Охраняющий крест.
Эта история произошла у меня на глазах. Друг попросил меня стать крестным его сына. Я с радостью согласился. Беке было 10 месяцев. Он был такой веселый и спокойный малыш, что его отец говорил: «Кажется. Он не чувствует ни холода, ни боли. Настоящий воин у меня растет!»
После крещения накрыли стол. Беку уложили спать. Через какое-то время его мама сказала: «Когда меняла ему одежду, сняла крест, а одеть забыла». Я тут же встал и предложил: «Я крестный, позвольте уж мне на ребенка одеть крест!»
Вошел в спальню. Малыш крепко спал. Я очень осторожно надел на него крестик. Бека тут же проснулся и заплакал. На крик прибежала мать. Что только не делала: то укачивала, то воды давала - никак не могла успокоить. Плач перешел в истерику. Вошел испуганный отец, взял сына на руки, но малыш не успокаивался.
Тогда он вынес его к гостям за столом. Малыш тут же перестал плакать и заулыбался.
- Иди, пойми, что он хотел, - удивилась мать.
- Он, сестра, с нами пировать захотел, - пошутил тамада.
Не успел он закончить, раздался какой-то шум, дом весь вздрогнул. Из спальни вылетело облако пыли. Мы заглянули туда. Точно над кроваткой Беки обвалился потолок. Огромные куски штукатурки горой лежали на его постели и вокруг на полу. Благодать только что одетого креста заставила малыша плакать и тем самым его спасла.
Эльдар Майсурадзе
Газета «Квирис палитра», 14 мая 2007 г.
Письмо в газету “Квирис палитра” от 25.10.04
“Сейчас я о многом жалею, но что делать, сломанное - не исправишь, говорят. Хотя и это не так. Главное, захотеть и покаяться.
В 20 -25 лет я поехал в Сибирь с моими ровесниками. Тогда ездить на заработки в Россию было так же модно, как сейчас в Европу. Мы рубили лес. Деньги выдавались нашему бригадиру - белорусу Игорю. Затем он распределял их между нами. Вдруг как-то обнаружилось, что Игорь нас обманывал, и часть денег прятал. Когда я это узнал, почувствовал себя очень оскорбленным. Дело дошло до рукопашной. Не знаю, как я так разъярился, что себя уже не контролировал. Схватил обрезок железа и ударил Игоря по голове, да так, что проломил ему кость над правой бровью. Вид крови остудил мой объятый злостью ум. Отбросил я железку и огляделся. Ребята в страхе разбежались кто куда. Только он и я были в лесу… Ясно, что меня ждала тюрьма. Понял я, что надо было делать, и бежал из леса. Не взял ни одежды, ни денег. 3-4 года скитался по Средней Азии. Затем вернулся в Грузию. Обзавелся семьей и никогда не думал ни о Сибири, ни об Игоре.
Прошло 30 лет. У моего единственного сына родился первенец. Его назвали моим именем - Бидзина (1). Он еще был в роддоме, когда врач вызвал меня и его отца и сказал, что у ребенка врожденный дефект - отсутствует кость над правой бровью, как будто кто вырезал. Врач научил нас как надо поступить. Тогда первый раз в моей памяти всплыл Игорь, и совесть уже не давала мне покоя. Я увидел внука в роддоме - на лбу у него была как бы вмятина.
В тот же вечер перерыл я старые бумаги. Нашел адрес одного моего знакомого. Этот парень был тогда вместе со мной в Сибири. Мне повезло - адрес не изменился. Связался с ним с большим трудом и спросил: “Об Игоре что знаешь? Жив ли он?” "Не знаю, говорит, его тогда вывезли в больницу на вертолете"."Может, поможешь найти адрес семьи Игоря, “ попросил я его. Он постарался и отыскал координаты Игоря в Белоруссии. Перерыл я что у меня было и, свернув грузинскую бурку для подарка, я вылетел в Минск исправлять свою ошибку. Это были те дни, когда маленького Бидзину повезли в Москву на операцию. Заплаканная жена говорила мне: “ Ребенок в таком состоянии, а ты куда едешь?" Не мог же я ей сказать, что за мой грех наказан малыш и его спасение только от меня и зависело. Тогда я так верил.
Приехал я в Минск. Постучал в дверь к Игорю. Он меня тут же узнал, чуть с ума не сошел 70-летний старик. Онемев, слушал меня, когда я просил у него прощенья. Над правой бровью у него было видно углубление - раздробленную кость удалили хирурги. Приехал я в Москву и тут же пошел в церковь, на исповедь. И только после этого позвонил в больницу узнать о внуке. "Мы спасены, " - ответил мне мой сын.
Бидзина К.
Тбилиси.
Письмо в редакцию журнала “Карибче”, опубликованное в № 6, 2004 г.
“В декабре 2003 г., украл меня человек, которого я не любила. Даже не предполагала, что он посмеет это сделать. Спрятали меня в Западной Грузии да так, чтобы никто моего следа не нашел. Звонить мне домой не давали, хотя я и требовала. Представляете, каково там было моей семье! Я уже потеряла всякую надежду. К счастью, заметила на подоконнике иконку Пресвятой Богородицы и попросила Ее о помощи. Это было мое единственное утешение.
В это время, оказывается, моя мама плакала и никак не могла успокоиться. На крики собрались соседи. Кто-то из вновь вошедших, видя ее в таком состоянии, сказал: “Плачем дочери не поможешь. Лучше встань, иди к иконам и молись". Мама встала и пошла. Рыдая, она от всего сердца попросила: “Неужели никто из этих ребят не верит в Бога?! Господи, молю Тебя, просвети разум того, кто из них больше в Тебя верит! Пусть даст мой дочери позвонить! Хоть бы мне услышать ее голос, жива она или нет!”
Видно, молитва моей матери была услышана.
Вдруг один из похитителей подскочил на стуле и закричал:
- Достали вы меня своими разговорами! Сейчас я ей дам мобильник позвонить домой. Говорите, что хотите, а я так сделаю!
И, действительно, спросил меня: “Хочешь позвонить домой?”
Я с радостью согласилась. Выяснилось, что моя мама еще стояла у икон, когда раздался телефонный звонок. Потом она услышала, как со мной разговаривает брат, и бросилась к аппарату, не замечая соседей на пути.
Так мирно завершилось мое похищение. В тот же день я вернулась домой. Как только вошла, стала на колени перед иконами и поблагодарила за свое спасение.
Так спасла меня материнская молитва от искушения.
Ия, 20 лет
Хашури.”