Пришел я вчера домой, мать мне, психуя, докладывает.
 - Вампириха твоя из Италии приехала. Просила зайти.
 Не любит она Белу - мою однокурсницу, просто на дух не переваривает. Вампирихой ее прозвала за то, что она по часу со мной на телефоне висит - душу изливает.
 Бела - своя в доску типша, доброты в ней, как полноты, хоть отбавляй - 150 или 170  кг. будет. И от  того и от другого она в вечном томлении.  Лишний вес - мобильность снижает, а доброта - все вокруг проехаться норовят. При таком  раскладе причин для жалоб на жизнь бывает  выше крыши. Бела - убежденная атеистка и  в то же время  постоянно  требует от Господа Бога отчета почему, мол, этот мир так плохо устроен. Само собой, связь с небом у нее не налажена и претензии всегда остаются без ответа. Вот потому и нервы у подруги моей ниже нуля и волны депрессии ее захлестывают. В такие моменты, а это  бывает частенько, Бела хватает телефон и звонит мне.
  Со стороны наша дружба, конечно, странно выглядит, но что есть, то есть. А что  касается разных трудно объяснимых моментов в психике моей другини, так об этом потом, по ходу пьесы.
  Думаю,  тут два слова из биографии надо сказать. Бела из ИИС - интеллигентной интернациональной семьи. С бабушкой гаммы разучивала, английский  зубрила, из школы золотую медаль вынесла, потом ГПИ наш на красный диплом кончила. В 90-ые годы уличной торговлей занялась и так в образ  Мадам Стороженко вошла, что, хотя давно свой профиль поменяла, до сих пор только на  жаргоне и  базарит.  Как говорится, «бытие определяет сознание».
  Начну с очередного  Белиного слезного водопада года 2 назад.
 - ...Это куда твой Бог смотрит, Вахо? Нет, ты ответь мне! Эта тварь, Линка, меня на 700 долларов кинула и в Италию смылась.
 ( Лина - это ее подруга по двору, вместе росли. Бела ее в крестные дочке взяла. Причем обе неверующие, дымят, как паровозы, любовников коллекционируют, а туда же - живут в духе времени - решили породниться с помощью крестин.  А теперь, вот, сюрприз.)
 - ...Это у кого  она деньги решила списать?! У меня?! Я годами во всем себе отказывала. В рваных резиновых тапках зимой хожу, одной спичкой три конфорки зажигаю. Во, руки все изрезаны - моторы от холодильников чищу и на базаре  медь сдаю...
 (Дальше последовал длинный перечень хозяйственных подвигов в стиле Плюшкина. Вы, наверное, решили, что моя Бела - самая социально незащищенная из всего Тбилиси. А вот и промазали. У Белы две хаты сдается, 2 тысячи долларов у верных людей на проценты крутятся да еще столько же в надежном месте заныкано. Потому  моя подруга  - любитель столы накрывать и гудеть на всю катушку.
 Такие вот у Белы загадки натуры. Но и это еще не финиш.)
 А она тем временем строчит, как пулемет, свои обиды на жизнь и планы на будущее.
 - Ух, доберусь я до этой стервы. Утоплю вот этими вот руками в Средиземном море!...
  Я представил себе эту картину и фыркнул. Обе клуши в супервесе. Средиземное море точно выйдет из берегов.
  Бела тем временем проводит параллель между собой и бывшей подругой.
 - ...И везет же этой негодяйке! Как везет! Такого мужа-лоха отхватила! И вид есть, и смотрит на нее, как солдат на генерала, и деньги зашибает! А эта ему еще и рога строит. Я б такому Виктору ноги мыла и воду с них пила...
  Мужики у Белы - больная тема. Сколько экспериментов было, а толку  - ноль. Все альфонсы попадаются.
  Из трубки тем временем доносятся хлюпающие звуки.
 - Вахо-о... Я тебя как брата прошу, найди  мне кого-нибудь. Ты же в церковь ходишь. может, там какой-нибудь тип подвернется.
 Я мысленно перебрал «типов» и представил рядом Белу. Мозаика однозначно не складывалась.
 - Там глухой номер. Во-первых, мужиков мало, да плюс все нормальные давно разобраны.
 - Вахо, ну, придумай что-нибудь. - Гнула свое Бела. - Когда там у вас общий сбор?
 Я понял, что от нее так просто не отвяжешься и сказал нехотя.
 - Соборование в этот  четверг. Будет куча  народа.
 Хлюпанье тут же прекратилось.
 - А это что? - Заинтересовалась Бела.
 - Прощаются невольные и забытые грехи, - бормотнул я скороговоркой.
- Подходит! - Загорелась Бела - Иду!
- Ты ж неверующая, -  говорю.
 - Да иди ты! Когда надо, очень даже верующая. Лишь бы толк был. Ты на себя посмотри. То ходишь в церковь, то сачкуешь.
 Я молчал. Крыть было нечем.
 - Лучше скажи, кто там из святых помогает замуж выйти хорошо.
 - Вроде, Николай Чудотворец, - сказал я первое, что пришло  на ум.
- Я буду работать в этом направлении! - Трубка чмокнула от восторга.
 Тогда ни я ни она не представляли во что выльется это ее «направление». А пока мы договорились сходить на соборование.
 В церковь Бела явилась без опоздания, вооруженная каким-то бедуинским покрывалом с верблюдами и объявила мне вместо приветствия.
 - Это, чтоб бабки не цеплялись. - И сразу взяла быка за рога. - Так. Где тут клиенты?
 Народу уже собралось порядочно, в основном новые лица. Пустил кто-то слух, будто соборование для здоровья хорошо. Вот и повалил народ семьями, с грудными детьми. Благо платить обязаловки нет - сколько дашь.
 Бела оглядела критически поле деятельности. 
 - Да, негусто. - И сразу подвела безнадежный итог. - На сто баб один прораб. - Но тут же наметила объект. - Вахо, тот,лысый справа, чем дышит?
 - Оставь его, пьет часто. Теперь чу. Уже Евангелие  читают.
 Бела зажгла  метровую канделябру и нацепила на свои обесцвеченые  кудри полотно с верблюдами. Через пять минут из-под  ее маскировки донесся шепот.
 - А тот, впереди, борода как у неандертальца?
 - Его не тронь, - зашипел я углом рта. - В монахи готовится.
 - Серьезно, что ли? - и тут же диагноз ставит. - Мне с поехавшей крышей не надо.
 Тут к ней поворачивается впереди стоящая Ольга и шамкает, грозно вращая глазами.
 - У-у, блудница вавилонская! Давай уматывай отсюда! Совсем стыд потеряли... Уже в церкви клеются...
 Я от греха подальше спешно вывел  Белу  во двор. Знаю, она если разозлится, совсем без тормозов....
.... Какое-то время мы не общались. Потом Бела первая  позвонила. Восторг бил фонтаном из  трубки.
 - Вахо, поздравь меня, я к лютеранам втерлась!
 Я будто лимоном подавился.
 - Зачем тебе это? - Говорю. - Опять варианты ищешь?
 - Ты совсем от жизни отстал! - Бела прямо соловьем заливается. - Я гигантское дело пробила. Теперь мою дочку, если воскресную школу не пропускать, в Германию бесплатно пошлют. Я там еще в дьякониссы пролезла.
 - Куда?! - окосел я. Уж чего-чего, такой прыти точно не ожидал.
 - Уши прочисть! В дьякониссы. У меня теперь 3 бабки - немки. Хожу, слушаю их бредни раз в неделю. Обо мне в их церковном вестнике написали. Известная  личность я  теперь. Усек, Вахо?
 - А с дьяконис ты что будешь иметь?
 - Все просчитано, Вахунхула. Для особо почетных прихожан у них богодельня имеется и  пайки дают приличные. Я уже все продумала. Дочку в Германию пошлю за дарма, за это время она как  раз немецкий подучит в этой воскресной школе. Она сто про там замуж  выскочит. У меня тут  на худой конец будет своя теплая гавань на старости лет в их богодельне. Так, на всякий случай. Ну что? Все гениальное просто! - торжествующе заключила Бела свой  бизнес-план с лютеранским уклоном. А потом еще и подвела неожиданный  итог. - Это  мне Николай Чудотворец  помогает.
 Я невольно возмутился.
 - Тебе?! Николай Чудотворец?! Ну, знаешь, всему  есть свой предел.
 На том конце последовал  взрыв возмущения.
 - Уж  не вы ли, ортодоксы, везде свои рамки устанавливаете?...
 ( Ого, уже лютеране потрудись, отметил я про себя.)
 - ... Ишь, оборзели в конец, - понесла Бела в своем обычном  тоне, - уже на святых монополию объявили. Кто болтал, что ему даже мусульмане молятся, и ничего, что надо исполняет. А я, что рыжая, что ли?
 Я стал в тупик и заткнулся. Бела продолжала разоряться.
 - На него смотри! «Предел!» Я просила, чтоб мне за иностранца замуж выйти, вот все собой и устраивается. - Потом она слегка поутихла. - Цель у меня, понимаешь, Вахо. Из долбаного Тбилиси вырваться. А то совсем я здесь загнила... - В ее голосе послышались лирические нотки. - Опять же, мечта у меня. Жить в Германии или Италии, иметь свою ферму с розовым забором и свинюшек разводить. Свои цветы сажать...
  - Заведи  все это здесь. Подумаешь, мечта.
- О, что ты понимаешь. То Европа, а это Грузия. Одно слово чего стоит. Ломает мне все здесь, понял? Потому и прусь я к  этим лютеранам каждое воскресение в 9 утра, как на работу, и уукаю.
 - Чего делаешь? - не въехал я сразу.
 - Уукаю. Там поют  какие-то гимны, а я подвываю - фон создаю. Там активность надо проявлять, а то попрут.
 Вообщем поговорили мы таким вариантом и распрощались. Через некоторое время произошло нечто такое, что и я в заступничество святителя поверил.
 -... Вахо, ты там стоишь? - Звонит Бела через неделю. - Ты сядь, сядь. А то рухнешь.
  Я сел так как понял, что мне предстоит длинный  пересказ последних новостей.
 - Мне Линка из Италии звонила, - выпалила Бела и замолчала, наслаждаясь  эффектом.
 - Че хотела?
 - Извинялась и в трубку ревела. Чуть, говорит, в Италии в ящик не сыграла. И от страха Богу клятву дала, что мне деньги вернет. Потому и звонила.
 - Ну, с тебя бутылка.- Говорю.
- Это еще что, - Бела приберегла основой шок напоследок. - Она, ведь, знает мою головную боль. Обещала мне там жениха найти. «На наших баб там большой спрос», говорит. Ну, как Вахо, не зря я  свечки ставлю?
 - И правда найдет? - Не поверил я таким совпадениям.
 - Сердцем чувствую, найдет! - Бела дышала в трубку, как лошадь на финишной прямой. - Я ей уже и  свою фотку на фоне соседской крутой мебели выслала, чтоб  марку поднять....
  Через месяц Бела позвала меня «на шампанское» и  гордо выложила на стол итальянскую визу от какого-то пенсионера Джованни.
 - А где живет твой суженый? - поинтересовался я, листая формуляр.
 - На Б городишко какой-то,  - безразлично дернула могучим плечом Бела. - Да мне плевать. Тут главное, он деньги на дорогу уже выслал.
 Тем временем я нашел точный адрес и не поверил глазам. Там значилось Бари.
 - Э-э, ты  что замер? - встревожилась без пяти минут невеста. - Жуткая дыра, да?
 - Там рака с мощами святого Николая.
 Бела восприняла это как само собой разумеещееся.
 - Ну как, утерся, монополист православный?
 Я напрягал свое серое вещество, пытаясь осознать такие фантастические  совпадения. Потом спохватился.
 - Марику ты куда денешь?
  (Марика - это Белына дочка 12-летка.)
 - Все схвачено, Вахо! Ее Гоча везет в Хони к своей третьей жене.
(Гоча - это Белын 4 гражданский муж.)
- А ему эта обуза  зачем?
 Я ему отцовский парашют обещала. Лет двадцать назад он его из аэропорта потихоньку вынес. В подвале у меня гнил.
 Я взвыл от таких переключений.
 - Зачем ему, шоферу, дохлый парашют?
 - Да ни к чему. Для понта. Я ему сказала: « Ни у кого в Грузии личного парашюта нет, даже у президента, а у тебя есть.» Вот он и клюнул. Обещал: « Марику в Хони как царицу Тамар будут смотреть».
 Весть о том, что Бела с Плеханова 94 едет в Бари, быстро облетела общих знакомых и соседей. Было удивление с нескрываемой завистью.
 - На ней печати негде ставить, а такое счастье. Тут люди, как монахи живут,  и во Мцхета  лишний раз  не могут съездить - денег нет, а этой ( нелестный отзыв) все как на заказ! - Ораторствовала  Белына заклятая врагиня Этери во дворе.
 Свечей ей нанесли -кучу. И у всех одна просьба.
 - Зажги там Николаю Чудотворцу за нас!
  Короче говоря, Бела за месяц вызубрила итальянский разговорник от корки до корки и отбыла в Италию  устраивать свою личную жизнь.
 Узнав, что моя  боевая подруга уже на родине предков, я бросил все дела и помчался к ней.
 Бела встретила меня в своей крошечной балконной кухне. На подоконнике по  ту сторону  окна виднелся ее «огород»  в старых кастрюлях - лук, укроп и желтая роза.
 Покорительница Италии явно сбросила 20 кило.
 - Ва а, ты классно выглядишь, -  успел я вставить, пока на меня сыпался град поцелуев вперемежку со слезами. - Когда свадьба?
 Я тут же был  отпихнут из объятий на колченогую табуретку и услышал.
 - Не будет никакой свадьбы. Я вернулась домой, Вахо. Понимаешь, домой! Хочешь верь, хочешь нет, я когда из аэропорта нашего вышла, бухнулась на колени и  наш заплеванный асфальт поцеловала.
 - Неужели тебе там было так отвратно?
 - Как тебе сказать, - Бела  задумалась, пытаясь поточнее сформулировать  свои мысли. - Джованни ничего мужик. Конечно и хуже бывает. И понравилась я ему, и замуж меня хвал. Официально, все честь по чести. Я там изощрялась, грузинскую кухню ему готовила. Сациви, чахохбили, хачапури аджарские пекла. Он чуть тарелку следом не закусывал, так ему все  по кайфу было. Короче, все тип-топ. Сам, правда, жмот редкий. Меня кактусами кормил, на постном масле поджаренными. К спагетти, говорит, очень подходит. А сам бэкон наворачивал. Но не в этом дело.  После Гочи -афериста меня вообще ничем не удивишь. Смогла бы я и с Джованни поладить.
- Что, итальянцы в целом не понравились?
 - Не, - вздохнула Бела, - макаронники  вроде наших грузин. Такие же шумные и кишкануть любят. На всю Италия только Джованни экстра жмот. Его же братья мне кучу  подарков надарили. Нормально все. Пожила я там и поняла, хоть и хорошо там у них, а не мое это. Не буду я там счастлива. Кстати, была я у Николая Чудотворца, поклонилась ему. Свечки ваши в той церкви оставила. У католиков их перед иконами не жгут, наверное, пожарная безопасность или еще чего. Не принято, короче. Постояла я там, у мощей и  сама себе говорю. Неужели святой  Николай откуда куда меня привел, чтоб я поняла, где мое счастье.
 - И где же оно, Бел? Колись!
- Вот оно, - она повела рукой на маленький дворик за окном с бельем на веревках и краном 19 века, по бокам заросшего мхом.
 - Все, что мне в жизни надо - это Марика, мой садик с луком, пыльный воздух Тбилиси, Мтацминда с телебашней, мои друзья и, конечно, ты, Вахо!
 - Бел, - что говорить, тут и меня прошибло, - я всегда знал, что у тебя золотое сердце.
- Да иди ты! - она пихнула меня округлым локтем в бок и, отвернувшись, заплакала от избытка чувств.....