название одного из базаров в Тбилиси.

2. Обращение к женщине на азербайджанском. В данном случае торговке зеленью

3. На старой двухларовой купюре изображен портрет З. Палиашвили

4. Имеется в виду коалиция «Грузинская мечта».

Часть 6. Из цикла «Мемуары дипломированной уборщицы»

Цицино - крестоносец.

На днях Ирма подхватила грипп и сегодня к нам нагрянула ее мать, достопочтенная и многообъемная калботони Цицино – оказывать «медицинскую помощь». Зука, 14-летний Ирмин лоботряс, открывая дверь дрожайшей бабушке, скривил мне неповторимую рожу, которая могла означать одно:

Я и без него знала, что, как только заслуженный медик нашего района примет форму стула, начнется светопреставление.

Оккупировав кресло у кровати Ирмы, Цицино сперва для разминки первые пять минут выявляла преступную халатность дочери, умудрившейся подцепить грипп, тем самым накручивая себя все больше и больше. Потом ее понесло, как волну в девятибалльный шторм.

- Мзия, срочно разыщи мне ручку в этом бедламе! Зука, пойди к сестре и принеси мне приличный лист бумаги! Я буду писать рецепт. Эту гадость выкинь в мусорник – она царапает бумагу. Мне нужна именно черная ручка. Так приличнее. Мзия, поставь воду для грелки. Зука, убери эту мятую туалетную бумагу. Рецепт на таком не пишут. Где яблочный уксус? Как это «кончился»? Зука, срочно спустись в магазин. Что за вопрос «что мне одеть?» . Пусть Мзия тебе погладит белую рубашку, в этой майке даже дома стыдно находиться. Мзия, беги следом за ним и скажи, чтоб захватил одноразовые салфетки именно с розовым попугаем. Они более приятно пахнут. Мне нужна грелка. Что делает грелка на антресолях? Мзия, беги за лестницей к соседям.

Через час мы с Зукой запыхались так, будто бежали марафон. Ирма лежала с измученным лицом: у нее разболелалсь голова от такой круговерти. Цицино тоже заметно подустала и дала слегка отдохнуть голосовым связкам. После таймаута все пошло по новой, но в аналогичной манере. А тут еще Зука задел стремянкой метровую китайскую вазу. Разлетевшиеся черепки, грохот упавшей лестницы, Ирмын прыжок с кровати и душераздирающий крик Цицино - все слилось в непередаваемую какафонию.

К вечеру (!) мы все были без ног. В квартире был полный разгром, потому что дело усугубилось поиском разных предметов и взаимоисключающих команд Цицино. Зука валялся в полуобморочном состоянии на одном из диванов, заявив матери, что завтра в школу не пойдет – перетрудился. Цицино после всех потрясений нуждалась в успокоительном допинге и, потребовав третью чашку липового чая, рассказывала во всеуслышанье в сотый раз главную боль всей своей жизни.

У нее глубоко выношенное мнение, что ее крест – получать неблагодарность за хорошие дела.

Сделаю маленькое отступление. В конце 80-х пошел слух, что кто-то видел вещий сон республиканского значения. Как будто на фоне карты Грузии ползут муравьишки и с превеликим трудом тянут на себе увесистый крест. Причем, приглядевшись, видно, что на каждом муравье по собственному малюсенькому крестику. И все в один голос утверждали, что нас всех ждут тяжелые времена. И, правда, потом мало никому не показалось. Так вот Цицино именно с тех пор и считает себя главным крестоносцем Грузии. Дескать, у нее самая тяжелая ноша. Мол, хуже неблагодарности ничего нет. Как раз 30 лет назад Валико, муж Цицино, вполне успешный теневой делец провернул один трюк. Всучил кому-то левую партию бракованных носков с фабрики, где он занимал какой-то пост. Цицино вложила вырученную сумму в «семейное будущее». Достала через «своих людей» (этот факт особо подчеркивался и подробно перечислялась родственно – дружественная цепочка) 10 литровых банок черной астраханской икры и повезла их в Польшу «сделать уважение». Чтобы потом потихоньку туда перебраться на постоянное жительство. И вот Цицино водрузила дефицитные банки на стол пана и пани таких-то, гордо вскрыла их в торжественной обстановке. И, о ужас, вместо зернистой икры там лежал черный асфальт. После такого фиаско на Польше пришлось поставить жирный крест. Цицино до сих пор ломает голову, кто из родни и друзей устроил ей такую гадость за «все ее хорошее» и не может найти разгадку. По давно выработанному сценарию в этом месте рассказа слушателям, то есть нам, полагалось выражать всемерное сочувствие. Но тут уставший Зука нарушил традицию. Он ляпнул: «Бебо, ты что, не знаешь, на левых деньгах серьезные дела делать нельзя». Цицино от такой фамильярности на какое-то время потеряла дар речи. Зука, видно, решил блеснуть эрудицией и выпалил школьную обязаловку из Руставели, ту, что Ирма зубрила с ним целую неделю.

«Что раздашь – к тебе ж вернется, а что нет – считай пропащим!»

Довершил, можно сказать, удар в любвеобильное сердце.

Бабушка кричала так, что у меня на кухне заложило уши. Потом ей стало плохо. В ход пошла валерьянка, карвалол и т.д. Самой Ирме пришлось встать, не взирая на высокую температуру, и нарезать круги вокруг слабонервной матушки. Потом мы вызвали такси, чтоб транспортировать Цицино домой. Бедный Зука напрасно извинялся и кричал в темноту улицы с балкона.

Цицино отбыла домой, смертельно обиженная на внука, восклицая по дороге: «Господи, за что я страдаю?!» Мне было жалко Зуку. Он пока не усвоил, что сакральные знания нельзя давать неподготовленным людям вот так, без лишних предисловий. Можно было не сомневаться, что в эту ночь Цицино будет снова надоедать Богу об облегчении несомого креста.

Жертвы порнографии.

Исследования, проведенные в последние десятилетия, неопровержимо свидетельствуют, что порнография вызывает зависимость быстрее любого наркотика. Наркотики в целом вызывают зависимость самое меньшее через две недели после начала употребления, в то время как порнография, согласно недавним исследованиям, может привести к зависимости сразу же после первых просмотров.

«Изучая эффект зависимости, доктор Клайн, проанализировав поведение сотен людей с сексуальными отклонениями, описал четыре фазы, через которые проходят вовлеченные в употребление материалов сексуального характера, и прежде всего порнографических. Уже на первой ступени проявляется “эффект зависимости”, когда человек снова и снова обращается к всё более откровенному материалу, поскольку он служит для него очень сильным сексуальным стимулятором, обладающим эффектом афродизиака… Далее Клайн описывает “эффект возрастания”, при котором ощущается “возрастающая потребность во все большем стимуляторе для получения того же эффекта”. На третьей стадии возникает “утрата чувствительности”: вещи, казавшиеся некогда шокирующими, будоражат всё менее и менее и, как следствие, со временем начинают казаться в порядке вещей. На четвертой стадии, констатирует Клайн, имеет место “возрастающее стремление копировать на практике поведение, увиденное в порнографических материалах.

Ехать в автобусе мне надо было около часа. За спиной сидели две армянки разного возраста и очень эмоционально обсуждали какую-то проблему. Через пять минут стало ясно: мать Ася и дочь Рузанна болезненно переживают крушение семейной жизни сына и брата Араика.

- ...Какой вариант подвернулся, - убивалась мать, - какой вариант! Просто сказка, а не вариант! Исмаил его в Турцию пригласил. Квартирант, а какое уважение нам сделал. «Пускай, говорит, у меня поживет. В Турции Араик, как маляр, тройные деньги сделает. На свадьбу соберет»... Ай, что значит, сделай добро и брось его в воду. Турок, а мое хорошее не забыл.

- Лысы (1), Ася, - перебила ее дочка довольно бесцеремонно. – Говорю тебе, его сглазил кто-то. Уезжал туда человеком, а вернулся? Чистый скелет, одни глаза по бокам торчат.

- Уй, не говори, Руз, - подхватила эту идею Ася. – Это соседи через дорогу, когда Араик в такси садился, плохо на него посмотрели. И кому мы дорогу перешли, а, Руз?

- Не знаю, мам, - рассеяно отвечала дочка, мусоля в руке билет. – А девочку какую мы ему подобрали! И на лицо хорошая, и фигурой к нему подходила, и семья приличная... Опозорил нас Араик, так опозорил!...

- А денег сколько на свадьбу потратили, - и Ася стала загибать корявые пальцы, перечисляя меню свадебного стола.

На какое-то время она отключилась от своей головной боли с сыном, занятая воспоминанием подробностей сервировки. У меня уже потекли слюнки от одних только названий.

Потом снова вернулась к своей насущной проблеме.

- Это что он такое с ней вытворил, негодяй? Что невестка через неделю сбежала. Все наше золото коту под хвост! Вай, вай... Я всю жизнь Араику на свадьбу собирала, - всхлипывание за спиной усилилось. – Кольцо бабушки Арпени с зеленым камушком – раз. Сережки в виде сердца – два. Ты помнишь, Руз?

Дочка опять проявила непочтительную нервозность, перебив мать.

- Подожди, мам. У меня склероза пока нет, чтоб я наше золото забыла. Я вчера с Исмаилом на пять лар наговорила. Кажется поняла, в чем дело.

- И что он сказал? – Встрепенулась Ася, с испугом глядя на дочь.

- Исмаил сказал, что все было нормально. Пристроил он Араика к своему другу магазин красить. По городу Араик не ходил, с работы не опаздывал. Ночами все телевизор смотрел. – Тут Рузанна понизила голос. – Ты знаешь, у них ночью есть платные каналы, где всякие испорченные фильмы показывают. Ну эти, про сексы. Вот Араик и насмотрелся этой гадости. И совсем, видно, чекнулся.

- Вай, что ты мне сказала! – Ася на нервах хлопнула ладонью по объемистой базарной сумке. – Где теперь ему приличную девочку искать? Люди не дураки, сразу поймут, раз невестка через неделю сбежала, значит, дело нечисто.... Бедный мой мальчик, без жены состарится и умрет. – Платок активно пошел в ход, осушая слезный водопад. – Потом Ася резко перестала оплакивать холостяцкий конец любимого сына и задала вполне логичный вопрос. – И какой негодяй придумал эти испорченные фильмы, а? В мое время такого не было. Я бы ему руки поотрывала и спички бы вставила!

Дочка пошла в своем рассмотрении катастрофы еще дальше

- Лысы, Ася, а новое золото на новую невестку где взять? Вот проблема.

- Не говори! – У Аси в голосе послышался ужас от осознания глубины всей трагедии. – Столько собрано было: кольцо с синим камушком – раз, два баджагло (2) витых – два, три цепочки толстых – это тебе три....

Выходя из автобуса, я еще слышала Асин взволнованный голос.

- .... Уй, чтоб эти негодяи, кто испорченные фильмы делает и культурных людей с ума сводит, в жизни радости не видели! В какой зарал(3) нас кинули!...

Мистические эксперименты.

Часто вижу на фейсбуке крик чьей-то измученной души: " Помогите найти хорошую гадалку!". Так и хочется написать: " Люди, не будьте доверчивыми. Дело тут проще, чем вы думаете". Но писать такой коммент бессмысленно, а историю на эту тему рассказать стоит....

...С началом перестройки волна эзотерической литературы захлестнула книжный рынок и я увлеклась хиромантией. Проштудировав пару брошюрок, приступила к практике.

Мы, заочники, как раз сдавали в Питере экзамен по какой-то технической мути, которая потом почти никому в жизни не пригодилась, так как Союз вскорости распался, а легкая промышленность приказала долго жить.

Лектор запаздывал и я решила не откладывать опыты в долгий ящик:

Весь женский поток третьего курса разом повернул головы в мою сторону:

Я взяла первую протянутую руку и начала как по писанному:

- Значит так, линия судьбы пересекается с линией жизни. Ммм... Да у вас муж любит выпить...

(Это был холостой выстрел, хотя абсолютно беспроигрышный. А какой мужчина не любит выпить, если перед тобой не ярко выраженные мусульмане? Причем, сама формулировка, заметьте, расплывчата. Под нее попадают и пропойцы и просто «не трезвенники»).

- Так... - продолжала я, изображая работу мысли на челе. - Вот эти две линии на сгибе показывают, что у вас двое детей -школьников. Так?

- Точно! - восхищается олицетворение доверчивости и требует продолжение банкета. - А еще?

- О о о. У вас разорванный пояс Венеры. Это символизирует натуру страстную, но невезучую в любви.

(В глубине души каждый знает, что страстей навалом, а везение в любви вещь редкая, из области киноискусства).

Следует кроткий взмах ресниц. Народу вокруг нас прибавляется. Протянутые ладони держатся наготове, а их обладатели начинают нетерпеливо препираться: «Сейчас мне! Нет мне!». А меня несет на волне успеха.

- ... Линия жизни долгая, с разветвлениями. Значит, в глубокой старости немного болеть будете, но это не смертельно...

Слушательницу уже оттесняют другие страждущие.

Всем остальным я ловко плела все тоже самое под разным соусом с небольшими вариациями.

Публика была довольна, тем более, что я щедро обещала им в ближайшее время мелкие деньги, интересные встречи, и для правдоподобия прибавляла крошечную ложку дегтя типа «узнаешь о смерти неблизкого человека» или «будут неприятности по работе, но не катастрофические»

И вдруг, на очередной руке впала в ступор. На линии жизни был явный разрыв в 5 миллиметров. Напрашивался простой вывод.

- Да, - подтвердила очередная жертва моей информированности. - Во время родов. Уже в морг везли, но потом вернули.

После такого признания оценка моих вещаний поднялась на небывалую высоту.

Я же не рада была выстроившейся очереди. Но тут пришел, наконец - таки, лектор и экзамен начался.

После сдачи желающие узнать «хоть что-нибудь» шли за мной до метро. (Утомительная это штука - слава. Поверьте на слово.) Пришлось смотреть руки прямо в закутке у Сенной площади.

Вдруг чья-то внушительная тень загородила нам свет. Мне под нос протянулась не менее тяжеловесная длань со словами:

Я испуганно вскинула глаза. Надо мной возвышалась мастодонистая тетенька предпенсионного возраста в песцовой шапке - признаком материального достояния в 80-ые годы.

- Да зачем вам умирать?! Живите сто лет и даже туда дальше! Вон у вас какая мощная линия жизни - конца края не видать. Аж в запястье переходит и в 3 кольца сворачивается! - зачастила я с перепугу.

- Ну, ври дальше, - благосклонно разрешила присоединившаяся любительница самообмана. - Вот думаю, замуж мне выходить или нет. Наклевывается здесь один вариантик.

- Выходить! Чего тут думать! - благословила я, без малейшего колебания. - У вас тут перспективные горизонты: шить умеете и математический склад при вас.

- Бухгалтер я, - подтвердила она со скрытым достоинством.

- Вот-вот. И дети ваши уже на ногах стоят, не дадут поскользнуться. - плела я дальше, вглядываясь в загагульки на руке.

Тут «знойная женщина - мечта поэта» перебила меня:

- А ну-ка, скажи мне какой я национальности. Тогда точно в твои враки уверую.

Я всмотрелась в ее лицо. Про графу в паспорте в тех брошюрках ничего не говорилось.

Вроде типичное русское лицо, только вот глаза были какие-то зеленовато-карие.

- Немка я! С Поволжья! Так-то! - и хлопнула меня по руке. - А врешь ты знатно. В точку! Ну, счастливо.

День экспериментов только утроил мой интерес и веру в свои силы. Я пустилась во все тяжкие: спиритизм, биоэнергетика, опыты с рамками.

За увлечение рамками мне пришлось заплатить особую цену.

А началось все опять-таки с банального интереса «Хочу все знать».

Как-то увидела по телевизору передачу как с помощью двух Г-образных металлических палочек находить зоны и предметы с плохой энергетикой. Процесс явно не требовал умственных напряг и академических знаний. Выглядело все очень просто. Кладешь согнутые под прямым углом палочки на указательные пальцы. Держишь их параллельно друг другу и медленно обходишь вверенную тебе территорию. Где палочки скрестятся, там, значит, полный швах. Причем скреститься они могут от любого самого незначительного колебания при движении, чего избежать, при всем старании, невозможно. Место или предмет нуждается в скорейшей очистке. Ведущий в этом случае советовал обильно поливать «объект» святой водой. Мол, хуже уже точно не будет.

Я, не долго думая, соорудила аналогичный аппарат из вязальных спиц и приступила к опытам.

За полчаса выяснилось, что практически вся жилплощадь за исключением редких оазисов представляло собой опасную для жизни зону. Одежда, мебель, посуда, книги зашкаливали в равной пропорции. Стало ясно, что для очистки всего перечисленного потребуется, как минимум цистерна святой воды.

И тут я решила поделиться со своим архиважным открытием с мамой. В ушах стоял внутренний крик:

Это Ангел Хранитель пытался докричаться. Но увы. В то время, я даже не подозревала о его существовании так как крестили меня просто по обычаю, не вникая в суть таинства и не объясняя к чему это вообще.

Мама проявила повышенный интерес к чистке сферы обитания.

Месяц она без устали возилась со спицами, проверяя все досконально и по второму и третьему кругу, кропила святой водой очередные участки заражения, которых почему-то не становилось меньше, а, наоборот, они росли и множились в геометрической прогрессии.

Потом на нее накатила депрессия. Она перестала общаться с людьми, выходить на улицу, общаться по телефону со старыми друзьями. Мир для нее теперь состоял из врагов и врагинь, которые всеми силами пытались подпихнуть ей какую-то гадость. Ведь спицы исправно показывали, что все, приходящее извне от кого бы то ни было - негодное и энергетически «грязное».

На ближайшие несколько лет я получила нерешаемую проблему под названием мнительный маразм. Причем никакие доводы тут не действовали. Ведь главный авторитет - спицы тут же доказывали обратное всем моим выкладкам, что мол, не могут же все люди быть хроническими негодяями.

Тысячу раз мне пришлось пожалеть о сказанном. Лучше бы жили мы в счастливом неведеньи окружающих энерго вампиров и черных дыр вокруг нас.

Права была одна бабулька с трехклассным образованием, сказав явную тавтологию «Кто гадает, тот свою жизнь прогадает». Но как я могла ее в серьез воспринять? Куда ей было до моей образованности.

Ведь нам так хорошо вложили в мозги, что "В знании - сила.". Забыв сказать другое: " кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1: 18).

Про этимологию слов и лучшего городского филолога.

В больничной палате лежали двое. Один - лицом к окну, другой - лицом к двери. Первый каждый день рассказывал соседу, что происходит во дворе: как светит солнышко, зеленеет трава и хитрый рыжий кот крадется за птицей. Однажды того, кто лежал лицом к окну, не стало. «Переложите меня на его место, - попросил сосед. - Я тоже хочу видеть, что происходит во дворе». «Но окно выходит на серую стену соседнего дома, - ответила медсестра, - к тому же ваш сосед был слепым и не мог видеть того, что происходит на улице».

Попался недавно на глаза любопытный пост на фейсбуке. Дескать, мы потому так плохо живем, что то и дело употребляем неправильные слова. А слова это вам не воробьи на пригорке. Они несут огромную энергетическую нагрузку, которая к нам же потом возвращается и безжалостно усугубляет нашу и без того тяжелую карму.

Автор поста дальше детально объяснял, что следует говорить «тружусь» вместо «работаю» т.к., в последнем слове корень «раб» имеет в себе негативную смысловую нагрузку. Последствия налицо. Вкалываем мы как «папы Карлы», а процветания не видно. Лишь сплошные дефолты и бесконечные подорожания.

Далее шел список слов заменителей и методы употребления.

Кончался пост советом тщательно следить за речью и тем самым проектировать свое светлое безоблачное будущее.

Мне после прочтения вспомнился один забытый эпизод из моей уборщицкой карьеры.

В основном, мне везло на позитивных людей, но иногда, видимо для сравнения, попадались «тяжелые клиенты».

Эту даму предпенсионного возраста звали Светлана Петровна. Ее объект для генеральной уборки также оставил незабываемые воспоминания. Трехкомнатная мрачная квартира была забита до предела книгами, старой трухлявой мебелью и двумя поколениями кошек. Причем последние здесь были основными хозяевами, так как гадили, где хотели и мне пришлось долго отдирать от паркета их засохшие визитные карточки. Амбре было соответствующее, но в то же время наталкивало на вывод. Раз полгорода ходит в эту берлогу учить русский язык и платит по максимуму, значит хозяйка точно крутой специалист своего дела.

Работодательница грузно опустилась напротив в старинное кресло и повела неспешный монолог, изобиловавший деепричастиями и фразеологическими оборотами. Филолог он и есть филолог. Тем более еще и: - Лучший в Тбилиси, учтите, милая!

Так мне было подчеркнуто после представления под ее светлые очи. После официальной части она начертала перстом фронт работ.

Увидев, что она заняла стратегическую позицию наблюдателя, я решила, что клиентка желает лично проконтролировать качество мытья.

Но по прелюдии стало ясно: ей нужны мои уши. Окна, это так, повод.

-...Все-таки, как несправедливо устроена жизнь. Вот я никому зла не делала, а прожила всю жизнь без грамма любви. Окружающим всегда что-то надо было от меня. Мои знания, мое положение, связи, но только не я сама. Мне всегда завидовали. У меня в Тбилиси три закрытые квартиры. Но квартирантов боюсь пускать. Как бы чего не вышло. Держу их на черный день. О, сколько низости я наблюдала. И убедилась, насколько кошки лучше людей. Они, по крайней мере, не предадут....

Тут полился на меня такой водопад накопившихся обид. Перечень был впечатляющий: мужчины, как классовые враги номер один, отвратительная работа в школе, мерзкие соседи, которые отравляют жизнь своим существованием и прочее, и прочее...

Эге, думаю, тебе психотерапевт нужен, а не уборщица.

- ... Вот скоро Пасха. Решила я к празднику сделать уборку. И позвала вас. Была у меня раньше одна курдянка. Хорошо работала. Но это не то. Мне импонирует, что вы русскоязычная. И, как мне сообщили, с высшим образованием. Не так ли?

- Угу, - подтвердила я, поминая про себя так и непригодившийся диплом недобрым словом.

- Вот и вы, моя милая, являетесь лишним подтверждением того, что эта жизнь отвратительна.

- Это почему же? - моя тряпка замерла на очередном кругу по стеклу. Не понятно, какая была связь между мной и остальным мирозданием.

- Вы молодая, образованная и чем занимаетесь? А в это время люди, в сто раз примитивнее вас по развитию живут припеваючи.

- Моя работа меня на этом этапе устраивает. И потом все может измениться.

- Советский Союз распался, - Светлана Петровна повысила голос, чтоб я четко вникла во всю беспросветность своей участи. - Вы и дети ваши обречены влачить жалкое существование в Грузии, где никто вас по достоинству не оценит.

- Моя жизнь не зависит от какой-то аббревиатуры. Ею управляет Промысел Божий. И я надеюсь на лучшее.

- А, вы еще и верующая, - злорадно улыбнулась клиентка.

Я попыталась рассказать ей несколько чудес, которые были со мной, но Светлана Петровна была непробиваема. Почему-то ей нравилось втолковывать мне какую-то плесень:

- Не тешьте себя иллюзиями. Никакая вера вам не поможет. Была я несколько раз в церкви, пыталась понять с чего это молодежь туда повалила. Нет там ничего привлекательного, кроме музыки. И то, знаете, она на любителя.

И пошла снова по пунктам перечислять, что люди все беспросветные негодяи, священники паразиты в квадрате, а вся жизнь только и стоит того, чтобы пойти и утопиться в Куре, особенно когда у тебя нет денег.

Спорить с ней было бессмысленно и я переключилась на полы. Светлана Петровна тоже скоро потеряла интерес к дискуссии и закруглилась на той же покровительственной ноте.

- Не буду вас отвлекать. Мне надо готовиться к открытому уроку.

- «Нет счастья в комфорте, счастье познается в страдании». О творчестве Достоевского...

Настало время перерыва. Домовладелица, не меняя положения в кресле, милостиво указала мне на холодильник.

- Там для вас банка мацони. Я беру лучшее, буйволинное. Мне приносят его из Цхнети. Обслужите себя сами, милочка.

Я открыла старенький Орск. На пустых полках красовалась единственная банка с хваленным продуктом. Есть его не смогла. Стеклотара была в густом обрамлении кошачьей шерсти.

Еле доделав работу, я ушла от нее с радостью. Потом долго ломала себе голову над ребусом. Зачем этой даме деньги и три квартиры. Как это проработать всю жизнь в школе и ходить туда, как на каторгу, только чтоб доказать, всем и каждому свою профессиональную уникальность. В чем вообще смысл такого существования. Светлана Петровна потом звонила несколько раз, хотела договориться на другие визиты, но я отказывала, ссылаясь на занятость. Хотя время было. Просто жалела свои уши.

Сейчас, после топика в ленте подумалось. Это какое ж несчетное количество энергетически правильных слов произносит любой филолог за свою жизнь, цитируя классиков. Просто фонтан «разумного, доброго, вечного». Но отражается ли это на конкретной жизни? Очень спорный вопрос.

Про беса в ребро и седьмую заповедь.

Иногда входит в твою жизнь человек, хороший, добрый, умный и общность интересов на лицо, а стыковки, той самой для чего Адам и Ева были созданы, не происходит.

Сидела я себе тихо, мирно, благородно в интернет-кафе, просматривала православные форумы и наткнулась на одно обсуждение. Во всю ругали одного писателя-баптиста N. По словам участников выходило, что и слог у него не тот, и сюжеты - хуже некуда и в целом он не Лев Толстой, а печатается.

Тут дернула меня нелегкая вставить свои никому не интересные пять копеек (уж сколько раз зарекалась не коментить нигде, так нет же - наступила на те же грабли). А именно настрочить этакую занозу на общем праведном фоне.

- Чем песочить человека, лучше подарите ему вашу любовь и он, может, и вернется к Матери-Церкви.

Лента обсуждения тут же удлинилась за счет возмущенных коментов, сплошь напичканными цитатами из святых отцов на три абзаца о пагубности общения с любыми инославными и с баптистами конкретно.

Спорить с такой массой оппонентов не было смысла и я ретировалась из виртуала в реальность.

Проходит неделя или две и как раз на Николая Вешнего (!) (все неспроста в этом мире) получаю я по электронке письмо некоего раба Божьего Михаила из Мексики.

«Здравствуйте, сестра во Христе Мзия! Ваш комментарий (ссылка, дата синей прописью) произвел на меня большое впечатление т.к. вы близко к сердцу приняли судьбу обсуждаемого человека.

Немного о себе. Живу с семьей в Мексике, переехали сюда после распада Союза на ПМЖ. Являюсь прихожанином Американской Православной Церкви. Хотел бы с вами познакомиться поближе.

Естественно, что я тут же отписала свое согласие к дальнейшему эпистолярному общению.

Переписка наша продлилась месяц. И вдруг новость.

- У меня отпуск, - писал Михаил. - Я еду в Тбилиси. Скоро увидимся.

Отвисшая челюсть медленно села на место и я срочно побежала советоваться с бывалыми подругами на тему извечного вопроса: «Что делать?».

Подруги - перестраховщицы, хлебнувшие немало лиха в этой неспокойной жизни, сразу просчитали самые жуткие варианты.

- А вдруг он маньяк сексуальный? Приедет и голову тебе в твоем же подъезде отрежет. Ты и пикнуть не успеешь.

- Зачем ехать в такую даль, когда все это можно сделать у себя по месту жительства. - защищала я честь виртуального друга.

- Так, а фотку он твою запросил? Вдруг ты квазимода какая-нибудь столетняя.

- Это-то и странно. Ехать неизвестно к кому непонятно зачем. Вдвойне подозрительно. - говорила другая. - А ты видела этого типа?

- Нет пока. И вообще он женат. Он пообщаться едет. Просто так.

- Вы оба ненормальные, - последовал неутешительный вывод. - Прикинь, еще и женат и деньги у мужика явно лишние. Раз откуда куда, ты ж понимаешь, в отпуск едет. А может, он мафия? Мексиканская. Как ее, козаностра.

- Какая разница? Бандиты и в Африке бандиты. Ты, как встретишься, ему сразу культурный намек дай. Мол, мои друзья чуть что в полицию звякнут. И мобильник в руке держи. Мол, граница на замке. Чтоб не думал, что заступиться некому....

Словом, обсуждали мы тему приезда «козаностры» долго и так и не пришли к общему знаменателю.

А тут еще параллельно с сюжетной линией из Мексики у меня жених нарисовался. Наш местный, из соседней церкви, в поте лица зарабатывающий иногда свои три корочки хлеба. Рудик, он же Родион в крещении.

А при оном Рудике частный дом с текущей крышей и целый комплект родственников: мама лежачая, сестра, мечтающая о турецком подданстве по роду своей челночно-спекулятивной деятельности и племянница -подросток с трехметровым языком. А во дворе у сего богоспасемого семейства - персиковое дерево рядом со столетним инжиром, отбросывающим свою тень на кран, воткнутый в старую покрышку. Словом, фазенда и романтика в одном стакане.

Хотите верьте, хотите нет, мечтание у меня с детства -иметь дом с клочком земли, чтоб свою картошку выращивать или киндзу на худой конец.

Мы встретились на вокзале. Я напрасно вглядывалась в черты лица моего развиртуализированного друга, пытаясь прочесть на лбу код Чикатило или какую-то связь с гидрой мирового терроризма.

Ничего похожего не наблюдалось. Зато сразу же стало ясно другое.

Высокий, импозантный Михаил с первых слов доказал, что не зря имеет два диплома, читает, как пишет и наоборот на трех языках. Говорит - любо дорого послушать, прямо рука сама тянется конспектировать его премудрые словеса. Словом, все при нем и даже больше. Кольцо на руке, все карты открыты. И, учтите, никакого сравнения с неокольцованным михрюткой Рудиком. Небо и земля без всякой надежды, что второй когда-то хоть чем-то будет походить на первого.

А тут еще в приятной обстановке за столиком в кафе выясняются многообещающие подробности:

- ... Я летел сюда, чтобы определится. Мне с тобой легко и хорошо. Ты совсем не такая как моя жена, с которой я прожил 20 лет. Она меня совсем не понимает, не ценит. Нет, не думай, она по своему хороший человек. Но мы говорим на разных языках. Живем, как соседи. Мои дети выросли. У них своя жизнь. Я все продумал. Хочешь, паспорт покажу, чтоб ты не думала.. - Михаил полез в карман пиджака.

- Я сделаю тебе визу, разведусь с женой. Начну жизнь с начала. Ты подумай...

- Тут вот какое дело. Я замуж за Рудика собираюсь. У нас уже все обговорено.

Михаил поинтересовался личностью конкурента, узнал подробности и развел руками.

- Это не серьезно. Ты подумай, люди мечтают отсюда уехать...

Неделю мы рука об руку гуляли по улочкам старого Тбилиси и посещали разные святые места в пределах досягаемости.

- Я смотрю, у вас тут какой-то православный бум - столько церквей и они постоянно открыты. Все проходят, крестятся. В Америке не так. Церкви открыты только на праздники. Ведь кто-то должен платить аренду, зарплату сторожу. Часто сам священник делает все необходимое. Чтобы повидать своего духовника, я еду в другой город...

Само собой, мы говорили и о более приземленных вещах.

Иногда возникала подходящая ситуация чтобы перенести наши отношения в иную плоскость.

Меня удерживало от этого два фактора: статус Михаила, как несвободного человека и хотелось донести себя до жениха в целости и сохранности, чтоб потом избежать объяснений как в том хите: «кто у нас не первый, тот у нас второй». Кавказский менталит, называется эта штука, и имееет свои плюсы и свои минусы. Забегая вперед, скажу, что это были излишние сложности, никем не оцененые.

В итоге мы расстались друзьями. Михаил взял с меня слово обратиться к нему за помощью, если будет в том нужда. Видимо, предвидел кое-что, исходя из своего жизненного опыта. Он уехал в свою Мексику. Я вскорости вышла замуж. Переписка наша продолжилась в обычном ключе.

Брак мой распался через год, доказав избитую истину, что нельзя постороить дом на песке, исходя только из теоретических расчетов.

У Михаила возникли новые искушения, с которыми он никак бы не справился в одиночку.

- Как хорошо, что ты в надежных руках! - писала я ему.

Недавно мы болтали с ним по телефону и Михаил признался.

- Знаешь, ты тогда спасла меня, что не уступила. У нас мог бы общий ребенок, и я, как порядочный человек, должен был что-то резко менять в своей жизни. Сейчас спустя столько лет, поинмаю, что моя жена Божий подарок мне, грешному, хотя она атеистка и мы совсем разные. Но преданность - великое дело в нашем сумасшедшем мире.

- Что ни говори, здорово, что мы оба хоть немного поумнели. - сказала я, испытывая облегчение.

Для меня решился наконец-таки старый ребус о причине нашей встречи.

Святое послушание.

«Однажды, работая в саду, человек услышал голос Бога:

- Возьми саженец, выкопай яму и посади его корнями вверх.

Нельзя жить чуть-чуть, доверять местами, любить с оглядкой. Если хочешь по-настоящему в этой жизни реализовать себя, придется рисковать.

Тинико я сняла с фейсбука. Зацепились где-то в коментах, потом зафрендились, стали чатиться.

Чем дольше общались, тем больше вопросов у меня возникало.

Итак, вот вам портретик. Тинико среднего возраста, пребывает в разводе, имеет двух детей подростков, перебивается репетиторством.

Еще при всем, таком трудноподъемном, багаже временами ухитряется ходить в церковь каждый день.

На мой взгляд уже один этот факт был какой-то переходной стадией между подвижничеством и фанатизмом.

Что я и незамедлила выразить вслух. А в ответ услышала высказывание по круче, еще более трудное для восприятия:

- Раньше, когда особенно тяжело было, я каждый день во Мцхета, к Хитону Господню ездила, долго молилась там и плакала, изливала душу Господу и иногда на могилу о. Гавриила заходила.

Для меня это были фигуры высшего пилотажа и, решив, что лучше посмотреть на все это в реале, я поехала в гости к Тинико – на другой конец города.

Крошечный дачный домик. Сад, в котором росло все, начиная от яблок и заканчивая петрушкой с бурьяном. Внутри меня встретило ожидаемое отсутствие евроремонта, но, зато, на обеденно-письменно-журнальном столе стоял ноутбук – единственная связь с миром. На полках – книги, научные и исторические.Все остальное: шаткое крыльцо и некрашеные полы, в комплексе с минимумом удобств, выдавали долгое отсутствие мужа-хозяина и постоянного вливания финансов.Хотя сама Тинико считала, что у них очень уютно, а наличие собственного дома и сада - просто дар Божий. Рассказывала мне, что когда она чувствовала себя получше, то постоянно возилась в саду, старалась хорошо ухаживать за огородом и растениями и «утешалась общением с землей, которую просто обожала и иногда даже ласкала».

Меня эта поэтическая волна слегка насторожила, так как сама я, по жизни, чистый прагматик и с трудом воспринимаю всякие лирические отступления.

Разговор крутился о сегодняшнем дне, все вокруг и около детей-подростков. Типичные тинейджерские трюки «не так сказал, не так сделал» никак не вмещались в заранее заданный Тинико алгоритм поведения.

- Я ведь их с молитвами растила, вместо сказок жития святых читала, вместо колыбельных и песен, молитвы пела – выплескивала хозяйка свою основную головную боль. – Выросли в церкви, постоянно причащались иногда и несколько раз в неделю. А сейчас, то самое главное и святое, которое надо сохранить, теряет для них свою ценность. – И привела конкретный пример проявившейся анархии. – Сын мне заявил, что когда вырaстет, то обойдется без духовника.Как тебе это нравится?

Я, естественно, вступилась за молодое поколение:

- Дети как дети. Хорошо учатся, вежливые. Чего еще надо? Лично я в их возрасте точно по струнке не ходила.

-Тинико, тебя саму кто в таком режиме воспитывал: исповедь – причастие? Помолился – недомолился?

- Нет, что ты! Мы же в советское время росли.Папа атеистом не был, в Светицховели меня часто возил. А мама относительно недавно воцерковилась. И верит теперь ревностно. А воспитывали конечно так, чтобы порядочным человеком выросла.

- Вот, пожалуйста, что и требовалось доказать. – Тут я подошла к кульминационной завязке моего визита. – Кстати, о птичках? У тебя когда такой переворот в мозгах случился?

Тинико ответила с чувством, толком, расстановкой, слегка отрешенным тоном.

-Я всегда знала, что Бог есть и очень его любила.С раннего детства это было главной темой моих разговоров.

Понукательные мои реплики больше не понадобились, так как дальше пошел плавный экскурс в детство.

- …Бабушка и дедушка у меня русские казаки, в Сухуми жили.Однажды бабуля меня в церковь повела.Увидела я там красоту необыкновенную, из алтаря рекой, а от каждой иконы (метра на два вперед) белый свет лился. А так, в основном, бабушка постоянно дома молилась, хотя моя мама иногда делала замечания: «Мама, вы чему ребенка учите?! »... А я мечтала, чтобы меня бабушка" Отче Наш" научила читать. Мне было 10 -12 лет, когда бабушка научила меня читать «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу». Я была безгранично счастлива в тот день. Легла в кровать и без перерыва читала эту молитву. Потом увидела, как белый свет наполнил комнату, где я лежала одна и услышала музыку неземной красоты, а во всех окнах стали появляться святые, все больше и больше..

Потом еще случай был. Сидели мы, дети, на берегу моря. Я поспорила с мальчишками, что если сильно верить, то можно пойти по воде, как Иисус Христос...

Слушая рассказ Тинико о розовом детстве, у меня нарастал страх: все ли в порядке с головой у моего фейсбучного приобретения. Ишь, как гладко излагает, без запиночки. Но перебивать не стала. Человек только в раж вошел.

- И я, - продолжала Тинико, смотря в окно поверх своего виноградника в «голубую синь небес», – сделала несколько шагов по воде. Но потом ужаснулась силе Божьей и так же вернулась по воде обратно....

Я не нашла ничего, более подходящего к месту, как срочно вернуться к прерванной теме, а именно подростковым фортелям.

- В итоге, никак не пойму, что ты от своих детей требуешь?

- Как что? – Тинико тут же оторвалась от созерцания заоблачных вершин на мою непробиваемость. – Тяжко страдаю, что у них нет искренней любви к Богу и благоговения.А еще очень хочу, чтобы они выросли милосердными и людьми с чутким сердцем.

Тинико тут переключилась на хвалебные оды своему духовнику. И все в превосходных степенях и уровнях мировых стандартов. Оды я опущу, а вывод оставлю:

- ...Батюшка ведет людей к Богу, а без послушания до Бога не дойдешь.И самое главное - уметь смиряться. Батюшка так и говорил мне:" Смири себя"...

«Эк ее на старологизмы заносит», отметила я себе зарубку на память, но опять промолчала, дабы не прерывать полета мысли.

- ...Я хоть и срывалась часто, а все же очень хотела не нарушать благословения!

«Оооо! Чем дальше в лес, тем больше шишек,» - знай себе, молча комментирую очередную сентенцию. Мои собственные отношения с духовником складывались по принципу, озвученному Юлием Цезарем: «пришел, пересказал и снова наследил». Благословений я никаких не получала, точнее и не пыталась их получить, а просто жила себе тихо-мирно до очередной исповеди. А тут, смотри ты, какие родственные отношения.

Тинико уже во всю рассказывала свою историю.

-... Я вышла замуж по смешанному чувству из любви, чувства глубокой вины и привязанности...

«Как вам понравится такое начало? - вопрос к читателю. - Это кто-то из американцев сказал, «Чувство вины – тормоз прогресса» До чего ж в точку!». Мне сразу стало очень грустно, еще не вникая в детали.

- ...Мой будущий муж несколько раз делал мне предложение, а я отказывала. ... Но за те годы, что он ухаживал за мной, я привыкла к нему.

В итоге, устав от моих отказов, он психанул и ушел добровольцем на абхазскую войну. Меня это потрясло до глубины души. Я боялась, а вдруг его убьют там из-за меня. И каждый день читала на коленях по главе из Евангеля за него.Он вернулся живым... А дальше много всего было.Слишком много...

... Более развратного и лживого человека я в жизни не встречала. Очень переживала эти гулянки и постоянные предательства, такие, когда и враг не оставит и протянет руку помощи. Всю свою боль я выплакивала перед иконами Божьей Матери.

....Родилась у нас дочка. Мне мой духовник тогда сказал: «Разводись с ним. А так тебе Господь кого-нибудь пошлет». Я стала перечить. «Как же, говорю, я ребенка без отца оставлю, такого маленького?».

«Тогда терпи», только и ответил. А он своих решений никогда не меняет.

Потом я тяжело заболела, даже не надеялась выжить. Еле оправившись от болезни, забеременела на второго. Как я доносила этого ребенка, сама до сих пор не понимаю. Врачи сказали, что родится инвалид. Я по благословению батюшки читала постоянно «Богородица Дево радуйся». Были постоянные скандалы.

Вот и роды подошли, сдал он меня в роддом, и ушел. Причем не оставил мне ни копейки денег. Наши же врачи, сама знаешь, какие. Без денег палец о палец не ударят. Начались у меня роды, столько уколов и всего сделали. Весь роддом надо мной стоял.Дежурная врач все за руку гладила и говорила- кричи, легче будет. А я всех стеснялась стеснить и все оправдывалась, что нет у меня денег, отблагодарить не смогу. Я им говорю: «Извините, милые, мне платить нечем». Но, все они, как самые родные, надо мной стояли, чуть не плакали. Главврач орет на меня: «Если ты тут у меня на столе умрешь, я твоего мужа своими руками убью!». Вот, думаю, когда самые близкие оставили, Господь людям сердца умягчил и они, как Ангелы, надо мной стояли..

Одним словом, родила я мальчика. Здорового, без тех аномалий, чем меня эхоскопист пугал! Санитарки за моим мужем бегают, сына хотят показать, а ему плевать.Эээ, все мытарства долго рассказывать.

Через какое-то время меня муж так ударил (я его попросила, чтоб при входе ноги вытер, не нес грязь в дом), что копчик сломал. Все время хотела с ним развестись, но батюшка не благословлял.

Это была какая-то неописуемая каторга. Муж мог оставить меня с двумя детьми, а сам, пойти, спустить все деньги в ресторане с друзьями. Любой мой протест выливался в дикий скандал. Я высказывалась, но не грубо, а желая найти человеческий отклик в его душе.Но, кроме цинизма, и какой -то мистически демонической грязи, почти ничего от него не чувствовала.

- Ну и что за тупость? – прорвало меня. – А если бы муж тебя в инвалида превратил?

А Тинико тут мне выдает с отрешенным взглядом.

-....Господь мне дал многолетнюю невероятно скорбную епитимью за мои грехи. Я понимала это и боялась ослушаться духовника. Чувствовала справедливость наказания...И знаешь, хоть и не похож мой бывший муж, много лет уже, на человека и нет ничего святого у него в душе ,a, все же, может будет еще чудо и воскреснет его душа. Ведь и он носит образ Божий.

- Ну да, конечно, конечно. Ты кто? Сталин с Гитлером или «Лаврентий Палыч Берия – да здравствует пионерия»? «Справедливость наказания». Сколько негодяев по земле ползает, а такими терминами не мыслит.

Тут два слова о себе стоит сказать. Я ведь ЖПЛ. (Не подумайте чего плохого. Расшифровка такая – Жертва Православной Литературы) Начиталась я всего подряд, как духовники сейчас ошибки делают, мол, времена последние, настоящих старцев нету и т.д. Что ж, буду я свою голову под неизвестно какие эксперименты подставлять. Вот и держусь золотой середины, точнее топчусь на месте. Уже сколько лет все одни и те же грехи под копирку. А эта, видишь, экстремалка какая нашлась. Ну и ну.

Тинико даже не сочла нужным реагировать на мой каламбур.Просто, слегка передохнув, вернулась к хронологическому повествованию.

- Вся семья мужа меня не очень любила и даже были моменты, когда они не хотели, чтобы я жила с ними.Хотя остальные родственники у них замечательные и дружу я со многими. Так вот, свекровь в один из острых моментов когда муж хотел развестись со мной и жениться на любовнице, заявила мне: «Из-за тебя мой сын домой не приходит. Забери детей и уходи куда хочешь. И учти: тебе здесь и тряпка не полaгается».

Каково мне это было постоянно слушать. Но духовник сказал, чтоб я никуда не уходила, хоть мир перевернулся бы. И я сидела, сцепив зубы.

Вдруг на них какое-то помутнение разума нашло. Продали свой дом и дали нам маленькую долю, на покупку собственного жилья.По молитвам духовника муж дом на меня оформил. На другой день, как от столбняка очнулся и давай мучить словами: «Переоформи дом на меня, а то уйду». Но батюшка молился за меня. И я высидела этот домишко. – Тинико обвела взглядом стены, давно мечтающие о ремонте.

Так и живем здесь. А начни я тогда качать права, ничего бы этого не было. Они бы сели на осла и так бы продали, что я бы через суд ничего бы не доказала.

Батюшка и сам молился постоянно и мне говорил, что только молиться надо.

Я чувствовала, что долго так не выдержу и вопияла к Матери Божьей. Она моего мужа Сама увела – он решил подать на развод.

И когда мы официально разводились судья на мою сторону встал. От алиментов, правда, мой супруг в Россию сбежал. Но мы все равно не пропали. Работала я постоянно до изнеможения. И огород разводила и даже козы у меня были. Но все же, что может сделать больная женщина для семьи? Не так уж много... Батюшки и просто милосердные люди мне помогли детей вырастить. Благодарна я им всем безмерно и молюсь постоянно за них. Так остро иногда меня чувство благодарности захватывает, что слезно за них прошу Господа, не оставить в этой жизни и вспомнить все их добро к нам, во время Страшного Суда. У нас всегда есть все необходимое, несмотря на то, что я постоянно болею. Словом, живем за Господом, как за каменной стеной...

- Ты даешь такому отцу общаться с детьми? Я б его на пушечный выстрел бы не подпустила.

- Конечно даю, когда он приезжает в Грузию. Это же их отец. Каким бы он ни был, я не вправе ему мешать. И не разрешаю детям его осуждать.

Мне расхотелось спрашивать дальше. Так бывает, когда ощущаешь, что твой собеседник, живет в другом измерении, до которого тебе расти и расти.

Пыталась представить себе хоть часть этой тяжести, через которую прошла Тинико и не могла. Я сразу выбираю: вот это делаю, а вот то – ни за какие потусторонние блага и никто мне тут не указ. Изначально не подписалась бы на такое послушание. А, следовательно, и последующая чудесная помощь, возможные моменты прозорливости, которыми пестрят духовные книги, все пройдет мимо меня. Се ля ви. Не выходит тут принцип казино или джек пота – брать то, что не вложил.

Часть 7. Живые свидетельства

Чужая земля.

«…Жили мы раньше в горах. Но из-за оползней пришлось спуститься в долину. Мой отец тогда работал в райкоме и ему дали лучший участок для постройки дома и виноградника. Тем не менее, он все-таки положил глаз на ухоженный виноградник Гриши Патаридзе.

Раньше вся земля считалась собственностью колхоза. Поэтому присвоить чужой участок не составляло большого труда. Председатель колхоза предупредил отца.

— Этот виноградник всегда принадлежал семье Патаридзе. Большевики отняли его у Гришиного деда. Тот в сердцах тогда сказал: «Пусть не будет в той семье мужчины, кто сможет выпить мое вино!» Участок все равно отняли. У старика от обиды лопнуло сердце. Виноградник несколько раз переходил из рук в руки. Но всякий раз от него добровольно отказывались, т. к. на каждом сборе винограда в семье его нового владельца умирал кто-то из мужчин, будь то старик или ребенок. В конце концов, злосчастный участок снова вернулся к семье Патаридзе. Тогда внезапные смерти в деревне прекратились.

Мой отец все это скептически выслушал и хмыкнул:

— Гриша итак состарился без жены и детей. Зачем ему виноградник?

В самом деле, Гриша был бобылем. При сборе урожая ему помогали соседи. Он хорошо зарабатывал, но в сберкассу никогда деньги не клал — раздавал направо и налево. Одному помогал получить образование, другому — обзавестись семьей и т. д. Взамен только просил.

— Как умру, не пожалейте слез. Похороните по-человечески и нормальный келех[1] справьте…

Отец мой достиг-таки своего — отобрал у Гриши любимый участок.

Заплаканный Гриша не сказал ему ничего и через месяц во сне умер. Говорили люди — печаль по винограднику свела его в могилу.

Дорого села моей семье эта несправедливость.

Отец на деньги от первого сбора урожая купил моему старшему брату машину. И… через две недели 26-летний неженатый парень погиб в аварии.

На второй сбор урожая погиб мой средний брат, 20-летний Вано.

Надо же было такому случиться, что именно в его руках разорвалось ружье, а пуля попала в сонную артерию.

Отец слег с инсультом, все жаловался на нехватку воздуха. Соседи в один голос твердили:

— Поверь, виноградник этот приносит несчастья. Пожалей детей. Лучше отдай.

На следующую осень отец мой скончался и просил перед смертью:

Мы тут же отказались от проклятого участка. Хозяина ему так и не нашлось. Род Патаридзе прервался.

Теперь вся деревня обрабатывает этот виноградник, собирает урожай и заливает вино в марани семьи Патаридзе. Потом берут оттуда кому сколько надо. Одним на праздники, другим на похороны. Больше всего пьют это вино на Пасху, когда поминают забытых покойников.

Молитва священника спасла меня от тяжелых родов.

Хочу рассказать вам о чуде, участницей которого я стала.

Начальник подарил мне икону Божьей Матери «Скоропослушница», которая покровительствует беременным. Я стала ей постоянно молиться и взяла ее с собой в больницу т.к. по прогнозам врачей меня ждали трудные роды. С большим трудом, но мне все-таки удалось пронести эту иконочку и в родильный блок.

Августовская война 2008 года недавно закончилась и рядом со мной рожала молодая вдова, чей муж погиб во время боевых действий. К ней подошел о.Заза ( к сожалению, не знаю его фамилии) – настоятель церкви Рождества Богородицы. Как потом выяснилось, он постоянно опекал свою духовную дочь и поэтому его пропустили в родильный блок в виде исключения. Увидя мою иконку, о. Заза удивился и сказал, что это очень редкая копия. Потом благословил меня и спросил:

Священник троекратно положил крест на мой живот и обратился к ребенку.

- Николоз, не мучай маму. Приди в этот мир побыстрее.

И, хотя по подсчетам врачей я должна была родить через 5-6 часов, мой мальчик Николоз Квицаридзе появился на свет через двадцать минут причем без всяких осложнений.

Предсказание

«…Я поздно вышла замуж. 2 года пролетели быстро, а я не забеременела. Много лечилась, но так и не заимела желанного ребенка.

Однажды, поздно ночью мы ехали с мужем домой. Лил проливной дождь. При свете молнии мы увидели старушку под деревом. Муж остановил машину, вышел с зонтом к ней и усадил ее на заднее место. Старушка улыбнулась и сказала:

— Сколько времени я здесь сижу и никто не остановил мне машину. Окаменели сердца у людей, не умеют других жалеть и еще в это время от бога внимания к себе требуют. А вы благодатные. Господь оценит вашу доброту.

— Мед в ваши уста, бебо. Но мы оказались недостойными и обыкновенного человеческого счастья…

(Но не сказал ей, что переживал о нашем бесплодии.)

Наша спутница замолчала и ничего не ответила. Но когда выходила из машины, повернулась и сказала нам:

Мы онемели… Это было поздней осенью 1995 года.

Мы оба еще долго лечились. Потом решили взять ребенка. Слова старушки мы не забыли и почему-то верили им. Но… мы, верующие, испугались, что такое предсказание могло быть от темных сил.

В 2000 году мы удочерили Мариам, которая принесла большое счастье в нашу семью.

Чудо действительно случилось. Наш сын Георгий родился в июле 2005 г. Мне тогда было 43 года, а моему мужу 48.

Ложная клятва

Моя тётя всегда отличалась редким трудолюбием. Она держала 10 дойных коров, успевала делать молочные продукты и в тот же день продавать их. Особенно хорошо раскупалось масло, которое многие брали для лекарства.

Однажды я увидела, как она подмешивает в молоко воду. Видя моё удивление, пояснила:

– Клиентов у меня много. Всем молока не хватает, а терять никого не хочу. Ничего не случится, если добавить немного воды.

На той же неделе двое недовольных клиентов пришли жаловаться:

– Пусть в моей семье не родится ребёнок, если я вам плохое молоко продала.

Продолжала она это повторять даже тогда, когда кто-то отнёс молоко в лабораторию на экспертизу и доказал наличие воды. Вместо извинений тётя стала ещё и проклинать покупателей.

Надо сказать, что у неё было две дочери. Старшая в то время была беременная. На другой же день после инциндента у неё произошёл выкидыш. Тётю мою это не остановило. Она продолжала продавать разбавленное молоко. Ещё и ещё находились недовольные. В ответ на претензии она клялась самым дорогим:

– Пусть не будет в моей семье ребёнка, если я вру.

Старшая дочь так и осталась бездетной. Младшая дочь тоже не смогла родить. Добавляла тётя не только воду, но и дешёвое магазинное молоко. Долго это продолжалось, но однажды её и в этом уличили.

– Пусть отсохнет моя правая рука, – возмутилась она, – если я занимаюсь такими вещами.

В тот же вечер с ней случился инсульт, парализовало всю правую сторону. Умирая, она просила всех нас никогда не давать ложных клятв.

Как я нашла свою сестру.

Я живу на окраине Тбилиси с родителями и 3-х летним ребенком (муж умер несколько лет назад). Так получилось, что все мы остались без работы и мне пришлось выехать заграницу на заработки. Попала я в хорошую семью. Сперва ухаживала за старушкой, потом за новорожденными близнецами. Постепенно я сблизилась с нашими грузинами-эмигрантами, жившими в этом городе. Так было заведено, что все мы встречались в одном кафе раз или два в месяц. Во время одной из таких встреч я заметила, что одна из присутствующих женщин на меня очень пристально смотрит. Потом она спросила меня: «Ты не Нино?». «Нет, говорю, я Лейла». Потом она поинтересовалась моей фамилией. Я представилась. Эта женщина на этом не успокоилась. «Признайся, говорит, ты Нино, дочка Додо.» И она назвала один город в Грузии и точный адрес. «Ты же, — говорит, — моя соседка по корпусу. Не может быть, чтоб совершенно разные люди были бы так похожи!» Я никак не могла ее убедить, что я это я. «А может ты приемная?», не унималась она. «Да нет, отвечаю, я копия моей матери». На этом она прекратила свои расспросы, только записала мои координаты.

Через год тетя Русико вернулась в Грузию и связалась со мной, сказав, что у нее важное дело к моим родителям.

После этой встречи выяснилось вот что. Оказывается, мама в свое время родила близнецов — меня и мою сестру, но врачи ей сказали, что один ребенок скончался. На самом деле мою сестру они продали одной бездетной богатой паре.

Мы вскоре связались с той семьей. Для большей точности сдали анализ на ДНК, которой подтвердил, что мы родные сестры. Это событие было одновременно и тяжелым и радостным для обоих наших семей.

Сейчас я понимаю, какое это счастье, когда у тебя есть родная сестра.

Чудо в ночь на Рождество

С детства я верила и всю жизнь ждала, что однажды, в ночь на Рождество со мной обязательно случится чудо. Но проходили годы и ничего особенного не происходило. И все же я не теряла надежды, что мне улыбнется счастье. Несмотря на мой возраст (мне 30 лет), в душе я такой же романтик, каким была в детстве.

Мне всегда не везло в материальном плане и по разным причинам не получалось создать семью, но внутри я верила, что однажды все изменится.

В этом году, 6 января, мне позвонила подруга и пригласила к себе вместе стретить Рождество. Но я отказалась т.к., в кошельке было всего 2 лари мелочью, и не было денег на дорогу. О подарке говорить было тем более смешно. Но подруга тут же сообразила причину отказа и взяла с меня обещание явиться не смотря ни на что. Я продолжала стоять на своем и она сказала: «Садись на такси, я встречу тебя внизу и сама расплачусь!».

Мы прекрасно провели время, весело встретили Рождество. Когда рассвело, все разошлись. Моя подруга забыла дать мне деньги на дорогу, а я не стала напоминать, пошла пешком.

Шла и думала о своем одиночестве, о нежелании возвращаться в пустую квартиру. Скучно провести праздник, а на другой день идти на опостылевшую работу. Даже заплакала от жалости к себе. Тут моя нога поскользнулась обо что-то и я увидела на земле толстый лопатник. Открыла и поразилась: он был набит долларами и евро. Я остановилась и стала ждать. Думала, хозяин придет на это место и я ему отдам. Стояла я так какое-то время, но никто не явился. Замерзла и пошла домой.

Дома я перерыла бумажник и нашла только страховку. Там было написано фамилия и имя. Потом я села к компьютеру, пытаясь найти владельца бумажника по этим данным. В итоге нашла. Написала ему, что хочу познакомиться и попросила прислать мне адрес, объяснив, что через полчаса приеду туда.

Вы верите в любовь с первого взгляда? Я тоже не верила. Но именно это произошло с нами обоими при первой встрече. Георгий встретил меня не один. У него сидели два друга. Он явно был не в духе, но встретил меня, незнакомую женщину очень вежливо. Поставил на стол сладости, налил коньяк и на ломанном грузинском поздравил с Рождеством. Причем не спускал с меня восторженного взгляда. Я тоже нервничала т.к., должна была сказать о причине своего прихода. И еще, ощущала внутреннее волнение: я влюбилась в этого незнакомого человека с первого взгляда. Хотя не знала женат он или нет. В итоге, я достала из сумки найденный бумажник. Георгий, желая доказать, что это вещь действительно его, точно перечислил все, что там лежало. Потом Георгий довез меня домой на машине и по дороге рассказал, что уже 15 лет живет в Америке и приехал в Грузии по делам только на месяц. Потом подчеркнул, что семьи у него нет, но он собирается жениться только на грузинке. Потом задал мне несколько вопросов и мы распрощались. Через два дня он пришел ко мне домой с огромным букетом, шампанским и тортом. Немного поговорили и Георгий сделал мне предложение. Я так растерялась, что ничего не могла сказать. Только попыталась отговорить его: «Ты же совсем не знаешь меня». Георгий засмеялся и сказал: «Ты даже не представляешь, насколько хорошо я тебя знаю. Пока я здесь нахожусь, будем встречаться каждый день и ты узнаешь меня поближе. Я не хочу тебя потерять потому что Господь подарил мне тебя на Рождество и я сразу влюбился в тебя!».

Я, конечно, согласилась выйти за него замуж. Думаю, мы самая счастливая пара на Земле. В конце января мы венчаемся, расписываемся и уезжаем в Америку.

Мне трудно вот так резко все здесь оставить, но Георгий обещал, что мы часто будем приезжать в Грузию, а через несколько лет вернемся на родину окончательно.

Потому желаю всем не терять надежды. В ночь на Рождество, правда, случаются чудеса.

Чудесная помощь Божьей Матери.

Во время правления монголов грузинам часто приходилось участвовать в военных походах своих поработителей.

Шел седьмой год, когда армия монголов пыталась взять неприступную Аламутскую крепость. Ее защищала секта исмаилитов.

В 50-ые годы IX века среди монгольского войска, стоявшего у стен Аламутской крепости были и грузинские войны. Как-то утром монголы обнаружили своего военноначальника нойона Чагату убитым в его палатке. Подозрение пало на грузин. «Вчера они приходили просить его о возвращении на родину, получили отказ и злыми вернулись в свой лагерь». Монголы решили наказать своих вассалов. В грузинском лагере, узнав о надвигающейся опасности, все собрались на совет. Григол Сурамели предложил не оказывать сопротивления.

- Нет у нас другого спасения кроме Иисуса Христа и Божьей Матери. Давайте преклоним колени и помолимся: «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородица».

Все стали на молитву. Когда монголы ворвались в грузинский лагерь, то вместо ожидаемого сопротивления, увидели, что все войско, стоя на коленях, молится.

Пока нападавшие размышляли, как это понимать и как следует реагировать, из ближнего болота вышел человек и крикнул:

Выяснилось, что это был один из защитников крепости. Его стали расспрашивать о причине признания. Оказывается, после убийства нойона он спрятался в болоте и оттуда наблюдал за всеми событиями. Неожиданно перед ним появилась Женщина в белом. Она сказала:

- Как тебе не стыдно! Из-за тебя сейчас убьют множество невинных людей.

Так спасла Божья Матерь грузинское войско от неминуемой смерти.

Сырник и шмель

Был жаркий летний день, и к тому же постный – среда или пятница. Накануне я испекла очень вкусные сырники. В этот раз они мне как-то уж очень удались. Они были пышные, красивые, румяные и во рту таяли. И вот лежат они передо мной на столе, и мне так хочется их съесть. А день уже постный, надо бы потерпеть. И приходит мысль ко мне, но явно не от Бога: «Если съем один, уж не будет мне большого греха!» И мысль дальше продолжается: «Если это грех – то пусть и меня кто-то укусит!» Я не устояла и съела сырник, да не один. Это было с утра.

После обеда стали мы с мужем розы сажать – они стояли в воде пару дней, ждали посадки. Муж копает лунку, а я держу розу. И вижу я, что подлетает к моей руке большой шмель, так спокойно усаживается на руку и так же просто выпускает жало и жалит меня. Я все бросаю и бегу в дом, чтобы выпить абсорбент для нейтрализации яда, так как у меня очень сильная аллергия на укусы пчел и шмелей. Сразу пришло понимание, что согрешила, когда начала искушать и себя, и Бога непотребными помыслами. Господи, прости, помилуй меня, грешную! Взвыла я, красная и опухшая от укуса и слез. Так мне было и надо! Не искушай Господа Твоего Бога понапрасну!

Спасение от терракта

2004 год, 31 августа. Этот день – престольный праздник нашего храма святых мучеников Флора и Лавра. Утром была на службе, потом собралась в дорогу.

И вот я еду в Себеж на дачу к подруге поработать, пока они уехали. Билеты взяла на поезд Москва–Рига (Себеж – это пограничный город). На станцию «Рижская» приехала задолго до поезда. На вокзал рано. Думаю пойти направо, к Крестовскому торговому центру. Возникает мысль: «Опасность: терракт». Удивляюсь неожиданности мысли, так как думала совсем о другом. Но поворачиваю налево, захожу в «Ростикс», беру мороженое… Тут и бабахнуло. Дальше уже двигалась, как хорошо отлаженный комп: надо быстрее пройти к вокзалу, пока не перекрыли движение, и прочее. Оглянулась: над тем местом, куда я шла сначала, стоял высоченный черный столб… Ужасно мерзкое впечатление… Тогда погибло более 10 человек.

Я думала потом, почему вообще попала в опасную ситуацию. А именно: не напутала ли я что-то, приняв неверное решение? Потом все совпало: поездка оказалась неудачной и ненужной, пришлось быстро вернуться, и оказалось, что я нужна была дома…

«Не прикасайся к жене!»

Это тоже было давно, лет 20 назад, может, больше. Мы поженились с мужем, потом обвенчались. И помню, что был Великий пост. И тут я загрустила. Муж-то повенчался со мной, но так и остался лютеранином. И для него был непонятен пост. Ни телесный, ни духовный. Тогда я взмолилась: «Господи! Что же мне делать? Ведь я должна поститься, а поста не получается…» Господь и послал ангела к моему мужу! Вот как это было. К сожалению, детали я уже не помню, надо было бы тогда записать все в подробностях. Теперь жалею, что не сделала этого. Но то, что случилось, очень примечательно.

Муж тогда спал один на втором этаже по причине ремонта на первом этаже. Утром прибегает с выпученными глазами и рассказывает мне. Ночью пришел к нему ангел, как он потом понял. Вначале муж подумал спросонья, что это я к нему пришла, потому как голос у ангела тонкий, как у женщины. Потом понял, что это была не жена. Ангел спросил, верит ли мой муж в Бога. На что мой муж ответил якобы, что не очень так…. Что-то еще они обсуждали, я не помню. Но хорошо помню, как ангел строго приказал мужу не притрагиваться к жене еще 40 дней за то, что он нарушил пост трижды. Мой муж достаточно был напуган, мне тоже как-то было не по себе. Я все рассказала двум батюшкам, которые очень серьезно отнеслись к запрету ангела и посоветовали исполнить запрет.

Голодный сосед.

Я живу в одном из «итальянских дворов» Тбилиси. Соседи всегда жили в любви и взаимопонимании, одной семьей. Потом тетя Саша скончалась, и ее племянник продал ее квартиру. Новые соседи показались нам очень странными. Ни в беде, ни в радости не могли мы заманить их за общий стол. Особенно старший сын никому не нравился. Лицо худое, вытянутое, глаза запавшие. Звали его Артуром. Часто к нему наведывались какие-то подозрительные типы. Потом случилось у нас во дворе несколько краж.

Сперва на первом этаже у Иамзе пропали драгоценности, затем у Бондо – деньги. У кого-то обчистили подвал. У меня «увели» металлолом, который я собрал, чтобы сдать его и сделать на этом несколько лар. Все решили: это дело рук Артура. Больше некому. Потом еще случилась кража. Пострадавшая Анико бросилась к матери Артура и высказала все, что о них думала. Выложила с лихвой то, о чем мы все говорили у них за спиной.

И вот каждую ночь снится мне отец и просит: «Сынок, я голоден, накорми меня!»

В тот месяц у меня скончался отец. Похоронил я его с честью, денег не пожалел. Но он стал каждую ночь сниться мне и не давать покоя:

Что я ни делал, все напрасно. Отец приходил ко мне каждую ночь. А тут еще большая беда случилась: через шесть месяцев погиб в аварии мой сын. Теперь вместе с отцом и он стал являться во сне и просить то же самое:

Я взвыл. Соседи сбежались на крик, стали успокаивать:

И вдруг у меня что-то блеснуло в сознании. На днях утром я шел в магазин, и меня встретил Эдик, брат Артура. Почесывая грязной рукой взлохмаченную голову, попросил денег.

Я ему не дал. Вспомнив этот эпизод, понял, что с тех пор, как Артура арестовали, мы, соседи, ни разу не проведали их семью. А они голодали.

Только после того, как я стал каждую неделю носить этой семье продукты и немного денег, отец и сын перестали мне сниться.

Недавно, кстати, выяснилось, что не Артур виноват в тех кражах. Сын Иамзе оказался нечист на руку.

Часть 8. В школьном вестибюле.

В школьном вестибюле.

-.... Ааа, Господи! Почему это должно было случится именно со мной? У всех дети как дети, а у мой слово "да" никак не родит, про "маму" вообще молчу. Что это за безобразие?!!! - примерно такой у меня был ропот пока сын не стал к пяти годам произносить долгожданные слова. Себя я безмерно жалела и считала, что у меня глобальная проблема.

Но все в мире относительно и время от времени нам это показывает жизнь на ближайших примерах.

Теперь мой сын учится в инклюзивной школе. Когда 14 сентября мы пришли первый раз в первый класс, во дворе меня ждал шок.

Торжественная часть началась с концерта, подготовленного силами старшеклассников. Человек десять ребят исполнили на разных инструментах несколько несложных мелодий.

Зрители аплодировали. Родители более сдержанно, а школьники – очень бурно, не скрывая эмоций. Один мальчик безудержно смеялся, другой подскакивал на стуле, третий издавал нечленораздельные звуки. Более адекватно вели себя колясочники.

С тяжелым сердцем вслушивалась я в эту какофонию, издаваемую зрительным залом. Никогда прежде я не видела сразу столько детей- инвалидов с разными отклонениями. В голове крутился вопрос: правильно ли я сделала, выбрав инклюзивное обучение для сына вместо обычной муниципальной школы. Ведь психолог очень советовал второй вариант. Но был печальный опыт «обыкновенного» государственного сада, где моего, на тот момент не говорящего ребенка, били всей группой из сорока человек за необычность. Причем две воспитательницы были не в силах что-то изменить в этой ситуации. Больше двух часов его невозможно было там оставить. И вот в итоге мы здесь.

Тем временем концерт закончился и ученики разошлись по классам. Учебный процесс начался. В нашем классе девять «особенных» и два учителя. В остальных, примерно, те же пропорции. Родители в вестибюле ждут своих детей... Здесь же на скамейке сижу и я, слушая обрывки разговоров изо дня в день.

– ...Мой Шалва прямо зациклился на выключателе. Целый день стоит около него и щелкает по кнопке. И так несколько месяцев. Уже в глазах рябит. А что делать? Аутист...

– У вашего мальчика какой диагноз? Вроде, говорит нормально, координация в порядке и памперсов нет.

– Внешность подкачала, – отвечает его мама. – Он у нас пятый. Врачи говорили, оставьте в роддоме, вот-вот умрет. Я все-таки забрала. Спешно крестили. И вот дожили до школы. Даже не верится. Психолог советовал обычную школу, но мы с мужем решили сюда. Устали от издевок на улице и в парке. А здесь, слава Богу, все в одинаковом положении.

Это правда. Здесь нет насмешек, издевательств, драк и прочих «прелестей» обычной школы. Нет разделения в классах по социальному признаку. Дети очень открытые и контактные. Учителя только и делают, что их целуют и обнимают. Занимаются с каждым индивидуально, чтобы достичь еле заметных успехов. Все учителя подвижники, энтузиасты своего дела. Чтобы постоянно работать с неизлечимыми детьми, нужно особое душевное устроение. Не любя свое дело, здесь долго не продержишься.

Двери в классах имеют два застекленных проема. Один закрашен краской, другой - для просмотра происходящего, не привлекая к себе внимание детей.

Вначале всем мамам интересно, что же там делает собственное чадо. Ловят моменты и крадутся посмотреть.

- ... Элене, скажи а-а-а. - говорит учительница, пытаясь добиться от девочки долгожданной гласной буквы.

- Нет, ну-ка скажи а-а-а. Раскрой рот. Вот так. - показывает.

И ребенок тоже автоматически открывает рот. Выдает что-то типа «эмэ».

Паралельно ей учительница показывает большую картинку с грузинской буквой «а».

В итоге Элене выдает что-то похожее на долгожданное «а». Это большая победа.

Потом также учат букву «и». Рисуют на доске по очереди. У некоторых не слушаются руки и учительница помогает им обводить им их первый шедевр, по десять раз повторяя: «Что ты пишешь? И- и-и. Повтори: и-и-и».

И так каждый день. Через месяц большинство уже знает две-три буквы и может их различить на бумаге. Писать начнут намного позже. Сперва в альбомах для рисования и только потом перейдут к обычным тетрадям. Аналогично все происходит и с математикой.

Все остально, как в обычной школе. Уроки, переменки, музыка и физкультура. Но все передвижения по школе только с учителями или под их наблюдением.

Ходячие с радостью катают калясочников, развлекая их посильно на всем пути следования из кабинета в кабинет. Родители в это время сидят в вестибюле, являя собой какой-то клуб психологической помощи самородков-любителей. И, кстати сказать, очень действенный.

Время от времени здесь, в вестибюле, в ожидании детей кто-нибудь обязательно поднимает извечный вопрос:

Атеистов тут нет. Ни одного. И отвечают люди по-разному:

– Думаю, просто крест такой. Когда имеешь «особенного» ребенка, многое в жизни воспринимается по-другому. На ерунду не реагируешь, терпение само собой вырабатывается, учишься ценить мелочи, на которые со старшим здоровым не обращала внимания...

- Я несколько абортов сделала, - кается кто-то рядом. - Муж все мальчика хотел, а девочек убирали. Вот, дождались мальчика. Кто знал, что такой будет продолжатель рода. Девять лет, до сих пор одного слова сказать не может. И памперсы не успеваю покупать. Вожу его причащать каждую неделю. Мамао меня утешает: «Гела начнет говорить с «Отче наш».

- Знаете, как удивительно, - подключается другая мама. - Мой мальчик аутист, говорит невпопад, а «Отче наш» может сказать полностью. Вы его как причащаете натощак или как?

- У нас благословение причащаться после еды. Какое ему воздержание. Клетки головного мозга полностью не заполнены.

- А мне не дали такого благословения. Даже воды сказали не давать. До церкви довести мученье. Он утром воду просит, не дашь - сам выпьет и потому не могу до Причастия довести.

- Что сказать, священники разные, кто за догмы, кто с пониманием относится.

Рядом сидит бабушка и вяжет. Тоже рассказывает о своей боли:

– Вчера наша Хатуна очень агрессивно себя вела. Разорвала книги, била компьютер. Моя дочь плакала от бессилия. Господи, хоть бы кто-нибудь изобрел лекарство от аутизма. Куда только ребенка ни возили – все напрасно. Эх, двадцать лет назад никто и слова такого не знал. А сейчас прямо эпидемия какая-то.

– Это все от прививок, – вторит ей тридцатилетняя мать аутиста-эпилептика. – Опыты на нас что ли ставят. Кто ее проверяет, эту вакцину?

У первой смены кончились уроки. Мать ведет 12 -летнюю Анико. У нее ДЦП. Садятся передохнуть так как девочка только что одолела один коридор.

- ...Замучала она меня своими фокусами, - жалуется мать. - Втемяшила себе в голову идею: «Роди мне сестричку! Или возьми девочку с детского дома! А то мне скучно!". От кого мне родить, если я вдова. И кто мне даст ребенка, когда я с этой не знаю, что делать. Как на зло, в классе тут одни мальчишки, дома никто к нам не заходит, а ей вынь до положь - общение со сверстниками. Что делать - ума не приложу.

- Пусть по интернету общается, - советует кто-то.

Мимо проходит Нино, неся на себе десятилетнего сына и его школьный рюкзак. Кто-то из родителей тут же встает, чтобы помочь дотащить Деметре до класса. У него ДЦП.

На середине пути он начинает истерически рыдать. К нему выходит психолог (здесь это штатная единица) и кое-как заводит его в свой кабинет на индивидуальное занятие.

Нино, как и остальные матери детей с подобным диагнозом, мучается так каждый день. Довести ребенка до школы и отвести обратно домой – это целая проблема, которая отнимает кучу сил и нервов. Но она не сдается. Расслабляться матери-одиночке никак нельзя. Пропадут оба. Это неписаный закон.

Родители провожают ее сочувствующими взглядами.

- Бедная, как она таскает такого тяжеленного? Бессовестный ее муж! Бросил Нино, как только узнал, что ребенок с ДЦП. И алиментов, негодяй не платит. На что она должна жить? У нее только родители старики, даже родственников нет.

- Э, не говори! Тут, среди нас несколько матерей одиночек. У одной ребенок не видит, не говорит, и в коляске сидит. Она его здесь в продленке оставляет, чтоб где-то деньги достать. Зла нет на наше правительство. Только у нас матери-одиночки ни пенсий ни льгот не имеют.

Оставив Деметре у психолога, она присоединяется к родителям на скамейках. В этом импровизированном информбюро можно узнать все необходимое. Последние сводки новостей, касающиеся инвалидов, явки и пароли проверенных врачей, антирекламу – «куда лучше не ходить» – и многое другое. Именно здесь родители узнавали, что их детям с относительно легкими диагнозами положена пенсия и оплачиваемый двухнедельный отдых на курортах. Такую ценную информацию даже в интернете не найдешь, и врач из поликлиники этого не расскажет. Ибо чем меньше посвященных, тем выгоднее чиновникам.

Одна из общих проблем - транспорт. Инклюзивная школа одна на весь Тбилиси. И возят детей со всех концов, тратя на проез час -полтора.

- Везу сегодня своего Сабу в маршрутке, - рассказывает Кетино. - Он руками размахивает и задел случайно одну женщину. Как она напала на меня: «С такими детьми надо дома сидеть, а не по городу мотаться!". Я ей тоже ответила: «У тебя забыли спросить!".

Потом разговор переходит на очередную новость:

– На Важа Пшавела открылся новый стоматологический центр. Там наркоз дешевле, чем в других местах. Кому надо лечить зубы – имейте в виду.

Стоматология у учеников инклюзивной школы – еще та проблема. Особые дети не садятся в кресло, как их сверстники, после уговоров и обещаний купить новую игрушку. Лечение всегда проводится под наркозом и предполагает еще много разных незапланированных трат.

Одна из мам среди прочей болтовни о новостях «Фейсбук» поднимает очередную больную тему, которой избегают здесь все родители:

– Моему 15, а до сих пор в памперсах. Э, кто с ним будет возиться...

– Господи, помоги моему Луке. Он эпилептик. Хорошо, семья большая. Мы не оставляем его одного.

– Вы сидите как страусы, спрятав головы в песок, – энергично развивает свою мысль возмутительница спокойствия. – Нам надо объединиться и давить на это гнилое правительство. Пусть нам выделят целый корпус, и мы все туда съедемся со всего города. Будем жить коммуной и вместе смотреть за нашими детьми. Только те, кого это коснулось напрямую, поймут нашу боль. Остальные только сторонятся. А так мы сможем оставлять наших детей в надежных руках. Элисо, давай выдвигай себя на выборах. Мы за тебя проголосуем. Ты из нас самая пробивная.

Как живая иллюстрация этих слов в пустом коридоре показывается девятилетний Ушанги. Он со смехом бежит к выходу. За ним гонится упустившая его учительница и кричит не своим голосом:

Несколько родителей вскакивают и бросаются наперерез. Беглец пойман у самых дверей на улицу. Запыхавшаяся учительница обнимает его и уводит в класс. Ушанги упирается и валится на пол. Снова несколько мам приходят на помощь, чтобы довести упрямца до пункта назначения. Все знают, что у этого мальчишки нет чувства страха. Он может выскочить на проезжую часть и угодить под машину. Преследователи снова рассаживаются по скамейкам и ворчат на сторожа, который хоть и находился еще пять минут назад у входа, но пошел смотреть новости по телевизору.

– В прошлом году впускали родителей помогать писать, а в этом, объявили, не пустят.

– Мой не может писать раздельно. Все слитно пишет, без пробелов. Если я сяду рядом, то он сможет написать вполне читаемый текст. Министерство образования отказывается оценивать его контрольные. Боже, как я устала.

– Твой Деме такой умный, что и так пробьет себе дорогу в жизни, несмотря ни на что.

Эту фразу здесь повторяют очень часто, подбадривая друг друга. Надеждой жив человек.

Джен Эйр из Глдани.

-...Ты мою историю запиши, - предложила Нино, заметив мое бумагомарание рядом на скамейке. - Меня люди Джен Эйр из Глдани называют.

Неслыханное словосочетание подстегнуло мой интерес.

- О, вот с этого места, пожалуйста, поподробней.

До конца уроков еще было два часа и родители, ожидая своих чад, были настроены на активное общение. К нам тут же подсели желающие послушать.

-... Все свои студенческие годы я любила Гиви. - начала Нино. - Высокий, красивый, глаза большие, зеленые. Словом, было на что посмотреть.

- Наверно, вы были хорошей парой, судя по росту и цвету глаз. - вставила слушательница справа.

- Не говори, Элисо. Просто пара лебедей. Но все хорошее в этой жизни быстро кончается. Мой Гиви подорвался на динамите. Руки, грудь поранил и, самое главное, глаза. Один ослеп сразу, а другой на ниточке висел, как елочная игрушка.

Я из кожи вон вылезла, в Москву его повезла, к Федорову. Там тоже не отходила от него.

Глаз ему на место вставили, а зрение вернуть не смогли.

Приехала я с ним, слепым, обратно в Тбилиси. Решили мы расписаться не смотря ни на что. Мои какое-то время со мной даже разговаривать перестали. Не хотели, чтоб я за инвалида выходила.

В итоге мои смирились и дали мне приданное. Родила я двух сыновей подряд. Живу, порхаю. Учти, на дворе 90-ые годы, нет света и хлебные очереди по записи. Хотя кому я это говорю, итак все помнят, что было.

Приехали к нам свекровь со свекром из деревни. Решили, что так всем будет легче выживать. Свекр меня боготворил, а свекровь... Вот есть же противные женщины на свете. Пока сами проблему не создадут, спокойно кушать не могут. Это точно про мою королеву сказано.

- Ты зачем Гивины носки не под тем углом повесила? Так они десять лет не высохнут. А почему у тебя вчера вечером посуда на столе осталась, вдруг соседка зайдет, что скажет?

Я молчу, не хочу с ней связываться и объяснять, что соседи люди культурные, по ночам в гости не ходят, а носки - не одеяло, как ни повесь - все же высохнут.

-... Ты зачем свою жену одну в магазин за хлебом пускаешь? Иди вместе с ней, контролируй! Откуда ты знаешь, она в магазин идет или в другое место.

Гиви итак контуженный. Ему много не надо. Слепой, а стал на меня кидаться с кулаками, как цепная собака.

Пыталась я со свекровью по-человечески поговорить. Не вышло. Она себе в голову вложила идею.

- Раз ты с моим сыном-инвалидом живешь, значит, за тобой какой-то грех и ты Гиви держишь, как прикрытие.

Другая, может быть, на моем месте и смирилась, а я - нет. Несправедливость не переношу. Еще немного, я бы этой негодяйке в волосы вцепилась.

Короче говоря, пришлось мне взять детей и уйти на квартиру.

Там мне буквально не на что было жить. Хозяйка терпела меня несколько месяцев из уважения к моим детям, потом попросила.

Идти было некуда. Тут я совершенно случайно встретила на улице своего бывшего ухажера Тенго. Прямо Бог послал. Узнал он о моем горе и тут же предложил.

- Выходи за меня замуж. Я всегда о тебе мечтал. Я буду за квартиру платить и сыновей твоих на ноги поставлю.

Я согласилась. Это ведь как надо любить, чтоб двоих чужих растить и о своем даже не заикаться. Троих в тот период мы бы никак не подняли.

Жили мы очень хорошо. Мои мальчики Тенго уважали и он их тоже любил, как своих. Зарабатывал ремонтами.

Потом мои ребята выросли и уехали в Испанию на заработки. И тут Тенго попросил.

- Роди мне сына. Я очень хочу иметь свое продолжение.

Как ему отказать? А мне уже за 40. И вот так родился наш Шотико. Знала, что ношу Дауна, но все равно решила рожать. Как-нибудь с Божьей помощью поднимем его и два брата не дадут ему пропасть после того, когда мы уйдем.

Но я не знала, что будет так трудно. Шотико очень болезненный. В год три раза лежим в больницах с гриппами и воспалениями легких. Хорошо еще, что нам как социально-неимущим все государство оплачивает и ему, как инвалиду, пенсия положена. И говорить ему трудно, только отдельные слова может произнести. Все равно, Шотико у нас самый любимый из троих. Отец за него с ума сходит. Не дай Бог, увидит у сына заплаканные глаза, меня задушит.

Как-то ехала я с Шотико в маршрутке. Села рядом со мной какая-то женщина. Посмотрела внимательно на моего пончика и говорит.

Она круглые глаза сделала, будто первый раз услышала.

- Уй, что вы мне сказали! Говорят, они долго не живут, максимум до 16 лет.

(Шотико все это слышит, чувствует, что я уже на взводе и тоже начинает нервничать. Он у меня очень тонкий мальчик.)

- 67 грамм мозгов вы не нажили за столько лет! - ответила я и сошла с маршрутки.

Э, все такое вспоминать - свои нервы жалко. Все равно хороших людей больше, чем плохих.

Вот недавно у меня радость была. Все просила Господа, чтоб мне пианино достать. И вот, пожалуйста, добрые люди подарили. Пианино мне для дела нужно - Шотико музыке учить. Хоть и не говорит толком, а слух прекрасный. Надо этот талант развить и, кто знает, может, он еще и далеко пойдет.

Так что у меня планов много, в депрессии впадать некогда. Я так не умру, пока моего мальчика на ноги не поставлю и хоть одну комнату ему не оставлю.

Тут зазвенел звонок и Нино пошла выяснять что нового Шотико освоил за прожитый учебный день.

Воскресение сына.

" Раньше большинство родителей оставляли детей с синдромом Дауна в роддоме. Те, кто не оставлял, часто скрывали детей, стыдились. Мы знаем много случаев, когда дети вырастали так, что их просто не было видно, – они не выходили на улицу и т.д. Возможно, где-то так и продолжают жить. Однако у меня есть подозрение, что многие умерли в интернатах. В 90-х годах тысячи людей с ограниченными возможностями скончались там. Это были голодные годы, о медицинском обслуживании даже речи не шло. Тогда диагноз зачастую не указывался, поэтому сейчас выяснить, сколько там было людей с синдромом Дауна, – просто невозможно».

Лия целовала горячую руку Дато и глотала слезы от бессилия.

После укола температура упала на какое-то время, а сейчас, судя по пылающему красному лбу, опять неминуемо ползет вверх.

Непонятный вирус доконал ее сына за эту бесконечную неделю. Испробовали все домашние средства, начиная от уксусных носков и кончая аптечными средствами. Все было напрасно. Пришлось вызвать скорую и лечь в больницу. Искололи бедного ребенка всякой химией, а положение не нормализируется.

О, кажется, заснул наконец-то. А то и сам извелся и мать замучил.

Лия вышла в коридор, чтобы перехватить неуловимого врача. Проходя мимо третьей палаты, случайно бросила туда взгляд.

На койке лежал мальчишка школьного возраста, что-то мычал и тянул руку. Лия остановилась и присмотрелась. На тумбочке у койки никакого намека на присутствие родителей. Нетронутая стерильность без всяких там баночек, салфеток, бутылки с водой и прочего приносного ассортимента. И в проем никого рядом не видно. Один в пустой палате.

«Какая бессовестная мать! - возмутилась Лия от такой позорной картины. - Бросить больного ребенка в больнице среди чужих людей».

Тот захлопал раскосыми глазами, попытался что-то сказать и не смог.

«Еще и немой вдобавок!», - констатировала Лия про себя диагноз, зверея. -"Так бы и придушила собственными руками твою мать!».

- Я сейчас! - и выбежала из палаты. И тут же наскочила на медсестру. Та, сразу сообразив о ком речь, зашла в указанную палату, пощупала ребенку лоб, налила в чашку воды из крана, поставила ее на тумбочку и пошла к выходу с чувством честно исполненного долга.

Лия оторопела от такого профессионализма, продемонстрированного в темпе немого кино и побежала за медсестрой.

- У него нет родителей. Он из специализированного детского дома. - блеснула лучезарной улыбкой медсестра. - Это... - она вытащила из нагрудного кармана блокнот с назначениями и сверилась со своими каракулями. - ... Нодар Мчедлишвили. Ему семь лет. Он даун. Его сюда часто кладут. Очень низкий иммунитет. Это типично для его диагноза. Он почти не говорит. Извините, я спешу.

Лия так и осталась стоять на месте. Названные имя и фамилия тихим звоном отдавались в голове. Сопоставила возраст.

- Этого просто не может быть... Но этот ребенок.... ее сын....

... Семь лет назад Лия с нетерпением ждала своего первенца. Но роды не принесли долгожданную радость. Только шок, озвученный врачами:.

- К сожалению, ребенок обречен. Асфиксия, синдром Дауна (все признаки на лицо - недостаточно большие размеры головы и полости рта, высунутый наружу язык, широкие ладошки, короткие пальцы.) и ряд нарушений, несовместимых с жизнедеятельностью организма. Он вот-вот умрет. А если даже каким-то чудом выживет, то это будет овощ, который отравит вам жизнь. Лучше напишите отказ. Не переживайте, у вас еще будут здоровые дети.

Срочно вызванный муж выслушал свою порцию ужасов от эскулапов и сказал Лии, отводя глаза:.

- Нам придется подписать бумаги. Его похоронят без нас.

Так и сделали. Больше Нодарико они не видели.

Потом, оправившись от всего этого кошмара, Лия снова забеременела. Страха, что опять родится проблемный ребенок, не было. Врачи, тогда, в роддоме напичкали статистикой.

- Синдром Дауна бывает у каждого семисотого жителя Земли. Два раза подряд пуля не попадает в одну и ту же дырку. Вот увидите, второй будет в пределах нормы.

Время доказало их правоту. Дато покинул роддом с записью в медкарте - «Совершенно здоров».

Дальше все протекало по соответствующим этапам развития, без особых потрясений. Пока не встретился этот злосчастный вирус и мать с сыном не оказались в больнице N....

.... Лия неслушающимся пальцем скользнула по мобильнику - позвонила мужу.

Сперва всхлипывала, потом еле-еле связала мысли в предложение.

- Ираклий, я... тут.... нашла нашего сына.... Нодарико.

Эпохальная новость, видимо, сильно оглушила осчастливленного отца, т.к. в трубке какое-то время было слышно его тяжелое дыхание. Потом плотину прорвало.

- А-а-а... Я уже еду!!! Поубиваю всех этих врачей (дальше шло нечленораздельное рычание направлений и методов казни)... Загубили ребенка.. А ты сошла с ума....

Через полчаса Ираклий ворвался в палату к Дато. Сзади бежал охранник, которой был сметен с поста самым неинтеллигентным образом.

Ираклий не сразу понял, что ему говорила жена. Еще создавал шумовой эффект пострадавший персонал. В итоге все как-то прояснилось.

Потом Ираклий пошел взглянуть на обретенного сына. Просто стоял у дверей и смотрел, не отрываясь. Мальчик вел себя обыкновенно. То улыбался, то что-то мычал. И нисколько не реагировал на пристальный взгляд незнакомого человека.

Буря чувств прошла в голове у Ираклия. Оказывается, узнать, что твой сын воскрес, это еще труднее, чем свыкнутся с мыслью, что его уже нет. Тогда, семь лет назад, Ираклий даже не успел взять на руки этот крохотный розовый комочек. Тем более полюбить. Ему тут же сказали, что он, этот ребенок, скоро исчезнет, будто его и не было. А наблюдать процесс не нужно, следует поберечь свои нервы.

Теперь этот крупный, ему по грудь мальчик, его сын, оказывается, жив и относительно здоров. Вот он ковыряется в носу и отправляет в рот извлеченное содержимое.

Ираклия передернуло от отвращения. Надо было что-то решать. Либо забирать этого Маугли домой, либо надавить на жену, чтоб она забыла об этой встрече в больнице, и спокойно жить дальше. Тем более, что никто из них двоих не знает об этой находке.

Легко сказать, «забыть». То есть похоронить его второй раз. Это уже чересчур. Совсем уж как-то не по-людски.

... Через неделю, выправив все документы, Мчедлишвили выписались из больницы.

По обе стороны от Нодара шли родители, вслушиваясь в его клокочущую речь. Рядом семенил Дато и с любопытством поглядывал на выпрошенный подарок. Да, он давно приставал к маме с просьбой «Хочу братика!», но не ждал, что тот окажется таким большим.

Родители чувствовали себя не в своей тарелке. И вели Нодарико с двойной осторожностью, будто он мог упасть на ровном месте. Нодарико, в свою очередь, постоянно вертел круглой головой направо и налево, стараясь понять, кто эти новые люди и куда они идут. Впереди их всех ждало много открытий, нервных потрясений и кропотливый титанический труд, называемый адаптационной реабилитацией.

Оглавление

Реакция читателей. Вместо предисловия.