Долгожданный второй брак

 

 -.... Назико, посмотри- как на фейсбуке, может, есть где подешевле стройматериалы достать?

- Посмотрю, мама. Отдыхай...

Хорошо как у них в садике. Виноград хорошую тень дает в знойный засушливый день. Стебли кукурузы шелестят успокаивающе, разные мысли навевают. А мыслей много, как и проблем. Неудивительно их количество. Когда женщина пятый десяток разменяет, и мысли, и проблемы множатся сами собой, спонтанно, без особых внутренних усилий.

  .....  ...... ....

Тина росла впечатлительной девочкой с бурной фантазией. Давно поняла, что свое сокровенное лучше держать при себе, никто из окружающих точно не поймет, а на смех поднимут – это наверняка.

Часто Тине снились целые фильмы. Цветные, красочные – ни с каким телевизором в 80-ые годы не сравнить. А сюжеты – просто дух захватывало. И она каким-то седьмым чувством понимала – это неспроста, это что-то из ее будущего.

Вот хотя бы тот, один из первых взять. Засел в голове и сидит себе намертво.

Тина даже возраст свой помнит. Ей было 11 лет. Будто идет она с каким-то сказочным принцем по высокой каменной лестнице в невысокую старинную церковь. Принц ее в странной черной шапочке (потом, спустя годы, уже учась в институте она узнала, как эта шапочка называется – «кипа» (1)) и держит ее за руку, почти не касаясь. Подошли они по ступеням к церкви, а оттуда вдруг вихрем вылетели чудовища полудраконы - полукентавры. Целый вихрь подняли. Подхватил Тину порыв ветра, поднял высоко в воздух и понес ее через Куру. Зашвырнул ее с размаху в маленький, кособокий домишко на краю города. А внутри все не убрано и тоска такая неизбывная от стенок сизых веет хоть плачь, хоть вешайся. Ищет она выход, в окна выглядывает. Вроде и открыты они, а какая-то сила невидимая ее не пускает. Бегает Тина по дому, потом в бессилии падает на пол и плачет, прямо захлебывается. Потом стук в дверь и голос того принца с черной шапочкой: «Наконец-то я нашел тебя!».

Проснулась она с бьющимся сердцем и в слезах. Что бы это значило? Нет в ее окружении ни мальчишек, похожих на принцев, ни демонов с кентаврами, а церковь ближайшая очень далеко и закрыта стоит.

Время бежит, листки с настенного календаря срывает, как колоду карт опытный картежник веером меж пальцами пропускает.

Вот и школа позади. Шла Тина в публичную библиотеку какую-то книжку искать, спустилась в подземку, смотрит, парень какой-то невысокий на гитаре играет и прохожие ему мелочь кидают. Прошла мимо и все, готово дело. Запал гитарист ей в сердце. Обернулась и встретилась с ним глазами. А сердце шепчет:

  - Это он и есть, тот принц из детского сна.

Но пошла себе дальше. Вдруг сзади бежит кто-то и зовет. Обернулась, а перед ней тот самый гитарист и дышит как загнанная лошадь. Так они и познакомились с Зауром.

Дня не было, чтоб Заур к ним домой не пришел. Стал он Тине как бессменная верная подруга. Совпадений у них выяснилась куча да еще маленькая горка. Интересы, вкусы, и даже дни рожденья – в один день. Никаких тайн и все как на ладони. Потом сказал, ведро холодной воды на голову вылил:

- Я завтра жену привожу. Она от меня беременная. Не знаю, как ее мои дома примут.

Тина, как хорошо воспитанный человек, поздравила и пожелала соответственное:

- Будьте счастливы и состарьтесь вместе.

Восторга почему –то это не вызвало. Наоборот, подавленную гримасу на лице.

Заур не зря переживал. Дома его мать приняла беременную в штыки:

- Мой сын должен жениться на еврейке, здесь тебе жизни не будет.

И выгнала незваную гостью. Заур переживал страшно, но ничего поделать не мог. Идти против родителей в 18 лет – не каждый сможет. Единственно, что бабушка со стороны отца, бывшая узница АЛЖИРа, сжалилась и свою квартиру на правнука записала.

Вскоре семья Заура, как еврея по матери, переехала в Израиль. Союз трещал по швам, а на земле обетованной вырисовывались совсем другие перспективы.

Тина проводила Заура до самолета и вернулась сумрачная домой.

- Значит, глупость был тот детский сон. Не судьба, по всему видно. Разошлись их пути-дороги.

90-ые годы были богаты на шоки для народонаселения. Катаклизмы били ключом и все по неокрепшим мозгам. За Тиной долго и неотвязно ухаживал Тенго. Буквально измором взял Тину, а как добился своего, повел себя по- свински.

Пил, бил и измывался по полной программе с бесплатным приложением.

Все это было для Тины полной неожиданностью. Не так она себе семейную жизнь представляла. Но еще большим потрясением был звонок из Израиля от Лии, матери Заура, когда Тина домой зашла своих проведать.

- Ты что наделала??? Зачем ты за Тенго замуж вышла? Тут мой бедный сын тебя забыть не может, работает, как каторжный, все деньги собирает, чтобы тебя сюда перевезти. А ты?

- Но мне он ни разу ничего не сказал.

- Сама должна была понимать! Теперь бедный ребенок спивается! – крикнула несостоявшаяся свекровь и кинула трубку.

Родилась первая дочка Нази. Тина слегла. Что-то надорвалось внутри. Тенго жалел себя, что ему не повезло с женой. Еще и на врачей траться.

Кое-как поставили Тину на ноги и с понуканием в беличий круг – подай, прими и в удвоенном темпе.

В этой сутолоке время быстро бежит. Неделя как миг, месяц как день. Муж дальше магазина никуда не пускает.

Еле вырвалась Тина опять к матери, а там сюрприз – за столом в гостиной гость сидит нежданный. Тина пригляделась и охнула – Заур собственной персоной. Подошел, обнял ее и просит.

- Поедем со мной. Умоляю, поедем. Я за тобой приехал. Тогда дураком был, вовремя не сказал, что жить без тебя не могу.

- Куда я поеду, - Тина сняла с себя его руки. – На второго беременная. Не судьба. Возвращайся к себе и будь счастлив. Забудь меня.

Что тут скажешь. Именно, что ничего. Разошлись, как в море корабли. 

В положенное время у Тины родился сын Ладо.

Тина по прежнему жила у мужа и скрывала многое от родителей, чтоб не нервировать. Духовник ее сказал терпеть венчаный брак из последних сил. Сжать зубы и терпеть. «Ибо что Бог сочетал, то человек да не разлучает». Тина так и делала. Через «не могу», нервы при таком занятии горят, как спички в мартеновской печи. Без остатка.

Тенго жил своей жизнью, ни в чем себе не отказывая, фрагментами вспоминая, что у него есть жена и двое детей.

Психологами написаны тонны трудов, что происходит с человеком, если об него долго и методично вытирать ноги и твердить, что он ничто. В одном они сходятся бесповоротно – здоровья это никак не прибавляет.

В редкие минуты Тина смотрела на себя в зеркало и отмечала.

- Еще недавно этой седой пряди не было. И вот этого тоже.

И утешала себя примерами из житий святых.

Все решилось само собой. Тенго потерял к постаревшей жене последний интерес и увлекся молодой. Просто так выкинуть из дома жену с двумя детьми не выходило. Пришлось купить для вида разваленный домишко по случаю на окраине города и сделать ручкой:

- Вот вам. Живите, как хотите.

Как только Тина ступила на заросший бурьяном двор, повеяло чем-то знакомым, давно забытым. Зашла в отсыревшие комнатки и узнала. Это и был тот дом из детского сна с невидимыми засовами.

Так и осталась она с детьми биться за существование на долгих 15 лет. Копать, сеять кукурузу, подвязывать помидоры, сшибать по сезону орехи и таскать воду ведрами, так как водопровода по близости не было.

Дети росли, Тина болела и старела. Стирка в мороз в холодной воде здоровья никак не прибавляла.

К 40 годам могла себя назвать инвалидом без всякой натяжки. Друзья, как могли, пытались помочь. Кто-то подарил ноутбук:

- Будешь зарабатывать переводами. У тебя всегда были светлые мозги.

Мозги то светлые, да сил нет и глаза уже не те.

Как-то на фейсбуке ей поступил запрос на дружбу. Открыла профиль, судя по дате только недавно открытый и обомлела. Заур, поседевший, измученный улыбался ей одними глазами с аватарки.

Зафрендились. И понесло обоих половодьем чувств.

- Я звонил тебе все эти годы, - писал Заур в чате. – И молчал в трубку. Твоя мама брала трубки и по моему молчанию понимала, что это я. А я так надеялся, что когда-нибудь ты возьмешь трубку и мы поговорим. Каждый раз твоя мама говорила одно и тоже.

- Моя дочь замужем. Не смей сюда звонить!

Откуда я мог знать, что ты живешь на другом конце города на даче.

- Как ты жил все эти годы?

На белом фоне диалога замелькали плачущие собачки – стикеры.

- Отслужил в армии, работал и пил. Ничего не имею за душой, кроме долгов. Не раз был женат, но не сложилось. Как-то в армии у меня с тумбочки упала открытка - твой подарок с видом на Метехи. И я почувствовал, что с тобой что-то случилось. Потом выяснилось, что ты тогда сильно болела. Поверь мне, я любил только тебя. Приезжай ко мне. Я все сделаю.

Хорошенькое искушение, не правда ли? Вот так возьми все и брось. Тут сын школу заканчивает, дочка замуж вышла и внучкой  Тину порадовала, - за всеми глаз да глаз нужен и, главное, финансы из ничего доставать в стиле Кио (если кто такого фокусника помнит). Куда ехать со своими болячками в чужую семью плюс в другое государство, которое уже 50 лет в состоянии войны.

Но тот самый духовник, который велел терпеть до упора венчанного мужа, на вопрос «как поступить?» ответил сходу.

- Ехать к нему и ждать, пока все само не прояснится.

Дальше все произошло очень быстро. Виза, оплаченные билеты, самолет и вот идет Тина по израильской земле и обжигает ее лицо ветер пустыни. От непривычной жары пот ручьем. Сколько раз мечтала она, как и каждый верующий человек, побывать в Иерусалиме, сама себя останавливала - «это невозможно». И на тебе, Вечный город, шумный, толкающийся и непохожий на ее мечты обступил ее со всех сторон.

В первую же ночь на новом месте увидела Тина сон. Святая Церковь велит не верить им, Тина и не верила, но в сердце свое складывала. Для анализа на потом. Да и как такое забыть.

Снова она в какой-то древней церкви, очертаниями на Светицховели похожа. Идет медленно по вековым каменным плитам и ощущает холод, идущий от ног. Полумрак и отблески от свечей. Людей почти не видно. В руках у Тины маленький деревянный крест, такой как у мучеников на иконах. Пытается она его поднять, но сил нет. Вроде и легкий он, но и на него уже моченьки нет. Выходит откуда –то из полумрака Заур. Тоже лицо уставшее, бледное. Видно, что на надрыве человек. И в руках у него точно такой же деревянный крестик, как зеркальное отражение того, что у Тины в руках. Но он поднимает свой крест и тут – о, чудо - оба креста срастаются перекладинами в единое целое. И так, общими усилиями, оба поднимают общее распятие. На том и проснулась Тина в недоумении. И радостно, и тревожно.

Реальность другими красками и ощущениями с ног сшибает.

Магазинчики с тряпками, кафешки, плечистые полицейские, толпы туристов и прочее, прочее, без чего не мыслим ни один крупный город, живущий на своем историческом величии. Именно здесь ходил Спаситель, Которого многие с радостью бы распяли и во второй раз, приди Он сегодня.

Передать словами трудно, только сердце чувствует благодать и моментами замирает от трепета. Да, Он распялся за каждого из нас, чтобы научить нас Любви, без которой все ничто. А любовь не мыслима без смирения и умения принимать каждого приходящего к тебе, таким, каким он есть, без прикрас и очарования.

Сперва Тина не могла понять, что за приторно-сладкий запах иногда достигает ее тонкого носа на улице. Потом выяснилось прозаическое – марихуана.

- Тут многие ее курят, - объяснил Заур. – И я тоже. Чтоб не сойти с ума. Перегрузки огромные, надо же отвлечься. ...

Много чего нового увидела здесь Тина за год.

- Зачем ты приехала? – встретила ее мать Заура. – Нечего тебе здесь делать. И не надейся.

- Я здесь не по своей воле.

Заур сказал, что теперь точно ее никуда не отпустит. Слишком долго он ждал.

И продолжал работать без передышки даже на субботу.

Тут, на месте, выяснилось, что нет ничего такого сказочно шикарного в Израиле, как это из Грузии видится. Климат тяжелый, работа есть, но такая, что все соки из человека выжимает, все дорого, и потому живут тут люди годами в сплошных долгах на много лет вперед. Свое жилье заиметь и вовсе роскошь немыслимая. В Грузии, по сравнению, выходит чистый рай земной, хоть по климату, хоть по фруктам, и с жильем все -таки несравнимо проще. Вот и стала Тина его агитировать вернуться на вторую родину и начать все с нуля.

Много чего нового обнаружила в нем Тина. Да, постарел, износился, нервы как паутинки, чуть что - взрывается. И в то же время редкое смирение от всех тягот, потрясений и потерь.

 - Слава Тебе, Господи, за то, что есть, и трижды, за то, что не дал.

И у самой Тины то же от   многолетних скорбей выработалось терпение, как ограненный бриллиант.

- Да будет воля Твоя. Не зря же Ты нас столько лет друг для друга хранил....

При такой постановке вопроса что там проблемы со здоровьем, нехватка денег, бумажная волокита с документами на выезд. Суета сует, песок степной, ветром нанесенный и ветром же унесенный. Когда уже казалось, что все, ничего у них не выйдет, обстоятельства против них, Заур успокаивал:

  - Не паникуй. Нам просто надо через все это пройти. Я тебя обожаю. Главное, что мы вместе.

....После всего вышеописанного Заур и Тина приехали в Грузию. За один день обвенчались, расписались и стол накрыли. Чего канитель разводить. Жизнь и так быстротечна, как взмах крыльев бабочки. Так японцы говорят. Они люди умные, в нанотехнологиях впереди планеты всей, им виднее....

Момент из сна опять с реальностью пересекся. Приехали они в Светицховели венчаться, а у Заура свидетеля нет. Не успел со старыми друзьями связаться. Оглянулись вокруг:

- Пошли, Господи, кого Ты сам хочешь!

Заур сам, без подачи со стороны Тины пошел искать священника – исповедоваться. Потом и новобрачная  за ним следом пристроилась. Священник, узнав в чем дело, вынес им запасные дары – причастить. Чтобы в венчание старые грехи не тащить.

Тут турист – россиянин подошел через минуту с вопросом:

- Не подскажете, где тут Хитон Господень находится?

Короче, он и стал свидетелем с удовольствием. Потом спросили, кто ты, мил человек?

- Офицер – подводник. У меня десять детей. Пять мальчиков и пять девочек. Вон, по храму разбрелись, рассматривают....

Иди не скажи, что все в этой жизни промыслительно.....

.... ..... .....

  - Мама, смотри, на фейсбуке пишут: «Не хотите ли бесплатно мешок цемента и сотню блоков?» Будем брать?

  - Конечно, Назико. Я сейчас Зауру позвоню. Для нашей стройки все пойдет. Ведь жизнь только начинается....

 

Примечание.

1. Шапочка, которую носят религиозные евреи.